Глава 25
— О Боже… — Сердце Сюзанны на мгновение остановилось. — Что случилось?
Было так шумно, что она ничего не могла разобрать. В ушах у нее звенело, где-то раздавались чьи-то крики и ржание лошадей.
Внезапно Сюзанна поняла, что бежит по переулку. Но когда же она побежала?..
А Брэм размашисто шагал рядом с ней, и его рука лежала у нее на спине. Наконец они завернули за угол и присоединились к толпе людей, мчащихся к конюшням.
Там была кровь, очень много крови. Сюзанна почувствовала ее запах до того, как увидела. Но она знала, что не должна терять голову. Ведь кто-то был ранен, и требовалась ее помощь.
— Кто ранен? — Сюзанна оттолкнула локтем рыдающую Салли и подошла к конюшне. — Что случилось?
— Финн, — ответил лорд Пейн. Он потащил ее в пустую конюшню, освещенную фонарем из экипажа. — Мальчик пострадал.
Сюзанна тотчас поняла: сказать, что Финн Брайт пострадал, — это все равно, что ничего не сказать. Левая нога мальчика ниже колена была рваным куском мяса, а от ступни почти ничего не осталось. Из открытой раны торчали белые осколки костей.
Сюзанна опустилась на колени около мальчика. Взглянув на болезненную бледность его лица, она поняла, что он потерял очень много крови.
— Мы должны немедленно становить кровотечение, — сказала Сюзанна.
— Нужен жгут, — добавил Брэм. — Подойдет и пояс.
— А пока… — Сюзанна повернулась к лорду Пейну. — Дайте мне свой шейный платок.
Колин подчинился и развязал платок судорожными движениями дрожащих пальцев. Сюзанна обвязала им ногу Финна и затянула узел покрепче. Дыхание мальчика было прерывистым и очень частым. У бедняги был шок.
— Финн, — сказала Сюзанна громко, — ты меня слышишь?
Он кивнул и, стуча зубами, прошептал:
— Да, мисс Финч.
— Финн, мы все здесь, и мы тебя вылечим сразу же, как только сможем.
Аарон Доус присел рядом.
— Я подготовлю телегу. Мы должны отвезти его в кузницу, чтобы спасти.
Сюзанна кивнула. Она готовила для жителей деревни бальзамы и настойки, а всем тем, что требовало грубой силы, занимался Доус, деревенский кузнец. Однако Сюзанна сомневалась, что кости удастся вправить. Вероятность того, что мальчик потеряет ногу, была слишком велика. Если он вообще выживет…
Она убрала волосы с потного лба Финна.
— Тебе очень больно?
— Ннеет… — пробормотал он, дрожа. — Только холодно.
Это было плохим знаком. И Брэм также об этом знал. Он вручил Сюзанне кожаный, скрепленный пряжкой ремень. Пока она обматывала ремень вокруг ноги Финна, Брэм нашел попону и прикрыл ею мальчика.
— Вот… — пробормотал он. — Будь сильным, Финн.
Руфус же стал на колени около брата. Сюзанна видела, что он изо всех сил пытался сдержать слезы.
— Он поправится, мисс Финч?
— С ним все будет хорошо, — сказала Сюзанна, пытаясь убедить в том же и себя. — Но как это произошло?
Лорд Пейн со вздохом покачал головой:
— Это из-за фейерверка. Я собирался удивить всех завтра, но… — Он снова вздохнул. — Черт возьми, к чему бы я ни прикоснулся, я всегда все уничтожаю. Я отвлекся, а мальчикам пришло в голову…
— Но фейерверк не мог вызвать такой сильный взрыв, — перебила Сюзанна.
— Это была пушка.
— Пушка? — прошептала она в ужасе.
— После фейерверка они уговорили сэра Льюиса на демонстрацию. Но пушка сработала не так, как следовало бы.
— Где мой отец?! — Сюзанна вскочила на ноги. — Где ты, папа?!
Мужчины суетились, готовя телегу, чтобы транспортировать Финна в кузницу. Сюзанна же начала пробираться сквозь толпу. Она нашла своего отца во внутреннем дворе — тот собирал обломки пушки.
— Проклятие, — пробурчал сэр Льюис. — Как такое могло случиться?
— Папа, прекратите! — Она схватила его за руку в тот момент, когда он потянулся за фрагментом из меди. — Папа, вы сожжете себя. Вы вообще не должны находиться здесь. Вокруг все еще много взрывчатки.
Именно в этот момент одна из искр упала в открытый ящик с фейерверком и запустила его.
— Осторожно! — закричала Сюзанна, толкнув отца на землю и падая следом за ним.
