Насыпь вдоль северного берега огромной, бурой от глины Миссисипи была воздвигнута в Новом Орлеане сотню лет назад для защиты жизни и собственности его обитателей от разрушительных разливов великой реки, однако теперь эта дамба приобрела еще и немаловажное коммерческое значение. Даже зимой вдоль берега от плацдарма и выше выстраивались в ряд плоскодонки, килевые шлюпки и прочие мелкие суда. Изредка среди них попадались парусники и даже пароходы, эти новомодные свидетельства человеческого гения. А уж в более теплые времена года жизнь на дамбе била ключом, превращая примитивную речную пристань в значительный центр торговли. Здесь беспрестанно толклись толпы матросов, грузчиков и прочего делового люда. Все сражались друг с другом за жизненное пространство, галдели и не скупились на крепкие слова.

Джейсону уже приходилось бывать в этом городе много лет назад, и теперь его рассеянный взгляд невольно отмечал произошедшие перемены. Новый Орлеан стал многолюднее и богаче, однако теплый влажный воздух по-прежнему отдавал рыбой и запахом человеческого пота. Но не это было причиной угрюмого выражения на лице Джейсона.

Взглянув на часы в третий раз за последние десять минут, молодой человек тихонько выругался. Всего лишь четыре недели назад Джейсон еще стоял на британской земле, а затем «Сирена» благополучно пересекла Атлантику, подгоняемая попутными ветрами. Однако на прохождение засоренного устья Миссисипи и продвижение вверх по реке к новоорлеанским докам ушло добрых три дня. Следующая непредвиденная задержка случилась по вине властей порта, заломивших умопомрачительную ввозную пошлину и затеявших бесконечную волокиту с бумагами.

Когда на корабле еще только поднимали паруса, Джейсон уже начал сомневаться в плане Кайла немедленно отправиться к Жан-Полю Бове. Установление деловых контактов с креольским коммерсантом было второстепенной задачей. Молодому человеку не терпелось проверить слухи о якобы замеченном в этих краях пирате по имени Рафаэль.

Джейсон с неохотой согласился на предложение Кайла навестить креола сразу же по прибытии в порт. Британо-американские торговые связи нарушились из-за войны и в последние годы развивались крайне вяло. Однако американские промышленники на севере все чаще и чаще стали обращаться к Старому Свету, стараясь защитить свои товары, и Джейсон ясно видел обоюдную выгоду надежных контактов «Карлин лайн» с видными гражданами Нового Орлеана.

Обычно он предпочитал навести справки о своих предполагаемых партнерах, прежде чем решиться на прямые переговоры. Однако непоколебимая уверенность Кайла в креольском торговце заставила его на этот раз отступить от привычной схемы.

Судя по рассказам друга, мсье Бове имел репутацию горячего и безрассудного человека, однако семья Рэмзи многие годы имела с ним дело, и не было еще случая, чтобы креол подвел их или хотя бы заставил сомневаться в своей безупречной честности. К тому же в отличие от прочих креолов Бове не гнушался вести дела с американцами и англичанами. Ему неизменно сопутствовал успех во всех предприятиях, за которые он брался. Взвесив эти доводы, Джейсон решил заранее написать коммерсанту о предполагаемом скором визите в Новый Орлеан.

Острый взгляд Джейсона скользнул по переполненной набережной в надежде отыскать широкоплечую фигуру Кайла Рэмзи. «Сирена» уже бросила якорь в доке, с необходимыми формальностями было покончено, и команда, впервые отпущенная на берег после длительного воздержания, наверняка теперь веселилась вовсю. Тим Саттер также был отослан в город забронировать несколько номеров в гостинице и между делом разузнать все, что возможно, о пирате Рафаэле. Джейсону оставалось только ждать. По крайней мере он не поддавался желанию бесцельно мерить шагами палубу, как это делал рыжий корабельный кот. Стоя у борта, молодой человек отчужденно взирал на суету в порту, проклиная вынужденное безделье.

В конце концов могучая фигура Кайла действительно показалась в толпе. Проворно пробираясь по деревянным мосткам, заменявшим тротуар, моряк решительно направлялся к кораблю. Подавшись вперед и прищурившись, Джейсон с некоторым облегчением разглядел довольную улыбку на его лице.

— Ну что? — нетерпеливо осведомился он, когда Кайл взбежал по трапу на палубу.

— Лучше не бывает, — последовал ответ. — Вообрази, Бове встретил меня с распростертыми объятиями, словно блудного сына. Как ты относишься к приглашению остановиться выше по реке?

— Там его дом?

Кайл кивнул:

— Дом и плантация, в нескольких милях отсюда. Я там бывал раньше. Прелестное местечко, называется Бельфлер. Мы приглашены жить у него все время, пока будем стоять в порту. Жан-Поль очень извинялся, что не может проводить нас туда немедленно, у него какая-то важная встреча сегодня вечером. Я сказал, что это даже кстати, поскольку мне нужно еще присмотреть за грузом, а тебя дела задержат в городе на несколько дней.

Заметив, что капитан не торопится соглашаться, Кайл добавил:

— Это была бы прекрасная возможность для тебя узнать Бове поближе и разрешить свои сомнения на его счет.

Джейсон задумчиво прищурился:

— А он заинтересован в деловом сотрудничестве?

— Конечно, заинтересован. Бове не дурак. А впрочем, я тебя не принуждаю. Скорее всего он тоже осторожничает, хочет приглядеться к тебе. Тем не менее получить приглашение остановиться в его доме — это немалая честь. — Кайл усмехнулся. — Кажется, твой титул произвел на Бове впечатление. Он даже высказал желание представить тебя своей супруге. Его семейство увеличилось со времени нашей последней встречи. Он второй раз женился, и вроде бы на англичанке; с ней он уже успел прижить сына. Парню два года, и Бове в нем души не чает.

Джейсон приподнял бровь:

— Значит, ты принял его приглашение?

— Еще нет. Я подумал, что ты должен сам решить. Сегодня вечером мы также приглашены в качестве гостей Бове в здешний великосветский игорный дом на Конти.

Джейсон улыбнулся, впервые за многие часы.

— Интересно, что будет дальше, если он с самого начала принимает меня за картежника.

Кайл покачал головой.

— Ты делаешь поспешные выводы, Джейс. Во-первых, игорный дом — это весьма респектабельное заведение. Во-вторых, карты там не единственное развлечение. Мсье Бове счел, что после долгого пребывания в море мы будем не прочь расслабиться в женском обществе, и мне его предложение показалось весьма заманчивым.

— Что ж, возможно, ты прав.

— Мне уже приходилось там бывать. Уверяю тебя, что это местечко каких мало. Оно славится лучшими красотками Нового Орлеана, и я, признаюсь, не прочь провести ночь с одной из них. Ну, что скажешь? Кстати, быть может, именно там кто-то знает, где сейчас Рафаэль…

Джейсон не ответил, и Кайл внимательно посмотрел на него. Ему уже приходилось видеть подобное выражение на лице друга, и он знал причину, однако никак не мог взять в толк, как удалось какой-то девчонке, с которой Джейсон встречался лишь однажды, произвести на него такое неизгладимое впечатление — ведь с той ночи, которую они провели вместе, прошло уже четыре года.

