Глава 11

Наверное, в десятый раз за последние полчаса Стаси бросила взгляд на французские окна и с облегчением вздохнула: в зал, опираясь на руку лорда Ройса, входила Бреанна. Ну наконец-то! Вернулась. Целая и невредимая. Слава тебе, Господи, никто не причинил ей вреда. Впрочем, ведь она была не одна, а с верным защитником. Встретившись с кузиной взглядом и заметив, как сияют ее глаза, Стаси едва удержалась, чтобы не броситься к сестре и не спросить, что же произошло с ней во время прогулки зимним вечером при зыбком свете луны. Кстати, ведь и вправду зима, а Бреанна почти полчаса находилась на улице без накидки.

Интересно… Не похоже, чтобы она уж очень замерзла.

— Стаси? — Голос Деймена был полон нежности, но рука, лежащая на ее талии, казалась железной. Анастасия поняла: муж ее не отпустит от себя ни на шаг, можно и не надеяться.

Черт, как же он хорошо ее знает!

— Да? — Она бросила на мужа милый, невинный взгляд и вновь обратила свое внимание на окружавших их гостей. За последние несколько минут, пока мысли ее бродили в отдалении, к ним присоединились лорд и леди Даттон, граф и графиня Гелдрик, виконт Кромптон и лорд Артур Лэндоу.

— Виконт только что сделал тебе комплимент, — шепнул Деймен.

Увидев на лицах Кромптона и Лэндоу явное беспокойство, Анастасия почувствовала угрызения совести. Так же, как Даттон и Гелдрик, оба эти джентльмена пользовались кредитами «Дома Локвудов» и сейчас явно горели желанием загладить неловкость оттого, что прошлым летом отклонили просьбу жены Деймена о финансовой поддержке. Впрочем, все остальные, к кому она тогда обращалась, поступили точно так же. Как и все клиенты Деймена, лорд Кромптон и лорд Лэндоу были весьма уважаемые люди: виконт — генерал в отставке, принимавший участие в битвах с Наполеоном, лорд Лэндоу — богатый фабрикант, чья продукция продавалась как в самой Англии, так и за ее пределами. По натуре Стаси не была жестокой. Одно дело — подразнить этих господ за то, что упустили такую блестящую возможность получить прибыль, и совсем другое — заставлять их унижаться. Все, хватит. Хорошенького понемножку. Начнем с лорда Кромптона.

— Простите, милорд, — обратилась она к нему и с облегчением заметила, что лицо Кромптона стало менее напряженным. — Большое спасибо за комплимент. Стаси принялась лихорадочно размышлять, чем бы объяснить свою рассеянность, и внезапно ее осенило: нужно сообщить, что она ждет ребенка. Этим, кстати, можно объяснить и то, что Деймен не отходит от нее ни на шаг и постоянно озабоченно хмурится. Пусть господа немного расслабятся, а то уже наверняка решили, что Деймен стал их злейшим врагом. Иногда бывает полезно говорить правду. И сейчас как раз такой случай. Стаси устремила на лорда Кромптона полный благодарности взгляд.

— Ваши добрые слова как нельзя кстати, особенно теперь, когда я выгляжу далеко не лучшим образом. Я плохо сплю по ночам и практически ничего не могу есть. Да еще голова кружится. Именно поэтому я и бываю такая рассеянная.

Лицо ее собеседника приобрело озабоченное выражение.

— А вы консультировались с врачом?

— Каждый день на корабле по дороге домой, — улыбнулась Стаси. — Он уже не знал, куда от меня деться. — Склонив голову набок, она с улыбкой взглянула на мужа. Глаза его блеснули, и Стаси догадалась: он все понял и целиком одобряет выбранную ею тактику. — Причина моего недомогания — самая замечательная из всех возможных. У нас с Дейменом будет ребенок.

— Очень рад за вас. — Виконт оживился и поднял бокал. — Поздравляю вас обоих.

— Примите и мои поздравления, — подхватил Лэндоу, обрадованный такой причиной странного поведения супружеской четы. — Какая радость! — обратился он к Деймену.

— Я просто в восторге, — отозвался тот, еще крепче обнимая Стаси.

— Потому-то муж и не отпускает меня ни на шаг, — пожаловалась она леди Гелдрик, надеясь на ее поддержку. Ни для кого не составляло тайны, что граф и графиня очень любят друг друга и всего пять месяцев назад графиня подарила мужу второго сына. — Доктор, бедняжка, не мог дождаться, когда мы наконец сойдем на берег, — продолжала Стаси, по-прежнему обращаясь к леди Гелдрик. — Деймен бегал к нему по три раза в день, чтобы тот подтвердил, что мое самочувствие вполне нормально. И все равно, как видите, даже на секунду боится оставить меня одну.

