Глава 6
Когда они шли по дому, никто из слуг не попался навстречу. Огромный Гроувленд-Хаус, обычно наполненный снующей по неотложным делам челядью, словно вымер. Лишь Оливер на выходе с поклоном протянул маркизу шляпу и трость.
– Передай хозяйке, – сказал ему маркиз, с улыбкой посмотрев на Венеру, – что я с ней еще поговорю. В более подходящее время…
– Как велите, сэр. Все до слова передам, – ответил дворецкий с каменным лицом, но в глубине его глаз блеснули лукавые огоньки.
– И поблагодарите герцогиню за восхитительный чай, – вставила Венера.
– Она будет очень рада, миледи.
– Но скажи при этом, – подхватил Джек, – что если она будет дальше так поступать, я перестану бывать у нее на балах. И придется ей танцевать с какими-нибудь увальнями!
– Все будет передано в точности, милорд, – ответили с полным достоинства кивком Оливер.
Джек взял Венеру под руку и увлек к двери. Она и не думала сопротивляться. Ее охватило странное ощущение, что в ее жизни вот-вот произойдет что-то небывалое и таинственное.
– Пегги, конечно, пропустит все мимо ушей, – говорил Джек, – но, надеюсь, хоть сейчас не пошлет никого за нами.
– Вы думаете?..
– О, вы еще не знаете Пегги! Она ведь актриса – для нее вся жизнь должна быть сплошным спектаклем, душераздирающей драмой. Иначе ей неинтересно… Может, она уже и о моем речном домике знает. Ни в чем в этой жизни нельзя быть уверенным!
Герцогиня видела сквозь шторы большой гостиной, как отъехала коляска маркиза. Но никого посылать следом не собиралась. С нее было вполне довольно и того, что она успела сделать.
– Вы уверены, что мы поступили правильно? – спросила Венера, когда экипаж развернулся перед домом герцогини и, мягко покачиваясь на рессорах, покатил по людной улице, – Мне до сих пор не по себе. Сбежали, как провинившиеся дети…
Они сидели друг напротив друга. Так получилось само собой, когда маркиз усаживал ее в коляску. И теперь, сидя лицом против движения, он хмуро поглядывал на Гроувленд-Хаус, думая о чем-то своем.
– Мне просто необходимо выпить, – наконец изрек маркиз и, пошарив под сиденьем, открыл неприметную дверцу, за которой помещался целый ряд бутылок.
– Если вам не хочется ехать, то зачем все это? – спросила Венера.
– Что вы! Очень хочется! – Маркиз выбрал бутылку и, доставая ее, исподлобья взглянул на Венеру. – Я уезжаю в деревню, как только выдается свободная минута.
– А долго туда добираться?
– Вы не хотите, чтобы я пил?
Маркиз опять наклонился, отыскивая в другом отделении бокал.
– А вы слышите, о чем я говорю?!
– О том, что уже ничего не хотите, – мрачно кивнул он, выпрямляясь.
– А если даже и так? – спросила Венера, откидываясь на спинку сиденья и глядя на него с вызовом.
– Вот поэтому мне и нужно выпить. – Джек откупорил бутылку бренди. – Ненавижу неопределенность. Лучше решить все сразу и не мучиться…
– И выпивка вам в этом помогает!
– Во всяком случае, отодвигает момент решения. Тоже неплохо. – Он повертел в воздухе бутылкой. – Хотите немного?
– Нет, – быстро отозвалась Венера, но после недолгой паузы добавила: – А больше в ваших закромах ничего не найдется?
Джек встрепенулся, словно до этого шел ко дну и уже смирился с этим, а тут вдруг поймал брошенный кем-то спасательный круг.
– Вы меня обижаете! – Он нагнулся и, открыв дверцу шкафчика, заглянул под сиденье. – Все, что хотите… Есть прекрасный кларет… Вот рейнское вино, просто божественное!..
