Дом, куда направлялся сэр Уильям со своей компанией, совершенно не походил на тот, куда девять дней назад Йен Дуглас привез Сисели. Сидя в ту ночь у огня и еще раз обдумывая все, сказанное Йеном, Сисели поняла, что его нежные слова ничуть не смягчили ее гнев. Но тут Бетия, покрытая сажей и грязью, с трудом поднялась по каменным ступенькам в зал и громко раскашлялась.
— Дымоход в спальне леди забит, милорд, — сказала она лэрду. — Похоже, какая-то птица или зверек свили там гнездо.
— Неудивительно, учитывая состояние зала, — сухо бросила Сисели. — Полагаю, что ваша конюшня чище. Очевидно, вы совершенно не имеете власти над слугами.
Йен Дуглас скрипнул зубами. Сисели права, конечно, но в этом доме не было хозяйки с тех пор, как умерла его бабушка. Тогда ему было десять лет. Маб слишком стара, а Бетия — ленива, но кто их заменит?
— Можете спать в моей спальне, прекрасная леди, — сказал он вслух.
— Ни за что! — отказалась она. — Как вы смеете предлагать нечто подобное? Или хотите окончательно уничтожить мою репутацию, милорд?!
— Я буду спать в зале, — пояснил он. — Вы моя гостья.
— Нет, это я буду спать в зале! И останусь тут, пока не буду спасена из вашего плена, милорд!
— Пройдет не меньше нескольких дней, прежде чем кто- то поймет, где вас искать, а мы уже пробыли в пути эти несколько дней. Так что, прекрасная леди, драки за вас не будет. Со мной начнут вести переговоры. А я не собираюсь этого делать, пока мы не узнаем друг друга получше. Я прошу дать мне время, Сисели Боуэн, и ничего больше. Если вы решите, что я не тот, кто вам нужен, мы расстанемся. Клянусь, я никогда не принуждал женщин. И не намерен начинать сейчас. Поскольку я человек слова, можете спать сегодня в зале, если так хотите.
— Вы привыкли добиваться от женщин всего, не так ли, милорд? — спросила Сисели.
— Совершенно верно, — коварно улыбнулся Йен.
— Но со мной ничего не выйдет, — заверила она.
Матерь Божья, что за несносный человек! Но скоро за ней приедут, и Сисели объявит, что будь он даже последним мужчиной на земле, она предпочтет умереть девственницей. Ну а пока займется тем, что прикажет вычистить парадный зал, а заодно и весь дом. Она терпеть не может бездельничать.
— Идите к столу, милорд, — объявила Бетия, приковылявшая в зал вместе с еще одной старушкой. — Маб сделала, что могла, хотя времени у нее почти не было.
— Ваш господин прислал сегодня утром гонца с известием о прибытии! — резко бросила Сисели. — У вас было достаточно времени приготовить для него приличный ужин.
Она уселась за высокий стол рядом с лэрдом.
— Кто будет нам прислуживать?
— А сами вы взять еду уже не в силах? — съязвила Бетия. — На столе не так много всего, чтобы требовать слуг!
Сисели оглядела стол. Маленькая холодная нога непонятного животного, каравай хлеба и кусок сыра. Сисели презрительно покачала головой.
— Я буду вам прислуживать, милорд, — решила она, потянувшись к хлебу.
Оказалось, что черствый каравай крошится под ножом. Сыр при ближайшем рассмотрении оказался покрыт плесенью, а от мяса исходил явный запах гнили.
— Это есть нельзя! — рассердилась Сисели и, встав, сбросила еду со стола.
Мясо покатилось по каменному полу.
— Значит, останетесь голодными! — возмутилась Бетия.
— И что, на кухне нет свежеиспеченного хлеба? Нет сыра без плесени?
Собаки подошли понюхать мясо, но тут же отвернулись и улеглись.
— Смотрите, даже собаки это не едят! Этому нет извинений, милорд! Никаких!
— Согласен, — спокойно кивнул Йен. — И что вы собираетесь делать по этому поводу, прекрасная леди?
Первым порывом Сисели было ответить, что он хозяин в этом доме, пусть и командует слугами, но вместо этого она попросила Маб:
— Отведи меня на кухню, женщина. Как тебя зовут?
— Маб, миледи. Прошу вас, идите за мной.
Она повела девушку вниз по каменной лестнице.
Кухня оказалась довольно просторной. Напротив большого очага, в котором горел огонь, стоял большой дубовый стол. Над огнем висел огромный котел, откуда разносился божественный аромат.
Сисели заглянула в котел и увидела густой суп с овощами и кусками мяса.
— У тебя нет хлебных корок, Маб? — спросила она.
Маб покачала головой:
— Когда в доме никто не живет, я не пеку хлеб каждый день. Но у меня есть деревянные миски, в которые можно положить варево.
— Почему ты не подала суп? Пахнет восхитительно.
— Бетия сказала, хватит и того, что она положит на стол, — вздохнула Маб.
— Горячий ужин после долгой скачки был бы предпочтительнее, — заметила Сисели. — А другой сыр есть?
— Да, маленькая головка в кладовой. Принести его вместе с супом, миледи? — осведомилась Маб.
Сисели слегка улыбнулась и кивнула, после чего повернулась к Бетии.
