Глава 23
ДНЕВНИК

Приключение затягивалось и ничего хорошего не сулило. Брэнд понял это еще до того, как увидел свою холодную камеру, освещенную лишь тусклым светом, проникавшим сюда сквозь зарешеченное оконце из коридора.

Час за часом граф расхаживал по каменному полу и все никак не мог успокоиться, он очень тревожился за Шарлотту. Ведь она не остановится и одна продолжит поиски убийцы – в этом не могло быть сомнений.

Проклятие! Ее могут убить!

Сделав глубокий вдох, Брэнд заставил себя сесть на скамью. «Надо отвлечься, надо думать о чем-нибудь другом», – говорил он себе.

Он стал вспоминать ночь, проведенную с Шарлоттой. Это была чудесная ночь – к чему лукавить? Более того, лучшая ночь за всю его беспутную жизнь.

Неделю назад он бы не поверил, что самая искусная куртизанка может поблекнуть рядом с неопытной старой девой. Как не поверил бы, что способен... привязаться к Шарлотте. Привязаться всего лишь за одну ночь.

Особенно его трогало ее доверие. Ее вера в него.

Сегодня, желая выручить его, она подверглась риску быть арестованной как соучастница преступления. Не многие женщины пошли бы на это. Она не побоялась вынести печатный станок из конюшни и погрузить на повозку, чтобы как-то от него избавиться. И все ради того, чтобы спасти его, Брэнда.

А какую твердость она проявила, когда он рассказал ей о смерти Джорджа и его сына. Она заявила, что он ни в чем не виноват, не виноват в их смерти.

Господи, как же ему хотелось поверить ей. И конечно же, он отдал бы все свое состояние – только бы оказаться сейчас с ней в постели...

Из соседней камеры донесся приглушенный вопль. Какой-то пьянчуга звал тюремщика. Затем воцарилась тишина.

Обхватив колени руками, Брэнд уставился в темноту. Не нужно терзать себя мыслями о Шарлотте. Она ему не принадлежит. Их связь всего лишь эпизод. Она права, продолжение отношений чревато большим риском.

Потому что, сжимая ее в объятиях, он терял всякую способность мыслить здраво. С ней он не мог контролировать себя. Не мог не излить в нее свое семя.

И это повторялось. Снова и снова.

При мысли о том, что ему, возможно, придется отказаться от ребенка, Брэнд поморщился. С Эми все было по-другому. Грейс правду ему так и не рассказала. Он и сам не был ни в чем уверен до тех пор, пока пять лет назад не встретил девочку и не заглянул в глаза, напомнившие ему глаза его матери. Но тогда он уже ничего не мог изменить. Эми считала отцом Майкла, и он, Брэнд, понял, что не может, не имеет права перед ней открыться. Но если Шарлотта забеременеет...

Проклятие! Эта мысль наполнила его мучительным теплом.

Но Шарлотта должна выйти замуж, а он твердо решил, что никогда не женится. Нет, ему больше не следует ложиться с ней в постель.

И он больше не должен соблазнять се нежными поцелуями. Не должен...

Брэнд вскочил на ноги и снова принялся мерить шагами камеру. Должно быть, уже полночь, но он слишком растревожен, чтобы спать.

Сознание того, что ему приходится сидеть взаперти и он не может что-либо предпринять, приводило Брэнда в бешенство. Он должен немедленно выйти на свободу, чтобы отыскать убийцу. Он не мог полагаться на Джонса в таком ответственном деле. Сыщик с этим не справится. Но кто сумеет снять с него обвинение?

Шарлотта и Розочки.

Брэнд невольно похолодел. Он прекрасно знал Шарлотту и почти не сомневался: она ни перед чем не остановится. Возможно, сейчас, в этот самый момент, она подвергает свою жизнь опасности. Она наивно полагает, что знает его, Брэнда, знакомых. Но она даже не догадывается, как низко пали некоторые из них.

Брэнд в отчаянии сжимал и разжимал кулаки. При мысли о том, что Шарлотта могла спровоцировать убийцу, у него кровь в жилах стыла. Он бы на куски разорвал того, кто посмел бы к ней прикоснуться. Убил бы негодяя... если бы только мог вырваться из этой проклятой клетки.

Из коридора донеслись приглушенные голоса. Затем стукнула дверь, и послышались шаги. Кто-то приближался к его камере, – но кто?

В столь поздний час трудно было ожидать, что магистрат смилостивился и внял просьбе отпустить его под залог. Да, сейчас слишком поздно, чтобы кто-то позаботился о его освобождении.

Возможно, он никогда не выйдет отсюда. Если ложные обвинения не удастся опровергнуть, то присяжные заседатели поверят уликам.

Нужно попытаться уснуть. Лечь на скамью – и уснуть. А утром он, возможно, сумеет найти способ вырваться из этой проклятой темницы.

