Глава 4
Вопреки ожиданиям Венеры людей в танцевальном зале почти не убавилось. Хозяйка дома в окружении нескольких дам что-то оживленно рассказывала, приятельницы кивали, обмениваясь полными понимания взглядами. Мисс Дюруа подошла, учтиво поклонилась, поблагодарила герцогиню и распрощалась.
– Я провожу вас, – поспешно предложила Пегги, встревоженно посмотрев на девушку. Она сразу заметила сердитый блеск в глазах Венеры.
Дождавшись, пока их никто не мог слышать, герцогиня придержала мисс Дюруа за локоть И сказала:
– Сразу хочу извиниться за Джека… если его поведение требует этого.
Венера быстро шагала к выходу и молчала, старательно избегая хитрого взгляда герцогини.
– Порой он может быть грубоват, – продолжала Пегги самым доверительным тоном, – но, поверьте, он неплохой человек и все делает вполне искренне…
– Я заметила, – кивнула девушка. – Не нужно никаких извинений. Вы здесь, во всяком случае, ни при чем.
– Он не обидел вас?
– Нет, что вы, – быстро отозвалась Венера и остановилась у парадных дверей.
– Я очень рада. Мне не хочется, чтобы ваши отношения с Джеком как-то отразились на нашей дружбе… Кроме того, меня заинтересовал ваш проект с госпиталем. Приятно, что молодые девушки могут думать не только о новых шляпках и зонтиках.
– Ну, если думать только об этом, то от тоски можно помереть, – с простодушной улыбкой отозвалась Венера, ступая на крыльцо.
Герцогиня вышла следом за ней.
– О, я думаю точно так же, – улыбнулась она. – Хотя иногда люблю потанцевать… Очень рада нашему знакомству. А человека с финансовым поручением я пришлю к вам сегодня же… Скажем, часа в два. Вам подойдет?
– Вполне. Спасибо за прекрасный вечер.
– Всего вам хорошего. И не сердитесь на Джека!
Герцогиня смотрела, как мисс Дюруа спускается с крыльца, и невольно подумала, как много общего в повадках ее крестника и этой молодой француженки.
– Простите, герцогиня. – Мисс Дюруа немного отошла и вдруг обернулась. – Я не могу сердиться на него, даже если бы хотела. Еще раз благодарю за все… Жду вашего посыльного в два.
– И удалилась, полная собственного достоинства, – сказала герцогиня назидательно. Она сидела в большом старинном кресле возле камина, в котором весело плясал огонь, и осуждающе смотрела на крестника. – Чем-то ты ее обидел, шалопай… Мог бы изменить своим правилам ради такой прекрасной девушки.
– Не собираюсь перед вами исповедоваться, – хмуро отозвался маркиз.
Он стоял возле дивана, застегивая ворот рубашки. Взял галстук, повертел в руках и раздраженно отшвырнул. Настроение у Джека было хуже некуда. Даже два стакана бренди нисколько не улучшили его.
– Не надо мне объяснять, чем вы тут занимались. Я не требую деталей. Просто хочу понять, что ее могло так обидеть.
– Я ее ничем не обижал. – Джек вздохнул и угрюмо посмотрел на герцогиню. – Это все вы со своими дурацкими пари! Весь Лондон будто свихнулся на них. А мне не надо заключать никаких пари, чтобы женщина переспала со мной!
– Наши пари? – изумилась герцогиня. – Но это же так невинно! Потом, вносит некоторую живость в нашу, если признаться, довольно пресную жизнь… А зачем ты рассказал ей?
– А что мне оставалось? Она спросила… Завтра все равно весь Лондон будет гудеть как улей!
– Не кричи на меня! – сухо заметила герцогиня и, отвернувшись, стала смотреть в окно. – И теперь ты, значит, заливаешь свое горе спиртным?
– Ничего я не заливаю, – ответил он с вызовом. – И вы это прекрасно знаете… Зачем вам все это? Лишний раз пощекотать нервы?
– Сейчас ты похож на мальчика, – задумчиво проговорила Пегги, – у которого отняли любимую игрушку.