— Немедленно прибери все, что валяется на полу перед высоким столом, — приказала она перед тем, как подняться наверх.
О да, у нее полно дел. Бетию придется прогнать и взять новых слуг.
— Наглая сука! — прошипела Бетия.
— Придержи язык, — осадила Маб. — Это та девушка, которой он бредил неделями. Он хочет жениться на ней, и она станет здесь хозяйкой.
— Она твердит, что не выйдет за него, — злорадно ответила Бетия.
Маб рассмеялась:
— Ха! Ты последняя дура, если этому веришь! Лэрд собирается сделать ее своей женой, и, поверь, рано или поздно так и будет. Не наживай себе врага в той, которая станет госпожой Гленгорма!
— Я не стану служить английской суке! — не унималась Бетия.
— Значит, окажешься в деревне, а твой муж, который предпочитает видеть тебя здесь, чтобы жить в мире и покое со своей старой матерью, изобьет тебя за то, что потеряла место. И откровенно говоря, я буду рада увидеть твою спину, Бетия Дуглас.
— Я нужна лэрду! Кто еще будет вести дом?
— Лэрду куда больше нужна жена, чем ты! — отрезала Маб. — Он завоюет сердце девушки. И бьюсь об заклад, ты через день-другой вернешься к мужу.
Злорадно хихикая, Маб наполнила супом деревянные миски. Взяла из кладовой головку сыра и поднялась в зал.
Лэрд поблагодарил женщину, аккуратно поставившую миски перед ним и Сисели, и слегка вскинул брови при виде головки сыра.
— Простите, милорд, — пробормотала Маб, приседая, — за то, что не подала суп, но Бетия заверила меня, будто это не обязательно.
Йен набрал супа в ложку, поднес к губам и, попробовав, широко улыбнулся:
— Пусть ты старая кляча, но, клянусь Богом, никто не умеет готовить лучше тебя! Восхитительно!
— Совершенно верно, — согласилась Сисели. — Спасибо, Маб. Надеюсь, ты всегда будешь готовить для своего хозяина. Но отныне ты должна жить по своим правилам. Никто не имеет права говорить тебе, что готовить и что подавать на стол. Это твоя кухня, и ты в ней хозяйка!
— И я разрешаю тебе делать то, что считаешь нужным, — добавил лэрд.
— Спасибо, милорд, — снова присела Маб. — И прошу вас, если можно, прислать мне на кухню помощников, милорд. Я там одна уже много месяцев, и, как вам известно, я ведь не так молода.
— Найди сама подходящих людей и приведи к леди Сисели, пусть она одобрит твой выбор.
Сисели сурово взглянула на лэрда, но Йен только пожал плечами.
— Найти хороших слуг — дело женщины, прекрасная леди. Пожалуйста, помогите мне! — попросил он почти умоляюще.
— О, так и быть, милорд, — согласилась она, наконец. — Видя позорное состояние дома, я просто не могу удержаться, чтобы не привести его в порядок. И вы вежливо меня попросили. Это трудная задача, а я люблю трудные задачи.
— Как и я, — согласился Йен, лукаво улыбаясь.
Маб тихо усмехнулась, слыша их перепалку. Да, девушка просто создана для лэрда, несмотря на то что родилась по другую сторону границы. Она не согнется под его рукой! Умеет сражаться. Умеет себя защитить!
— Завтра я приведу людей, миледи, — сказала она вслух.
— Что тут творится? — грубо спросила вернувшаяся в зал Бетия.
— Миледи берет в дом новых слуг. И поскольку ты не желаешь ладить с ней, завтра вернешься домой, к своему мужу, — сообщил лэрд.
— Милорд, я верно вам служила! — вскричала Бетия.
— Ты не способна как следует содержать дом, но я был слишком ленив, чтобы хорошенько отчитать тебя или что-то изменить. Кроме того, хозяйство — это женская обязанность. Тебе было заплачено за целый год на прошлый Михайлов день. С тех пор едва прошло два месяца, но ты можешь сохранить деньги.
Бетия швырнула на пол метлу и ушла, бормоча проклятия.
Они заплатят! О да, они заплатят за все!
Когда-то и ее похитили и привезли в Гленгорм. Она смирилась со своей участью, вышла замуж за одного из людей Дугласа и была ему верна. И не важно, что она понемногу обкрадывала хозяина. Все слуги воруют! А ведь у лэрда всего полно! Куда больше, чем нужно одному человеку! Жители деревни с радостью раскупали ворованное. Но несмотря на преданность, ее вышвырнули на дорогу, как ненужную ветошь! Она найдет способ отплатить лэрду Дугласу, даже если на это уйдут годы!
Маб подняла метлу и вымела остатки неудавшегося ужина: гнилое мясо, черствый хлеб и заплесневелый сыр.
— Сейчас принесу ведро и все соберу, — пообещала она и поспешила из зала на неожиданно окрепших ногах.
— У вас появился союзник, — тихо заметил Йен.
— Она стара, но трудолюбива и преданна. А вот Бетия — дерзкая нахалка! Я рада, что вы отослали ее. От нее и дальше будут одни неприятности. Но давайте поедим, пока суп не остыл.
После ужина лэрд попытался убедить Сисели занять его спальню, пока дымоход в комнате его матери не прочистят, но она наотрез отказалась.