Она очень неловко приземлилась, и что-то хрустнуло у нее в грудной клетке. Не обращая внимания на боль в ребрах, Сюзанна подползла к отцу.
— С вами все в порядке, папа? Сердце не болит?
— Что же было не так? — приподнявшись на локте, пробормотал сэр Льюис. — Какое бессмысленное разрушение.
— Это был несчастный случай, папа.
— Я не знаю, что пошло не так, — бормотал отец. — Слишком много пороха? Или ошибка в литье? А я был так уверен…
— Вы и раньше несколько раз были уверены.
— О Боже… — стонал старик. — Какая трагедия. Моя прекрасная пушка.
Сюзанна в ужасе уставилась на отца.
— Папа, к дьяволу вашу пушку! Финн может умереть…
Не удержавшись, она влепила отцу пощечину.
Тот, ошеломленный, молча смотрел на нее. Сюзанна была тоже ошеломлена. Господи, помоги ей! Она ударила собственного отца по лицу. Это было ужасно, но она почувствовала удовлетворение.
— Мне жаль, папа, но вы заслужили.
Воспользовавшись тем, что он все еще был в состоянии шока, Сюзанна положила руку ему на горло, пытаясь нащупать пульс.
В течение нескольких ужасных секунд она вообще не могла найти биение пульса. Потом наконец-то почувствовала удары — устойчивые и довольно сильные.
Ее глаза наполнились слезами облегчения. Отец мог быть эгоистичным стариком, и он, возможно, никогда не любил ее так, как ей хотелось, но он дал ей жизнь, и он был ее родителем, которого она так любила.
Сюзанна махнула рукой, останавливая проходящего мимо конюха.
— Отведите моего отца к домоправительнице, — сказала она. — И передайте ей, что сэр Льюис должен лечь в постель и отдыхать. Никаких возражений!
Уладив эту проблему, Сюзанна вернулась к мужчинам, впрягавшим лошадей в телегу. Животные били копытами и ржали, напуганные взрывами и запахом крови. Конюх протянул ей руку, помогая сесть на телегу рядом с Финном. Капрал Торн и Аарон Доус были уже здесь. Они сидели с обеих сторон от Финна, не давая ему двигаться. И Торн сильно сжимал руками икру мальчика чуть выше жгута, чтобы остановить кровотечение.
— Вперед, — приказал Брэм вознице. Он и его кузен приготовились оседлать лошадей. — Мы догоним вас по дороге.
Телега покачнулась и покатила вниз по грунтовому переулку. Они были уже совсем рядом с кузницей, когда Сюзанна поняла, что она не единственная женщина на телеге.
Диана Хайвуд держала голову Финна на коленях и утирала его лоб белым кружевным носовым платком.
— Так-так, — бормотала девушка. — Ты очень хорошо держишься. Мы уже почти приехали.
Как только они заехали во внутренний двор, Аарон Доус спрыгнул с телеги и бросился вперед, чтобы открыть двери. Брэм спешился и, взяв Финна на руки, понес его в кузницу. А Торн и Пейн шли рядом.
Выбравшись из телеги, Сюзанна вздрогнула, почувствовав острую боль в ребрах. Она на мгновение остановилась, прижала руку к боку и постояла так какое-то время, пока боль не стихла. Затем направилась за мужчинами в кузницу.
Мисс Хайвуд последовала за ней, но Сюзанна схватила светловолосую красавицу за руку.
— Мисс Хайвуд… Диана, это будет очень неприятно. Мне кажется, вам не стоит здесь находиться.
— Я хочу помочь, — решительно заявила девушка. — Вы ведь все помогли мне справится с приступом. И вы, и лорд Райклиф, и Руфус с Финном. У меня нет мужской силы или ваших знаний, мисс Финч. Но я не из тех девушек, которые падают в обморок. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.
Сюзанна посмотрела на нее с восхищением. Очевидно, хрупкая мисс Хайвуд была гораздо сильнее, чем казалось всем остальным.
— Ладно, хорошо. Но как только вам станет слишком тяжело, вы покинете кузницу, договорились?
Диана кивнула:
— И конечно, у меня с собой моя настойка.
Сюзанна с благодарностью сжала руку девушки.
— Тогда пойдемте туда вместе, — сказала она.
Аарон Доус тем временем уже очистил длинный деревянный стол от инструментов и переставил его в центр кузницы.
— Кладите его сюда, милорд, — сказал кузнец.
Брэм колебался мгновение, словно не хотел выпускать Финна из рук. Но затем подошел к столу и опустил стонавшего мальчика на покрытую песком и опилками поверхность. А Торн все еще обхватывал руками его ногу.