Задолго до окончания войны в Европе Джейсон сдал командование «Камелией», но не ради спокойной семейной жизни, как надеялся его отец, а чтобы возглавить новое предприятие — торговый флот Карлина — и заняться поисками поразившей его воображение высокой златовласой красавицы. Для атой цели Джейсон нанял американского сыщика и разослал своих людей в самые дальние уголки Соединенного Королевства. Однако все усилия оказались тщетными — беглянку так и не нашли.

— Ну же, приятель, скажи, что согласен. Во всем городе тебе не сыскать более приятного развлечения. Неужели тебе по душе сидеть здесь или в отеле и предаваться мрачным мыслям? Если уж тебе неохота развлекаться с девочками, можешь по крайней мере в карты перекинуться — все лучше, чем куковать в одиночестве. В конце концов, ты всегда сможешь уйти. Черт возьми, Джейсон, да ты меня не слушаешь!

Джейсон медленно перевел взгляд на друга:

— Что? Ах да, пожалуй, рассчитывай на меня. И когда, ты говоришь, нужно ехать на плантацию Бове?

— Я ничего об этом не говорю. Я сказал, что все зависит от тебя. Мы не обязаны принимать его приглашение, но, в принципе, можем отправиться туда хоть завтра, если захочешь.

— Завтра, — задумчиво повторил Джейсон, — надеюсь, твое высокое мнение о Бове оправданно.

— Так значит, ты намерен принять его приглашение?

Джейсон кивнул.

— Чутье подсказывает мне, что не стоит доверяться французу, пусть даже и луизианскому, но если ты готов за него поручиться, я, так уж и быть, соглашусь. Кроме того, он действительно может вывести меня на Рафаэля.

— По мне, лучше иметь дело с Бове, чем с пиратами вроде Жана Лафитта. По правде сказать, мне никогда не нравилась твоя идея использовать Лафитта для поисков Рафаэля. Этот пират — премерзкий тип, и после вашей последней встречи ему может прийти фантазия пустить тебе кровь…

У губ Джейсона появились жесткие складки.

— Я самого дьявола стану использовать, если потребуется.

Кайл недоуменно взглянул на друга:

— Лафитт — тоже француз, почему же ты доверяешь ему больше, чем Бове?

— С Бове я рискую «Карлин лайк», — веско отчеканил Джейсон.

На это Кайл ничего не ответил — он знал, что для Джейсона флот Карлина был почти священен; никогда и ни за что его бывший капитан не согласился бы поставить под угрозу вверенные ему корабли.

Неожиданно Джейсон прервал размышления Кайла.

— Тебе нужно побриться, — заметил он, — если не хочешь расцарапать нежные прелести какой-нибудь куколки.

Кайл потер щетинистый подбородок и скривил лицо.

— Да уж, хорошая ванна мне тоже не помешает.

— И костюм пошикарнее, раз уж, по твоим словам, мы отправляемся в великосветское общество. Полагаю, ты не захочешь, чтобы дамы приняли тебя за дикаря?

— Проклятие, совсем забыл об этом. Может, нам навестить местечко поскромнее, где мне не придется торчать весь вечер с чертовой шелковой петлей на шее?

Джейсон только усмехнулся и покачал головой:

— Э нет, приятель. Ты растравил мое любопытство. Раз уж я столько ждал тебя здесь, на борту, в одиночестве, страдая от жесточайших приступов хандры, ты сможешь вытерпеть один вечер в шейном платке. В любом случае ты его наверняка вскоре снимешь.

Кайл наклонился, чтобы поднять кота, растянувшегося на палубе у ног Джейсона.

— Лучше запри Улисса внизу, а то он за тобой через весь город потащится.

Джейсон покачал головой.

— Дай-ка его сюда.

— Вот же анафемский кот, — пробормотал Кайл, глядя, как пушистый нахал уютно устроился у друга на руках.

Проклятый кот был еще одним свидетельством удивительных перемен, произошедших с его капитаном после встречи с наследницей Карлина. До тех пор пока не выяснилось, что Улисс некогда принадлежал девчонке, Джейсон никогда не выказывал особой любви к кошкам. Разумеется, беспризорного зверя нужно было подобрать и таскать за собой повсюду на тот случай, если вдруг отыщется его хозяйка.

По чести сказать, размышлял про себя Кайл, лучше бы она вовсе не появлялась — Джейсон и так превратился в самого настоящего одержимого с того самого дня, когда исчезла Андреа Карлин.

Лорен от всей души желала того же, что и Кайл, и не собиралась когда бы то ни было возвращаться в Европу. Она больше не выдавала себя за Андреа Карлин. Для друзей она была Лорен Девриз, а для гостей игорного дома — попросту Маргаритка.

Сидя перед зеркалом в своей комнате в игорном доме мадам Жескар, Лорен придирчиво разглядывала тюрбан у себя на голове. Лайла вышагивала из стороны в сторону за ее спиной и говорила назидательным тоном:

— Деньги! Вот причина, по которой ты спустишься сегодня вниз, не так ли? Заработать несколько долларов? Боже милостивый, как же ты упряма!

— Это не будет продолжаться долго, — ответила Лорен. — Через несколько лет у меня достанет средств, чтобы купить корабль. Может быть, даже быстрее, если следующая экспедиция Мэтью вверх по реке окажется такой же успешной, как предыдущая. Мое последнее вложение в его меховую торговлю принесло мне почти двести долларов прибыли.

— Глупости! — уверенно заявила Лайла. — Боже мой, Лорен, это ведь снова твоя гордость. Жан-Поль сказал, что даст тебе взаймы.

Лорен покачала головой.

— Ты же знаешь, я не могу позволить Жан-Полю содержать меня.

— Значит, ты предпочитаешь жить впроголодь и ходить в обносках? — Вспомнив о простом ситцевом платье, которое ежедневно носила Лорен, Лайла всплеснула руками. — Честное слово, если бы Бельфлер не был переполнен прислугой, я бы подумала, что ты собираешься попросить моего мужа принять тебя на работу в качестве девушки на посылках.

— Разумеется, нет. — Лорен подавила улыбку. — Меня не устроила бы заработная плата.

С той самой ночи в Лондоне четыре года назад, узнав, что Лорен потеряла невинность, Лайла взвалила на себя ответственность за нее. Несмотря на уверения девушки в том, что капитан Стюарт, в сущности, не причинил ей никакого зла, Лайла заявила, что не позволит бедняжке скитаться одной по лондонским улицам, и вызвалась проводить Лорен в гостиницу, чтобы проверить, не вернулся ли Мэтью.

Мэтью действительно ждал ее, живой и невредимый, но радость Лорен оказалась недолгой — люди Барроуза по-прежнему преследовали их. Когда Лайла пообещала уговорить знакомого капитана взять беглецов на борт, Мэтью предложил ей отправиться вместе с ними в Америку, так как Лорен необходима была компаньонка на то время, пока сам он будет исполнять обязанности матроса, и Лайла, у которой не было в Англии ни семьи, ни будущего, согласилась.