— Расскажите о своей матушке, — попросила она, пытаясь занять его беседой.
— Я совсем ее не помню. Она умерла, когда рожала моего брата Фергуса. Тогда мне едва исполнился год. Она была из Стюартов. Наш отец умер два года спустя. Мне говорили, что он был благородным человеком. В целом родители были хорошими, но ничем не примечательными людьми. Тогда еще были живы наши дед и бабка по отцовской линии. Они и вырастили нас. Меня назвали в честь деда. Он научил нас драться, пить и гоняться за девками. Бабушка учила нас хорошим манерам. Меня прозвали Хитрецом, потому что я человек осторожный и вдумчивый. А деда прозвали Дугласом-распутником. И женщины обожали его за это. Даже бабушка. Ни один мужчина на свете не мог заставить женщину почувствовать себя более прекрасной и желанной, чем дед. Вам наверняка сообщат, что он умер в постели одной из наших деревенских женщин. Он довел ее до полного экстаза, заревел от собственного наслаждения и упал мертвым. Вряд ли он думал о смерти, но такой способ отправиться на тот свет наверняка бы ему понравился.
— Судя по всему, ваш дед был человеком порочным и большим грешником, а вы, очевидно, пошли в него, — процедила багровая от смущения Сисели.
Какой порядочный человек наслаждается соитием? Соитие служит только одной цели — плодиться и размножаться.
— Вы покраснели, — заметил лэрд.
— Ваш рассказ неприличен. Я не какая-то кабацкая девка, которую вы надеетесь обольстить! — чопорно отрезала Сисели.
Приглядевшись к ней, Йен рассмеялся:
— Разве вам никто не говорил, прекрасная леди, что соитие может быть приятным?
Сисели не знала, куда девать глаза. Как он догадался, о чем она думает?
— Милорд, наша Святая Мать Церковь учит нас, что для соития есть только одна причина.
— И кому вы больше поверите, прекрасная леди? Мужчине, который познал многих женщин, или старому высохшему священнику, чей «петушок» нужен лишь для того, чтобы помочиться?
— Вы богохульствуете, милорд!
Сисели отошла от стола и направилась к очагу. Но Йен, молниеносно выбросив вперед руку, поймал девушку.
— В страсти нет богохульства. Ваша подруга королева подтвердит это, если спросите ее.
Йен обнял ее за талию, притянул к себе. Нежно провел костяшками пальцев по мягкой щеке. И моментально утонул в ее зеленовато-голубых глазах.
Матерь Божья!
Сисели остро ощущала, какое жесткое у него тело. И насколько ей хорошо в его объятиях… но как это может быть? Дерзкий лэрд не имеет права обнимать ее.
Сердце Сисели часто билось. Он волнует ее, и невольно хочется знать, как далеко зайдет лэрд. По правде говоря, Эндрю Гордону до него далеко! Но это же дурно! Дурно!
— Немедленно отпустите меня, милорд! — приказала Сисели, как она надеялась, самым строгим тоном.
Йен снял руку с ее талии, но тут же сжал ладонями лицо и стал целовать. Ее мягкие губы хоть и неохотно, но стали отвечать на поцелуй.
Подняв, наконец, голову, Йен в упор взглянул на Сисели.
— Это тоже было богохульством, прекрасная леди? — тихо спросил Йен, прежде чем повернуться и выйти из зала.
Сисели долго стояла, как прикованная к месту. Немного опомнившись, она подошла к камину и села. Как она себя ведет? Ей следовало дать наглецу пощечину! Тем более что она почти обещана другому. Но разве это так? Разве она действительно хочет стать женой Эндрю? Король хотел этой свадьбы, хотя Сисели знала, что заставлять ее он не станет. И она не так глупа, чтобы не понять: король потребует от нее шпионить за Гордонами, чтобы они оставались преданными короне. Но если она войдет в клан Гордонов, прежде всего будет верна семье мужа, если только они не попытаются предать Якова Стюарта. А докладывать, о чем они говорили и каких гостей принимали, не станет. Но действительно ли Эндрю — тот мужчина, который ей предназначен?
О да, он довольно красив. И они могут общаться на французском. Он пишет довольно приличные стихи и любит их декламировать. Однако он немного высокомерен и терпеть не может, когда она пытается говорить с ним на более серьезные темы. Иногда у нее складывается впечатление, что Эндрю считает, будто делает ей великую честь, собираясь взять в жены. И он уже пытался командовать ею, только что не требуя поскорее принять решение. Недаром она колебалась! Эндрю умел целоваться, однако хотя она находила его поцелуи восхитительными, все же они не волновали ее так, как поцелуи Йена Дугласа.
Но лэрд Гленгорма — настоящий варвар! Он похитил ее! Заставил почти три дня мчаться с головокружительной скоростью, связав, как лань, которую вот-вот прирежут. Заставил ее спать на голой земле и морил голодом! Если бы они не приехали сегодня домой, у нее назавтра бы уже появились цыпки от холода. Его слуги — ленивы и неряшливы. В доме грязно. И она устала и замерзла.
Сисели тихо заплакала. С ней еще никогда так не обращались, как в эти последние дни.
И в чем причина ее несчастий?! Мужчины! Эндрю Гордон, который вел себя так, словно она — его вещь, и отгонял остальных поклонников, как докучливых мух. И Йен Дуглас, который украл ее из лавки мистрис Марджори и принялся неуклюже ухаживать, осыпая жаркими поцелуями. Что же, ей не нужен ни тот ни другой! Она вообще не уверена, что хочет выйти замуж! Но и в монахини идти не желает! Поэтому рано или поздно придется выбирать жениха.
Стул, на котором сидела Сисели, был сделан из твердого дуба, с резными подлокотниками. Спинка обита кожей, а на сиденье лежала подушка в грубо связанном чехле. Девушка грустно вздохнула. Голова склонилась набок, глаза закрылись, и усталость одолела ее. Она так и заснула с мокрыми от слез щеками. В зал тихо прокралась старая Маб с охапкой дров. Она подкинула в огонь несколько поленьев, а остальное сложила у очага. Сняла с плеч большую шерстяную шаль в черно-серо-белую клетку, цветов клана Дугласов, и укрыла Сисели. Потом, усевшись на стул поменьше, укуталась в другую, сильно поношенную шаль и устроилась на ночь. Время от времени она просыпалась и подкидывала дров в огонь.
Когда небо чуть посветлело, Маб по старой привычке встала, спустилась на кухню, взяла со стола большую миску с тестом, которое оставила подниматься под влажной тряпкой, и принялась месить его скрюченными пальцами. Отныне госпожа каждый день будет есть свежий хлеб!
Сын ее племянника вошел на кухню с корзиной недавно снесенных яиц.
— Доброе утро, Габан, — поздоровалась Маб.
— Доброе утро, тетушка. Прошлой ночью Бетия вернулась в деревню и с утра ходит от коттеджа к коттеджу с рассказом о том, как новая шлюха лэрда вышвырнула ее из дома и угрожала убить. Она показывала синяки, которые ей наставила шлюха. Говорит, что боится за лэрда, которого шлюха заколдовала.
Маб презрительно фыркнула:
— Синяки Бетии скорее всего наставил муж, когда та вернулась домой и сказала, что лэрд выгнал ее за неряшливость и гадости, которые она наговорила будущей госпоже Гленгорма. Лэрд отправился красть невесту и привез знатную леди. Придворную даму королевы.
— Так она не шлюха? — разочарованно протянул мальчик.
Он никогда не видел шлюх, и такие женщины казались ему и опасными, и соблазнительными одновременно.
— Нет, леди Сисели — знатная дама. Бетию выгнали, потому что она ленивая грязнуля, а кроме того, груба и строптива. И это лэрд больше не захотел ее видеть. Пойди в ледник и принеси молока и сливок. Хлеб уже печется. А я сделаю к овсяной каше яйца в сливочном соусе.
— Бетия твердит, что никто не должен служить в доме, пока шлюха не уберется оттуда, — сообщил Габан, ставя на стол кувшины с молоком и густыми сливками. — Мм, как вкусно пахнет хлеб, тетушка. Когда он испечется?
— Когда время придет. А теперь возвращайся в деревню и передай всем нашим молодым родичам, что лэрду нужны новые домашние слуги. А когда вернешься с ними, угощу тебя ломтем свежего хлеба с маслом и джемом. Сначала выбираю я, но лэрд и его невеста должны одобрить мой выбор. А теперь беги!
Ну вот! Теперь ее родные заполнят свободные места в доме. Ни она, ни леди не захотят видеть здесь родных Бетии.
Сисели проснулась и очень удивилась, увидев, что огонь горит по-прежнему, а сама она укрыта теплым пледом. Откуда это?
Она с трудом встала и потянулась, чтобы размять затекшие руки. Нос дернулся, учуяв запах пекущегося хлеба.
Ей нужно было облегчиться, но где и как это сделать?
Она спустилась на кухню, зная, что Маб ей поможет.
— О, миледи, вы проснулись! — обрадовалась Маб. — Доброго вам утра!
— Мне нужно немного освежиться, — застенчиво пробормотала Сисели.
— Ну конечно! — воскликнула Маб и повела девушку в крохотную комнатку в стороне от кухни. — Сюда. Я принесу теплой воды.
В комнатке оказался ночной горшок. Маб принесла тазик с водой. Сисели кое-как умылась. Волосы были грязными и пыльными после многодневной скачки. Можно ли здесь принять ванну?
Сисели распустила волосы и, расчесав их пальцами, уложила в усыпанную драгоценными камнями золотую сетку, после чего отряхнула зеленое бархатное платье и поправила вышитое сюрко. Она впервые носила платье так долго, не переодеваясь.
Вернувшись на кухню, она очень удивилась, увидев с дюжину столпившихся там молодых людей и девушек.
— Миледи, все они деревенские. Пришли узнать, нельзя ли наняться слугами. Сколько можно оставить?
— Всех, — решила Сисели. — В этом доме слишком много дел, а потом нужно постоянно содержать его в порядке. Пожалуйста, Маб, покорми их, а после того, как лэрд позавтракает, пришли в зал.
Кивнув и улыбнувшись, Сисели поднялась наверх.
— Славная девушка, хоть и англичанка, — заметил кто-то.
— Настоящая леди, — заверила Маб.
— И попросила сначала накормить нас, — вставил другой.
— Молодец! — одобрительно поддакнул третий.
— В таком случае садитесь за стол. У меня есть свежий хлеб, сыр, крутые яйца и большой котел овсянки. Ешьте быстрее, а потом двое парней будут прислуживать за столом. Лэрд всегда встает вместе с солнцем. И как только он поговорит с вами, немедленно принимайтесь за работу. Габан, ты достаточно мал, чтобы пролезть в дымоход и прочистить его. Тот, что в комнате, которую займет ее милость. В нем, похоже, гнездо.
Маб поставила миску с яйцами на стол и принялась нарезать хлеб.
Мальчик энергично кивнул:
— Да. Я стану трубочистом и твоим помощником, тетушка. Я все успею.
— Ты хороший мальчик, — улыбнулась Маб, протягивая ему обещанный хлеб с маслом и джемом. — Тэм, ты и Артейр будете прислуживать за столом. Сайн и Сеси уберут комнату, которая когда-то принадлежала несчастной матушке лэрда. Леди будет там жить. Бедняжка провела ночь на стуле у камина. А остальные пусть пока покажутся лэрду и леди. Работы здесь полно. Кто хочет служить на конюшне?
Сисели вернулась в зал как раз в тот момент, когда туда вошел Йен Дуглас.
— Доброе утро, милорд, — поздоровалась она, приседая. — Спасибо, что укрыли меня шалью прошлой ночью.
— Доброе утро, прекрасная леди. Но я не укрывал вас.
Сисели неожиданно улыбнулась:
— Ну конечно! Это, должно быть, Маб, и она поддерживала огонь, благослови ее Боже. Скоро подадут завтрак. Свежий хлеб вот-вот вынут из печи, милорд, а в кухне полно молодых людей, готовых служить вам. После завтрака вы поможете мне выбрать лучших.
Йен припомнить не мог, когда получал столь милое приветствие. И даже сюда доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Он широко улыбнулся:
— Вот видите, прекрасная леди, здесь так не хватало женской руки!
— А вы помните, что я недолго пробуду с вами. Король пошлет отряд солдат спасти меня, и я уеду с ними. Вы не можете удерживать меня здесь всегда.
Прежде чем Йен успел ответить, в зале появилась Маб с мисками, ложками и начищенными серебряными чашами.
— Сейчас принесут завтрак, — объявила она, ставя все это на стол. — Милорд, миледи, садитесь, пожалуйста. С вашего разрешения я назначила Тэма и Артейра прислуживать за столом. Если они не подойдут, я найду других.
Тэм и Артейр вошли в зал, неся большую миску и две тарелки. Позади шагал Габан с доской, на которой лежали свежий хлеб, кусок сливочного масла и маленький клинышек сыра. Он украдкой смотрел на Сисели, пытаясь решить, шлюха ли она, как утверждала Бетия. Однако если все так, как говорит тетя, лэрд собрался жениться на англичанке. Значит, ему здорово повезло — такую красавицу Габан видел впервые в жизни.
На стол поставили горячую еду. На одном блюде розовели ломти окорока, на другом оказались яйца в сливочном соусе с укропом. В миске дымилась овсяная каша.
Они молча ели. Когда миски опустели, Тэм быстро убрал их, а другой парень, Артейр, предложил яйца и окорок. Тэм резал хлеб.
— Я поражен таким завтраком! — выпалил наконец лэрд.
— Почему? — удивилась девушка. — Маб — превосходная кухарка, а Бетия ее запугала и, готова поклясться, воровала продукты из вашей кладовой. Так что вас скверно кормили, а она продавала украденное в деревне.
Видя, как быстро переглянулись молодые люди, Сисели поняла, что была права.
— Вы уже знаете, что я люблю вас, и не раз это говорил, — прошептал Йен. — Теперь вы видите, как я нуждаюсь в вашей заботе?
Сисели невольно рассмеялась.
— Хотя мне не хочется это признавать, но вы обладаете определенным обаянием, милорд. Однако своим будущим домом я представляла вовсе не Гленгорм.
— А разве вы уже бывали в доме Фэрли? Он лучше этого?
— Не была. Но уверена, что там чисто, а слуги отлично вышколены. Аккуратно и по моде одетый мужчина, скорее всего, имеет налаженное хозяйство.
— И вы бы вышли за человека, чье слово всегда остается последним? В моем доме вы всегда будете иметь полную власть над слугами, поскольку меня удовлетворят горячая еда и теплая постель. А вот Фэрли, я уверен, захочет знать каждую деталь существования тех, кого считает своими вещами.
Что тут ответишь? Беда в том, что Йен во всем прав. Но как он мог настолько хорошо узнать человека за столь короткое время пребывания при дворе?
Именно об этом она и спросила.
— Я вижу людей, прекрасная леди, — спокойно ответил Йен. — Лэрд Фэрли — человек гордый. Гордится своим именем и собой. Это видно по манере одеваться, говорить, высокомерно относиться к окружающим. Он судит других по своим стандартам. И убежден, что ваши красота и богатства достойны его, но далеко не так уверен в себе, как считают другие. Поэтому и старался не подпускать к вам других поклонников. Именно из-за этого мне пришлось прибегнуть к крайним мерам.
— Да, Эндрю человек гордый, но его семья — одна из лучших в Шотландии, — возразила Сисели, хотя знала, что Йен прав.
Но разве человек не должен гордиться собой и своими владениями?
— Фэрли — глупец. Иначе давно бы повел вас к священнику, — откровенно заявил Дуглас.
— К священнику? Кто говорит о священнике в столь дерзком тоне?
В зал вошел высокий мужчина в длинной черной рясе, подпоясанной белой веревкой.
— Яйца Господни! Неужели на твоем столе приличная еда, Йен? Я слышал, что ты, наконец, отослал Бетию к ее бедняге мужу. A-а… это и есть невеста?
Священник ухмыльнулся и коротко наклонил голову:
— Отец Эмброуз к вашим услугам, мадам.
С этими словами он уселся рядом с Йеном, переложил яйца на блюдо, где еще оставались два кусочка окорока, и принялся жевать.
— Говорил я вам, что у нас есть священник, — усмехнулся Йен.
— Благослови меня Господь. Кажется, старая Маб еще не утеряла умения стряпать!
Священник даже зажмурился, наслаждаясь вкусом соуса.
— Лорд Дуглас похож на вас, — едва выговорила Сисели.
— Так и должно быть, миледи, — снова ухмыльнулся отец Эмброуз. — Я дядя этого негодяя. Последний из бастардов Дугласа-распутника. Вполне естественно, что я принял сан: нужно же кому-то молиться за грехи отца. Добро пожаловать в Гленгорм! Бьюсь об заклад, вам этого никто еще не говорил.
— Не говорили. Спасибо, — кивнула Сисели, немедленно проникнувшись симпатией к священнику. — Но я буду вам крайне благодарна, если уговорите племянника вернуть меня в Перт. Возможно, ему не придется ехать до самого города. Потому что, можете быть уверены, король уже послал за мной солдат.
— К сожалению, дитя мое, Йен не слишком спокойно относится к приказам. Во имя всего святого, скажи пожалуйста, племянник, зачем тебе понадобилось красть невесту, которую хочет вернуть король Яков?
— Я люблю ее. Говорят, наш король полюбил королеву с первого взгляда, и так же случилось со мной. Я увидел свою прекрасную леди по дороге в Перт, в тот день, когда приносил королю клятву верности. И с того момента понял, что для меня не существует других женщин. Я отправился ко двору, чтобы ухаживать за ней. Но чертов Гордон успел первым. Он отпугивал от нее всех мужчин. Никто не смел и близко подойти! Что мне оставалось делать, кроме как похитить ее и привезти в Гленгорм?
— Вы помолвлены, дитя мое? — спросил отец Эмброуз.
— Нет, отец мой. Я ничего не обещала Эндрю Гордону, хотя он умолял меня согласиться стать его женой, — честно ответила Сисели.
— Но вы его любите?
Сисели поколебалась, прежде чем честно ответить:
— Нет. Не думаю. Но вы же знаете, что любовь — не главное в браке. Люди сочетаются браком ради продолжения рода, богатства, земли, власти…
— И очень жаль, — вздохнул священник, посчитав Сисели истинной и хорошо воспитанной аристократкой. — Говорят, будто король любит королеву. Это так?
— О да, они глубоко любят друг друга. И мой отец любил мать, но второй раз женился по практическим соображениям.
— Значит, двое мужчин хотят сделать вас своей женой? Один признался в любви. А другой?
Сисели покачала головой:
— Нет, Эндрю ничего подобного не говорил.
— Вы утверждаете, что готовы выйти замуж по практическим соображениям, — продолжал отец Эмброуз. — И что не любите ни одного из своих поклонников. И все же должны выйти замуж. Так почему не выбрать человека, который клянется, что любит вас? В отличие от того, кто так и не сказал этих слов, так близких сердцу девы.
Его аргумент дал Сисели пищу для размышлений.
— Наконец-то! — торжествовал Йен. — Хоть кто-то принял мою сторону в этом деле.
— Еще бы он не принял вашу сторону! — отрезала Сисели. — Он ваш дядя!
— Если Маб будет по-прежнему так готовить, — объявил священник, — я стану обедать с вами.
Он схватил последнюю корочку хлеба, подобрал большим пальцем остатки масла и размазал по корочке, прежде чем сунуть в рот.
Когда Тэм и Артейр убрали со стола, в зал вернулась Маб с компанией молодых людей и женщин.
— Доброе утро, милорд, миледи, отец Эмброуз, — приветствовала она. — Я привела вам будущих слуг. Они трудолюбивы, честны и не станут воровать, как некоторые, не будем называть имен.
По ее знаку вперед выступили девушки.
— Я бы хотела, чтобы Бесси и Флора помогали мне на кухне. Сайн, Сеси и Эффи могут трудиться по дому.
Она замолчала.
— Милорд, каково ваше мнение? — осведомилась Сисели.
— Выбор за вами, прекрасная леди.
— Все они ближайшие родственники Маб. Прекрасные люди, — тихо пробормотал отец Эмброуз.
— Лэрд согласен принять этих девушек. А Тэм и Артейр прекрасно показали себя сегодня утром. Кто эти остальные, Маб?
— Парнишка моего племянника Габан, который будет чистить дымоходы и точить кухонные ножи, — сообщила Маб, вытолкнув мальчика вперед.
Тот поклонился.
— Прекрасный мальчик, — заметила Сисели. — Он остается.
— Остальные парни будут трудиться на конюшне, миледи, — добавила Маб.
— Ты все прекрасно устроила, Маб, и лэрд тебя благодарит. И остальных тоже.
Сисели встала и спустилась вниз от высокого стола.
— Пойдемте, девушки. У нас полно работы.
— Вы будете работать с ними? — удивился лэрд.
— Я благородного рода и воспитана, как девица благородного рода, Йен Дуглас. Но меня растили при дворе королевы Жанны Наваррской, не выносившей лени и неряшливости. Она считала, что если женщине предстоит управлять домом, она должна точно знать, что и как делать. Я научу девушек, как вести дом, чтобы после моего возвращения в Перт все содержалось в идеальном порядке.
— Ах, племянник, вижу, твоя невеста — девушка упрямая, — язвительно хмыкнул священник, что совсем уж не подходило служителю Божию.
— Когда настанет время, прекрасная леди, вы не захотите вернуться в Перт, — заверил Йен. — Ваше сердце будет моим, а мое уже принадлежит вам.
Сисели покачала головой:
— Никогда не видела, чтобы такой великан был настолько мягкосердечным, милорд. Вы для меня загадка.
Слегка улыбнувшись, она собрала девушек и принялась объяснять, что от них требуется.
— Ты нашел себе сокровище, парень, — тихо заметил священник. — Теперь нужно найти способ удержать ее. Король пошлет за ней?
— Вне всякого сомнения. Она лучшая подруга королевы Джоанны. Они росли вместе.
— Иисусе сладчайший! — воскликнул священник. — Ты что, не мог влюбиться в обычную девушку, племянничек? Не сносить тебе головы!
— Она моя, — процедил Йен, глядя на Сисели, которая в этот момент показывала, как чистить и полировать древний дубовый буфет. — Взгляни на нее, дядя. Разве ее место не здесь? Я дам ей все, что она хочет, лишь бы ей было хорошо в этом доме!
— Может, тебе повезет и зима в этом году будет ранняя. Тогда тебя оставят в покое до весны. Это даст тебе время очаровать леди. Да, это твоя единственная надежда, Йен. И я буду молиться за тебя, — пообещал священник.
К концу дня зал сиял чистотой. Но пока Сисели трудилась рядом со служанками, старая Маб послала за родственницами постарше, поскольку была исполнена решимости позаботиться о том, чтобы госпожа не проводила еще одну ночь на неудобном стуле перед очагом. Она решила подготовить комнату для леди.
Габан провел полдня в дымоходе, вычистил сажу и вынул несколько птичьих гнезд, свитых одно над другим. Потом зажег маленький факел и присел, подняв его вверх, чтобы посмотреть, тянет ли дымоход как следует. Довольно кивнув, он уведомил Маб, и три женщины немедленно поспешили в комнату с тряпками, ведрами и метлами. К вечеру комната была чиста, в камине горел огонь, стекла вымыты, а мебель отполирована.
— Кузины, вы хорошо поработали, — похвалила вошедшая Маб, — и я благодарю вас за это. Здесь ее светлости будет удобно.
— Видно, девушка тебе понравилась, — сказала одна. — Я видела ее в зале рядом с моей дочерью и остальными. Своими руками скребла стены. Хоть она и леди, а тяжелой работы не боится.
— Она будет прекрасной хозяйкой в Гленгорме, — заверила Маб.
— И с виду она сильная, — добавила другая женщина. — Она даст Гленгорму наследников. Этого ждет вся деревня.
Остальные согласно закивали, после чего Маб велела им разойтись по своим домам. Потом Сисели отослала и девушек, поскольку помещения для слуг еще не были убраны, а после такого тяжелого дня они нуждались в отдыхе.
Вернувшись с кухни, Маб заметила, что Сисели обходит зал с довольной улыбкой на губах.
— Миледи, пойдемте со мной, — пригласила старушка и повела ее наверх. — Мы вычистили и вымыли для вас комнату, миледи. Нельзя больше спать в зале. Эта комната принадлежала матери лэрда, — сказала она, открывая дверь.
Сисели медленно огляделась. В комнате было тепло. За окном пылал закат. Комнату проветрили. Полы сверкали. А кровать! Какой удобной казалась кровать!
Она вздрогнула, почувствовав, как Маб прикоснулась к ее руке.
Старушка вручила ей ключ:
— Это вам, миледи. Дверь запирается изнутри.
— Нельзя ли принести мне в комнату чан и налить туда теплой воды? Я такая грязная! После поездки и особенно после сегодняшней уборки!
— Вы искупаетесь сейчас или после ужина?
— После. И ты успеешь все приготовить. О, Маб, как благодарить тебя за все это? И передай от меня спасибо помощникам.
Маб довольно улыбнулась. Это только первый шаг к тому, чтобы леди чувствовала себя уютно в Гленгорме. Может, она скорее смягчится.
— После ужина я возьму ваше платье, миледи, что смогу — выстираю, что не смогу — почищу, — предложила Маб и поспешила к выходу, оставив Сисели осматривать комнату.
За ужином в зале царило веселье. В зал набились солдаты. По деревне быстро разнеслась весть том, что Бетию отослали домой и Маб снова стряпает вкусную еду. На раскладные столы подавали оленье жаркое, хлеб и сыр. На высокий стол принесли каплуна и форель, вместе с салатом-латуком, хлебом, маслом и сыром. И у Маб нашлось время испечь яблоки для лэрда, его любимый десерт.
Мужчины пили эль, Сисели — красное вино.
Отец Эмброуз, верный слову, первый уселся за стол и отдал должное ужину. Под конец он вытер свою оловянную тарелку хлебом, так чисто, словно ее оттерли песком. Из поданных шести яблок он ухитрился съесть три, утащив последнее из-под носа Йена. Видя вытянувшееся лицо лэрда, Сисели рассмеялась. Священник заговорщицки ей подмигнул.
— Разве алчность не смертный грех? — сухо спросил лэрд.
— Я назначу себе покаяние, — пообещал Эмброуз. — Леди Сисели, вы придете к утренней мессе? В деревне есть маленькая церковь, и я ежедневно служу мессу. Если спуститесь по тропинке вниз с холма, у подножия найдете церковь. Я освобождаю вас от ежедневного посещения, но нужно прийти и удовлетворить любопытство местных жителей. Бетия твердит, будто вы — злобная шлюха, хотя те, кто видел вас, не могут нарадоваться вашей доброте и красоте.
— Я попрошу Маб разбудить меня, — пообещала Сисели и встала из-за стола. — Я поднимусь к себе, милорд, потому что очень устала и велела нагреть воды для купания.
Лэрд кивнул:
— За всю мою жизнь не видел, чтобы зал выглядел так красиво, как сегодня. Спасибо вам.
Сисели улыбнулась и вышла из зала.
— Купание? Как ей это удалось? Если я хочу искупаться, приходится идти к озеру.
— Может, ты никогда не просил так вежливо, как она. Ты выкрикиваешь приказы. Леди учтива. Она просит и благодарит. Я доволен, что и ты поблагодарил ее за все, что она сегодня сделала. Если будешь и дальше вести себя вежливо, может, у тебя появится шанс.
После ухода священника лэрд несколько минут посидел у огня. Йен подумал об Эндрю Гордоне. Не хотел бы он быть похожим на этого щеголя, но наверняка может измениться до такой степени, чтобы завоевать Сисели.
— Сисели, — прошептал он ее имя вслух.
— Если вам больше ничего не нужно, милорд, я пойду на кухню, — обратилась к нему Маб. — Леди у себя.
— Что это ты держишь?
— Ее одежду. Нужно все постирать и вычистить. Я нашла сорочку вашей матушки, и леди может в ней спать. Она хоть и ветхая, но чистая.
Маб поспешила вниз, а лэрд решил сделать обход, чтобы убедиться, что все заперто и свечи погашены. Наконец он потушил огонь в камине и решил заглянуть к Сисели с пожеланиями ей доброй ночи. Постучав, он вошел в комнату.
— Милорд! — негодующе воскликнула девушка, скорчившись в маленькой дубовой лохани и прижимая к груди тряпочку для мытья.
Пресвятая Дева! Сисели впервые чувствовала себя столь беззащитной. Неужели он возьмет ее силой и тем самым решит ее судьбу навеки?!
— Я пришел пожелать спокойной ночи, — сообщил Йен таким тоном, словно беседовать с сидящей в лохани леди было самым привычным делом. — Не волнуйтесь, прекрасная леди. Хоть вы и сгорбились, я вижу изгиб вашей изящной спины. И еще ваше прелестное разъяренное личико, — коварно усмехнулся Йен.
— Убирайтесь! — вскрикнула Сисели, стараясь глубже опуститься в воду под его дерзким взглядом.
— По-моему, вам нужна лохань побольше, — задумчиво заметил он. — Я закажу такую бондарю в деревне. Пусть завтра же принимается за работу!
— Не стоит тратить его время! — отрезала Сисели. — Я скоро возвращаюсь в Перт. Уверена, что завтра здесь будут люди короля.
Йен не мог оторвать от нее глаз. Ее только что вымытые волосы были сколоты на затылке, кожа отливала перламутром. Глаза влажно блестели и широко раскрылись, когда он шагнул ближе. Сисели сжалась еще сильнее. Йен нагнулся, и их губы встретились. Пламя между ними вспыхнуло почти мгновенно.
Сердце Сисели билось так часто, что стук громом отдавался в ушах. Но она не могла не ответить на поцелуй.
Боже, что она делает?!
Но она просто не могла с собой совладать.
В его поцелуях было нечто манящее, и она сдавалась на милость победителя…
Йен отстранился и улыбнулся ей в лицо:
— Спокойной ночи, прекрасная леди!
Он ушел, а Сисели еще несколько минут сидела в воде. Это безумие! Нужно его прекратить! От его поцелуев она слабеет. И что, если он не удовлетворится поцелуями?
При одной мысли об этом ее охватило желание. Какой ужас! Неужели, целуя ее, он испытывает то же самое? Возможно, нет. Мужчины вольны раздавать поцелуи. А девушки должны беречь репутацию.
И Сисели снова поняла, что Эндрю Гордон никогда не вызывал в ней подобных ощущений.
Пора бежать от лэрда Гленгорма, пока она не наделала глупостей. Ее спасители наверняка прибудут завтра!
Однако Сисели ошиблась. Только на десятый день плена сэр Уильям и его спутники появились в Гленгорме, как раз в тот момент, когда полил ледяной дождь.