– Вы меня убедили, – перебила Венера с улыбкой. – Дальше можете не перечислять. Лучше всего подойдет рейнское…
– Прекрасно! Вот, держите. – Он откупорил бутылку и протянул ей. – И пейте! Можете всю. Тогда мы просто не доберемся до постели в моем деревенском доме… И вам не придется раскаиваться.
– По крайней мере, вы развеселились, – сказала она, со смехом беря бутылку. – А то какой-то напряженный, сам не свой… На выставке вы были совсем другой. Такой… знаете, на все случаи жизни! Хват, который не привык теряться ни в какой ситуации. Поэтому, наверное, так и не понравились мне.
– А вы? – быстро спросил он.
– Я сегодня тоже немного не в себе. И не спрашивайте почему.
– Не буду. – Он вручил ей серебряную стопку. – Наливайте сами, а то трясет… И давайте пока забудем об этом… нашем… Вы любите рыбалку?
– Я была на ней всего несколько раз в жизни. С братом… Мне понравилось. По-моему, занятие для серьезных и сосредоточенных людей.
– А я просто обожаю!
– Вот не ожидала! – рассмеялась Венера. – Была уверена, что после «обожаю» вы добавите: «испытывать на прочность мебель в дамских будуарах». Или что-то в этом роде…
– Кроме шуток, – отозвался Джек, наливая себе из бутылки. – Меня приохотил к рыбалке лакей отца, он знал в ней толк. Знал массу всяческих секретов и рыбацких историй. Я больше времени проводил с ним, чем с отцом. И не жалею об этом…
– Ваш отец был… сложным человеком?
– На мое счастье, он умер молодым, – глуховато отозвался маркиз.
– А какую рыбу вам больше нравится ловить? – спросила Венера, всем видом показывая, что ее нисколько не интересует отец Джека.
– Черную форель, – несколько оживился он. – Ее не так легко поймать… Очень капризная и прихотливая рыба.
– А на какую наживку?
– Хм… Вы и в этом разбираетесь? – усмехнулся он, салютуя ей бокалом. – Думаю, у нас еще будет время обсудить…
Венера сама не понимала, что с ней творится. Еще утром она и представить себе не могла, что будет ехать с маркизом Рэдвером в одном экипаже, да еще разговаривать о рыбалке. А теперь… И это ей все больше нравилось. Сделалось весело и бездумно.
– Мы отправимся на рыбалку сразу после… – пробормотал маркиз, склоняясь к ней и забирая недопитую стопку.
Жаркий озноб пробежал по телу Венеры.
– Можем сходить и до того.
Она отодвинулась на сиденье, ощущая бедром прикосновение его колена. Но дальше двигаться было некуда.
– Не думаю… – Слова маркиза были еле слышны из-за грохота колес.
– Это можно рассматривать как?.. – Венера говорила только для того, чтобы не молчать. Иначе, она была уверена, маркиз начнет целовать ее. И что случится после, предсказать нетрудно.
– Как хотите, так и рассматривайте… Вы все равно поступите по-своему.
Венера посмотрела ему в глаза. Сейчас они были совсем темные, почти черные, бездонные и, ей показалось, угрожающие.
– Да. Если у вас хватит терпения подождать.
В ответ он лишь коротко рассмеялся. Потом со вздохом выглянул в окно.
– Сколько нам еще ехать?
