Глава 27

Сюзанна ненавидела болезни. Терпеть не могла те состояния, когда теряла контроль над собственным телом. А этот… эпизод или, может быть, болезнь… Это было худшее из всего, что она когда-либо испытывала.

Ей было плохо всю ночь, но ее состояние резко ухудшилось после того, как она покинула Саммерфилд. Один раз она остановилась и присела около дороги, сомневаясь, сможет ли пойти дальше. Но затем ветер донес до нее звуки смотра — бой барабана и залпы ружей, стреляющих в унисон.

«Брэм!» — подумала она. И, приободрившись, сумела встать на ноги и пройти оставшуюся часть пути.

Но, добравшись до каменной арки, она не могла сделать больше ни шага. И каждый вдох отдавался болью в груди.

«Но рядом — Брэм», — думала Сюзанна. И мысли о нем помогали ей держаться.

— Все в порядке, любимая, все в порядке, — бормотал он. — Просто отдохни и позволь мне помочь тебе.

Он отнес ее под навес и уложил на траву. Она тут же открыла глаза и сказала себе: «Я не должна умереть — только не сейчас».

— Бедная мисс Финч. Что с ней случилось? — послышался чей-то голос.

— Возможно, она просто переутомилась, — ответил другой.

— Мисс Финч переутомилась? Не могу поверить. Она ведь очень сильная.

Что ж, хорошо. Если она и умрет, то по крайней мере это случится здесь, в ее любимом замке, рядом с Брэмом, в окружении людей, которых она любит.

— Пропустите меня, я хирург, — раздался мужской голос с северным акцентом. — Если вы все уберетесь отсюда, я смогу ее осмотреть.

О Боже! Только не хирург! Она схватила Брэма за руку.

— Не оставляй меня.

— Все в порядке, — сказал он. — Я никуда не уйду.

— Вчера вечером… — прошептала она, сжимая его руку.

Каждое вдох причинял ей острую боль, и она вынуждена была бороться за возможность говорить, хотя и это для нее было очень мучительно.

— За конюшнями я… упала. Думаю, у меня что-то с ребрами.

— Что-то с ребрами? — переспросил Брэм. — Она говорит, что это из-за ребер.

— Тогда позволь мне взглянуть.

Краем глаза она видела, как хирург открыл саквояж из черной кожи. И только от одного его вида ей хотелось закричать. Из этих саквояжей ничего хорошего не доставали. Только боль, боль и боль…

Тут кто-то надрезал, а затем разорвал лиф ее платья. И она чувствовала себя совершенно беззащитной.

— Успокойся, любимая, успокойся… — Брэм погладил ее по волосам. — Это Дэниелс. Он мой друг и блестящий полевой хирург. Он спас мою ногу. Помнишь, я тебе рассказывал? Так что можешь доверять ему. Я — точно доверяю.

— Вы говорите, что повредили ребра, мисс? — спросил мистер Дэниелс.

Сюзанна кивнула:

— Да, вчера вечером.

— Но в то время боль не была такой сильной?

— Да, не такой.

— Что с ней случилось? — спросил Брэм.

— Ну… могу высказать предположение…

— К черту предположения! — заорал Брэм. — Мне нужен ответ!

Мистер Дэниелс никак не отреагировал на эту вспышку ярости — оставался совершенно невозмутимым, и это немного успокоило Сюзанну. Судя по всему, хирург с Брэмом действительно были близкими друзьями.

— Я уверен, — начал Дэниелс, — что она сломала несколько ребер. Но одни лишь сломанные ребра не должны вызывать такие проблемы с дыханием и внезапные боли спустя несколько часов. А вот если она занималась физической деятельностью после первичной травмы… Тогда возможно, что сломанные кости вызвали внутреннее кровотечение. За эти часы кровь собралась в ее груди и, не имея выхода, теперь давит на легкие, мешая ей дышать. Это называется гемо…

— …торакс, — закончила Сюзанна.

Да, гемоторакс. Она читала об этом, и теперь все было ясно.

— О!.. — удивился доктор. — Моя пациентка не только прекрасна, но и умна.

— К тому же она моя невеста, — заявил Брэм. — Так что давай делай свое дело.

— Да-да, понял. — Дэниелс откашлялся и потянулся за своим саквояжем. — Хорошие новости — такое очень часто встречается на поле боя.

— Но почему хорошие?.. — удивился Брэм.

