Глава 10

Тетушка Луиза ворвалась в библиотеку Гидеона, с грохотом захлопнула за собой дверь и, прижавшись спиной, распласталась на ней, словно сдерживая вражеские армии, явившиеся грабить и разорять.

– Я всегда считала, что есть какой-то практический смысл в том, чтобы размещать библиотеку на нижнем, а не на верхнем этаже. Теперь я вижу, что была права, – заявила тетя Луиза с энтузиазмом работника общества трезвости.

Проклятие! Только и не хватало ему в данный момент преисполненной драматизма сцены с участием тетушки. В письме, которое он только что получил or своего управляющего, говорилось, что необходимые ремонтные работы оказались более сложными и дорогостоящими, чем предполагалось первоначально. Гидеон намеревался безотлагательно съездить в поместье, чтобы самому оценить масштабы проблемы. Без этого не обойтись. Он взглянул на тетушку:

– Возможно, я пожалею о том, что задал этот вопрос, но скажи, в чем все-таки заключается практическая цель размещения библиотеки на нижнем этаже?

– Спасение бегством. – Тетушка жестом указала на высокие окна, занимавшие одну стену библиотеки. – Отсюда невысоко падать на землю, тогда как если прыгать из окна верхнего этажа, можно сломать себе шею.

– Можно, конечно. – Это он хорошо знал с дней своей ранней юности. – Но я теряюсь в догадках относительно того, зачем бы мне вдруг потребовалось бежать отсюда через окно любого этажа.

– Потому что, – тетушка сделала театральную паузу, – она здесь!

Гидеон нахмурился:

– Ей-богу, тетушка. Я знаю, что ты считаешь леди Честер…

– Речь не о леди Честер, – язвительно заметила тетушка. – Джудит Честер по сравнению с ней святая. Я говорю о леди Брэкстон!

– Леди Брэкстон здесь? Сейчас?

– Вот именно. – Она кивнула в сторону окон. – Быстро, Гидеон. Спасайся. Прыгай из окна, пока не поздно. Можешь провести вторую половину дня в клубе. Я сообщу тебе, когда опасность минует и тебе можно будет вернуться, а сама с радостью извинюсь перед леди Брэкстон. Уж поверь мне, с большим удовольствием сделаю это.

– Я не намерен удирать через окно собственного дома, словно вор в ночи. – Значит, Виолетта явилась к нему с визитом? Очень интересно. – Я никуда не побегу.

У тети Луизы округлились глаза от ужаса. Покинув свой пост возле двери, она подошла ближе к его столу.

– Ты сошел с ума?

– Не думаю, хотя, наверное, это вполне возможно.

– Ты собираешься с ней увидеться?

– Я уже виделся с ней. Вчера вечером.

– Да, я тоже ее видела, но не разговаривала с ней. У меня не было желания делать это, – презрительно фыркнув, пояснила она. – Судя по всему, она, овдовев, переселилась в Лондон. – Тетя внимательно следила за реакцией племянника. – У нее двое детей, и поговаривают, что она подыскивает себе нового мужа.

– Слухи не всегда бывают точными.

Она презрительно рассмеялась:

– Не смеши меня. Я скорее поверю слухам, чем тому, что прочту в газетах. – Она окинула его внимательным взглядом. – Я искренне надеюсь, что ты не собираешься иметь с ней ничего общего.

– А я искренне надеюсь, что ты перестанешь указывать мне, с кем я должен или не должен видеться.

– Это совсем другое, Гидеон, – отмахнулась от него тетя. – Леди Брэкстон ужасна. Это гнусная особа, которой нельзя верить. Леди Честер очаровательна, и, по-моему, у нее доброе сердце. Она просто не подходит тебе.

– Тем не менее я поступлю так, как сочту нужным.

– Когда речь идет о женщинах, ты забываешь о том, что лучше для тебя. Ты связался с женщиной, которая, мягко говоря, не страдала от одиночества, будучи вдовой…

Леди Динсмор сказала вчера, что у Джудит было всего три «приключения». Зная ее репутацию, он думал, что цифра будет совсем другая. Три любовника за десять лет. И они смеют ее осуждать за это? Вот уж поистине: кому бы говорить, а им бы помалкивать.

– А теперь к тебе явилась еще одна. Она уже обманула тебя, а сейчас, возможно, вернулась, чтобы сделать это снова.

– Я в этом сомневаюсь. – И все же было странно, что Виолетта к нему приехала. Он поднялся. – Было бы крайне неприлично не узнать, что она хочет.

– Это не было бы неприлично, – сердито оборвала его тетя. – Это было бы разумно.

– Я ценю твою заботу, тетя, хотя она и неуместна.

– Она вполне уместна, и я…

– Не забудь, – решительно сказал он, – что я уже не тот глупый юноша, каким некогда был.

– Но ты мужчина, а мужчины всегда глупеют, когда речь идет о женщинах.