Прервав воспоминания, Лорен вздохнула.

— Я живу неприхотливо, мне не много нужно, — тихо проговорила она, словно защищая свое решение отказаться от пожертвования Жан-Поля. — Когда я куплю корабль и найму команду, у меня останется достаточно денег, чтобы продержаться несколько месяцев.

— Лорен, эта твоя идея с покупкой корабля — чистое безумие. Мэтью постыдился бы тебя поощрять, да и Жан-Поль тоже.

Лорен помолчала. Лайла никогда не могла понять ее непоколебимую решимость обеспечить себя самостоятельно. Вскоре после прибытия в Новый Орлеан она вопреки возражениям Лайлы устроилась работать модисткой в игорный дом и теперь шила платья для девушек из этого заведения. Поначалу платили ей не много — два доллара в неделю плюс комната и питание, но вскоре искусная работа девушки стала пользоваться большим спросом, и оплата увеличилась.

Лорен берегла каждый цент, намереваясь со временем купить собственный торговый корабль. Жан-Поль помог ей выгодно вложить прибыль от меховой торговли Мэтью. В Америке, где упорный труд ценился, вполне можно было своими силами добиться финансовой независимости и заработать состояние. Даже женщина имела возможность достичь высокого положения, если обладала достаточным умом, смелостью и решительностью. Мэтью понимал стремление Лорен пробиться в люди — после долгих лет зависимости она наконец получила шанс сама принимать решения — и всячески поддерживал ее в этом.

Лорен с ужасом вспоминала былую беспомощность. Как могла она позволить Барроузу распоряжаться собой? Ну нет, больше такое не повторится — впредь никто и никогда не получит над ней власть.

Ей очень хотелось сделать Мэтью капитаном своего корабля, чтобы хоть как-то отплатить ему за заботу — шотландец не только спас ей жизнь, но и рисковал ради нее собственной. Однако последнее время Мэтью все чаще поговаривал о намерении остепениться. И даже женился на девушке из племени чокто. Хотя торговля мехами, при поддержке Жан-Поля, шла вполне успешно, походы на север были не из легких, и каждый раз брать с собой Бегущую Лань ему не хотелось.

— Мэтью отправляется завтра, — негромко произнесла Лорен, желая переменить тему. — Бегущая Лань снова пойдет вместе с ним.

Лайла нахмурилась:

— Это же контрабандист! Откуда ты знаешь, что он не замешан в чем-то противозаконном?

— Лайла, Мэтью не занимается контрабандой с тех пор, как покинул Англию. Его торговля мехами абсолютно законна. Я знаю, что он тебе не нравится, но, если бы не его поддержка, я бы, вероятнее всего, погибла…

Неожиданно Лорен замолчала. Она не позволяла себе много думать о Джордже Барроузе и Реджине Карлин, но все-таки не забывала, что может оказаться в большой беде, если они ее разыщут. Поэтому ей приходилось постоянно заботиться о том, чтобы ее не узнали во время выступлений в игорном доме.

Разумеется, высокий рост не поддавался маскировке, однако золото волос обычно пряталось под обильным слоем пудры, старомодным париком времен короля Георга или же тюрбаном. Лицо Лорен скрывала полумаска, а глаза, обведенные сурьмой, казались от этого темнее и таинственнее. Гостям игорного дома она представлялась как Маргаритка, а в речи ее неизменно звучал французский акцент. Однако все эти предосторожности тяготили Лорен. Ей претило постоянно оглядываться и притворяться.

Заставляя себя не думать о плохом, Лорен продолжала слушать Лайлу, которая опять вернулась к тому, с чего начала.

— Я в самом деле считаю, что тебе не стоит спускаться сегодня вниз. Ни меня, ни Жан-Поля не будет рядом, чтобы защитить тебя, если кто-нибудь из посетителей окажется слишком навязчивым.

На этот раз Лорен не смогла сдержать улыбку. Лайла всегда заботливо охраняла ее, но, выйдя замуж за Жан-Поля, она и вовсе потеряла меру. Покончив с распутным прошлым, молодая женщина впала в другую крайность, превратившись в невероятную скромницу. Даже простой взгляд постороннего мужчины или случайное прикосновение теперь казались ей двусмысленными. Однако Лорен отлично понимала ее.

— Я слышала, что сказал Жан-Поль сегодня утром, но, поверь, я сумею управиться даже с невежественными дикарями из Бостона.

Последний выпад предназначался скорее Жан-Полю. Богатый плантатор считал всякого человека, не взращенного во франко-креольских традициях, неполноценным.

— Я беспокоюсь за тебя, Лорен. Знаешь, мужчинам для развлечения недостаточно одних карточных игр.

— Кендрикс позаботится обо мне, — спокойно ответила девушка.

Американец Кендрикс, служащий игорного дома, безжалостно выгонял всякого, кто переходил границы приличия. Однако такое случалось не часто. Карты считались серьезным делом, ставки были высокими, а клиенты надежными. Основную публику игорного дома составляли богатые землевладельцы, такие как Жан-Поль и личные друзья Рене Жескар, владелицы заведения.

Игра в карты была не единственным развлечением в игорном доме. Посетители могли заказать себе партнершу и провести весь вечер в ее обществе. Девушки, работавшие на мадам Жескар, считались дамами полусвета, и поэтому мужчины должны были обращаться с ними как с благородными леди; но это правило не всегда соблюдалось.

Однако Лайла не считала охрану Кендрикса достаточно надежной и немедленно сообщила об этом подруге.

— Сегодня будет несколько новых игроков. Подумай об этом, Лорен. Жан-Поль сказал, что никого из них не знает. Известно только, что тот, который из Бостона, — богатый коммерсант, а для остальных карточная игра — их основное занятие. Если бы не бал, на который я должна идти с Жан-Полем, я бы осталась с тобой.

— Ну хорошо, — смягчилась Лорен. — Я спущусь вниз на два-три часа, не более, и то только для того, чтобы поиграть на фортепьяно — ведь все остальные девушки будут заняты с новыми гостями.

— А почему бы Вероник не заменить тебя?

— Мне совестно просить ее.

— Вероник — просто маленькая эгоистка, — проворчала Лайла. — Только и думает, как бы ничего не делать и побольше вертеться между господами.

— Меня это вполне устраивает.

Дело было в том, что за игру на фортепьяно платили в три раза больше, чем за шитье. Кроме того, наблюдая за игроками, Лорен исподволь перенимала их приемы, хотя и не особенно рассчитывала, что ей когда-либо доведется воспользоваться знаниями такого рода.

Она подумывала, что бы еще возразить неугомонной подруге, как вдруг Лайла, подойдя сзади, положила ей руки на плечи.

— Дорогая моя, мне невыносимо видеть тебя в таком положении. Всего через несколько месяцев ты достигнешь совершеннолетия, и тогда Джордж Барроуз перестанет быть твоим опекуном. Ты сможешь потребовать наследство и выплатить долг моему мужу.