— Это вполне естественно, — впервые подал голос лорд Гелдрик, энергично кивнув и бросив на Деймена взгляд, полный искренней симпатии. — Ведь это ваш первый ребенок. Я понимаю вас, Шелдрейк.

— Конечно, понимаешь, — насмешливо бросила его супруга, и глаза ее блеснули. — Ты и сам точно так же себя вел, когда я ждала ребенка. Особенно первого. — Наклонившись, она коснулась руки Стаси. — Желаю вам обоим всего самого хорошего. И не волнуйтесь: через несколько месяцев вы будете чувствовать себя совершенно нормально. Тошнота пройдет, а аппетит, наоборот, появится.

— Рада это слышать, — совершенно искренне проговорила Стаси. Как, оказывается, приятно поговорить о своем состоянии с другой женщиной! За все время беременности ей ни разу не довелось этого сделать. Все ее мысли были сосредоточены на наемном убийце. Где уж тут думать о своем нездоровье!

И как по заказу, оно не замедлило напомнить о себе: внезапно так сильно закружилась голова, что она покачнулась.

— Что с тобой? — забеспокоился Деймен, молниеносно поворачиваясь к ней. — Да на тебе лица нет!

— Все в порядке… Правда. — Анастасия поморгала, пытаясь прийти в себя. — Просто немного закружилась голова.

— Пойдем, я усажу тебя, — проговорил Деймен, на ходу бросая гостям: — Извините…

— Ну что вы, — отозвался лорд Кромптон, уступая им дорогу. — Позаботьтесь о своей жене, Шелдрейк.

Именно это Деймен и намеревался сделать. Отведя Стаси в тот угол залы, где было меньше народу и больше воздуха, он усадил ее на стул. Затем нашел глазами Уэллса и сделал ему знак подойти.

Не прошло и секунды, как дворецкий был уже рядом.

— Мисс Стаси, вам плохо?

— Нет, Уэллс. Просто голова закружилась, — пожаловалась она, чувствуя, что комната качается и все никак не хочет остановиться.

— Вы сегодня, как и мисс Бреанна, почти совсем ничего не ели, — укоризненно проговорил старик. — А ведь вы теперь должны есть за двоих. Сейчас я вам что-нибудь принесу.

— Отличная мысль, — подхватил Деймен. — И попить чего-нибудь холодненького. Только безалкогольного.

— Естественно, сэр, — оскорбился Уэллс. — Я бы и сам догадался.

— Простите, Уэллс. — Деймен взъерошил волосы. — Похоже, я волнуюсь больше, чем следует.

— Я вас понимаю. Не стоит извиняться.

— Может быть, вы оба прекратите смотреть на меня так, словно я вот-вот умру? — прервала их Стаси, переводя взгляд с одного на другого. — Гости уже наверняка думают, что я подхватила какую-то редкую болезнь.

— Сейчас посмотрим. — Уэллс быстро обвел залу взглядом: гости веселились как ни в чем не бывало. — Поверьте мне, никто не обращает на нас внимания.

Они и не подозревали, что как раз в этот момент леди Даттон рассказывала о беременности жены Деймена маркизе Рейдбрук. К тому времени, как Уэллс вернулся от стола с угощениями, не было в зале особы, которая не знала бы, что маркиз и маркиза Шелдрейк ждут первенца.

— Да уж, все тайное рано или поздно становится явным, — насмешливо проговорила Стаси, после того как уже двенадцатый человек подошел и поздравил ее. — Уж ты, Уэллс, должен был бы знать, что все секреты распространяются в светском обществе со скоростью звука.

— Может быть, это и к лучшему, — прошептал Деймен на ушко жене, одновременно благодарно улыбаясь герцогу Мейвуду, пожелавшему им со Стаси всего самого наилучшего. — По крайней мере гости не дают тебе помчаться к Бреанне и начать мучить ее расспросами. Ведь именно этим ты собиралась заняться, перед тем как чуть не свалилась в обморок у моих ног?

— Да. — Мужа все равно не обманешь. — Вернее, я об этом подумывала.