– Возможно. – Гидеон хохотнул. – Но несмотря на это, я все-таки могу постоять за себя. Если ты будешь так любезна и пригласишь леди Брэкстон войти, то сама убедишься в этом.

– Не сомневаюсь, – сказала она более мягким тоном. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

– Будь уверена, такого я никогда не скажу.

– Будь осторожен, Гидеон. – В глазах тети светилась искренняя тревога. Несмотря на ее властные манеры и абсолютную убежденность в собственной правоте, ее опасения на его счет казались весьма трогательными. – Если потребуется моя помощь, то я буду в гостиной.

Он усмехнулся:

– Если я окажусь в бедственном положении, то обязательно позову на помощь.

– Все это совсем не забавно, Гидеон, – обиженным тоном заявила она и вышла из комнаты.

Гидеон с облегчением вздохнул. Встреча лицом к лицу с Виолеттой его, естественно, не привлекала. Он был уверен, что она осталась в далеком прошлом. А с прошлым было покончено. При всем при том ему не давала покоя мысль, что вчера он не сказал о ее присутствии Джудит. Ему показалось, что в этом нет необходимости. Они с Джудит уходили с бала, и Джудит едва ли могла бы встретиться с Виолеттой. А позднее он был занят гораздо более приятными вещами, чтобы вспоминать о былых ошибках. Он имел намерение сказать Джудит о Виолетте при следующей встрече. И все же он чувствовал себя виноватым из-за того, что не сообщил ей об этом сразу. Глупо, конечно. Ему было нечего скрывать.

– Добрый день, Гидеон, – проворковала Виолетта, входя в комнату, как будто находилась у себя дома. – Что это за мегера, которая так неприветливо встретила меня? Она, судя по всему, слишком хорошо воспитана, чтобы отбрить меня последними словами, но я бы не удивилась, если бы у нее из ноздрей повалил дым, как у дракона, – так ей хотелось испепелить меня на месте.

Гидеон вышел из-за стола.

– Эта мегера – моя тетушка. Разве она не представилась?

– Очевидно, она сочла, что представляться не обязательно, хотя я не знала, что у тебя есть тетя. Тем более такая, которая проживает вместе с тобой.

– Думаю, что ты многого обо мне не знала.

– Меньше, чем тебе может показаться. – Она улыбнулась и протянула руку. Он взял руку, едва прикоснулся к ней губами и попробовал отпустить ее, но она крепко сжала его пальцы. Виолетта подошла к нему неприлично близко и заглянула в глаза: – Как ты поживаешь на самом деле, Гидеон?

– Я уже сказал тебе вчера, что живу хорошо. На самом деле. – Он решительно отобрал у нее руку и отступил на шаг. – Зачем ты сюда пожаловала?

– Какой бестактный вопрос! – Она покачала головой. – А я-то надеялась немного поболтать с тобой. Я знала, что ты не выгонишь меня. Ты слишком хорошо воспитан.

– Ha твоем месте я бы на это не слишком рассчитывал. – Он окинул ее пытливым взглядом. – Значит, ты приехала, чтобы поболтать?

– Я подумала, что нам с тобой давно пора поговорить, а здесь, по-моему, самое подходящее для этого место. – Она обвела взглядом библиотеку. – Обожаю библиотеки. От них веет мудростью и мужчинами. А эту комнату я всегда любила.

Он усмехнулся:

– Ты никогда не бывала в этой комнате.

– Значит, я буду любить ее начиная с этого дня и далее. – Она одарила его улыбкой. Улыбка была очаровательная и очень знакомая.

В дверь постучали, и почти сразу же появился Уэллс с чайным подносом. Хотя тетя Луиза категорически не одобряла присутствие Виолетты, она все же сочла своим долгом предложить чашку чаю.

– Отлично, – сказала Виолетта, жестом указав Уэллсу на столик. – Поставьте поднос туда. Я сама разолью чай, так что можете идти.

– Как вам будет угодно, миледи, – сказал Уэллс, который, выполняя указания Виолетты, незаметно бросил вопросительный взгляд на Гидеона. Гидеон чуть заметно кивнул. Было бы бесполезно противоречить приказаниям Виолетты, хотя отдавать их в его доме она не имела ни малейшего права. Дворецкий поставил поднос на столик и тихо вышел из комнаты. Гидеон не сомневался, что Уэллс останется где-нибудь поблизости, и был уверен, что тетушка сделает то же самое.

– Налить тебе чаю? – Виолетта подошла к столику и взяла в руку чайник.

– Нет, благодарю. – Он присел на краешек письменного стола и сложил на груди руки. – Но себе ты обязательно налей.

– Я так и поступлю. – Она налила себе чаю, и Гидеон заметил, что она великолепно справляется с ролью хозяйки дома. Очевидно, она стала не только более зрелой внешне, но и приобрела опыт. Виолетта, не пролив ни капли, грациозно уселась в одно из кресел, стоящих перед письменным столом. – Тебе следует добавить сюда что-нибудь вроде дивана или кушетки.