Шаги стихли, и в замке звякнул ключ. Затем дверь отворилась, и в камеру вошел Ганнибал Джонс с фонарем в руке. Сыщик пристально посмотрел на него и проворчал:

– Вы свободны, можете идти.

– Что?..

– Убийца пойман. Даже сознался в том, что оставил в вашем столе фальшивые банкноты. Магистрат подписал бумаги о вашем освобождении.

Брэнд в изумлении уставился на сыщика:

– Но кто это сделал? Назовите его имя?

– Не его, а ее. Некая мисс Маргарет Дарби.

Неужели эта скромная невзрачная девушка? Невероятно!

– Она не могла совершить хладнокровное убийство. Вернее – пять убийств.

– Шесть, – поправил Джонс. – Несколько часов назад она отравила Урию Лейна. Все эти мужчины над ней надругались. У меня есть ее полное признание, ею же подписанное. – Он похлопал себя по карману. – Ее отвезли в Ньюгейт.

Брэнд все еще отказывался верить услышанному.

– Но мисс Дарби не могла действовать в одиночку. У нее наверняка есть сообщник. Возможно, Вон, ее кузен.

Но сыщика, похоже, это не интересовало. Он с язвительной усмешкой спросил:

– Как себя чувствует граф, которого обвела вокруг пальца молоденькая девушка? Она едва не отправила вас на виселицу.

Брэнд нахмурился:

– Почему вы так со мной говорите? Я ведь преступления не совершал.

Джонс молчал. Было видно, что в душе его происходит какая-то внутренняя борьба. Наконец он тихо проговорил:

– Вы соблазнили мою сестру.

– Вы лжете, – заявил Брэнд;

– Клянусь Богом, это правда. Она мне сама сказала.

– Как ее зовут?

– Элис, – ответил Джонс после некоторого замешательства. – Но вы знали ее под именем... Джуэл.

Джуэл? Брэнд нахмурился. Кто же это такая?

Брэнд вспомнил ту ночь, когда Троубридж ворвался к нему с роковой запиской. Он тогда играл в карты и выиграл услуги Джуэл на всю ночь. Это была высокая брюнетка, довольно привлекательная и искусная в постели. Она знала, как доставить мужчине удовольствие. И конечно же, была отнюдь не девственницей.

Выходит, сестра Джонса – девушка из борделя. Неужели сыщик этого не знал?

– Я бы вам посоветовал спросить ее, чем она зарабатывает себе на жизнь.

– Я в курсе, чем она занимается. – Джонс сжал кулаки. – На этот путь ее толкнули мужчины вроде вас. Проклятые аристократы с мешками денег!

Брэнд молча пожал плечами. Ситуация была очень неприятная. Что ж, теперь он понимал, почему Джонс так враждебно настроен. Он даже мог ему посочувствовать...

– Мне очень жаль, – пробормотал Брэнд в смущении. – Но как бы то ни было, не я заставил Джуэл этим заниматься. Более того, я ее ни к чему не принуждал. Я ясно выразился?

Джонс смерил его пристальным взглядом, потом отвернулся. Но Брэнд успел заметить глубокую печаль в его глазах.

– Я ошибся на ваш счет, милорд. Вы свободны. Уходите отсюда.

Брэнда не нужно было упрашивать. Он тотчас же шагнул за порог камеры – и вздохнул с облегчением. Выбегая из тюрьмы, он думал о Шарлотте, думал о встрече с ней.

Ее похититель стоял в другом конце комнаты.

Не спуская, с него глаз, Шарлотта попыталась освободить заломленные за спину руки, перетянутые веревкой. В голове пульсировала боль, и мысли путались. Во рту из-за кляпа пересохло. Она пришла в себя несколько минут назад и обнаружила, что лежит... на какой-то незнакомой кровати.

Впрочем, не такой уж незнакомой. Совсем недавно она лежала здесь с Брэндом. Это была постель Бонов.

Как и тогда, ни Клиффорда, ни Лидии в спальне не было.

Отблески пламени, полыхавшего в камине, падали на светлые волосы и щегольской мундир полковника Томаса Рансома. Склонившись над камином, он методично но бросал в огонь страницы дневника мисс Дарби.

Но было очевидно, что это занятие не займет у него много времени. Что же он собирается делать потом?

Наконец полковник выпрямился и повернулся к Шарлотте. В его руке осталась последняя страница – чистый лист бумаги.

– А-а, вы уже пришли в себя. Видите вот это, миледи? Рансом поднес к огню последний листок. Бумага тут же вспыхнула. Когда от листка осталась только нижняя кромка, он осторожно задул пламя и бросил почерневшую полоску на камин.

– Умно с моей стороны, не правда ли? – промолвил полковник. – Полицейские подумают, что дневник сжег старина Клиффи. Никому не придет в голову, что записи уличали не его, а меня.

Но об этом знала Шарлотта. И тот факт, что Рансом не брал ее в расчет, не сулил ничего хорошего. Ее шансы на спасение были невелики.

