Эпилог
Шесть недель спустя
Как хорошо снова оказаться дома.
Возвращаясь в деревню после недельного отсутствия, Брэм заглянул в выкрашенную красной краской дверь заведения, прежде известного как «Разъяренный бык», а до того — «Милые маргаритки».
Позолоченная вывеска, висящая над дверью, возможно, и была новой, но, когда Брэм рывком открыл дверь заведения под названием «Бык и цветок», он получил доказательство того, что некоторые вещи никогда не меняются. Его кузен оставался все тем же скандальным идиотом.
Вся таверна была очищена от столов и стульев. Колин же, стоя спиной к двери, руководил мужчинами в углах комнаты; те поднимали некую спаянную конструкцию к потолку, используя сложную сеть из блоков и канатов. Брэм понятия не имел, что они делали, но он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Теперь держите веревки, — приказывал Колин, размахивая обеими руками, как дирижер оркестра. — Торн, подтяни поближе к своему углу. Не так далеко! Это пространство станет меньше, как только занавески будут повешены, и мы должны оставить много места для прекрасной Саломеи и ее танца с семью вуалями. Нельзя же дать ей возможность поскупиться и показать нам только шесть.
Брэм откашлялся, и Колин тотчас повернулся к нему. Повернулся с невиннейшим видом.
Но его, Брэма, не одурачить!
— Саломея и ее семь вуалей? — спросил он. — Что вообще здесь происходит?
— Ничего. — Колин пожал плечами. — Вообще ничего.
Позади него двое мужчин потели, пытаясь удержать конструкцию неподвижной. Причем оба старались не смотреть на Брэма.
— Мистер Кин, чем вы занимаетесь?
Лицо викария вспыхнуло румянцем, но он промолчал.
Брэм впился взглядом в кузена.
— Теперь ты втягиваешь в этот срам викария? И тебе не стыдно?
— Мне? Стыдно? — С грубоватым смехом Колин приказал мужчинам отпустить веревки. Затем повернулся к Брэму и пробормотал: — Видишь ли, предполагалось, что ты не появишься здесь до завтрашнего дня.
— Ну, судя по всему, чертовски хорошо, что я приехал раньше.
— Я клянусь тебе, ничего предосудительного здесь не происходит.
Тут в комнату вошел Фосбери, вытиравший о передник руки.
— Милорд, я закончил с тортом, — сообщил хозяин заведения. — Это — произведение искусства, если мне будет позволено так сказать. Я использовал миндальную пасту для тона кожи, и вышло прекрасно. Но пришлось принимать трудное решение — использовать ли розовые розетки или корицу для сосков. Когда дело доходит до этого, то у каждого мужчины свои индивидуальные предпочтения. А вы… — Он наконец заметил отчаянные жесты Колина, призывавшего его замолчать. С изумлением глядя на Брэма, он произнес: — О, лорд Райклиф, вы… здесь?
Брэм буравил кузена осуждающим взглядом:
— Значит, ничего предосудительного?
Колин потупился.
— Клянусь своей жизнью, я просто…
В тот момент в комнату ворвался задыхающийся Руфус:
— Лорд Пейн, ваш заказ прибыл. Куда девать тигра?
Тут Брэм сделал шаг вперед и схватил Колина за ворот.
— Разве ты не извлек урок после первого погрома? Вот почему я не дам тебе ни пенни на жизнь в другом месте. Если ты столько натворил в тихой крохотной Спиндл-Коув, то одному дьяволу известно, сколько вреда ты причинишь в каком-нибудь другом месте. — Он с силой встряхнул кузена. — Черт побери, что ты тут делаешь?
— Собираюсь устроить твой мальчишник, болван!
Брэм замер. Потом пробормотал:
— О Господи…
— Удовлетворен? Теперь ты испортил сюрприз. — Колин приподнял бровь. — Тебе не приходило в голову, что мы захотим устроить в твою честь вечеринку? Или забыл, что женишься через несколько дней?
Брэм покачал головой, смеясь над самим собой. Нет, он не забыл, что скоро женится на Сюзанне. А сейчас, вернувшись в деревню после недели, проведенной в Лондоне, он понял, как отчаянно соскучился по ней и как чертовски ему хочется обнять свою невесту.
Брэм отпустил кузена и кивнул:
— Ладно, хорошо. Я уйду отсюда сейчас же и притворюсь, что ничего этого не видел.
— Чудесно! — Колин подтолкнул его к двери. — Добро пожаловать в деревню. А теперь вон отсюда!
Брэм решил идти в Саммерфилд не по длинному петляющему переулку, а прогуляться по фермерским землям и лугу.
Последний раз он видел Сюзанну неделю назад. Боже, а кажется, что прошел целый год. Как он вообще мог предположить, что сможет оставить ее, а сам будет служить на Пиренейском полуострове?
Несмотря на легкую боль в колене, Брэм шел все быстрее и вскоре оказался на травяном холме. Здесь он ненадолго остановился и бросил взгляд вниз, на долину.
— Брэм!
В тот же миг на него упало что-то мягкое и теплое, одетое в платье из муслина, украшенное узором из веточек.
Брэм покачнулся на больной ноге, и они оба, рухнув на траву, скатились по склону и оказались у подножия холма, в маленькой низине. Теперь вокруг них были невысокие горные хребты, закрывавшие их от всего остального мира, а над головой — синее небо.