– Ты закончила критиковать мою библиотеку'?

– На какое-то время. – Она сделала глоток и взглянула на него: – Ты так и будешь сидеть там, сердито глядя на меня?

– Возможно.

– Это, знаешь ли, смущает.

– Я это знаю.

– Чувствуешь себя, как перед судом, – пробормотала она.

Он приподнял бровь:

– И ты готова говорить только правду?

– Мне практически нечего скрывать. – Она поставила на стол чашку. – Я должна извиниться перед тобой, Гидеон.

– Извиниться? – Он уставился на нее, не веря своим ушам. – Просто извиниться?

– Совсем не просто извиниться. Признаю, что я должна принести серьезное извинение. – Она театрально возвела глаза к потолку. – Я причинила тебе ужасную неприятность. Так лучше?

– Это едва ли можно назвать неприятностью, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ведь ты вышла за меня замуж.

– Это не входило в мои намерения. – Она покачала головой. – Я искренне полагала, что Уильям и мой отец настигнут нас до того, как дело зайдет слишком далеко.

Он с трудом верил своим ушам. Эта женщина не испытывала ни малейших угрызений совести. Она вела себя так, словно инцидент, разбивший его сердце, был всего лишь неудачной шуткой.

– Но когда они не появились, ты, конечно, могла бы остановить церемонию. Незачем было позволять доводить ее до конца.

– Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что это была ошибка. Но ты вчера сам сказал, что молодым людям свойственно совершать ошибки.

– Твои действия трудно было бы назвать ошибкой, – холодно заметил он.

– Я ошиблась в своих суждениях, что, естественно, привело к ошибочным действиям. Однако в то время я осознала, что наше с тобой бегство скомпрометирует меня так, что общество от меня отвернется. Поэтому я решила, что, если Уильям и отец не появятся вовремя, мне будет лучше выйти замуж за тебя.

– Значит, ты вышла за меня замуж, чтобы спасти свою репутацию? – Он хотел говорить тихо, но не мог.

– Не надо делать вид, что ты страшно потрясен. Женщины сплошь и рядом выходят замуж, чтобы спасти свою репутацию и замять скандал. К тому же я не могу сказать, что ты мне не нравился. Нравился.

– Я тебе нравился? – растерялся он.

– Конечно, очень. Я, разумеется, могла тогда выбрать кого угодно, чтобы…

– Обмануть? Предать? Ввести в заблуждение?

– Чтобы осуществить свои планы, – сказала она, принимая строгий вид. – Однако я с самого начала сознавала, что если что-то пойдет не так, как следует…

– «Если»?! – гневно воскликнул он.

– Да, если. Я, конечно, не ожидала никаких проблем, однако, если бы они возникли, я бы просто прожила до конца своих дней замужем не за тем человеком. И я ничуть не возражала против того, чтобы этим человеком оказался ты. Ты был, – она мило улыбнулась, – моим запасным вариантом. Возможно, я была бы счастлива с тобой.

– Значит, ты считаешь, что это тебя оправдывает?

– Нет, не оправдывает. Теперь я понимаю, что причинила тебе боль. Я слышала, что ты на какое-то время приобрел скверную репутацию. – Она окинула его оценивающим взглядом. – Хотела бы я посмотреть, в чем это выражалось.

Он игнорировал ее замечание.

– Значит, это твое извинение?

– Да, я так думаю. – Она чуть помедлила, потом кивнула: – Вот все, что я хотела сказать по этому вопросу. Ты удовлетворен?

– Едва ли.

– Ну, это звучало значительно лучше, когда я репетировала свою речь в экипаже по дороге сюда, – пробормотала она.

Что он ожидал? Виолетта оставалась Виолеттой, а Виолетта всегда делала то, что было лучше для нее. По крайней мере так подсказывал ему его опыт. Он впервые с удивлением понял, что очень мало знает ее. Их роман – назовем его так за отсутствием более подходящего слова – был непродолжителен и захватил его целиком. Возможно, не будь он так охвачен страстью, он не утратил бы способности мыслить здраво, но в то время он был готов последовать за ней хоть на луну. Сейчас он даже не помнил, почему такое случилось.

– Ну, – весело спросила она, – я прощена?

Он вежливо улыбнулся, почувствовав, что сделать это ему совсем нетрудно.

– Ни в коем случае.

– Неужели ты сохранишь претензии ко мне на всю оставшуюся жизнь? – сердито спросила она.

– Это более чем вероятно. – Он внимательно посмотрел на нее. Он никогда не сможет забыть зло, которое она ему причинила, потому что это во многом изменило всю его жизнь. Но при мысли об этом он больше не чувствовал боли. Были отголоски гнева, которые, возможно, останутся навсегда. Но он уже несколько лет даже не вспоминал о ней. – Однако ты должна знать, что все, что произошло между нами, я оставил в прошлом. И ты для меня осталась в прошлом.