– Примерно полчаса…
– И у вас, конечно, опять нет с собой, – она помедлила, – ни одного…
– Нет, – перебил он, – Они мне не нужны. Я уже объяснял вам это и, по-моему, вчера ночью доказал… Хотя, если вы так хотите, можно достать в ближайшей деревне. Там наверняка есть аптека. Теперь эти штуки становятся популярны, и скоро без них не сможет обойтись ни одна коровница…
– О, вы так великодушны! Мне было бы комфортнее… А о коровницах вы зря. Осмелюсь напомнить, что женщина – в некотором отношении тоже человек и может испытывать вполне человеческие чувства. Боль, страх…
– Принимаю к сведению, – перебил маркиз, придвигаясь ближе, – со всем заранее согласен и буду рад вам услужить…
Когда коляска, миновав косогор и небольшую рощицу, въехала в ближайшую деревню, Венера уже сидела у маркиза на коленях, ощущая, как что-то мощными толчками проникает все глубже в ее тело. И все благоразумие, в котором она могла и готова была посостязаться с любым мужчиной, с каждым толчком съеживалось, размывалось, растворялось без следа.
– Не знаю, что со мной… – прошептала она, тяжело дыша и приникая к его груди, когда все закончилось. – Наверное, я сошла с ума… Скажи мне, что все будет в порядке. Я очень хочу это услышать…
Джек нежно поглаживал ее по спине, целовал шею.
– Все отлично, – вполголоса проговорил он, хотя вовсе не был в этом уверен. На этот раз все случилось так быстро, что маркиз сам едва ли понял, когда это произошло. Это озадачивало.
– Но так… у тебя на коленях, мне не очень нравится, – созналась Венера, соскальзывая на сиденье. – Хотя, с другой стороны… сидела бы так хоть всю дорогу…
– Вообще-то рискованно, – отозвался маркиз. – Но если тебе на самом деле нравится… Только лучше, по-моему, снять туфли.
– Да, так будет… – Венера ощутила, как сильные руки маркиза приподняли ее, одна из туфелек свалилась сама и с тихим стуком упала на пол. – Так будет… – проговорила она, задыхаясь и изгибаясь ему навстречу, – гораздо лучше. О Господи!..
Когда экипаж остановился возле небольшого домика, прятавшегося среди густой прибрежной поросли, Джек помог Венере выйти и, проводив в гостиную, ушел отпустить кучера. Пока его не было, она успела осмотреть небольшие, скромно обставленные комнаты, выглянула в окно гостиной, из которого виднелась излучина реки. И осталась всем очень довольна. Больше всего ей нравилось, что в доме не было слуг.
– Понимаю, почему тебе так нравится здесь, – с улыбкой сказала она вернувшемуся в комнату маркизу. – Такая красота!.. И ни души кругом!
– Я это очень ценю. Но теперь мне тут нравится еще больше. – Джек подошел к ней сзади и обнял за плечи. – Ты – последний, самый необходимый штрих в моем маленьком раю…
Чуть откинувшись назад, Венера прильнула к нему и положила голову на плечо.
– Могу признаться. Я все-таки рада, что попала в тот день на выставку… Но мы ведь могли и не встретиться среди этой толпы!
– Кто-то еще час назад говорил совсем другое…
– Конечно! Только представь себе: встречаю красавца, который тоже обратил на меня внимание, очень мило разговариваем. И что греха таить, он мне начинает нравиться… – Венера снизу взглянула в лицо маркиза. – И вдруг узнаю, что это надменный и самонадеянный маркиз Рэдвер, известный своими амурными похождениями всему Лондону… Я так сердилась на себя! Могла бы и раньше догадаться. Но вот теперь узнаю, что ты, оказывается, не так прост…
Он с усмешкой потерся подбородком о ее волосы.
– Да, одно дело – маркиз Рэдвер, и совсем другое – Джек Фицджеймс.
Венера повернулась и заглянула ему в глаза:
– Но о тебе ведь говорят такое!.. Я стараюсь не обращать внимания на сплетни, вообще не очень интересуюсь светской жизнью, и то наслушалась вполне достаточно. Каждая дама, с которой меня знакомили, считала своим долгом рассказать о тебе какую-нибудь гадость.
– А что им остается делать? – беззаботно усмехнулся Джек и пожал плечами. – Богатый холостяк всегда вызывает интерес. И сплетни соответственно… Я сам зачастую не понимаю, откуда они берутся. Плодятся, будто тараканы.