Лорен выпрямилась; длинные ресницы внезапно скрыли ее зеленые глаза. Лайла была права лишь отчасти. Андреа Карлин и вправду освободится от опеки Джорджа Барроуза, но Лорен Девриэ вынуждена будет продолжать скрываться — Барроуз сможет при желании в любую минуту упрятать ее в тюрьму за соучастие в обмане, а Реджина Карлин будет по-прежнему стремиться убить ее, стоит ей только возвратиться в Англию. Лорен хотела навсегда похоронить свое прошлое, однако временами ей казалось, что лучше было бы открыться Лайле во всем, чтобы она не вспоминала больше о наследстве семьи Карлин.

— Мне не нужно это состояние, Лайла, и я не собираюсь возвращаться в Англию, чтобы предъявить на него права.

Лайла взяла несколько больших пышных перьев и стала прикалывать их к тюрбану Лорен.

— Ты все еще боишься Реджины, верно? А ты знаешь, что покушение на убийство карается по закону? Жан-Поль тебе поможет. Он не раз говорил мне, что готов провести расследование…

— Я не хочу, чтобы Жан-Поль проводил какие бы то ни было расследования. Состояние Карлина принесло боль и горе многим людям, и я не желаю больше иметь с ним дело.

Лайла вздохнула:

— Как хочешь. Но я считаю несправедливым, что богатая наследница работает в игорном доме и ютится в крохотной комнатушке, которую называет домом. Ты не должна здесь жить, Лорен. Твое месте в Бельфлере.

Лорен опустила голову. Плантация Жан-Поля располагалась в пяти милях от Нового Орлеана в очень красивом месте, где было бы гораздо легче сохранить инкогнито. Однако Лорен чувствовала себя там незваной гостьей.

— Нет, мое место здесь, — украдкой вздохнув, ответила она.

— Твой отказ переехать в Бельфлер может быть истолкован как элементарная неблагодарность. Жан-Поль так много сделал для нас…

— Ты же знаешь, Лайла, что это не так. Я просто не хочу навязываться. У тебя растет сын, тебе нужно его воспитывать, и я буду только мешать.

Лайла всплеснула руками:

— Ты говоришь полную ерунду, но дело даже не в этом. Меня очень тревожит твое упрямство и то, что ты намерена спуститься вечером вниз. Жан-Поль специально предупредил меня, что некоторые из сегодняшних гостей могут вести себя не так, как подобает джентльменам.

Лорен ничего не ответила. Вместо этого она очень осторожно достала из футляра ожерелье, преподнесенное Жан-Полем на Рождество, и застегнула его у себя на шее. Изумрудная капля размером с небольшой желудь и цепочка из маленьких бриллиантов, на которой она была подвешена, тут же засверкали множеством разноцветных искорок. Лорен надевала это ожерелье лишь тогда, когда ей приходилось развлекать гостей игорного дома.

Лайла уперла руки в бока и приготовилась к бою.

— Я не уйду, пока ты не пообещаешь мне держаться от игорной залы подальше. Ей-богу, Лорен, если бы я не знала о твоей боязни замкнутого пространства, я бы заперла тебя в этой комнате.

— Я буду очень осторожна, Лайла. Обещаю вести себя так примерно, что все вокруг сочтут меня синим чулком.

Произнеся еще несколько наставлений, Лайла наконец ушла.

Оставшись одна, Лорен тихо затворила дверь. Ей внезапно расхотелось спускаться вниз и развлекать прибывающих гостей. Разговор с Лайлой оживил в ее душе слишком много призраков из прошлого.

Лорен подошла к небольшому окну под самой крышей и раздвинула шторы. Ее комната помещалась на третьем этаже в дальнем конце коридора, и сюда почти не долетали шум и суета, царившие внизу каждый вечер.

Девушка посмотрела вниз. Прямоугольный двор был еще пуст, потому что вечер только начинался. Мягкий весенний ветерок разносил по округе сладкий запах жасмина. В свете единственного китайского фонаря крошечный сад с мелодично журчавшим посредине фонтаном наполнялся нежными таинственными тенями. Чуть поодаль тонули в полумраке миртовые кусты и уединенные беседки, увитые плющом, специально устроенные для гостей игорного дома и их избранниц.

Сейчас только бесконечное пение фонтана достигало слуха Лорен, но по ночам, когда она часами лежала без сна в постели, ей не раз доводилось слышать шепот и приглушенный смех, долетавшие из окна.

Не было ничего удивительного, размышляла Лорен, в том, что голоса любовников почти всегда напоминали о Джейсоне Стюарте. В конце концов, именно он открыл ей неведомое до той поры наслаждение. Больше ни разу Лорен не доводилось испытать ничего подобного. Ни один мужчина, встреченный ею с тех пор, не мог сравниться с капитаном Стюартом.

Несмотря на то что их знакомство длилось всего несколько кратких часов, Лорен хорошо запомнила молодого человека, его оживленные сапфировые глаза, сильные и в то же время нежные объятия. Когда он обнимал ее, куда-то уходили боль, горе, страх…

Случалось, одиночество подкатывало слишком остро; тогда Лорен даже жалела о том, что случилось под конец их краткого свидания. Он, должно быть, пришел в ярость, когда, проснувшись, обнаружил, что его невеста сбежала. Она к тому же забрала его деньги, ту сотню фунтов, которую считала честно заработанной. Только спустя три года Лорен узнала, что такой невероятной суммы не заработать за ночь ни одной проститутке, не говоря уже о неопытной, испуганной девице, не умеющей даже целоваться как следует. До чего же наивной она тогда была!

На это, как и на многое другое, ей открыла глаза Вероник. По ее словам, у Лорен с Джейсоном все было весьма необычно. Разумеется, боль при потере невинности вполне естественна, однако большинство мужчин не настолько великодушны, чтобы заботиться об удовлетворении желаний женщины. Обыкновенно мужчина получает удовольствие, а женщина только притворяется.

Но Лорен не требовалось притворяться. Она и в самом деле испытывала тогда самые восхитительные ощущения. Тем не менее, вспоминая все, что проделывал с ней Джейсон Стюарт, Лорен по-прежнему краснела от смущения. С какой легкостью он возбудил в ней страсть! Она все еще чувствовала теплоту его ладоней на своих грудях, нежные прикосновения длинных, чувственных пальцев к бедрам.

Нужно было оказаться в совершенно безнадежном положении, чтобы отдаться незнакомцу, первому встречному, однако у Лорен, испуганной и одинокой, без денег и без поддержки, тогда просто не было выбора.

Девушка поежилась от неприятных воспоминаний. Она очень изменилась с тех пор, как покинула Англию, стала мудрее, научилась заботиться о себе. И все же одиночество оставалось ее злейшим врагом. У Лайлы был Жан-Поль, у Мэтью — Бегущая Лань, а у Лорен не было никого, если не считать Феликса Дюваля. Завсегдатай игорного дома, заядлый игрок, Феликс Дюваль уже несколько месяцев добивался ее благосклонности, но Лорен не испытывала влечения к нему. Точнее, она боялась его испытать — ведь это означало бы стать уязвимой, открыть свою душу, как это сделала когда-то ее мать.

Как только тоска по любви и сердечному теплу овладевала Лорен, она немедленно гнала ее прочь, изнуряя себя работой так, что под вечер буквально валилась на кровать с одним-единственным желанием — как следует выспаться. Никогда не позволяя себе плакать, Лорен трудилась не покладая рук.