Она вздернула подбородок:

– Я тебе не верю.

– Должна поверить.

– Я не могу представить себе, что ты не знал о смерти моего мужа или о том, где я нахожусь. – Она многозначительно взглянула на него. – Я, например, знала, где ты находишься и чем занимаешься.

Он сказал первое, что пришло ему в голову:

– Чтобы заставить своего мужа ревновать?

Она покачала головой:

– Фу, как нетактично напоминать об этом, Гидеон.

– Извини. Я нечаянно.

Она махнула рукой:

– Ты абсолютно прав. За эти годы я не раз использовала тебя для этой цели.

– Рад, что смог тебе услужить, – скривив губы, сказал он.

– Гидеон, я хочу быть с тобой абсолютно честной.

– Если такое возможно, – презрительно фыркнул он.

– За долгие годы я много думала о тебе. Я не хочу сказать, что была несчастна в браке, – поспешила добавить она. – Я не ошиблась, выйдя замуж за Уильяма. Однако способ, который я выбрала, чтобы заставить его понять свои чувства ко мне, оказался жестоким по отношению к тебе. Теперь я это вижу. Я хотела бы загладить свою вину. Я теперь свободна, Гидеон. И мы оба давно достигли совершеннолетия. – Она встала с кресла и подошла к нему, остановившись на непозволительно близком расстоянии, нарушая все правила приличия. – Я вдова, а тебе, насколько я слышала, нравятся вдовы…

– Мне нравится только одна вдова. – Он едва удержался, чтобы не отодвинуться от нее. Но она, конечно, списала бы это на смущение, вызванное желанием, которое она у него возбуждает. Черта с два! Он может за себя постоять! – Одна-единственная вдова, а не вдовы вообще.

– Жаль, – промолвила она. – Я решила устроить вечеринку, Гидеон. Примерно через неделю, так что времени будет достаточно. Хочу отметить окончание моего траура и свое возвращение в Лондон. Маленькую дружескую вечеринку, а не такое столпотворение, которое было устроено вчера вечером.

– Однако твоей бабушке это, кажется, очень понравилось.

– Это Уильям был ее внучатым племянником. – Она на мгновение задумалась. – Наверное, придется мне пригласить Сюзанну, хотя она меня не любит и никогда не любила.

– Леди Динсмор отлично разбирается в людях. Она и внимания не обратила на его слова.

– Приглашения я разошлю завтра. – Виолетта задумалась. – Возможно, даже сегодня, если поспешу.

– Боюсь, что я должен отказаться.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Гидеон. – Она рассмеялась. – Ты думаешь, что я больше никого не приглашу, не так ли? Что это просто повод завлечь тебя к себе? И возможно, соблазнить?

– Должен признаться, что меня посетила такая мысль.

– Она пришлась тебе по душе? – Виолетта взглянула на него с невинным видом, которому он не поверил ни на секунду.

– Нет, – прямо ответил он.

– Жаль, что мне с самого начала не пришла в голову такая блестящая идея. Я буду счастлива пригласить твою вдову, если таким образом удастся обеспечить твое присутствие.

– Несмотря на это…

– Полно тебе, Гидеон, – вздохнула она, начиная раздражаться. – Я пытаюсь начать жить заново здесь, в Лондоне. И мне не хотелось бы давать повод для сплетен. Если ты не будешь присутствовать на моей самой первой вечеринке, сразу же начнутся домыслы относительно причины твоего отсутствия. Единственная возможность показать всему свету, что мы не питаем друг к другу неприязненных чувств, – это принять мое приглашение.

– Может быть.

– Никаких «может быть». Мы можем относиться друг к другу вежливо, сердечно и даже по-дружески. Это пресечет всякие слухи о нашей недоброжелательности друг к другу.

Он не имел ни малейшего желания присутствовать на вечеринке Виолетты, хотя это могло оказаться весьма забавным.

– Я подумаю, – сказал он. – А теперь, если ты закончила свои извинения, я должен проститься. У меня неотложные дела.

Она чуть помедлила, потом сказала:

– Буду откровенна с тобой. Должна признаться тебе, что мне совсем не нравится быть вдовой. Мне не нравится управлять своими делами и не нравится, когда рядом нет мужчины. – Она улыбнулась ему самоуверенной улыбкой, от которой у него мороз пробежал по коже. – Я ищу себе нового мужа, Гидеон, и хочу, чтобы им стал ты.

– Ничего у тебя не выйдет, – сказал он, – потому что я-то не хочу тебя.

– Пустяки, захочешь. – Она подошла еще ближе. – Я готова предложить тебе то, что не была готова дать раньше. – Она положила руки ему на грудь и заглянула ему в глаза. – Я уже не та наивная девственница.

Он решительно отвел ее руки.

– Возможно, ты и была девственницей, дорогая моя, но наивной ты никогда не была.

– Это я виновата в том, что ты стал таким циничным, не так ли? Сожалею. Ну что ж, – она пожала плечами, – придется мне, видно, как-то загладить свою вину.