И она с любопытством взглянула в ту сторону, где по-прежнему стояли рядышком и о чем-то весело болтали кузина и лорд Ройс. Похоже, Бреанна понятия не имела о том, что Стаси почувствовала себя плохо и что уже всем гостям известно, отчего она чуть не потеряла сознание. И это было очень странно, поскольку они со Стаси всегда прекрасно чувствовали друг друга. Значит, она настолько увлечена чем-то или кем-то, что ничего не замечает вокруг. И по-видимому, этот «кто-то» — Ройс Чадуик.

— Деймен, ты ведь наверняка видел…

— Естественно, — перебил жену Деймен, проследив за ее взглядом. — Но по-моему, у тебя слишком богатое воображение. Ройс не спускает с твоей кузины глаз по известной тебе причине. Он ее охраняет. Я весь вечер нахожусь рядом с тобой — следовательно, ты в безопасности. Надо же кому-то побеспокоиться и о безопасности Бреанны.

— Конечно, — подхватил дворецкий. — Никакого другого объяснения быть не может.

— Как же! — Стаси воздела глаза к потолку: ох уж эти мужчины! — И ради ее безопасности он погулял с ней целых полчаса в такую холодную ночь, когда никто из дома и носа не высунет. С чего бы это? Не иначе как хотел побыть с ней наедине.

— Нет, — возразил Деймен. — Я знаю Ройса. Ничего подобного у него и в мыслях не было. Просто он хотел, чтобы она немного успокоилась. Ей ведь приходится переживать не только за себя, но и за тебя, и за нашего будущего малыша.

— Это верно. — Морщинистое лицо Уэллса погрустнело. — Мисс Бреанна чувствует себя виноватой — хотя и безосновательно. Она думает, что если бы она тогда не выстрелила…

— Я бы сейчас лежала в могиле, — решительно закончила за Уэллса Стаси. — Бреанна спасла мне жизнь. Я уже сто раз ей говорила, что она не виновата в том, что этот сумасшедший преследует нас. Но она не успокоится, пока он не будет найден. Впрочем… — Стаси помолчала, глядя на кузину, — все это не имеет никакого отношения к происходящему. Ведь Бреанна вряд ли разрумянилась бы и растрепалась от острого чувства ответственности.

Уэллс недоуменно нахмурился. Сняв очки, он протер их, потом снова водрузил на нос.

— Но по-моему, прическа мисс Бреанны в порядке, — заметил он.

— В порядке?! Уэллс, к ее прическе это определение не подходит. Она всегда безупречна. А сейчас нет. Даже с такого расстояния мне видно, что из нее выбилось несколько волосков. — И Стаси вопросительно взглянула на упрямых мужчин. — С чего бы это? — Выдержав эффектную паузу, она прищелкнула пальцами и насмешливо бросила: — Знаю! Всему виной ветер.

Деймен усмехнулся.

— Я понял твою мысль, — заметил он. — Ладно, может быть, между Ройсом и Бреанной и в самом деле что-то происходит. Но ты не узнаешь об этом, пока не съешь и не выпьешь все, что принес тебе Уэллс.

— Как скажете, милорд. — Одарив мужа невинной улыбкой, Стаси принялась есть. — Перестань смотреть на Бреанну волком, — бросила она дворецкому. — Она взрослая женщина и вправе немного пофлиртовать с весьма интересным мужчиной… особенно если он призван ее охранять. Разве не ты всегда хотел, чтобы Бреанна нашла себе какого-нибудь особенного поклонника?

— Он слишком привлекателен для женщин и к тому же сорвиголова.

Стаси откусила малюсенький кусочек лимонного пирожного.

— Сегодня он ни разу ни с кем не танцевал. Только с Бреанной. Что касается его безрассудства… — она откусила еще кусочек, — я бы не назвала постоянную опеку безрассудным поведением. Ты со мной согласен? — Она взглянула на Уэллса. — Я знаю, ты о нас беспокоишься. Но дай Ройсу шанс. Он может тебя удивить. — И, доев пирожное, она вытерла губы салфеткой.

— Ага! Новость о твоей беременности уже добралась до Бреанны, — провозгласил Деймен, заметив, что леди Даттон, втиснув свое мощное тело между Бреанной и Ройсом, взволнованно о чем-то заговорила. — Твоя кузина уже узнала, что ты ждешь ребенка, и теперь ей расскажут о том, что ты чуть не упала в обморок.

Словно в подтверждение этих слов, Бреанна резко подняла голову и посмотрела на Стаси. Та поспешно дала понять, что с ней все в порядке и что сестра может без зазрения совести заниматься своими делами. Успокоенная, Бреанна снова повернулась к леди Даттон, подчеркнуто не обращая внимания на вопросительный взгляд Стаси, брошенный в сторону Ройса.

