Глава 7

В пробуждении рядом с нежным, женственным телом, свернувшимся в изящной позе, есть нечто интригующее, сонно размышлял Бо. Первые лучи нового дня проникли сквозь стекла иллюминаторов. Каюта купалась в ярком, красновато-желтом сиянии, позолотившем светлые блестящие пряди волос его жены, разметавшихся по подушке. Тонкий запах, исходивший от них, манил потереться щекой о шелковистые кудри, и это желание было у Бо не единственным. Его бедра касались упругие ягодицы жены, и если бы он лег спать обнаженным, то сумел бы по достоинству оценить их. Рубашка Серинис сбилась, открывая взгляду длинные стройные ноги и округлые бедра. Участившееся сердцебиение предупредило Бо о том, что если он сию же минуту не покинет каюту, ему придется нарушить обещание, поддавшись искушению разбудить жену нежными ласками.

Осторожно встав с постели, он на цыпочках отошел к туалетному столику и плеснул в лицо холодной водой. Ему следовало бы нырнуть с борта в реку, чтобы охладить пыл. Бо направился к двери, но, бросив взгляд через плечо, застыл, ошеломленный завораживающим зрелищем. Серинис лежала на боку, и один вид ее полуобнаженной спины подействовал на Бо, словно недвусмысленное приглашение, слетевшее с ее губ. Он просто не мог покинуть каюту, зная, что сюда в любую минуту может явиться ни о чем не подозревающий помощник.

Бесшумно вернувшись к кровати, он укрыл Серинис одеялом. Некоторое время он стоял неподвижно, чувствуя прилив желания, лаская взглядом тонкий профиль на подушке. Даже ради спасения собственной жизни он не сумел бы удержаться и не погладить блестящий завиток на ее виске. С губ Серинис слетел трепещущий вздох, и она сонно перекатилась на спину, положив руку на его подушку. Внезапно глаза Серинис открылись, и она обнаружила, что Бо склонился над ней. По ее лицу порхнула улыбка, глаза засветились.

— Доброе утро, — пробормотала она.

— Доброе утро, милая. Вижу, ты хорошо выспалась.

— Замечательно! Особенно когда вы наконец улеглись в постель.

Бо удивленно вскинул бровь:

— О чем это вы, мадам?

Засмеявшись, Серинис покачала головой, отказываясь отвечать на вопрос. Перекатившись на бок, она сверилась клубком, пробормотала «не важно» и почесала нос.

— Надеюсь, вы ни на что не намекаете? — произнес Бо и оперся ладонью о бедро жены.

— А вы? — отозвалась она, прикусив нижнюю губу. Она явно напоминала о своем предложении превратить брак из краткого в продолжительный. Бо вздохнул.

Серинис расценила его вздох как категорический отказ и моментально упала духом. Сморгнув подступившие слезы, она уткнулась носом в подушку, чтобы скрыть разочарование. Наконец, проглотив вставший в горле ком, она робко оглянулась и увидела, что Бо стоит на том же месте.

— Вы не могли бы отвернуться, пока я встану и наброшу халат?

Голос Серинис утратил игривые потки, о чем Бо тут же пожалел. Всеми фибрами своего существа он стремился к любви, но понимал, что нелепо впрягаться в ярмо, не обдумав прежде все достоинства и недостатки подобного положения. Они знали друг друга с детства, но Бо не мог связать с Серинис судьбу, не узнав, какой женщиной она стала.

Отступив от кровати, он повернулся к ней спиной и застыл в ожидании. Вскоре босые ступни Серинис прошлепали к двери. Обернувшись, Бо увидел ее на пороге. Спустя несколько мгновений в тишине коридора гулко хлопнула дверь каюты помощника.

Выругавшись себе под нос, Бо захлопнул дверь, решив поскорее забыть о приятном начале дня.

Судья из магистрата, посетивший корабль в обществе Алистера Уинтропа и Ховарда Радда, не произвел на Бо никакого впечатления. Он оказался коренастым, краснолицым мужчиной, который явно кичился своим положением. Судя по тому, как лебезили перед ним оба спутника, они рассчитывали на его благосклонность. В присутствии судьи они потребовали у Бо позвать на палубу Серинис.

— Вы сами увидите, ваша честь, что этот янки воспользовался неопытностью юной девушки и заставил ее забыть о правилах приличия, — уверял Алистер судью, поддерживая его под руку. — Наверняка за несколько дней пребывания на корабле она уже успела отдаться негодяю.

Мистер Оукс вызвался пригласить даму, и когда она поднялась на палубу, вокруг стало тихо. Матросы прекратили работу, ожидая скандала. Они посмеивались, уверенные, что капитан справится с судьей, не говоря уже о двух ничтожествах, сопровождавших его.

Поднявшись по трапу, Серинис грациозно прошествовала через всю палубу и остановилась рядом с мужем. Бо обвил рукой ее талию.