– Давай лучше считать этот вопрос решенным и закрытым.

– Ничего не выйдет, – сказала она. Ее фиалковые глаза были полны решимости. – Мне не нравится быть одной, без мужа. Я привыкла быть замужем и намерена снова выйти замуж. И я предупреждаю, Гидеон, – она посмотрела ему прямо в глаза, – что хочу тебя и получу тебя.

– Я тоже тебя предупреждаю, что я уже не тот юноша, которого можно было легко обмануть хорошеньким личиком и обаянием.

– У меня нет намерения обманывать тебя, – она наклонилась к нему и понизила голос до шепота: – зато есть намерение заставить тебя снова воспылать ко мне прежними чувствами.

– У тебя ничего не выйдет, – усмехнулся он. – С меня довольно, Виолетта!

– Ну, это мы еще посмотрим. – Она повернулась и направилась к двери, потом задержалась на мгновение и оглянулась через плечо: – Запомни раз и навсегда, что я хотела Уильяма и не позволила никому, даже тебе, дорогой мой Гидеон, помешать мне заполучить его. Сейчас я настроена не менее серьезно. – Она улыбнулась. – До свидания, лорд Уортон, – сказала она и ушла.

– До свидания, леди Брэкстон, – пробормотал он. Такого разговора он никак не мог ожидать. Конечно, в самом начале он мысленно проигрывал сцену их воссоединения, в ходе которой Виолетта умоляла простить ее, клялась в вечной любви и просила принять ее назад. Он, естественно, либо с презрением отвергал ее мольбы, либо милостиво принимал ее в свои объятия – все зависело от его настроения в тот момент.

Девять, восемь или даже семь лет назад ее заявление о том, что она хочет только его, значило бы для него очень многое. Теперь же ему было просто любопытно. Возможно, хотелось знать, что будет дальше, да и то не особенно. Кажется, он теперь даже не был зол на нее. И она была ему вообще безразлична. Не странно ли? Ведь когда-то она была всем, что он хотел в этом мире. А теперь всем, что он хотел, была Джудит.

А что это значит?

Он понятия не имел, но давно следовало это выяснить. Он сказал Джудит, что хочет оставаться с ней как можно дольше. Что это означало? Брак? Но ведь никогда не предполагалось, что их отношения закончатся браком, хотя…

Несколько дней в сельской местности пойдут ему на пользу. Будет возможность подумать, не отвлекаясь на ее присутствие. А по возвращении он будет знать, что делать дальше, и, возможно, даже разберется в собственных чувствах.

Во-первых, конечно, им придется пережить вечеринку Виолетты. Пребывание Джудит и Виолетты в одной комнате могло быть чревато не слишком приятными последствиями. Однако Виолетта была права в том, что игнорировать ее приглашение означало бы лишь разжечь сплетни. Его появление на ее вечеринке показало бы всему свету, что между ними больше ничего нет. Особенно если он появится там под руку с Джудит.

Хотя существовали не менее серьезные шансы, что все это кончится грандиозным скандалом.

– Так, значит, несмотря на твое намерение рассказать ему на балу о возвращении Виолетты в Лондон, ты этого так и не сделала? – спросила Сюзанна, сидя бочком на краешке стула в зимнем саду Джудит и наблюдая за подругой, по мнению Джудит, слишком пристально.

– Тогда мне показалось, что в этом нет необходимости, – сказала Джудит, поднимая взгляд от растения, которое она пересаживала. – Правда, мне жаль, что мы пропустили появление королевы. Должно быть, это событие принесло балу потрясающий успех.

– Обычно так и бывает, но ты не так уж много потеряла. Она пробыла на балу недолго, что было облегчением для всех заинтересованных лиц. – Сюзанна задумчиво сдвинула брови. – Когда я вижу ее величество на каком-нибудь светском рауте, мне всегда кажется, что она предпочла бы, наверное, кружиться в танце по бальному залу, чем быть… королевой. Конечно, принц Альберт всегда выглядит слегка недовольным.

Джудит улыбнулась с отсутствующим видом.

– А вчера ты тоже не сказала ему о Виолетте?

– Не было удобного случая. Он написал мне, что вынужден уехать из Лондона по неотложному делу, связанному с его поместьем. Да и как-то неудобно говорить мужчине, с которым состоишь в связи, о возвращении женщины, разбившей его сердце. – Джудит пожала плечами. – Хотя к этому моменту, я уверена, он об этом уже знал.

– Полагаю, все об этом знают. Кажется, они разговаривали на балу.

– Понятно, – сказала Джудит, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Разговора Гидеона с леди Брэкстон следовало ожидать. И совсем неудивительно, что он не упомянул о нем. Она ведь тоже не сказала ему о присутствии леди Брэкстон.

– Ты получила приглашение на ее вечеринку?

– Оно пришло нынче утром, – сказала Джудит, осторожно вынимая из земли корни небольшого папоротника. – Меня оно удивило, учитывая, что мы с ней никогда не встречались.