— Придется подождать, — вздохнула Анастасия. — Она не горит желанием удовлетворить мое любопытство. — И Стаси обратила свой взор на леди Даттон, перешедшую уже к следующей группе, чтобы поделиться новостью. — Я рада, что вечер выдался нескучный, — прошептала она Деймену. — Гостям есть о чем поговорить.

— Что ж, это неплохо, — заметил Локвуд, беря ее под руку. — Зато не слышно рассуждений об убийствах. А ведь именно они были главной темой, пока не стало известно о твоей беременности. Так что хорошая новость для всех как бальзам.

— Да, — пробормотала Стаси, ставя стакан и тарелку на поднос проходившего мимо лакея. — За последние две недели совершено уже третье убийство. Вряд ли полиция все еще подозревает жен. Сомнительно, чтобы все три жены — причем молодые, не старше меня — решились вдруг убить своих мужей.

— Но все три женщины исчезли, — напомнил ей Уэллс.

— Может быть, их похитили? — высказала предположение Стаси.

— Вполне возможно. — Деймен задумчиво вытянул губы. — И в то же время если бы их похитили, то стали бы требовать выкуп. Хотя у кого его требовать, если их мужья убиты?

Наемный убийца проходил мимо как раз в тот момент, когда Деймен произносил последнюю фразу. Губы его тронула легкая усмешка. Знал бы Шелдрейк, кому именно он обязан тем, что пребывает в полном недоумении, а все прочее общество — в страхе! Отлично, подумал он, направляясь через холл к комнатам для прислуга. Маркиз так же сбит с толку, как и полицейские, а уж он-то не в пример им человек умный и проницательный. Они ему и в подметки не годятся. Впрочем, Шелдрейку не долго осталось размышлять над совершенными в Лондоне убийствами. Скоро впечатление о гибели троих незнакомцев померкнет в сравнении с его собственной потерей. Через несколько дней, в крайнем случае недель, бедняге придется пережить большое горе. Жаль его. Впрочем, сам виноват. Мало того что влюбился в эту девчонку и женился на ней, так еще и сделал ей ребенка. Так что придется ему пострадать. Сердце его разобьется на кусочки, а в будущем его ждет тоскливая жизнь холостяка. Потому что Анастасия Локвуд должна умереть. И ребенок, которого она носит, тоже. А уже после этого отойдет в мир иной и эта сука, ее кузина. Добравшись до темной лестницы, расположенной в задней части особняка, он остановился. Никого. Отлично! Он начал крадучись подниматься по ступенькам. Добравшись до второго этажа, направился прямо к комнате леди Бреанны, все еще перебирая в уме обрывки подслушанного разговора супругов Шелдрейк. Ничего удивительного, что после третьего убийства вся перепуганная публика и все полицейское управление на Боу-стрит стали сомневаться в том, что убийства совершили жены. Только последний идиот продолжал бы верить в то, что все жены, словно сговорившись, лишили жизни своих мужей. Естественно было предположить, что женщин похитили. Потому он и отказался обратить убийство охранника себе на пользу. Нокс был выходцем из рабочей среды. Простой работяга со скромным доходом. Если бы из его семьи внезапно исчезла женщина, как исчезли молодые жены убитых джентльменов, это противоречило бы теории о выкупе. И кроме того, тогда это преступление могли бы связать с остальными, а также заподозрить, что все вместе они имеют отношение к случившемуся с леди Бреанной. И зародиться они могут у человека типа Ройса Чадуика — умного и дотошного. Появление на званом вечере Чадуика оказалось для него сюрпризом, причем сюрпризом весьма неприятным. Этот человек был умен — намного умнее всех полицейских с Боу-стрит, вместе взятых. К тому же он вроде бы не любил званые вечера. Тогда почему он здесь? Сначала он решил, что причина этого — дружба с маркизом. И еще он мог пытаться сейчас получить какую-нибудь информацию о незаконнорожденной дочери Райдера. Наблюдение за Чадуиком в течение дня, казалось, подтвердило эту теорию. Стараясь держаться к нему поближе — на утренней верховой прогулке, во время обеда, за игрой в карты — и внимательно прислушиваясь к его беседам, он не узнал ничего такого, что могло бы вызвать тревогу. Темы разговоров лорда Ройса были самые расхожие: деловые предприятия, вероятные претенденты на победу на Ньюмаркетских весенних скачках, поездка в Индию. Между делом Чадуик совершенно открыто обращался то к одному, то к