Шарлотта пыталась сохранять спокойствие – не желала выдавать свой страх. Она снова попыталась освободить руки, но веревки крепко впились ей в запястья и не поддавались. К счастью, ноги он ей не связал. Если бы она смогла добраться до края постели, когда он не смотрит...

Но полковник направился прямо к ней. В синем парадном мундире, в желтовато-коричневых брюках и в жилете в золотистую полоску он выглядел истинным джентльменом.

Остановившись возле кровати, Рансом проговорил:

– Вам не следовало добиваться от Маргарет признания. Я стоял за дверью и слушал. Я все слышал.

Шарлотта полагала, что полковник уехал вместе с остальными гостями. Выходит, он спрятался где-то в доме, дождался, когда все улягутся спать, а затем отправился в комнату мисс Дарби на поиски дневника.

– Вероятно, вы полагаете, что она меня выдаст, – продолжал Рансом. – Но она этого не сделает. Никогда. Дело в том, что именно я спас ее от насильников. С тех пор Маргарет платит мне преданностью. Она предана мне и телом, и душой.

Откровения полковника ошеломили Шарлотту. Неудивительно, что мисс Дарби скрыла имя своего таинственного сообщника. Но был ли он предан ей в такой же степени? Смог бы он оставить девушку на произвол судьбы, как поступили Боны?

– Вы сорвали наши планы, – заявил он, нахмурившись. – Вскоре после венчания с Белиндой, с моей дорогой женушкой, произошел бы небольшой... несчастный случай. Дело в том, что нам с Маргарет нужны были деньги, чтобы пожениться. Мы с ней собирались обвенчаться, как положено, и...

Рансом умолк; его голубые глаза сверкали. Внезапно он улыбнулся и вновь заговорил:

– Но когда вы вошли, у меня родился новый план. Я освобожу Маргарет, а вас накажу. К тому времени, когда Боны вернутся домой, распространив по городу гнусные сплетни, уже взойдет заря. Дело будет представлено так, будто все эти убийства совершил старина Клиффи.

Шагая по коридору, Брэнд слышал тявканье Фэнси. Похоже, что не спала только собачка – в доме царила тишина.

Впрочем, не спал и Роли; он встретил графа у парадной двери и сообщил, что дамы уже удалились на покой. Брэнд тотчас же отправил преданного слугу отдыхать. Беспокоить старушек он не собирался; встречу с ними можно было отложить до утра.

Но только не встречу с Шарлоттой.

Даже если они не лягут в постель, он все равно хотел обнять Шарлотту. Да, он хотел обнять ее, поцеловать... и снова почувствовать ее тепло. О Господи, подобное происходило с ним впервые: он стремился оказаться в объятиях женщины и почти не думал о постели.

Может, он испытывал к ней нечто большее, чем одно лишь физическое влечение?

Нет, не следует об этом думать. Об этом он подумает потом. А сейчас...

Остановившись у двери, он услышал жалобное повизгивание Фэнси. Как странно... Почему Шарлотта не выпустила собаку?

Брэнд открыл дверь, и Фэнси стрелой вылетела в коридор.

– Шарлотта!

Он вошел в комнату и осмотрелся. На ночном столике возле пустой постели горела свеча. Брэнд заглянул в гардеробную, хотя заранее знал, что Шарлотты там нет.

Фэнси вернулась в спальню и заскулила. Однако не улеглась на спину, подставляя для ласки животик, как делала обычно. Она засеменила обратно к двери, потом вдруг остановилась и устремила на Брэнда внимательный взгляд.

– Шерстяной клубок, где твоя хозяйка? Найди Шарлотту.

Фэнси выбежала в коридор, и Брэнд последовал за ней.

Было похоже, что собачка прекрасно знала, куда идти. Она бежала по коридору и время от времени оглядывалась, словно проверяла, идет ли он за ней. Фэнси направлялась в ту часть дома, где располагались покои Розочек. Наконец она остановилась у одной из дверей и снова заскулила.

Это была спальня для гостей. Брэнд вытащил свечу из подсвечника на стене, распахнул дверь – и замер.

Вся постель была перевернута, а одеяла раскиданы по полу, словно здесь произошла схватка. Он прошел в комнату. Фэнси тотчас бросилась к кровати. Приподнявшись на задних лапах, она положила передние на матрас и снова жалобно заскулила.

Но что же здесь произошло? Неужели Фэнси пыталась дать ему понять, что тут побывала Шарлотта. С кем? Где она теперь?

Фэнси понюхала лежавшее на полу одеяло и извлекла из-под него обрывок бумаги.

Брэнд тотчас выхватил у нее из пасти находку. Это была коротенькая, в два слова, записка, и почерк сильно отличался от других образцов. Такие корявые буквы могли быть нацарапаны только рукой – Клиффорда Бона. Когда смысл написанного дошел до Брэнда, он почувствовал, как ледяные когти страха впились в его сердце.