Джек сокрушенно покачал головой и театрально склонился перед крестной:
– Давайте, Пегги, вставьте ваш ножик в мою сердечную рану и проверните раза два-три. Не стесняйтесь!
– Прекрати паясничать! – Во взгляде герцогини появилось неподдельное изумление. – Чем она тебя так задела?
– Ничем она меня не задела! – Джек раздраженно пожал плечами. – Подумаешь, важность какая…
– Мне-то можешь не рассказывать. Чем-то она тебя задела, да еще как!
Джек посмотрел на крестную и через силу улыбнулся:
– Пегги, вы рискуете нарваться на грубость.
– И все же я права, – не сдавалась герцогиня.
– Да. Она не такая, как все… У меня таких до нее не было, – выговорил Джек с усилием. – Теперь вы довольны, милая крестная?
– Ясно. И это тебя манит, как мясо кота. Все вы, мужики, одинаковые!
– О, Пегги, вы так романтичны! – Маркиз отступил и учтиво раскланялся. – Ничего, я с этим справлюсь. Я, может быть, слишком влюбчив, но не полный идиот… И если меня кто-нибудь на самом деле зацепит, я найду что делать. А вы обещайте не вмешиваться.
– Хорошо. – Герцогиня насмешливо посмотрела на крестника. – Я обещаю.
Хотя над дальними крышами готово было показаться солнце, библиотеку еще наполнял рассветный полумрак. Иначе Джек непременно разглядел бы клятвенно скрещенные пальцы герцогини.
Ясное майское утро слишком прекрасно для такого хмурого настроения, подумала Венера, вылезая из экипажа рядом со своим домом на Белгрэйв-сквер. Лучше бы над головой неслись черные тучи, и хлестал холодный дождь со снегом.
Она взглянула на свежие, еще клейкие листочки на деревьях, на весело сверкающий, буквально излучавший радость диск солнца, ощутила запах роз из небольшого палисадника рядом с крыльцом и упрямо тряхнула головой. Не стоило предаваться унынию. Ничего страшного не случилось. Ровным счетом ничего!
Дверь открыл заспанный дворецкий.
– Доброе утро, мисс Дюруа, – произнес он с учтивым поклоном и посторонился. – Надеюсь, вечер у герцогини Гроувленд прошел замечательно?
– Да, Чарлз, – без какого-либо усилия улыбнулась Венера. – Все было прекрасно, спасибо. Какие у нас новости?
– Шоколад ждет вас на столике, в спальне. Никаких других новостей, стоящих вашего внимания, нет.
– Спасибо. – Венера снова улыбнулась дворецкому, который знал ее почти с детства и прекрасно умел понимать настроение хозяйки. – Приготовьте, пожалуйста, ванну.
– Сию минуту, леди. Все будет исполнено!
– И что-нибудь посущественнее на завтрак. Что-то я проголодалась с этими танцами.
– Может быть, приготовить яйца с икрой? – Чарлз понимающе кивнул. – Кроме того, вчера из Франции получили прекрасные грибы.
– Именно! – обернулась Венера, уже поднимаясь по лестнице на второй этаж. – И провансальские колбаски!
– А на десерт – клубнику со сливками? – спросил вдогонку Чарлз, хорошо знакомый со вкусами хозяйки.
К тому времени, когда Венера приняла ванну, подоспел и завтрак. Были и яйца с икрой, и провансальские колбаски, а лично от повара – большой кусок сладкого пирога с чудесным заварным кремом. Быстро проглотив все, мисс Дюруа окончательно повеселела. «Что, действительно, такого случилось». – думала она, окуная в сливки крупные, восхитительно душистые ягоды клубники. Провела ночь с мужчиной, роскошным мужчиной, который точно знает, чего хочет женщина, и может ей это дать. Правда, расстались совсем не так, как хотелось бы. Венера, словно ободряя себя, тряхнула головой. Так чаще всего в жизни и бывает. В конце концов, она полностью вознаграждена за целый год воздержания. Чего еще требовать? Чего можно требовать от избалованного женским вниманием аристократа? Все они одинаковы… Венера невольно вздохнула и принялась за ягоды.