– Я не вижу в этом ничего удивительного. По-моему, это хитрый ход. Очевидно, она хочет, чтобы присутствовал лорд Уортон. Но она достаточно умна, чтобы понять, что он не придет, если не придешь ты. – Сюзанна презрительно фыркнула. – Все это очень подозрительно. Я готова поклясться, что она что-то замышляет. – Она внимательно поглядела на подругу. – Ты не заметила, что уже третий раз пересаживаешь это растение из одного горшка в другой?

– Ошибаешься, – усмехнулась Джудит, – думаю, что это уже четвертый раз. Не знаю, что на меня нашло. Никак не могу сосредоточиться на том, что делаю.

– Очевидно, мысли твои витают где-то в другом месте.

– Возможно, – согласилась Джудит. Ее мысли и впрямь были целиком поглощены неожиданным отъездом Гидеона. Его короткая записка была написана деловым тоном, хотя, возможно, читая между строк, она придавала ей большее значение, чем он сам. Они весьма нежно расстались утром после бала у Сюзанны. По правде говоря, и утро, и вся ночь прошли великолепно. Но с Гидеоном так было всегда. Она все неохотнее расставалась с ним, независимо оттого, насколько долгая предстояла разлука. Ей хотелось, чтобы они как можно больше бывали вместе. Что за смехотворная мысль! Больше, чем есть, никогда не будет. Она тряхнула головой.

– За последнее время я непозволительно запустила свой зимний сад.

– За последний месяц или около того?

– Именно за последний месяц или около того – Джудит окинула взглядом застекленное помещение – Я построила зимний сад, когда переехала сюда после смерти Люсиана. Я вложила в него свою душу, и он, в свою очередь, поддерживал меня морально в течение многих лет. Я нахожу здесь покой, которого не могу найти нигде в другом месте. Я нахожу его в пышных красках. В запахах земли и зелени. И в звуке воды, журчащей в фонтане. Для серьезного зимнего сада фонтан, конечно, является излишеством, но земля без воды кажется мне ущербной.

– Что-то ты много философствуешь.

– Вовсе нет. Просто мне нравятся фонтаны, – улыбнулась Джудит. – К тому же наличие фонтана я считаю во многих отношениях практичным. Он поддерживает влажность воздуха. Для этого буйного цветения вода так же необходима, как почва.

– А как насчет страсти?

– Страсти? – удивленно приподняв бровь, переспросила Джудит.

– У тебя всегда была страсть к этому зимнему саду и растениям. Даже любовь. – Сюзанна явно с осторожностью подбирала слова. – И если сейчас ты ими пренебрегаешь, то не потому ли эго, что твоя любовь направлена на другой объект?

– Я ими не пренебрегаю, ты не так меня поняла, – торопливо сказала Джудит. – У меня работают высококвалифицированные садовники, в чьи обязанности входит уход не только за садом, но и за оранжереей. А то, что делаю я сама, – это не более чем игра.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не уверена, что на него следует отвечать, но признаюсь, что мое внимание в последнее время направлено не на зимний сад. – Да и как же иначе? Ведь каждое мгновение ее жизни заполнено мыслями о нем. Что этот человек сделал с ней? – Я подумываю о том, чтобы порвать с ним, – небрежным тоном заявила она.

– Почему? – удивленно вытаращив глаза, спросила Сюзанна.

– Я неправильно поняла то, что он сказал вчера вечером. Это вкупе с тем фактом, что я узнала о присутствии леди Брэкстон, подсказало мне, что он хочет прекратить наши отношения.

– Ты никогда не делала скоропалительные выводы, – задумчиво произнесла Сюзанна. – Напротив, ты всегда была одним из самых разумных людей среди моих знакомых.

– Очевидно, все это осталось в прошлом, – покачала головой Джудит. – И когда я подумала, что он намерен порвать наши отношения, мне захотелось его опередить.

– Еще бы! – фыркнула Сюзанна. – Ведь всегда именно ты решала, когда следует закончить приключение. Но почему прекращать отношения с ним надо именно сейчас?

– Я и без того позволила им продлиться слишком долго. По-моему, так будет лучше для всех заинтересованных сторон.

– Понимаю, – сказала Сюзанна и тут же, опомнившись, воскликнула: – Нет, я ничего не понимаю!

– Просто я предпочла бы закончить все до того, как кто-нибудь пострадает. – Джудит не хотела порывать с Гидеоном, и если бы он не уехал из Лондона, если бы он был здесь, ей бы даже не пришло в голову подумать об этом. Одно его присутствие вселило бы в нее уверенность. Но когда она неправильно поняла его намерения на балу, она почувствовала, что сердце ее может разбиться. Она предпочла бы избежать этого и расстаться с ним прежде, чем боль стала бы невыносимой. Хотя, возможно, было уже слишком поздно.

– Кто?

– Не знаю кто, – раздраженно ответила Джудит. – Кто-нибудь из нас.

– Кто?

– Право же, Сюзанна, что ты заладила одно и то же?

– Кто? – упрямо повторила Сюзанна.

– Я, – огрызнулась Джудит. – Кто же еще?

– Почему?

– Ну, довольно…

– Почему? – настаивала Сюзанна.

– Потому что я его люблю! – сердито глядя на подругу, воскликнула Джудит. – Ну? Довольна?

– Не очень.

– Ты это хотела услышать, не так ли?

– Я хотела услышать совсем не это, – спокойно сказала Сюзанна.

– Правильно, он тебе не нравится. Ты считаешь нашу связь ошибкой.

– Если помнишь, я считала вашу связь ошибкой, потому что боялась, как бы ты в конце концов не пострадала. Я изменила свое мнение.

– О том, что я могу пострадать?

– Нет, о самом Уортоне.

– Ну конечно, – сказала Джудит, стряхивая грязь с фартука, надетого поверх платья. – Он очарователен. Разве можно его не полюбить?

– Я не это имею в виду, хотя согласна, что он действительно очень хорош. Удивительно хорош. Но я говорю не об этом. – Сюзанна взглянула подруге в глаза. – Я изменила свое мнение о том, что вы вместе. Он делает тебя счастливой, Джудит. Мне кажется, что я еще никогда не видела тебя по-настоящему счастливой.

– Вздор! – отмахнулась от ее слов Джудит. – Я часто бываю счастливой. Я вообще человек, очень довольный жизнью.

– Нет, – сказала Сюзанна, – ты очень скрытный человек.

– Можно быть скрытной и счастливой. Одно не исключает другого.

– Может быть, и так. – Сюзанна, соскользнув со стула, заложила руки за спину и подошла к жасминовым кустам. – Видишь ли… – Она наклонилась вперед, чтобы понюхать белоснежный цветок. – За долгие годы нашей с тобой дружбы ты крайне редко упоминала о своем муже и о вашем браке.

– Разве? – Джудит рассеянно вынула папоротник из горшка и поместила его туда, где он находился раньше. – Ну что ж, мы поженились, когда были очень молоды. Три года спустя он умер.

Сюзанна выпрямилась и взглянула на нее:

– Ты говоришь заученные фразы.

– Больше мне нечего рассказать.

– Я, например, много говорила о своем муже после его смерти.

– Да, ты и до сих пор продолжаешь это делать, – сказала Джудит и сразу же пожалела о своих словах. – Извини, Сюзанна, я совсем не хотела тебя обидеть.

– Я ничуть не обиделась, – криво усмехнулась Сюзанна. – Я действительно говорю о Чарлзе и о нашей жизни с ним чаще, чем следует. Глупо, конечно, но мне кажется, будто он все еще жив. – Она покачала головой. – С каждым годом то, что я хотела бы запомнить, постепенно стирается в памяти. Звук его смеха, прикосновение руки, ощущение его поцелуя. Я с ужасом думаю, что может настать день, когда я вообще ничего не смогу вспомнить, и пустота, которую он оставил в моей жизни, поглотит меня. У Джудит замерло сердце.

– Боже мой, Сюзанна, я об этом и понятия не имела!

– Тебе и не нужно. Это слишком личное. – Сюзанна улыбнулась. – Но мы сейчас говорим о тебе.

– А стоит ли? – спроси на Джудит, слабо улыбнувшись.

– Я наблюдала за тобой во время всех трех твоих увлечений, Джудит. Ты надолго растягиваешь период флирта, потом позволяешь джентльмену разок-другой лечь с тобой в постель, а затем расстаешься с ним.

– Ни с одним из них не было серьезных отношений.

– Отношения могли стать серьезными. Каждому мужчине, который был с тобой, ты была небезразлична. Кстати, двое из них до сих пор не женаты. Они могли бы полюбить тебя, если бы ты дала им время и чуть-чуть приободрила, но ты им этого не позволила.

– Вздор! Я…

– Ты всегда прекращала отношения, чтобы не дать им возможности перерасти во что-то постоянное. – Сюзанна посмотрела Джудит в глаза. – Ты спасалась бегством, Джудит.

– Глупости! Я вообще редко куда-нибудь уезжаю.

– Я не это имею в виду, и ты это знаешь, – покачала головой Сюзанна. – Ты бежишь, едва почуяв возможность серьезного чувства. Ты спасаешься бегством, не позволяя приключению перерасти во что-то серьезное. Должна признаться, что я делаю то же самое. Полагаю, что мое бегство выражается в том, что я позволяю себе выпить значительно больше, чем следует. А ты заполняешь пустоту всем этим. – Она широким жестом обвела окружающие их растения. – Я заполняю свою пустоту семьей, своими племянниками и племянницами. Но несмотря на все это, я самая одинокая женщина на свете. – Она заглянула в глаза Джудит: – Если не считать тебя.

– Но я совсем не одинока. – Едва сказав это, Джудит поняла, что лжет. Было у нее щемящее ощущение одиночества, пустота. – У меня масса друзей.

– У тебя масса знакомых. Людей, с которыми приятно провести вечер, поговорить, встретившись на каком-нибудь светском рауте, или обсудить особенности разных видов орхидей и других экзотических растений. Людей, которыми можно заполнить свой загородный дом, когда устраиваешь там одну из своих экстравагантных вечеринок. Тебя окружают люди, которые забавляют тебя, заполняют твое время и твои мысли, но только не сердце.

– Для этого у меня есть ты.

– А у меня есть ты. Но нас с тобой, увы, недостаточно.

– Тебе не приходило в голову, что, возможно, есть люди, которым самой судьбой предназначено прожить жизнь в одиночестве? – осторожно спросила Джудит. – У меня нет семьи. Мои родители умерли. Муж умер. Из родственников осталась одна золовка, которая терпеть меня не может. Может быть, я… проклята? – сказала она. – Может быть, некоторые из нас обречены быть одинокими в этом мире?

– Если бы я поверила этому, Джудит, если бы я хоть на мгновение подумала, что обречена всю жизнь прожить в одиночестве, то я тут же бросилась бы под колеса экипажа и покончила со всем этим. Меня поддерживает лишь мысль о том, что когда-нибудь я найду человека, который полюбит меня и которого я буду любить, как любила своего мужа. – Она покачала головой. – Мы с тобой оказались в очень схожих обстоятельствах, однако я не хочу терять надежду. Ты тоже не должна этого делать. – Сюзанна вздохнула. – Хочу сказать тебе, кузина, что если бы я встретила мужчину, который заставил бы меня почувствовать то же, что заставляет тебя чувствовать лорд Уортон, уж я бы его просто так не отпустила.

– А мне что делать, Сюзанна? У нас нет будущего. Мы с самого начала договорились, что о браке не может быть и речи.

– Договоренности могут нарушаться, – фыркнула Сюзанна. – Кстати, почему вы решили, что о браке не может быть и речи?

– Из меня не получится такая жена, которая ему нужна. Он не может жениться на мне.

– Мы снова вернулись к тому же самому, не так ли?

– Ты сама сказала, что ему нужна такая жена, какой я никогда не смогу стать.

– Я дурочка. Я ничего не понимаю. Тебе это любой скажет, Джудит. – Сюзанна наклонилась к ней. – Этот мужчина – красивый, богатый виконт. Он может поступать так, как ему, черт возьми, заблагорассудится.

Услышав ругательства из уст подруги, Джудит удивленно вытаращила глаза:

– Сюзанна!

– Ради Бога, Джудит, не надо на меня так смотреть. Просто меня все это раздражает. Он делает тебя счастливой. Ты его любишь. Значит, у вас нет никаких причин расставаться.

– Ты забываешь еще кое-какие моменты, – сказала Джудит, приготовившись загибать пальцы, чтобы их перечислить. – Он не говорил этого, но мне кажется, что мое прошлое беспокоит его больше, чем следует.

– А он, значит, бережет себя для брака? Сомнительно, – задиристо сказала Сюзанна. – Ты вдова. И всегда соблюдала осмотрительность. Никогда не было скандалов, связанных с тобой. Тогда как он бежал с чужой невестой, женился, и брак был аннулирован. Вот это был настоящий скандал.

– Дело удалось замять, – тихо сказала Джудит.

– Не совсем. Добавь к этому его абсолютно аморальное поведение в течение следующего года, и получится, что это тебе надо тревожиться относительно его прошлого.

– Он перевоспитался.

– Ты тоже – с того момента, как встретила его.

– У меня определенная репутация.

– Она делает тебя более интересной, а кроме того, не забудь, что ты тоже перевоспиталась. Ну, что еще? – спросила Сюзанна, сложив на груди руки.

– Гидеон никогда не говорил о женитьбе А что касается любви. – Джудит беспомощно пожала плечами. – Я ничего не знаю о его чувствах. И не уверена, что он сам о них знает.

– Очевидно, придется преодолеть это препятствие Тебе необходимо узнать, отвечает ли он на твои чувства.

– Очевидно. – Что испытывает к ней Гидеон? Он сказал, что между ними существует большая привязанность, но относительно любви был не уверен. Он сказал также, что хочет быть с ней очень долго. Что это означало на самом деле? Сюзанна права. Было бы глупо не выяснить это, пока она не совершила что-нибудь непоправимое.

– Обещай мне, что не сделаешь ничего в спешке, не узнав, каковы его истинные чувства, – сказала Сюзанна и, взяв Джудит за руки, заглянула ей в глаза: – Обещай, что хотя бы подумаешь о возможности провести с ним оставшуюся жизнь.

– Дорогая Сюзанна, – сказала Джудит с дрожащей улыбкой на губах. – Боюсь, что ни о чем другом я и не думаю.