Но отчего-то в последнее время по вечерам делалось особенно беспокойно. Иногда ей внезапно хотелось очутиться в веселой, беззаботной компании, а то вдруг сердце трепетало в груди при звуках глубокого и ласкового мужского голоса. К тому же Джейсон Стюарт стал все чаще являться ей в снах. После таких необычных «свиданий» Лорен всегда просыпалась с ощущением неясного томления и невыплеснутой боли.

Конечно, Джейсон предлагал ей жениться лишь потому, что хотел получить наследство Карлина. И все же Лорен приятно было представлять, будто ему нужна была именно она. Ей хотелось понять, каково это — быть женой капитана Стюарта. Засыпать в его объятиях, целовать и ласкать его каждую ночь, чувствовать на себе тяжесть его тела во время занятий любовью, принадлежать ему безраздельно…

Задумавшись, Лорен забыла о времени, но в конце концов легкий стук в дверь заставил ее очнуться. Да что это с ней? Верх глупости — позволять себе мечтать о том, чего никогда не произойдет. Она не в силах изменить прошлое, поэтому должна думать только о будущем. Лишь о нем и стоит теперь переживать.

Лорен не удивилась, увидев на пороге рыжеволосую пышногрудую Вероник.

— Ах, Лорен, — воскликнула та с явным французским акцентом, капризно кривя ярко накрашенные губы, — шесть лестничных маршей для меня многовато! Ты могла бы проявить чуть больше такта — ведь я уже битый час тебя дожидаюсь. Еще одна песенка — и я бы в обморок грохнулась. Я не преувеличиваю.

— Неужели? — ответила Лорен, чуть улыбнувшись. — Что же, гости уже пришли?

— А как же! Такие лапочки — просто красавчики! Ну, по-крайней мере двое из них уж точно душки. Один, правда, старый и толстый, а остальные очень даже ничего. Чует мое сердце, что мне-то как раз достанется старый и толстый. И это ты будешь виновата, ты, ты, ты… Так-то ты платишь мне за все мои заботы? — Вероник хрипло засмеялась, давая понять, что ее слова надо понимать как шутку.

Вероник действительно помогала Лорен совершенствовать французский, а заодно учила девушку уму-разуму, однако Лайла считала, что Вероник являет собой дурной пример для подражания. Но Лорен нравилось, что с Вероник можно поговорить о чем угодно, не опасаясь порицания. К тому же с ней было очень весело — она умела рассмешить даже самого угрюмого человека.

Лорен подошла к зеркалу, чтобы закрепить на лице полумаску.

— А мне казалось, ты говорила, будто это вовсе не важно, как выглядит клиент, — заметила она лукаво.

Вероник пожала плечами:

— Ну конечно же, я это говорила! И все-таки лучше спать с красивым богачом, а не с безобразным.

— Хорошо со всеми, кто при деньгах, не так ли?

— С моим-то везением наверняка окажется, что толстяк беден как церковная мышь. Ну вот, держите свой веер, мадемуазель Бессовестность, и попрошу вас поторопиться, а то всю рыбку выловят, прежде чем я успею закинуть удочку.

Последний раз взглянув в зеркало, Лорен подоткнула под тюрбан выбившийся локон.

— Сколько суеты из-за какой-то рыбки.

Вероник распахнула дверь.

— И ты засуетишься, когда увидишь, какого она размера.

— Наверное, лучше всего она будет выглядеть на тарелке под соусом, — засмеялась Лорен, накидывая на плечи легкую шаль. — Впрочем, я вряд ли увижу великолепное зрелище, если только твоя рыбка не проплывет рядом. Лайла запретила мне покидать гостиную.

— Лайла мудра, — заключила Вероник, бросив понимающий взгляд на откровенное платье Лорен. — Это платье — все, что тебе нужно, чтобы привлечь чье угодно внимание. Боже, как нам всем повезло, что рыбка тебе не по вкусу!

Здание игорного дома представляло собой типичный образец архитектуры Нового Орлеана. Простые аккуратные стены фасада украшал кованый кружевной орнамент, высокая арка вела в открытый внутренний дворик, окруженный галереей с перилами.

Весь нижний этаж занимали игорные залы. Там же помещались гостиная, курительная и буфет, где подавали поздний ужин. В элегантные номера на втором этаже из холла вели изящные лестницы; была также и еще одна литая лестница прямо со двора. В залах гостям на выбор предлагались пикет, девятка, мак-као, фараон; имелась даже рулетка.

«Придраться решительно не к чему», — думал Джейсон, оглядываясь по сторонам. Играть было интересно, игроки подобрались примерно одного уровня; негромкие разговоры за столами и приглушенный смех сливались в общий приятный фон, создававший непринужденную атмосферу. К тому же пышная рыжеволосая девица, постоянно крутившаяся поблизости, пока он играл в фараон, обещала приятное завершение вечера. Она без устали обмахивалась веером, искрометно улыбалась и посылала Джейсону томные взгляды.

Первые фортепьянные аккорды полились в залу через открытую дверь, но Джейсон, увлеченный игрой, не обратил на них внимания. Однако стоило ему услышать низкий, богатый обертонами голос, запевший песню, как каждый его мускул напрягся.

Как он ни убеждал себя, что слишком часто в последнее время вспоминает дочь Карлина, что завораживающая бархатистость голоса певицы может принадлежать другой женщине, все же, не удержавшись, Джейсон извинился перед игроками, сложил карты и поднялся из-за стола.

Удивительный голос манил его, подобно пению сирены. Когда Джейсон вышел в тенистый двор, ночная прохлада приятно пахнула ему в лицо. Пройдя по каменным плитам, он остановился у застекленных дверей в большую ярко освещенную гостиную, откуда доносилась музыка. Комната была обставлена мебелью из розового дерева с позолотой, кремовые стены поблескивали золотым узором, а на дальней стене помещалось огромное зеркало, в котором отражался официант с подносом, обносивший гостей напитками.

Однако Джейсон не видел ничего, кроме женщины за фортепьяно.

Сидя вполоборота к двери в сад, она пела сочным, гортанным контральто, вызывавшим в душе Джейсона одновременно боль и наслаждение. Казалось, женщина полностью отдалась музыке. Перья в ее затейливом головном уборе покачивались в такт плавным движениям тела, а голова была слегка опущена.

Джейсон узнал бы ее где угодно. Золотые волосы спрятаны под тюрбан, тонкие черты лица, врезавшиеся ему в память четыре года назад, скрыты маской… но все та же неуловимая прелесть, воспоминания о которой не давали Джейсону покоя ни во сне, ни наяву, окружала женщину за фортепьяно дивным ореолом.

Конечно, кое-что изменилось. Бледные скулы покрывали густые румяна, полные губы были ярко накрашены, а глаза в прорезях маски, казалось, были того же цвета, что и блестящая темно-изумрудная материя платья; но Джейсон знал, что, если вглядеться с близкого расстояния, станут видны мерцающие золотые искорки и чувственный янтарный блеск кошачьих глаз.