Приказав горничной разбудить после часу дня, она в блаженном предвкушении залезла под одеяло и уже через минуту крепко спала.
Маркизу показалось, что он и глаз не успел сомкнуть, когда из холла донесся громкий голос Нэда. Широко распахнув дверь, барон показался на пороге.
– Привет лежебокам! Время заниматься делами, а наше сиятельство продолжает преспокойно почивать!
– Пошел к черту, – пробормотал Джек, зарываясь в подушку.
Но Дарлингтон и не подумал. Вместо этого он подошел к окну и энергичным движением раздернул шторы. Водопад солнечного света хлынул в комнату.
– Вставай и начинай приводить себя в порядок! Ты не забыл: мы сегодня едем в конюшни «Таттерсолза»? Кроме того, у нас масса иных дел! – чересчур бодрым тоном воскликнул Нэд. – Молодость дается человеку один раз, и бездарно проспать ее – преступление!
– Поезжай один, я не могу, – отозвался Джек, залезая головой под подушку. Он прекрасно понимал, почему так старается приятель, но голова была словно налита свинцом.
– Еще чего?! – Нэд не собирался успокаиваться. Он схватил подушку и швырнул на пол. – Сегодня лорд Саймон продает своих рысаков! А кто полгода ныл, что хочет купить его вороного жеребца? Или ты решил уступить его лорду Блэнфорду?
Джек застонал, перевернулся на другой бок и начал натягивать на голову одеяло.
– Такие аргументы не принимаются! Не увиливай от прямого ответа!
Нэд присел на край кровати и принялся тормошить друга. Он прекрасно знал, что Джек сто миль на четвереньках проползет, но не уступит жеребца Эдварду Данлоу, лорду Блэнфорду.
– Еще усилие – и глаза откроются! – Нэд безжалостно ерошил волосы маркиза. – Я уже приказал Морису принести самого крепкого кофе, который он только способен сварить! Да не спеши ты так, у нас еще минут двадцать есть…
– Ох!.. Если бы ты знал, как мне иногда хочется тебя удавить!
Джек с трудом сел на кровати и, зевая, потянулся руками к шее друга. Нэд в шутливом испуге отпрянул.
– Ты что, красоту испортишь! – горделиво тряхнул он светловолосой головой с прической «а-ля поэт». – Лорд Байрон лишится своего единственного последователя!
Джек расхохотался и окончательно проснулся. Хотя чувствовал себя настолько изможденным, будто и не ложился спать.
– В общем-то, хорошо, что ты зашел, – сказал он Дарлингтону, стаскивая со спинки стула халат. – Лорд Саймон ждать не будет… Но еще, наверное, чертовски рано?
– Ага, всего час дня! – беззаботно отозвался Нэд. – С каких это пор тебе нужно больше трех часов, чтобы выспаться?
– С прошлой ночи… Ох!.. – Джек встал с кровати и направился в ванную. По дороге хотел взглянуть на себя в зеркало, но передумал и безнадежно махнул рукой. – Будто камни на мне всю ночь возили.
– А будет ли мне позволено спросить – кто это на вас их возил? – хихикнул Нэд. – До меня дошли слухи, что вы с мисс Дюруа прямо посреди бала куда-то столь внезапно исчезли, что вас никто не видел до самого утра.
– Ясно, – отозвался Джек, открывая воду. – Во всем Лондоне больше не о чем говорить, как только о моей скромной персоне…
– Не прибедняйся! – рассмеялся Нэд. – Сам прекрасно знаешь, что когда ты уезжаешь на рыбалку, лондонские сплетники подыхают с тоски.
– Вот я и думаю, – Джек на секунду выглянул из ванной, – плюнуть на все это и уехать в деревню… Пусть передохнут все до единого…
– Не надо, – сквозь смех отозвался Дарлингтон. – Тогда уж точно весь Лондон будет заключать пари, как долго ты сможешь высидеть в деревне. А ставки какие будут!..
– Да, пожалуй, – отозвался Джек, стоя под душем. – Черт, даже в деревню не сбежишь… И кто это сказал, что мы свободны в своих поступках? Человек всегда ничтожнейший раб массы обстоятельств…
Чувствуя, как струйки горячей воды барабанят по спине, он не ощущал ни бодрости, ни радости нового дня. Не знал даже, хочется ему на самом деле купить того вороного или уже нет… Глупости, просто перебрал вчера! И не спал… Но мысли все туже свивались в клубок вокруг того, о чем вспоминать не хотелось. Было и прошло. И свет клином на ней не сошелся!
– Ты что, заснул там? – расслышал он голос Нэда.
Джек вначале просто покивал, но все же отозвался, подставляя лицо под струи:
– Надо отоспаться как следует… И выбросить всякую дурь из головы.
– Вот и я о том же! После «Таттерсолза» можем сразу закатить к мадам Робюшон, – весело болтал барон, осторожными движениями пальцев поправляя прическу. – Мне по секрету рассказали, что у нее новые девочки. Прелесть какие!.. О, вот и Морис с кофе! Жизнь продолжается, маркиз!..
На конюшни «Таттерсолза» они добрались, когда первые лоты были уже проданы. Однако им пришлось ждать почти час, пока выставили вороного жеребца лорда Саймона.
Торги с самого начала разгорелись яростные. Жеребец за прошлый год ни разу не выходил из первой десятки, и знатоки считали, что полной своей силы он еще не показал. Буквально за несколько минут цена так выросла, что претендентов осталось двое: Джек и лорд Блэнфорд.
Маркиз вошел в азарт, и его уже мало волновало, сколько придется выложить за вороного. Состояние, нажитое предками в Индии, могло позволить ему почти все в этом мире. Кроме того, он отнюдь не все свои вечера проводил за карточным столом и умел извлекать неплохую прибыль, ассигнуя множество перспективных предприятий почти во всем мире.
Аорд Блэнфорд, красный от натуги, продолжал торги, дрожа от бешенства, а Джек лишь посмеивался. Он знал, что может купить десяток Блэнфордов и у него останется еще достаточно средств, чтобы построить несколько железных дорог в дополнение к тем, которыми он уже владел.
Наконец ему надоело. Услышав сумму, на которую решился Блэнфорд, он подождал и на последнем счете набавил сразу десять тысяч. Лицо Эдварда Данлоу сделалось багровым.
– Черт тебя побери, Рэдвер! – проревел он, глядя на маркиза как на смертельного врага. – Мне так нужен этот конь!.. И ты это прекрасно знаешь!
– Тогда заплатите за него, сколько просят, – с улыбкой пожал плечами Джек. – Извините, не хотел вас обидеть.
– Как ты заплатил француженке прошлой ночью? – не унимался Блэнфорд. – Сколько она с тебя запросила?
– Во-первых, – лицо Джека окаменело, но голос оставался спокоен, – это не твое дело. А если тебе обязательно нужен ответ, то вот он: присылай секундантов.
Лицо невысокого ростом и довольно тщедушного графа Блэнфорда совсем почернело. Храбрецом он не считался никогда, и все щекотливые ситуации предоставлял разрешать где-нибудь в темном переулке своим конюхам. Но с маркизом это способ явно не проходил.
– Видал я тебя, Рэдвер… – дрожащим от злости голосом произнес он.
– К сожалению, ты не в моем вкусе, – с язвительной усмешкой ответил Джек. – Может, когда изрядно напьюсь, обсудим это…
– Возись лучше со своей француженкой! Только не забудь спросить, какой ты у нее в очереди!
Джек не сразу справился с собой. Сам не ожидал, что упоминание о Венере в связи с другими мужчинами заденет так больно.
Когда он заговорил, Нэд, успокаивая, придерживал друга за локоть.
– Слушай, Бланфорд… Еще одно слово – и ты нарвешься на очень крупные неприятности. Обещаю! И тебе не помогут все твои костоломы.
К счастью, в эту минуту к маркизу подошел распорядитель аукциона и предложил пройти в контору, оформить покупку. Тяжелым взглядом, словно желая запомнить на всю жизнь, Джек окинул Блэнфорда и последовал за клерком.