Хотя Джек не мог бы, не покривив душой, сказать, что эти сплетни, роем вившиеся над ним, вовсе ему неприятны. Правда, порой приходилось слышать о себе полную чепуху. Но были моменты, когда он сам не мог отличить правду от вымысла.
Венера внимательно вгляделась в его лицо. Может быть, в первый раз не таясь. Рассеянный шторами солнечный свет смягчал черты маркиза, но от нее не укрылись тонкие морщинки в уголках глаз.
– Сколько тебе лет? – спросила она, невольно затаив дыхание.
– Достаточно. Только не понимаю, какое это имеет значение?
– А поточнее?
Густые, неимоверно длинные ресницы, совсем как у красавиц на картинах Боттичелли, взметнулись и опять опустились тенью на глаза маркиза. Венера, отстранившись от него, ждала.
– Двадцать шесть. Устраивает?
Венера чуть не расхохоталась от облегчения. В невольном порыве она прижалась к груди Джека, замерла, ощущая биение его сердца.
– Ты не ошибся? – лукаво спросила она. – Может, добавил себе пару-другую лет? Иногда ты выглядишь так молодо, совсем мальчишка!
– А чем тебе это не нравится? – Маркиз с шутливой горделивостью расправил плечи и глянул на нее сверху вниз. – Чего во мне не хватает?
– Ну, скажем, – Венера провела рукой по лацкану его сюртука, – мужской зрелости…
– Вот оно в чем дело! – Джек рассмеялся, забыв о величии своей позы. – Я не такой заматерелый, волосатый и бородатый, как тебе хотелось бы?
– Не смейся надо мной! – Венера покачала головой. – Если бы тебе было лет двадцать…
– Ясно. – Джек крепко взял ее за плечи. – А достаточно во мне мужской зрелости, чтобы пригласить тебя в спальню?
– А тебе на самом деле двадцать шесть?
– Можешь спросить у Пегги. Но пока не вернемся в Лондон, придется верить на слово…
Он усмехнулся и легонько подтолкнул ее к двери, ведущей в спальню. Венера выскользнула из его рук и отбежала в сторону.
– Если сейчас же не докажешь, что ты зрелый мужчина, еду домой!
– Можешь отправляться… Но предупреждаю: рискуешь очень много потерять.
Он подошел, нежно провел пальцами по щеке Венеры и задержал руку на шее, чувствуя бьющуюся жилку.
Она затаив дыхание смотрела на него, потом в изнеможении прикрыла глаза.
– Мне кажется, ты уже готова.
– Смотрите, какой специалист… – произнесла она гаснущим шепотом.
– А что, скажешь – нет?
Он улыбнулся и с вызовом посмотрел на Венеру. Уже в спальне, стоя рядом со старинной кроватью, накрытой тяжелым темным покрывалом, она сказала:
– Я хочу знать, сколько женщин перебывало у тебя тут… Можешь солгать, это не так важно…
Венера взялась рукой за спинку кровати и сжала ее так, что побелели костяшки пальцев.
– Могу, конечно… – отозвался маркиз глуховатым голосом. – Ты – первая женщина, которую я привез сюда.
– Кто же тебе поверит? – произнесла она медленно, еще больше краснея.
– Можешь не верить… Я приезжаю сюда рыбачить. Иногда с друзьями…
Венера глубоко вздохнула, ее пальцы, наконец, оставили кроватную спинку в покое.
– Мне кажется, что мы оба сошли с ума, – проговорил Джек, подступая к ней и глядя прямо в глаза. – Или у меня с мозгами не в порядке?
– Нет, – едва слышно пробормотала Венера, чувствуя, как его руки сомкнулись на талии, потом, неторопливо нащупывая, начали расстегивать крючки платья. – Мы ведь еще не занимались любовью в кровати, – попыталась рассмеяться она.