Несколько мгновений Джейсон всматривался в эти гипнотические глаза, затем взгляд его скользнул ниже, следуя за изгибом нежной лебединой шеи, по покатым плечам, обнаженным низким декольте.

Желание охватило Джейсона при виде соблазнительных теней между тугими полными грудями, выпиравшими из шелкового лифа так, что вырез платья едва прикрывал соски. Руки Джейсона сжались в кулаки, а в голове роем понеслись бесчисленные вопросы. Давно ли она здесь? Чем зарабатывает на жизнь? Продает себя богатым завсегдатаям игорного дома? Но где же тогда Лайла?

И еще один вопрос настойчиво возвращался вновь и вновь: неужели это он довел девушку до такой жизни?

Невыносимая мука терзала душу Джейсона. Отвратительно было одно то, что он выторговал ее невинность за сотню фунтов и навязывался с предложением замужества. Но оказывается, этим дело не ограничилось. Из-за него прелестный ангел отправился на панель.

Тем временем элегантно одетый брюнет подошел к девушке и властно положил руку на ее обнаженное плечо. У Джейсона перехватило дыхание. То был Феликс Дюваль, местный картежник и шулер, — Джейсон познакомился с ним всего несколько минут назад.

Когда Дюваль наклонился, чтобы поцеловать гладкое молочно-белое плечо в том месте, где лежала его рука, Джейсон заскрежетал зубами. Он испытывал желание задушить мерзавца. Однако реакция Лорен привела молодого человека в еще большее бешенство. Девушка не вспыхнула, не отвернулась в смущении — напротив, обернувшись к шулеру, она кокетливо склонила голову набок.

— Феликс, — донесся до Джейсона ее низкий голос с небольшим французским акцентом, — вы уезжаете на бал?

— Да, моя прекрасная Маргаритка, но я буду считать минуты, приближающие меня к возвращению.

Девушка улыбнулась Дювалю улыбкой, пленительной в своей отчужденности.

Сомнений быть не может. Они любовники. Джейсон застонал, как раненый зверь. Дочь Джонатана Карлина, наследница судовладельческой империи, стала обыкновенной проституткой! Боже милосердный, а ведь он хотел жениться на ней!

Взгляд Джейсона вновь скользнул по лицу Лорен и задержался на изумруде, примостившемся у нее между грудями. Ожерелье, должно быть, стоит целое состояние. Вероятно, подарок Дюваля. Конечно, для нее предпочтительнее было иметь одного мужчину, который защитит и обеспечит ее, но отчего-то мысль о таком кавалере была для Джейсона не менее тяжела, чем предположение, что она раздвигает ноги для любого, кто достаточно состоятелен, чтобы за это заплатить.

Он не знал, сколько простоял во дворе, терзаемый вихрем мрачных мыслей. Его плеча касалась гроздь похожих на звездочки желтых цветов, но их пьянящий аромат словно был предназначен кому-то другому. Только что прямо на глазах Джейсона рухнула его мечта — невинная молодая женщина, которую он некогда держал в объятиях, которую хотел лелеять и защищать, превратилась в обыкновенную шлюху…

Лишь спустя некоторое время Джейсон успокоился и разжал судорожно стиснутые кулаки. Он не мог винить Дюваля за то, что тот желал Андреа. Любой мужчина в здравом рассудке хотел бы заполучить ее к себе в постель. И саму девушку винить было не за что — она занялась столь постыдной работой от безысходности, для того чтобы выжить.

Стюарт устало провел рукой по глазам. У него не было пока ответов на многие мучительные вопросы, но ничто теперь не поколеблет его решимости докопаться до истины и вырвать андреа из этого притона похотливых сладкоречивых картежников, которым она дарит свои улыбки.

Когда Джейсон вернулся из сада в игорную залу, лицо его было чернее тучи. Заметив это, Кайл немедленно уступил свое место одному из наблюдающих за игрой и направился следом. Курительная комната очень кстати оказалась пустой, и, расположившись в удобном кресле, Кайл, закурив сигару, стал наблюдать за другом. Джейсон беспокойно мерил пространство комнаты шагами, словно это была верхняя палуба корабля. Но Кайл не помнил, чтобы капитан Стюарт когда-либо терял самообладание на корабле.

— Я нашел ее, — выговорил наконец Джейсон дрогнувшим голосом. Затем он рассказал другу о своем открытии.

Кайл хмуро слушал. Конечно, он не удивился, узнав, что причиной столь мрачного выражения на лице своего бывшего капитана оказалась все та же навязчивая страсть. Джейсон был убежден, что когда-нибудь отыщет свою распрекрасную девчонку. Но обнаружить наследницу здесь, в новоорлеанском ночном заведении, — такое никому из них и в голову не могло прийти.

Некоторое время спустя Кайл появился в гостиной и, не спеша подойдя к фортепьяно, опустился в кресло неподалеку. Лорен в это время играла шотландскую народную песенку. Заметив Кайла, пристально разглядывавшего ее, девушка слегка улыбнулась. Вероник оказалась права. Незнакомец был высок, широкоплеч и затмевал своими размерами низкорослых французов. «Очень красив», — решила Лорен, разглядывая его.

Судя по бронзовому загару на обветренном лице, этот бостонец не был богатым коммерсантом, хотя его вечерний костюм, выдержанный в темных тонах, был скроен безукоризненно. Молодой человек то и дело дергал шейный платок, словно чувствовал себя неудобно в этой одежде. Он и в самом деле выглядел чужим среди изящной салонной мебели, как средневековый воин в кукольном доме. Казалось, что позолоченное кресло вот-вот сломается под его тяжестью.

Закончив песню, Лорен краем глаза заметила, что незнакомец поднялся и направился к ней с таким видом, словно собирался напасть на нее. У Лорен екнуло сердце, но викинг вовремя остановился и с улыбкой отвесил глубокий поклон.

— Вы превосходно играете, мисс, — произнес он приятным басом, — и ваш очаровательный голос… Клянусь, я подумал, что слышу пение ангела. Можно ли мне надеяться, что вы порадуете нас еще одной песней?

— Конечно, мсье, что бы вам хотелось услышать?

Бровь незнакомца удивленно приподнялась.

— Так вы француженка? Простите, но я уже готов был сравнить вас с прекраснейшей из английских роз.

— К чему извиняться, мсье, это весьма лестный комплимент, — ответила Лорен, гадая, действительно ли ее английское происхождение столь очевидно. — Пожалуйста, не забирайте его назад.

Великан пожал могучими плечами.

— О, ни в коем случае — вы украсили бы собою сад любой национальности. Полагаю, вы просто напомнили мне кого-то, с кем я некогда был близок. — Он протянул огромную ручищу и представился: — Кайл Рэмзи.

Его речь звучала более отрывисто, чем мягкий выговор других американцев. Испытав облегчение оттого, что новый знакомый оставил попытки выяснить ее происхождение, Лорен улыбнулась и, не обратив внимания на протянутую ладонь, подставила свои тонкие пальчики для поцелуя.

— Меня зовут Маргаритка, мсье Рэмзи.

Кайл помедлил, прежде чем поднести ее руку к губам.