— Тихо, Финн, тихо… — пробормотал Брэм. — Сейчас мы позаботимся о тебе. — Он повернулся к Доусу. — Где настойка опия?
— Я послал за ней Руфуса…
— Я здесь! — Руфус вбежал в кузницу, держа в руках коричневую стеклянную бутылку. — Я взял ее из «Всякой всячины».
— Я принесу ложку или чашку, — предложила мисс Хайвуд.
— Приберегите настойку на потом, — сказал Доус. — Он уже без сознания, и мы не можем ждать, когда она подействует. — Кузнец осторожно тронул ногу мальчика. — Сейчас начну готовить инструменты. Хотя ногу уже не спасти.
— Чем я могу помочь? — спросил лорд Пейн, стоящий в углу. Лицо у него было пепельно-серое. — Доус, поручи мне хоть что-нибудь.
— Следите за освещением. Здесь становится темно, — сказал кузнец. — У меня в доме есть фонарь.
— Я схожу за фонарем, — вызвалась Диана.
— Все! Замрите! — крикнул Брэм, нависая над Финном. — Никто не коснется ноги мальчика, вы слышите меня? Я поеду за хирургом.
Сюзанна вздрогнула. Она должна была знать, как Брэм воспримет все это после того, как чуть сам не потерял ногу. Но ведь это абсолютно разные раны, полученные при различных обстоятельствах.
А Брэм спокойным, но властным голосом добавил:
— Никто не будет резать этого мальчика. Только после того, как я вернусь. Это приказ, ясно? — Он повернулся к капралу. — Ты слышишь меня, Торн? Никто не должен к нему прикасаться. У тебя есть мое разрешение использовать для этого любые средства.
Брэм повернулся и вышел из кузницы, оставив всех в недоумении. Впрочем, все знали: он отказывался признать очевидное, полагал, что можно сохранить ногу Финна и не потерять его жизнь.
— Я поговорю с ним, — сказал лорд Пейн, направляясь к двери.
Сюзанна остановила его.
— Постойте, милорд. Позвольте мне…
Колин тут же кивнул:
— Да, пожалуй. Упрямый дурак никогда не слушает меня. Держу пари, он никогда никого не будет слушать. Но он любит вас, так что вам, возможно, удастся его переубедить.
Пораженная Сюзанна вскинула на него глаза.
— Неужели он все еще не признался? — Пейн пожал плечами. — Этот трус не заслуживает вас. А теперь идите.
Он подтолкнул ее локтем.
Сюзанна помчалась из кузницы во двор, где Брэм поправлял седло, собираясь сесть на коня.
— Брэм, подожди! — крикнула она. — Брэм, я знаю, что это ужасно для тебя. И это действительно трагедия. Но мы не можем ждать хирурга. Доус должен начать сейчас же, если у Финна вообще есть хоть один шанс.
— Я не позволю оставить его безногим. Ему всего четырнадцать, и он полон планов и мечтаний. Отнимешь у него ногу — и вместе с ней заберешь все его будущее. Скажи, какой будет жизнь у Финна с одной ногой?
— Не знаю. Но по крайней мере у него будет жизнь. А если мы задержимся, то Финн умрет.
— Ты не знаешь этого, Сюзанна. Я видел гораздо больше ран подобного рода, чем ты. Возможно, у тебя есть талант для работы с травами и прочим, но ты не хирург.
— Я… — Она резко отстранилась, и боль в ребрах тут же напомнила о себе. — Я знаю, что я не хирург.
— Правда? — Брэм затянул подпругу. — А создается впечатление, что ты претендуешь на большее. Неужели ты собираешься приговорить этого мальчика к жизни инвалида только потому, что в прошлом тебе причинили боль? Неужели хочешь из-за своего страха перед докторами испортить всю его дальнейшую жизнь?
Она схватила его за руку, вынуждая смотреть ей в лицо.
— Это не мои страхи подвергают жизнь Финна опасности. Это из-за твоих, понимаешь? Тебя все еще беспокоит то, что ты не можешь называться полноценным мужчиной. Для тебя ничего не имеет значения до тех пор, пока ты не докажешь, что у тебя есть пара сильных ног, с которыми можно пойти в очередной бой. Ты скорее потащишь меня в Португалию, чем признаешь, что это не так. Но сейчас речь не о тебе, Брэм.
— Я не собирался никуда тащить тебя, Сюзанна. Я собирался взять тебя с собой с твоего согласия. Но ты не хочешь ехать?
Как в такой момент он мог поставить ее перед подобным выбором?
— Я люблю тебя, Брэм. И я хочу быть с тобой. Но уехать в Португалию в следующий вторник только потому, что мой отец эгоистичный, бесчувственный старик?.. