Глава 30
Марбрук чувствовал, что больше не в силах это выносить. Было очевидно, что Феба избегает его. Впрочем, это к лучшему.
Но ему было тяжело.
День, проведенный без нее, казался ему адом. Марбрук испытывал такую сильную душевную муку, что это его пугало. Без Фебы он чувствовал странную пустоту в душе. И ничего не мог с этим поделать. Ситуация была безвыходная. Ничего другого не оставалось, как покинуть этот дом. Он должен немедленно уехать. Наверняка Колдер будет спрашивать его о причинах столь поспешного отъезда. Поэтому нужно поскорее придумать что-то убедительное.
Когда Рейф вошел в кабинет брата, тот, одетый по-дорожному, стоял у стола и собирал какие-то бумаги, складывая их в кожаную папку.
— Куда-то собираешься?
Колдер, не отрываясь от своего занятия, взглянул на брата, а потом снова склонился над столом.
— Да. На фабрике был ночью пожар. Нужно срочно оценить размер ущерба.
Рейф скрестил руки на груди. Он считал, что непомерное увлечение брата делами фабрики отвлекает его и мешает заниматься усадьбой, которая требовала к себе внимания.
— Разве у тебя нет работников, у которых есть свои работники, в чьи обязанности входит следить за всем этим вместо тебя?
Колдер усмехнулся и закрыл папку.
— Конечно, есть. Но поехать лично и решить все на месте гораздо эффективнее и быстрее.
— А как же Фе… мисс Милбери?
— А при чем здесь мисс Милбери? Мои дела ее не касаются.
«Да, мой дорогой братец. Ты ни за что не подпустишь Фебу к себе по-настоящему. То же самое было и с Мелиндой. Неудивительно, что бедняжка чувствовала себя несчастной и нашла утешение в романе на стороне. Неблагодарный! У тебя есть настоящее сокровище: прелестная невеста, у тебя есть все — но ты не ценишь этого!»
Однако Рейф не осмелился высказать это вслух. Сам же Колдер никогда не вспоминал Мелинду. Никогда.
— А разве вы с мисс Милбери не собирались сегодня куда-нибудь?
Колдер, который, сунув папку под мышку, в этот момент уже направлялся к двери, на мгнбвение остановился.
— Проклятие! Театр!
Он снова вернулся к столу и, обмакнув пера в чернила, торопливым почерком написал записку и, свернув листок вдвое, небрежно сунул Рейфу. А сам поспешил к выходу.
— Позаботься, чтобы это попало ей, в руки. Я спешу. Лошадь уже запрягли.
Рейф взял записку, а Колдер торопливо вышел из кабинета.
«Конечно. Нельзя заставлять ждать лошадь. А все остальное подождет».
Рейф не удержался и прочитал записку.
«Моя дорогая мисс Милбери, сожалею, но я не могу выполнить свое обещание.
Брукхевен».
Хороший и заботливый брат позаботится о том, чтобы записка была доставлена по назначению. А потом сядет на ближайший корабль и отплывет далеко-далеко, за тридевять земель. Потому что он хороший брат.
Рейф скомкал записку и сунул ее в карман.
— Значит, я не хороший брат.
Он преисполнился решимости. Нет, он не уедет. Он не имеет на это права. Он не оставит Фебу одну, обреченную на жизнь в золотой клетке. Рейф не допустит, чтобы в один прекрасный день разочарование и отчаяние Фебы достигло такого предела, что она выбросится из экипажа на всем ходу, чтобы положить конец своим страданиям и покончить счеты со своей постылой жизнью.
Рейф образно представил картину будущей несчастливой жизни, которая ждет Фебу в браке. Его долг не допустить этого несчастья. Он должен во что бы то ни стало помешать этому браку.
Очевидно, Мелинда узнала о Колдере что-то страшное, во что Рейф не хотел верить. Холодный и беспощадный брат был в своем роде настоящим Брукхевенским чудовищем в его жестокой и мрачной ипостаси.
Тесс, по своему обыкновению, подслушивала. Если бы в этот момент кто-нибудь появился, она бы с легкостью сделала вид, что оказалась у двери случайно, проходя мимо по коридору и направляясь по своим делам.
Опыта по этой части ей было не занимать. Суровый и деспотичный отец не всегда поддавался ее чарам, и Тесс с детства приходилось идти на хитрые уловки, чтобы добиваться своего, — умасливая его и всячески ему потакая в надежде развеять его дурное настроение. Да, за долгие годы это вошло у нее в привычку, и она до совершенства довела искусство манипуляции и интриги, способность влиять на отца и им управлять. С одной целью — добиваться того, чего она хочет.
Не говоря уже о том, что Тесс умела практически бесшумно передвигаться по дому и постоянно быть настороже, особенно обращая внимание на такие вещи, как запах сигар, характерный стук графина с виски о стаан и тяжелые неверные шаги отца после изрядного количества выпитого спиртного. Тесс размышляла про себя с улыбкой, что отточенное с годами умение незаметно красться по дому до сих пор служило ей хорошую службу.
Брукхевен уехал… И, судя по всему, без кота мышам раздолье…
Ну что ж, раз так — грех стоять на пути у двух влюбленных. Тем более что эта внезапно вспыхнувшая страсть ей только на руку. Возможно, благодаря ей Тесс — то есть, точнее, разумеется, не она, а Дейрдре — может стать очень богатой женщиной.
В юридической конторе «Стикли и Вульф» был разработан новый план «боевых» действий.
На сегодня у его светлости заказаны билеты в оперу. Посыльный, который доставлял билеты, подтвердил, что Брукхевен сам поведет мисс Милбери в театр. Разумеется, у Брукхевена своя ложа. Наверняка время от времени его светлость будет выходить, чтобы размять ноги, выкурить сигару и все такое прочее.
— Все такое прочее?
— Например, выйдет в туалет. Как бы то ни было, нам нужно одеться соответственно случаю и ждать его где-нибудь в коридоре. Верхние ярусы в опере — это целый лабиринт. Мы перехватим его, застанем врасплох, возьмем в кольцо и…
Стикли поморщился.
— В чем дело?
— Мне нечего надеть. — Вульф пожал плечами:
— Для этого случая сгодится любой вечерний костюм… — Стикли еще сильнее поморщился. Вульф округлил глаза:
— У тебя нет вечернего костюма?
— А зачем они мне? — сказал Стикли. — Я всегда был за экономию. Незачем держать в доме лишний гардероб.
— Прекрасно, — фыркнул Вульф. — Ну что ж. Значит, я один перехвачу его, застану врасплох, возьму в кольцо. А ты будешь дежурить у служебного входа в театр, держа наготове экипаж.
Стикли нервно закивал:
— Ну хорошо. Если ты и вправду считаешь, что нам нужно идти на такие крайние меры…
Вульф широко улыбнулся:
— Стик, старина, если Брукхевена похитят, она не сможет выйти за него замуж!
Сегодня они с маркизом идут в театр. Феба, нахмурившись, смотрела на аккуратно разложенные на кровати платья от Лементора и пыталась решить, какое из трех новых платьев надеть в оперу.
По правде говоря, Феба никогда раньше не была в оперном театре, но слышала, что знатные дамы выезжают в него, разряженные в пух и прах. Она имела весьма смутное представление о том, что это означает на практике, и боялась попасть впросак. А потому пребывала в нерешительности.
Ответственность, которую налагал на нее ее новый статус невесты маркиза, не прибавляла ей уверенности в этом вопросе.
Будь на ее месте Дейрдре, она бы знала точно, в чем прилично появиться в опере, а в чем — нет, но кузина, как назло, отправилась на прогулку в Гайд-парк с кем-то из своих поклонников. А Софи… стоит ли говорить о Софи? Она никогда не забивала себе голову такими вещами.
Ах, если бы была жива мама! Она бы непременно дала Фебе хороший совет.
— Чем-то озабочена, дорогуша? — послышался приторно-ласковый голос Тесс, и через секунду она мило улыбаясь, грациозно вплыла в комнату.
— Добрый день, леди Тесс, — вежливв поздоровалась Феба.
— К чему эти церемонии? Зови меня просто «тетя», — проворковала Тесс с улыбкой. Она подошла к Фебе и придирчиво осмотрела разложенные на кровати наряды. — Ах, какая прелесть! Вот молодец! Только… Ах, милочка. Конечно, эти платья прекрасны, вот только…
Феба снова посмотрела на наряды, и ее сомнения усилились. Кто-кто, а Тесс знала толк в нарядах и обладала безукоризненным вкусом, что в один голос признавали все без исключения. По крайней мере сама она следила за модой и умела одеваться стильно и к лицу.
— Понимаешь, дорогуша, ведь это будет особенный вечер. Это будет твое первое появление в свете в качестве невесты маркиза. А ведь, как известно, первое впечатление играет немаловажную роль. Ты же хочешь произвести фурор, не так ли?
У Фебы вспотели ладони, когда она представила, как входит в фойе театра, а все глаза устремлены на нее.
«Одумайся, пока не поздно!» — услышала Феба свой внутренний голос. Но она его не послушала.
— Тетушка, помоги мне, пожалуйста, выбрать платье!
«Ну вот, ты сама себя погубила!»
Услышав эту просьбу, Тесс так и просияла.
– Ну разумеется, я тебе помогу, дорогая моя. — Она повернулась и снова стала разглядывать платья от знаменитого портного.
Феба сдалась на волю Тесс.
— Я сначала хотела выбрать синее платье, но подумала, не слишком ли оно будет темным для театра? Может быть, выбрать что-нибудь посветлее?
Тесс только отмахнулась:
— Запомни, детка: в театр принято надевать что-то необычное и волнующее. Ах, по-моему, это как раз то, что надо!
Тесс заинтересовало платье, которое Феба меньше всего думала надеть, — сине-зеленое, экстравагантное, в котором она выглядела так, словно состояла из одного только бюста.
Феба представила, какие глаза будут у Брукхевена, когда она наденет на себя это великолепие…
— Нет-нет. Только не это! Я не могу идти в оперу в этом платье.
Тесс захлопала ресницами:
— Не понимаю. Почему? Разве оно не чудесное?
— Да. Но я в нем похожа на… — Феба, краснея, сделала неопределенный жест.
Тесс рассмеялась:
— Зато все сразу поймут, почему маркиз Брукхевен из всех девушек выбрал именно тебя! — Тесс старательно делала вид, что пеклась только о благе Фебы, и это было ее главной заботой в жизни.
— Но мне всегда казалось, что ты находишь его выбор неудачным, — робко заметила Феба. — Учитывая, что я получаю, выйдя замуж за маркиза Брукхевена.
Тесс пожала плечами:
— Что греха таить, поначалу я несколько огорчилась. Хотя положа руку на сердце что здесь для меня плохого? Дейрдре умна и хороша собой. Рано или поздно она сделает выгодную партию и будет обеспечена. И я уверена, что она сама обеспечит себе прекрасное будущее. А твой брак с маркизом ей в этом поможет. Ведь у маркиза Брукхевена большие связи. Поэтому нет смысла завидовать твоему везению, не правда ли?
Хотя Феба по-прежнему чувствовала себя с Тесс не в своей тарелке, но решила, что в рассуждениях тетушки есть здравый смысл. Дейрдре и впрямь была одной из первых красавиц этого сезона. У нее были все шансы найти себе жениха с доходом намного больше двадцати семи тысяч фунтов.
Феба неуверенно улыбнулась:
— Хорошо. Если ты так считаешь, я надену в оперу это платье. — Платье ив самом деле было настоящим произведением портновского искусства.
— Вот и славно! — Тесс так и сияла от удовольствия. — Вот увидишь, Брукхевен не сможет глаз от тебя оторвать! Он просто потеряет голову.
Брукхевен. От мысли, что когда-нибудь ей придется лечь с этим человеком в постель, Фебе сделалось не по себе.
Однако что правда, то правда. Для кого она наряжается? Кому хочет понравиться? Брукхевену — и только ему! И еще, может быть…
Может быть, если она будет соблазнительной, она разожжет в Брукхевене такое же страстное желание, как в Марбруке?
И возможно, страсть, которая вспыхнет в Брукхевене, возбудит в ней ответное чувство. Может быть, это и есть та самая малость, которой ей не хватает? И все будет так, как должно быть.
Может быть…