— Маргаритка? — переспросил он недоуменно. — Просто Маргаритка?

Опустив взгляд на клавиши, Лорен проговорила с мягким укором:

— Мсье, мы здесь используем псевдонимы — большего от нас и не требуется.

Внимательно поглядев на девушку, Кайл придвинул кресло и сел рядом с ней.

— Мои манеры, должно быть, показались вам варварскими, — произнес он негромко. — Причина тому — мой образ жизни. Большую часть времени я провожу в море, и мне не часто приходится бывать в светской компании.

Искренний тон великана вызвал у Лорен улыбку, но у нее не было намерения соблазнить этого огромного моряка, и она, перестав улыбаться, осведомилась деловым тоном:

— Какую песню вам хочется услышать, мсье Рэмзи?

— Песню? — Кайл помедлил. — Боюсь, я не большой знаток… Может быть, вы выберете на ваш вкус, мадемуазель?

Его голос внезапно стал холоден, и Лорен поняла, что чем-то обидела красивого гиганта.

— Мне было бы очень интересно узнать о ваших морских путешествиях, мсье, — начала она, пытаясь загладить неловкость. — Вы кажетесь мне человеком, повидавшим мир. Но мадам Жескар будет недовольна, если я перестану играть для гостей. — Лорен виновато пожала плечами.

— Тогда, может быть, позже? — осведомился моряк, удивив девушку своей откровенностью.

Лорен покачала головой.

— Позже я буду занята, — сказала она твердо, решив закончить неприятный разговор.

Однако Кайл Рэмзи продолжал сидеть в кресле, хмуро разглядывая Лорен. В его глазах читалось разочарование, недоумение и что-то похожее на жалость.

Когда четверть часа спустя молодой человек поднялся со своего места. Лорен вздохнула с облегчением. На этот раз гигант поцеловал ее руку вполне непринужденно, без тени прежнего смущения, вежливо поблагодарил за доставленное удовольствие и откланялся.

— Мой друг, наверное, удивляется, куда это я запропастился, — объяснил он с усмешкой, не затронувшей его орехового цвета глаз.

Такой предлог показался Лорен довольно неубедительным. Глядя на удаляющегося Кайла Рэмзи, она не могла отделаться от ощущения, что потерпела неудачу. Рэмзи явно увидел в ней что-то такое, что ему не понравилось, Лорен постаралась сосредоточиться на музыке. Разговор с Лайлой уже успел порядком испортить ей настроение, а теперь вечер был безнадежно омрачен общением со странным незнакомцем. Неужели Лорен вечно придется сражаться за тяжко доставшуюся самостоятельность, вместо того чтобы наслаждаться доступными другим радостями жизни?

Она прикрыла глаза и ощутила острый приступ одиночества. В этот момент девушка была бы рада даже Феликсу Дювалю, но он уехал на тот же бал, что и Лайла с Жан-Полем.

Феликс, заинтригованный крайней замкнутостью Лорен, уже не раз пытался соблазнить таинственную красавицу, а совсем недавно предложил ей стать его любовницей и поселиться в снятых специально для нее апартаментах.

Согласие сулило безопасность и богатство, однако Лорен отказалась, хотя и понимала, что своей недоступностью разжигает в молодом человеке азартное желание овладеть ею во что бы то ни стало. К тому же она не хотела порывать с Дювалем окончательно — повышенное внимание с его стороны имело некоторые плюсы. Мало-помалу распространившийся среди завсегдатаев игорного дома слух, что Маргаритка принадлежит Феликсу Дювалю, ограждал Лорен от домогательств прочих игроков. Не многие решались пойти на риск, означавший дуэль со вспыльчивым Дювалем.

Но Феликс в последнее время стал предъявлять на Лорен слишком большие права, а его досада на несговорчивость девушки начала проявляться в кратких приступах бесконтрольного гнева, тревоживших Лорен. Дювалю казалось, что Лорен старается вынудить его жениться; на самом деле, если бы даже он решился предложить ей руку и сердце, она все равно ответила бы отказом. Она не могла выйти за человека, которому не доверяла полностью.

Вздохнув, Лорен взглянула на стенные часы. Через три часа она будет свободна и сможет наконец вернуться к себе в каморку, где ее никто не ждет.

Когда Кайл возвратился в курительную, ничего, в сущности, не выяснив об Андреа Карлин, Джейсон, к его удивлению, все еще шагал из угла в угол. Покачав головой, Кайл принялся рассказывать о том, что успел узнать.

— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю, Джейсон. Сначала я подумал, что это и впрямь мисс Карлин. Однако она, кажется, настолько… своя здесь. Если бы ее французский акцент был ненастоящим, я смог бы об этом догадаться. Она сказала, что ее зовут Маргаритка.

— Ее зовут Андреа Карлин, — угрюмо произнес Джейсон. Он словно бы и не слышал рассказа Кайла.

— Но что же, черт возьми, она делает в этом заведении?

Джейсон кинул на друга быстрый взгляд.

— Должно быть, она приехала сюда вместе с Лайлой.

— Тогда нам стоит поискать Лайлу.

— Я найду ее, если она все еще в Новом Орлеане; но в данный момент меня больше волнует, как, не поднимая шума, вытащить отсюда мисс Карлин.

Кайл нахмурился и провел рукой по волосам.

— Ты окончательно выжил из ума, приятель?

— Вполне возможно, — ответил Джейсон, через силу улыбнувшись, — но у нас с этой леди осталась пара неразрешенных вопросов. А у тебя, дружище, вопросов ко мне наверняка гораздо больше, так что покончим с ними прямо сейчас, если не возражаешь.

— Пожалуйста. Во-первых, куда ты собираешься ее отвезти? И как мы поступим с громилой у дверей? Во-вторых, дамочка Жескар — думаешь, она тебе спасибо скажет за похищение одной из ее девушек? В-третьих, Дюваль. Что, если он не бескорыстно принимает участие в твоей красотке? Если он подозревает, что она наследница? И к тому же… — добавил Кайл после некоторого колебания, видя, что его доводы не произвели надлежащего впечатления, — к тому же Маргаритка сказала, что она занята сегодня вечером…

— У меня достаточно денег, чтобы перебить предложение ее клиента, — возразил Джейсон низким хриплым голосом.

— Джейс, ты не можешь так просто взять и похитить женщину, — начал Кайл, но осекся, заметив, что глаза Джейсона угрожающе сверкнули. Похоже, в этот момент легче было бы остановить ураган.

— Какую роль ты отводишь мне в твоей затее? — спросил он наконец.

— У входа стоит наемная карета. Я смогу удрать на ней с мисс Карлин, если ты отвлечешь привратника.

Кайлу вспомнилось, как в прошлом Джейсон отдавал ему приказы таким же непререкаемым тоном. Решив больше не сопротивляться, молодой человек кивнул.

— Затем мне придется на время исчезнуть, не так ли?

Джейсон усмехнулся:

— Можешь взять себе Вероник. Судя по тому, как эта девица смотрела на твой могучий торс, она тебя не разочарует. Я отвезу мисс Карлин на корабль и, вероятно, пробуду там несколько дней, по крайней мере до тех пор, пока мы не решим, как поступить с ее наследством. Если ты понадобишься, я пришлю записку.

— Рад это слышать. Я уже начал думать, что ты позабыл, для чего мы сюда приехали.

— Отнюдь. — В голосе Джейсона прозвучали угрожающие нотки. Неожиданно Кайл даже посочувствовал ни о чем не подозревающей женщине, с которой совсем недавно познакомился у фортепьяно.

— Надеюсь, ты не забудешь также, что собираешься жениться на ней…

Джейсон только стиснул челюсти.

— И все-таки… — Кайл прошелся по курительной, ероша волосы. — Проклятие, никак не могу взять в толк: что наследница огромного состояния делает в публичном доме?

И тут Джейсон презрительно фыркнул.

— Полагаю, друг мой, это вполне очевидно.

Когда стих заключительный аккорд, Лорен поднялась из-за фортепьяно и направилась к столу с напитками. Налив себе бокал шампанского, она заметила неподалеку Дезире Шодье, державшую под руки двух краснолицых джентльменов. Дезире работала в игорном доме крупье и была единственной женщиной, с которой Лорен не ладила. Когда их взгляды встретились, в глазах Дезире появилась едва скрываемая злоба, но Лорен давно научилась не обращать внимания на такие выходки и попросту отвернулась.

Она уже поднесла бокал к губам… и вдруг замерла, мгновенно похолодев, когда увидела в зеркале отражение высокого мужчины с выгоревшими на солнце каштановыми волосами. Боже милосердный… Блестящие ярко-голубые глаза оценивающе смотрели на нее. Девушка зажмурилась, силясь прогнать навязчивое видение, но мгновение спустя вновь обнаружила задумчиво глядящего на нее мужчину на том же месте. Он был из плоти и крови, неподвижный, пугающий, могучий. Прочие гости также обратили на него внимание — во всех уголках гостиной головы поворачивались в его сторону. Он господствовал в небольшом зале, излучая непостижимую, магнетическую силу, красивый, как античный бог, в элегантном вечернем сюртуке из дорогой материи синего цвета, снежно-белом шейном платке и бежевых панталонах.

Медленно и непринужденно он подходил все ближе и ближе и наконец остановился в двух шагах от завороженной девушки.

Спрашивая себя, не во сне ли все это, Лорен обернулась и увидела сверкающие голубые глаза прямо перед собой. Кровь зашумела у нее в ушах, и дыхание на мгновение прервалось. Хрустальный бокал, выскользнув из дрожащих пальцев, с глухим стуком упал на ковер.

Но… неужели он ее не узнал?

Сердце Лорен больно заныло. Как мог он так легко забыть… Ну что ж, тем лучше. Если капитан Стюарт ничего не помнит, ей не придется оправдываться за снотворное, которое она подлила ему в вино четыре года назад.

Сделав над собой усилие, чтобы побороть смущение, Лорен спросила первое, что пришло ей в голову:

— Мы знакомы, мсье?

Сапфировые глаза Джейсона вспыхнули.

— Нет, — коротко ответил он, — нас никогда толком не представляли.

Лорен не знала, что ее судьба решалась в этот момент. У Джейсона не было сомнений в том, что девушка его узнала — маска не могла скрыть ее внутреннего трепета. Что ж, он будет играть по ее правилам.

— Джейсон Стюарт с «Сирены» к вашим услугам, мадемуазель. Не удивлюсь, если окажется, что мой корабль назван в вашу честь. Мне нетрудно поверить, что вы и есть сирена, заманивающая беззащитных моряков в свои сети.

Лорен растерянно взглянула на него:

— Вы, вероятно, желаете польстить мне, мсье Стюарт, но…

— Лучше — Джейсон, — мягко перебил Стюарт. — Ваша красота обескураживает, поверьте. Скажите, могу ли я надеяться провести с вами вечер?

Ресницы Лорен опустились.

— Боюсь, что это невозможно, мсье.

Девушка вздрогнула, когда Джейсон, взяв ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал кончики пальцев.

— Не отвергайте меня, молю, — пробормотал он голосом, сладким как мед. — Я всего лишь смиренный почитатель вашей красоты и вашего таланта.

Лорен затаила дыхание, когда его теплые губы коснулись пульсирующей жилки у нее на запястье. Она попыталась отнять руку, но не так решительно, как ей бы того хотелось.

— Мсье, — воскликнула она со всей энергией, на которую только была способна, — думаю, вы не поняли! Я уже приглашена на весь этот вечер.

— Но я этого не допущу. — Джейсон покачал головой, и его губы тронула легкая усмешка. — Я поговорю с вашей хозяйкой, и она освободит вас от всех прочих обязанностей.

— Мадам не согласится, — запротестовала Лорен, оглядываясь в поисках помощи.

Очевидно, Джейсон принял ее за одну из женщин легкого поведения. Однако Лорен легче было согласиться с такой ролью, чем дать ему догадаться, кто она на самом деле. Если бы только ей удалось улизнуть сейчас, она могла бы спрятаться и не попадаться ему на глаза до тех пор, пока капитан не уедет из Нового Орлеана. Но для этого кому-то необходимо было отвлечь его внимание…

Но как на грех, поблизости не оказалось ни Кендрикса, ни мадам Жескар. Толпа веселящихся гостей заметно поредела, многие парочки вышли в сад, куда вели открытые застекленные двери. Те же, кто еще оставался в гостиной, были заняты собой и не обращали на Лорен ни малейшего внимания. От них ей не приходилось ждать помощи, если только она не вздумала бы поднять шум. Скандала же Лорен не хотела, так как в этом случае Лайла никогда больше не позволит ей вернуться сюда.

Сделав невинное лицо, Лорен посмотрела на своего искусителя из-под полуопущенных ресниц.

— Пожалуйста, мсье Джейсон. Я все же настаиваю, чтобы вы меня отпустили. Я в самом деле должна идти.

Джейсон приблизил к ней лицо, и его теплое дыхание обдало щеку девушки.

— Вы не оставляете мне никакой надежды? — спросил он вкрадчивым шепотом, казалось, заглядывая в самую глубину ее глаз.

Лорен отрицательно покачала головой.

— Хорошо, мадемуазель, я отпущу вас, но при одном небольшом условии. Сначала мы немного погуляем с вами по саду. Это так романтично. Я бы мечтал провести с вами тысячи таких замечательных ночей.

Продолжая непрерывно говорить, Джейсон незаметно увлек девушку к двери.

Маленький внутренний дворик наполняли густые тени, полностью скрывавшие уединившиеся парочки от посторонних взглядов. В ночной прохладе раздавался лишь приглушенный шепот и сладкие вздохи.

Лорен ощутила легкое прикосновение руки Джейсона к своей щеке. Дрожа от нерешительности, она подняла голову и заглянула в его пронзительно голубые глаза, ища разрешения своих сомнений.

Очарованный завораживающим взглядом девушки, Джейсон осторожно провел пальцем по ее губам. И тут Лорен не выдержала. В конце концов, она всего лишь прогуляется с ним под деревьями. Решительно продев руку под локоть Джейсона, она последовала за ним в сад.