— Видите? — вопросил Алистер, указывая на пару. — Этот подлец даже не стесняется тискать ее в вашем присутствии! Сущий развратник!

— Вижу, — громко отозвался судья, нахмурив клочковатые брови. Девушка и впрямь оказалась настолько миловидной, что могла бы соблазнить самого положительного джентльмена. Внимание к ней мужественного моряка вполне понятно. — Вероятно, нас с леди следовало бы представить друг другу…

Эту миссию взял на себя Алистер:

— Мисс Серинис Кен…

— Прошу прощения, — вмешался Бо, — но поскольку вы находитесь на моем корабле, представить даму должен я.

Алистер хмыкнул, не видя причин возражать, и издевательски поклонился капитану.

— Серинис, это достопочтенный судья Блейкли, — произнес Бо, и Серинис вежливо присела. — Ваша честь, позвольте представить вам мою жену, миссис Бирмин…

— Что?! — возмущенно вскричал Алистер.

В толпе матросов послышался смех. Некоторые подошли поближе, чтобы лучше слышать.

— Моя жена, миссис Бирмингем, — повторил Бо, обращаясь к судье.

На тощей шее Алистера, торчащей из воротника, натянулись жилы.

— Он лжет!

— А я думал, она… — растерянно протянул судья.

— Ну это уж слишком! — не унимался Алистер. Встав на цыпочки, он угрожающе замахал кулаком перед носом капитана. — Кого, черт побери, вы надеетесь одурачить?

Невозмутимо сунув руку в карман сюртука, Бо вытащил свернутый лист бумаги и протянул его судье Блейкли:

— Документы в порядке, сэр.

— Брак был заключен совсем недавно, — заметил Блейкли, изучая свидетельство и особенно пристально вглядываясь в подписи. Наконец он взглянул на собеседника, не скрывая подозрения: — Кто-то присутствовал при этом, капитан?

— Вся команда моего корабля, сэр. В разговор вступил Ховард Радд:

— Он не имеет права жениться на ней! Девушка еще не достигла совершеннолетия. Брак, заключенный без позволения опекуна, не может считаться законным! — Кивая головой, — точно китайский болванчик, он торжествующе взглянул на Бо.

— Опекунша Серинис мертва, — объяснил Бо таким тоном, словно не слышал Радда. — Кроме того, священник, сочетавший нас узами брака, прекрасно знал, что восемнадцать лет Серинис исполнится лишь через несколько месяцев. Учитывая обстоятельства, он не стал возражать.

— Какие обстоятельства? — уточнил Блейкли.

— Дело в том, что вскоре я отплываю в Южную Каролину. Само собой, эта юная леди будет сопровождать меня.

— В качестве вашей жены? — судья посмотрел на Али — стера.

— Вот именно.

Алистер переводил взгляд с судьи на капитана, понимая, что после появления Серинис Блейкли стал сомневаться в том, какое решение принять.

— Это ничего не меняет, — громко возвестил Алистер. — Брак без разрешения опекуна считается недействительным! Поскольку опекуном Серинис являюсь я, она должна вер-нуться со мной домой.

Блейкли поморщился, смерив недовольным взглядом тощую фигуру Алистера.

— Сэр, уверяю вас: кричать мне в ухо вовсе незачем.

Уголки губ Бо дрогнули в сдержанной улыбке. Он перевел взгляд поблескивающих глаз на Радда, который вдруг начал проявлять признаки раздражения.

Судья окинул девушку отеческим взглядом.

— Мисс, прошу прощения, миссис Бирмингем, надеюсь, вы понимаете, что мой долг — убедиться в том, что здесь не произошло ничего предосудительного…

Серинис ответила чарующей улыбкой, умело скрывая отчаяние:

— Понимаю, ваша честь. Но должна признаться, мистер Уинтроп удивил меня, проявляя интерес к моему благополучию в отсутствие каких-либо причин…

Алистер попытался возразить, но Блейкли поднял руку, заставляя его замолчать:

— Он претендует на опекунство. Серинис усмехнулась:

— С таким опекуном, как он, меня можно было бы только пожалеть. Видите ли, он выгнал меня из дома моей покойной опекунши без гроша, не позволив даже набросить плащ. Я чуть не умерла от холода. А теперь этот человек уверяет, что желает мне только добра. По-моему, это не что иное, как фарс.

— Он представил в суд дополнение к завещанию вашей тетушки, в котором он назван опекуном, — сообщил Блейкли, пристально наблюдая за Серинис.

Она смело встретила его испытующий взгляд, поинтересовавшись:

— Скажите, ваша честь, далеко ли от фарса до подделки документов?

Взревев, Алистер бросился к Серинис, но Бо спокойно оттеснил его от жены и издевательски усмехнулся:

— Может, желаете продолжить беседу после ухода судьи? Могу предложить дуэль на пистолетах или кулачный бой, если, конечно, вы не против.

— Ни в коем случае! — отрезал Блейкли.

— Девушка лжет, ваша честь, — уверял Алистер. — Она без ума от этого повесы, который бросит ее в первом же порту!