— О, Сюзанна… — Он обнял ее за талию и откатился немного, чтобы заглянуть ей в лицо. — Но откуда ты появилась? — Брэм коснулся ее ребер. — Не больно?
— Все прекрасно. Более чем прекрасно. — Ее нежные пальчики смахнули волосы с его лба. — Как дела?
— Точно не знаю. У меня голова идет кругом.
— Ничего страшного. Думаю, что поцелуй тебе поможет. — Ее губы растянулись в улыбке. — Я услышала, что ты уже в деревне, и не смогла удержаться — захотелось поскорее увидеть тебя. Почему ты сразу не отправился в Саммерфилд?
— Я должен был сначала заглянуть в деревню. Надо было зайти в кузницу.
— Ты захотел увидеться с кузнецом до встречи со мной?!
Брэм поднял руку и пошевелил пальцами.
— Я должен был забрать вот это.
Увидев кольцо, плотно сидящее на его мизинце, Сюзанна потянулась за ним, но он с улыбкой согнул палец.
— Скажи, что сожалеешь о том, что сомневалась во мне.
Синие, как ирисы, глаза светились неподдельной искренностью.
— Я никогда не сомневалась в тебе, ни на секунду. Я просто… нетерпелива. Отправишься ли ты в кузницу, или в Лондон, или вообще в Португалию, Брэм… Я знаю, что ты все равно вернешься домой, ко мне.
— Всегда.
Он прижался губами к ее губам.
— Нет уж, подожди, — сказала она, отодвигаясь. — Сначала кольцо, а потом поцелуи.
Брэм хмыкнул и что-то пробормотал о «женских приоритетах». Сняв кольцо со своего пальца, он надел его на пальчик Сюзанны — там ему и следовало находиться. И ему очень нравилось, как оно выглядело, — такое аккуратное и сверкающее.
— Я подумал, что тебе понравится, если кольцо будет сделано здесь, поскольку мы будем проводить очень много времени в Лондоне. А теперь, где бы мы ни находились, у тебя всегда будет с собой маленький кусочек Спиндл-Коув.
— О, Брэм…
Она часто заморгала, словно пыталась сдержать слезы. Он надеялся, что это были слезы счастья.
— Знаешь, я попросил кузнеца использовать и золото, и медь, потому что в твоих волосах есть и тот и другой оттенок. А сапфир напоминает мне о твоих глазах. Хотя твои глаза гораздо красивее, конечно. — Боже, как пафосно и безнадежно глупо все это прозвучало. — Я думаю, что Доус отлично постарался. Но если ты предпочитаешь что-то более изысканное, то я отвезу тебя к ювелиру или…
— Нет-нет, оно прекрасно! Я обожаю его! Обожаю тебя!
Тут губы их слились в поцелуе, и он показал, как сильно скучал по ней.
Спустя некоторое время она положила голову ему на грудь и проговорила:
— Милорд, вы знаете, какой сегодня день?
— Сегодня среда, мисс Финч. — Он погладил ее по золотисто-бронзовым волосам. — Но вы почему-то не в саду.
Она подняла голову.
— Я не имела в виду день недели. Я подразумевала значение этого особого дня.
Брэм задумался.
— Ну… осталось три дня до нашей свадьбы.
— А что еще?
— Три дня и две недели до того, как мы переедем в Лондон.
— А еще…
— А, знаю! Три дня и девять месяцев до рождения нашего первого ребенка.
Она рассмеялась.
— Неужели, милорд?!
— Да-да, я буду очень трудолюбивым во время нашего медового месяца. Надеюсь, что ты хорошо отдохнула, потому что тебе не удастся много спать во время первой недели. Ты ведь не запланировала посещение какой-нибудь достопримечательности в Кенте, не так ли?
До переезда в Лондон они решили провести там две блаженные недели.
— Так вот, сегодня, — сообщила Сюзанна, — прошло ровно шесть недель с момента моей травмы. Я не только отдохнула, но официально признана здоровой. А это означает… — Ее рука скользнула по его груди. — Это означает, что мы больше не должны быть осторожными.
Уловив смысл сказанного, Брэм тотчас возбудился. Решив проигнорировать реакцию тела, он пробормотал:
— Сюзанна, ты же знаешь, что это не вопрос того, сколько дней или недель прошло.
— Мистер Дэниелс нанес визит два дня назад. И он говорит, что я могу участвовать… в любом виде деятельности. — Она закинула на Брэма стройную ногу и поцеловала его в ухо. — Угадай, какой деятельностью я больше всего хотела бы сейчас заняться?
Брэм не смог проигнорировать приглашение и тотчас же принялся ласкать и целовать свою невесту. Когда же она прикоснулась к застежке на его бриджах, он остановил ее.
— Послушай, дорогая, ведь осталось всего лишь три дня. Я могу подождать.
— Ну а я не могу. Я ужасно скучаю по тебе. И я устала изображать больную. Хочу снова почувствовать себя здоровой.
Брэм сдался. Как он мог отказать ей?
А она взяла его за руку и провела ею по своему колену и выше.
Он со стоном прошептал:
— Боже, я люблю тебя.
— А я люблю тебя. — Она крепко прижалась к нему. — Ты мне нужен, Брэм, ужасно нужен.
И они тотчас заспешили — срывали с себя все, что могло помешать им.
Когда же он вошел в нее, она простонала:
— Да-да, вот так…
«Как хорошо оказаться дома», — промелькнуло у него.
notes