Но Джек, казалось, не слышал. Венера ощутила спиной холодок, и расстегнутое платье скользнуло с плеч. Поцелуи Джека; казалось, обжигали кожу, земля, все сильнее раскачиваясь, уходила из-под ног… Венера судорожно вздохнула и прижалась к нему голой грудью. Джек все сильнее сжимал ее талию, потом руки его скользнули вниз, и Венера ощутила, как словно бы взлетает в воздух.
– Ой, совсем утонула! – воскликнула она, блаженно улыбаясь, когда Джек опустил ее в самый центр кровати. – Как тут мягко! Всю жизнь лежала бы!
– Приятно слышать, – отозвался он неожиданно раздраженным голосом.
Венера, недоумевая, открыла глаза. Джек стоял рядом и с отчаянным выражением на лице сдирал с себя рубашку.
– Откуда тут столько чертовых пуговиц? Минуту, всего минуту… моя прекрасная леди…
– Ничего, я подожду, – отозвалась Венера, высвобождая руки из платья и сдвигая его до самой талии. – Но кто-то обещал сначала сводить меня на рыбалку.
– Ничего я не обещал!.. Вот черт! Нужно заказать какую-нибудь одежду без пуговиц… чтобы слетала сама собой, как с клоуна на арене!
Джек, наконец, справился с рубашкой. Вывернув наизнанку, он сдернул ее с рук и бросил на стул.
– А еще я хотела бы искупаться…
– И купаться, и рыбачить лучше всего вечером.
Опустившись напротив нее на колени, Джек склонился и стал целовать твердеющую грудь Венеры, живот, медленно сдвигая вниз складки темно-зеленого муслина.
– А что мы будем делать до вечера? – Шепот Венеры был похож на шелест листьев.
– Сейчас узнаешь…
Джек лег рядом, его руки, становясь все настойчивее, освобождали Венеру от остатков одежды. Она улыбалась, все плотнее смыкая веки, и невольно вздрогнула, когда пальцы маркиза, лаская, стали гладить самый низ живота.
– И все же я хочу знать, почему ты вчера… – нашла она силы прошептать, – на балу у герцогини был так уверен, что у тебя… вообще что-то получится со мной…
– Господи! – простонал Джек, отрываясь от нее. – Неужели все женщины настолько болтливы, что не могут помолчать даже в такие моменты?
– Это я от смущения… Никогда в жизни так не хотела мужчину…
– Еще одно слово, и ты его получишь! – свирепо отозвался Джек, стаскивая с себя брюки. – Но только произойдет все за полминуты… Если не раньше!
– Ты думаешь, у меня получится дольше… Я вся словно горю, Джек… Господи!
– Я буду считать… Начинаю… Раз, два, три…
Уже потом, глядя в потолок, который медленно раскачивался и плыл перед глазами, Венера спросила:
– Ну, и сколько ты насчитал?
– С тобой насчитаешь… На пятой секунде сбился!
Венера счастливо рассмеялась и теснее прижалась к нему, поглаживая пальцами жесткие завитки волос на груди.
– Хочешь еще? – спросил он, ловя ее пальцы.
– Нет… не сейчас… Мне и так слишком хорошо. Но Джек прекрасно чувствовал, как отзывалось все ее тело на самые нежные прикосновения… Он сам был несколько удивлен тому обстоятельству, что готов продолжить… уже через полторы минуты. Никогда прежде, даже в ранней юности, он такого за собой не помнил.
– Уверена?
В ответ она судорожно вздохнула и, отбросив в сторону безнадежно скомканное платье, раздвинула ноги.
После четвертого или пятого раза Венера мгновенно заснула прямо у него в объятиях. Джек несколько минут лежал, глядя на нее. Возбуждение отступало, сменяясь каким-то грустным и теплым чувством, похожим на сожаление, на жалость к беззащитному существу, к ребенку… Очень странно. Такого он не испытывал ни к одной женщине.