— Ваша жена предъявила этому человеку серьезные обвинения, — сообщил судья, обращаясь к Бо.

— Разве они менее серьезны, чем попытка мистера Уинтропа оспорить законность нашего брака? Скажите, ваша честь, как поступил бы отец, узнав, что его дочь оказалась в подобном положении? У вас есть дочери?

— Трое, капитан. Младшая — ровесница вашей жены.

— Как бы вы поступили, узнав, что юную леди сочетал узами брака священник на виду у всей команды, что она провела ночь со своим мужем, а на следующий день законность брака подвергается сомнению?

Блейкли жестом заставил Алистера молчать, прокашлялся и ответил:

— Я бы выяснил, получила ли брачная церемония надлежащее завершение. — Помедлив минуту, он взглянул на Серинис: — Прошу прощения, миссис Бирмингем, но мне придется задать вам один деликатный вопрос. Провели ли вы прошлую ночь с капитаном Бирмингемом?

Над палубой нависла напряженная тишина. Матросы украдкой поглядывали на Серинис. Несмотря на предупреждение Бо, вопрос вызвал у нее смущение, и она радовалась уже тому, что может сказать судье правду.

— Да, ваша честь, прошедшую ночь мы провели вместе. — Затем, желая побыстрее отделаться от Алистера, она уверенно добавила: — В одной постели.

По-видимому, ничего большего судья и не желал услышать. Покраснев, он обратился к Бо:

— Простите, что мы потревожили вас, капитан Бирмингем. — Он приподнял шляпу. — Позвольте пожелать вам счастливого пути.

Алистер в ошеломленном недоверии уставился вслед судье, который направился к трапу.

— Не может быть… Неужели вы позволите этому негодяю остаться безнаказанным?

Помедлив возле трапа, судья Блейкли оглянулся через плечо:

— Капитан и миссис Бирмингем состоят в законном браке, сэр. Во всей Англии вам не найти судьи, который был бы иного мнения. Боюсь, вам придется смириться, Уинтроп.

— Как бы не так, болван! — выкрикнул вслед ему Али — стер. — Ты у меня еще поплатишься! — Стряхнув с плеча руку Радда, он метнулся к Бо, не скрывая ярости: — И тебе несдобровать, ублюдок! Можешь задирать нос сколько угодно, но от меня ты не уйдешь…

Бо прищурился, глядя на худосочного противника.

— Ты посмел оскорбить меня?

Не подозревая об опасности, Алистер потряс кулаком, не отказав себе в удовольствии повторить полюбившееся оскорбление:

— Вонючий ублюдок! Грязный и лживый янки…

В три шага Бо преодолел разделяющее их расстояние и схватил Алистера за воротник. Не обращая внимания на протестующие вопли, Бо понес его к лееру, остановился, раскачал свою ношу и вышвырнул ее за борт. Незваный гость дико замолотил руками и ногами, пытаясь отыскать опору, но увы, таковой поблизости не оказалось. Брань Алистера сменилась душераздирающим визгом, который заглушил громкий всплеск и хохот всей команды. Но и на этом Бо не успокоился. Пройдясь вдоль борта, он ловко вскочил на перила, подбоченился и прокричал Алистеру, который к тому времени уже всплыл на поверхность, отплевываясь и хватая ртом воздух:

— Можешь оскорблять меня, если у тебя хватит наглости, Уинтроп, но не смей даже в мыслях упоминать мою мать, иначе я прикажу выпороть тебя так, что на твоей шкуре не останется живого места! Я не позволю какому-то негодяю клеветать на женщину, которую я боготворю!

Спрыгнув с перил, Бо с отвращением отряхнул руки.

— Теперь он научится держать язык за зубами, кэп! — прокричал кто-то из матросов.

Бо кивнул:

— Тащите сюда бочонок, ребята, выпьем за то, что мы избавились от этого подонка!

От дружного топота ног судья поморщился, но одобрительно улыбнулся подошедшему капитану:

— Я тоже преклоняюсь перед своей матерью, сэр.

Бо улыбнулся: его мнение о судье изменилось в лучшую сторону.

— Стало быть, вы понимаете меня, ваша честь.

Он обернулся к Ховарду Радду, который на миг застыл в неподвижности, ошеломленный расправой с приятелем. Подбородок поверенного дрожал. Заплетающимся языком он заверил капитана, что у него и в мыслях не было оскорблять чью-либо мать. После жалкой попытки оправдаться он стремительно повернулся, метнулся к трапу, так что фалды его сюртука затрепетали на ветру, чуть не столкнулся с судьей и сбежал на причал. Спустя минуту он разыскал веревку и бросил ее конец Алистеру, беспомощно барахтавшемуся у борта корабля.

Оказавшись в объятиях мужа, Серинис радостно рассмеялась, и он ответил ей продолжительным и крепким поцелуем, но не для наблюдавших за ними матросов, а ради собственного удовольствия.