— Видишь ли, хорошие новости заключаются в следующем: я видел такое много раз, и есть простое лечение. Правда, спорное. Но я не раз использовал его и с большим успехом. Мы просто должны слить кровь из ее груди и…

— Нет! — вне себя от страха выдохнула Сюзанна. — Брэм, нет. Не… позволяй ему делать мне кровопускание.

— Ты не можешь пустить ей кровь, — сказал Брэм. — В юности ей делали слишком много кровопусканий, и это чуть не прикончило ее.

Он повернул запястье Сюзанны, покрытое шрамами, и показал другу.

— Понятно, — кивнул хирург.

А затем он сделал нечто поразительное — то, что ни один из докторов в ее юности никогда не делал. Он присел у ее плеча и заглянул ей в глаза. А затем проговорил:

— Мисс Финч, вы произвели на меня впечатление очень умной женщины. И я надеюсь, что вы поймете и поверите мне, если я скажу следующее: это не будет кровопусканием, которое устраивают шарлатаны. Давление в вашей груди вряд ли исчезнет самостоятельно, и если мы ничего не сделаем, то слишком высока вероятность того, что вы умрете. Конечно, во время такой процедуры всегда есть риск заражения, но вы молоды и сильны. Поэтому… — Он легонько стукнул костяшками пальцев по ее приподнявшейся груди. — В общем, решение за вами. Я ничего не буду делать без вашего согласия.

Сюзанна посмотрела на него оценивающе. Молод… Скорее всего, ее ровесник. А глаза спокойные и умные. Однако… Она ведь его совсем не знала. И сможет ли она заставить себя довериться человеку… с таким ужасным черным саквояжем?

Но рядом был еще и тот, кому она доверяла, тот, кто смог защитить ее.

Она посмотрела на Брэма.

— Ты доверишь ему… мою жизнь?

— Разумеется.

— Тогда… — Она сжала его руку. — Брэм, я доверяю тебе. Я люблю тебя.

Она не могла сейчас этого не сказать.

— Приступай, — сказал Брэм своему другу.

Дэниелс кивнул и поднял скальпель.

— Где тот кузнец? Вероятно, нам придется связать ее.

— Нет! Пожалуйста! Боже, нет! — воскликнула Сюзанна.

К ней вернулись все ее кошмарные воспоминания. Слуги, привязывающие ее к кровати, острый огонь ланцета на ее запястье и…

— Нет, — заявил Брэм. — Никто не будет ее привязывать. К ней вообще никто не прикоснется, только я. — Он повернул ее голову так, чтобы она оказалась перед ним. — Не смотри на то, что он делает. Смотри только на меня.

Она повиновалась, скользнув взглядом по красивым чертам его лица. И погрузилась в его чудесные нефритовые глаза. А он провел ладонью по ее волосам и прошептал:

— Теперь послушай меня, Сюзанна. Помнишь, как мы встретились в бухте? Могу освежить твою память. Ты была в том отвратительном купальном костюме, а я — со средневековым орудием пытки на ноге.

Она улыбнулась. Только он мог заставить ее улыбнуться в такой момент.

— Той ночью ты предложила, чтобы мы дали друг другу обещания. Давай сделаем это прямо сейчас. Я пообещаю тебе никуда не уезжать. А ты пообещаешь мне не умереть. Договорились?

Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла издать ни звука.

— Я обещаю оставаться рядом с тобой, — продолжал он, — пока все это не закончится. И всю жизнь после этого. А теперь твоя очередь. Дай мне обещание, Сюзанна… — Его голос был хриплым от волнения. — Скажи мне, что ты не умрешь. Ведь я не смогу жить без тебя, любимая.

Она стиснула зубы и, как смогла, кивнула.

А затем в нее проникло лезвие, и если бы в ее легких оставалось хоть немного воздуха, то она закричала бы.

Ее пронзила боль, похожая на огонь, — нестерпимая боль. Но затем пришло облегчение — и так стремительно, словно внезапно хлынул дождь.

Первый поток воздуха в ее легкие… он вызвал головокружение, и ей почудилось, что она медленно погружается в глубокий темный колодец. И, пока она падала туда, до нее доносились голоса.

— Кажется, она потеряла сознание.

— Возможно, это милость Божья.

«Да, — думала она, вращаясь и кувыркаясь в темноте. — Конечно же, милость».