другому гостю с вопросом, не слышали ли они о горничной, похожей по описанию на бывшую любовницу Райдера. Он почти успокоился. Но сегодня вечером, наблюдая, как лорд Ройс обхаживает леди Бреанну, он невольно задался вопросом: а что, если Чадуик явился на званый вечер совсем по другой причине? Что, если его пригласили выследить убийцу, угрожавшего Бреанне и Анастасии? Не может такого быть. Ройс Чадуик ищет пропавших людей, а не расследует убийства. Кроме того, судя по тем страстным взглядам, которые он бросал сегодня на леди Бреанну, можно сделать вывод, что единственное его тайное намерение — затащить ее в свою постель. И похоже, упомянутая леди ничуть против этого не возражает. Может быть, этим и объясняется ее чертовски хорошее настроение. В его груди поднялась знакомая волна ярости. Как же он ненавидел ее за то, что она веселится, смеется, радуется жизни! Ненавидел за то, что все еще жива. Ничего, недолго ей осталось. Он бы уже сейчас с удовольствием ее убил. К счастью, блестящий ум и железная дисциплина помогали держать себя в руках. Пока еще рано. Осталось одно незавершенное дело, а именно — Анастасия Локвуд. И кроме того, Бреанна еще недостаточно напугана. Сегодняшний вечер это показал. Она была так весела: радостно встречала гостей, с удовольствием пила пунш, с еще большим удовольствием отправилась на прогулку с Чадуиком. Ну ничего, всю ее веселость как рукой снимет, как только она войдет сегодня в свою комнату. И он сосредоточился на том деле, за которым пришел. Остановившись у двери спальни, он быстро оглядел холл. Никого. Гости в танцевальной зале, Бреанна и Анастасия там же. Нанятые верзилы сторожат поместье от нежелательного вторжения. Но он уже давно здесь. Язвительно улыбнувшись, он повернул дверную ручку и переступил порог. Закрыв за собой дверь, он порылся в кармане и вытащил заботливо подготовленные маленькие «подарки». В комнате витал сладкий цветочный запах духов, которые так любила леди Бреанна. Он представил себе, как она прихорашивается, преисполненная радостного ожидания. Веселая, довольная, щеки пылают… Скоро она будет выглядеть совсем иначе. Вряд ли ей удастся сегодня заснуть, Она задрожит от страха, затрепещет от ужаса. Картина вырисовывалась настолько пленительная, что у него радостно забилось сердце. Он направился к тумбочке, решив, что лучшего места для «подарков» не придумать. Это, конечно, не туалетный столик, зато находится прямо рядом с кроватью, ее отлично видно уже с порога. Освещенные ночником, его милые «подарки» сразу бросятся леди Бреанне в глаза, как только она войдет в комнату. Всем своим видом они покажут леди Бреанне, что ей не уйти от возмездия. Усмехнувшись, он приступил к работе. Пять минут спустя он уже находился на пути к танцевальной зале. Только он собрался войти туда, как услышал чей-то спор. Вернее, даже жаркую дискуссию. Разговор шел на повышенных тонах, хотя собеседники старались говорить шепотом. Вполне, впрочем, отчетливым для человека, желавшего их услышать. А он этого, несомненно, желал, особенно когда услышал сочетание «лорд Ройс», повторенное несколько раз. Спор происходил в холле, неподалеку от двери в танцевальную залу. И участниками его были Уэллс, ретивый дворецкий семейства Колби, и Хибберт, слуга и доверенное лицо Ройса Чадуика. Изменив направление движения, он сделал вид, будто направляется к зале. Лавируя между многочисленными гостями, он без помех добрался до лестницы. Там, приняв усталый вид человека, которого утомила эта уйма народу и который хочет немного побыть в одиночестве, он огляделся по сторонам, юркнул под лестницу и прижался к стене, чтобы его никто не заметил.

— В этом доме я дворецкий, — донесся до него решительный голос Уэллса, — Когда приходят письма, я их отношу.

— А я служу у лорда Ройса, — холодно возразил Хибберт, — Когда поступает корреспонденция на его имя, я ему ее отношу.

— Относите или читаете?

— И то и другое.

Мужчины с неприязнью уставились друг на друга. Каждый стоял на своем, сохраняя, однако, хладнокровие.

— Я беру всю ответственность за свои действия на себя, — самодовольно произнес Хибберт. — Я, и только я, знаю, что нужно моему хозяину. Если вам это не по нраву, вы скажите ему свое мнение. А я тем временем ознакомлюсь с содержанием письма.