Осторожно высвободившись, он встал, прикрыл Венеру одеялом и вышел в гостиную. Налил добрую порцию бренди и устроился в любимом кресле у окна. Легкий ветерок шевелил длинные косы ив, спускавшиеся к самой воде; вдали, почти на середине реки, прямо в солнечной ряби покачивалась лодка с одиноким рыбаком. Но у Джека перед глазами была раскинувшаяся во сне во всей своей прекрасной наготе Венера.
Да, мисс Дюруа была великолепна. Но он перевидал на своем веку немало красавиц, пора бы привыкнуть. Или тут что-то совсем иное? И даже если бы она была совсем не так красива?.. Джек взъерошил волосы и сделал большой глоток бренди.
Когда Венера проснулась, он с помощью трех порций бренди уже вернул себе душевное равновесие. Сомнения, если и оставались, сделались смутными, ничего не значащими.
– Ты не спал? – спросила она хрипловатым спросонья голосом.
– Ждал тут некоторых, собиравшихся купаться.
– Да? Через минуту я буду готова!
– Нет времени ждать!
Джек решительно шагнул, к кровати, поднял Венеру вместе с покрывалом и понес из спальни.
– Что ты делаешь?
Венера, смеясь, обняла его за плечи.
– Несу тебя купаться. Сейчас это тебе будет очень кстати…
– Но я же не одета! – возмутилась она, еще крепче обхватывая его шею руками.
– Впервые слышу, что для купания нужна какая-то одежда… Кроме того, без одежды ты мне гораздо больше нравишься.
Джек вынес ее на крыльцо и, нащупывая ногой ступеньки, стал спускаться.
– Но соседи… Они могут увидеть, – слабо сопротивлялась Венера.
– Здесь нет никаких соседей. Целая миля берега вокруг принадлежит мне… Не люблю посторонних наблюдателей – зеваки мне и в Лондоне надоели. Несносное племя!..
Он поднес ее к воде и осторожно поставил на песок. Причем вышло так, что покрывало осталось у него в руках.
– Господи! – воскликнула Венера, инстинктивно прикрываясь руками.
– Это уже лишнее.
Джек шагнул в ней, развел руки и, наклонившись, припал губами к теплой, вздымавшейся от частого дыхания груди.
Руки Венеры бессильно опустились. Джек встал на колени, начал целовать ее живот, бедра вокруг светлого мыска волос.
– Я сейчас упаду… – пробормотала она, дрожа всем телом.
Джек, на секунду оторвавшись от нее, подтянул к себе покрывало.
– Можешь падать… Сюда… Ты никогда не пробовала заниматься этим вот так, на природе? Не смущайся. Если кто и увидит нас, то только солнце.
Потом они лежали у воды, едва прикрывшись покрывалом. Легкий ветерок овевал разгоряченные тела, где-то в кустах неподалеку беззаботно щебетала невидимая пташка.
Когда Джек приподнялся, чтобы поцеловать Венеру, то вдруг заметил, что в глазах, у нее стоят слезы.
– Что с тобой? Что-то не так?
– Ничего, – не сразу отозвалась она. – Просто мне так хорошо… Как не было никогда в жизни. Я даже не думала, что так может быть…
Джек опять прилег на спину и стал смотреть на раскачивающиеся, чиркающие по воде ветки ив.
– О чем ты думаешь? – спросила Венера спустя несколько минут.
– Ни о чем… Я редко себе такое позволяю, но вот сейчас решил…
– А я вдруг вспомнила, что нам рано или поздно придется отсюда уехать.
– До этого еще далеко… – Джек подложил руки под голову и улыбнулся. – Я приказал Сэму до послезавтра не показываться.
– То есть, – Венера подняла голову и посмотрела на него, – ты украл меня?
– Именно… Есть какие-то возражения? Она рассмеялась и, приподнявшись на локте, стала нежно целовать его подбородок, губы, ресницы…