— Как пожелаете. — Уэллс с такой силой сжал челюсти, что они чуть не хрустнули. Сунув в руку Хибберта письмо, он обошел его и направился к зале. — Я тотчас же доложу лорду Ройсу.

— Отлично. — Послышался шелест бумаги: Хибберт вскрывал конверт. — Я уважаю ваши принципы. Я тоже человек принципиальный… и преданный своему хозяину. Вы в этом скоро убедитесь.

— Посмотрим, — бросил Уэллс на ходу. Прошло две-три минуты.

Наконец появился Ройс Чадуик, сопровождаемый Уэллсом, и направился прямиком к Хибберту, не таясь читавшему письмо.

— Что там? — спокойно поинтересовался он у слуги.

— Отчет одного из ваших платных осведомителей, — не понижая голоса, ответил тот.

— От которого? От того, что проверял список джентльменов, или от того, кто должен был заняться богатыми леди, которые помогают брошенным женщинам?

— От последнего. Он съездил к леди Бартон, семидесятилетней даме, живущей в Беркшире. Она была за границей и только сейчас вернулась. Она помнит Глиннис Мартин. Все говорила о том, какая та была хорошенькая и несчастная: осталась одна-одинешенька с ребенком на руках.

Леди Бартон отправила ее к пожилой вдове, герцогине… — Хибберт бросил взгляд на письмо, — Пирсон.

— А ребенок?

— Ребенок отправился вместе с матерью. Глиннис стала компаньонкой герцогини. Насколько леди Бартон известно, Глиннис вместе с дочерью до сих пор живут в Пирсон-Мэноре в Беркшире.

— Отлично! — торжествующе воскликнул Чадуик. — Завтра вечером, как только закончится праздник, я отправлюсь прямиком туда. Если повезет, к первому января я уже найду дочь Райдера.

— Отлично сработано, милорд.

— Благодаря леди Бартон. — Чадуик хлопнул Хибберта по плечу. — Пошли. Нужно это отметить.

— Прямо здесь?

— Конечно. Где же еще? — Задержавшись на секунду, Ройс обернулся к Уэллсу, который стоял позади, словно бдительный часовой, достаточно далеко, чтобы его не заподозрили в подслушивании, но достаточно близко, чтобы подчеркнуть свой контроль за ситуацией и продемонстрировать неодобрение поведением Хибберта.

— Все в порядке, Уэллс, — заверил его Чадуик. — Благодарю вас за усердие, но Хибберт всегда читает приходящую на мое имя корреспонденцию. Так что расслабьтесь.

Уэллс кивнул, однако поза его по-прежнему оставалась напряженной.

— Как пожелаете, милорд.

— Может быть, выпьете вместе со мной и Хиббертом? Дворецкий откашлялся.

— Нет, милорд, благодарю вас. — Он бросил многозначительный взгляд на Хибберта. — Я не могу себе этого позволить.

— Как пожелаете, — пожал плечами Чадуик и махнул рукой. — Пошли, Хибберт.

Уэллс бросился за ними и, забежав вперед, попытался преградить им дорогу.

— Милорд, — почтительно произнес он, — право, не вполне прилично…

— Я это понимаю, — на ходу бросил Чадуик. — Но как вы, вероятно, слышали, я редко считаюсь с условностями. Мне на них глубоко наплевать. И сейчас я иду выпить. И Хибберт идет вместе со мной. — Он остановился и повернулся лицом к Уэллсу. — Мое приглашение остается в силе. Вы можете к нам присоединиться.

— Благодарю вас, милорд, нет.

— Хорошо. В таком случае до скорого. — И Ройс продолжил свой путь.

Сухо хмыкнув, Хибберт последовал за хозяином, игнорируя осуждающий взгляд своего оппонента.

— Думаю, вряд ли гости особенно мне обрадуются, — заметил он.

— Вероятно. Скорее всего они будут шокированы.

— А хозяева?

Чадуик снова остановился, на сей раз всего в нескольких шагах от лестницы, за которой прятался наемный убийца.

— Деймен меня уже сто лет знает. Так что он и глазом не моргнет. Анастасия наверняка будет в восторге от такой смелости. А Бреанна… — Ройс замолчал, думая о женщине, за которой ухаживал весь вечер. — Бреанна никак не покажет своего отношения, хотя, вероятно, будет крайне удивлена. Но про себя, думаю, она улыбнется. «Может быть, — подумал наемный убийца. — Но недолго ей осталось улыбаться».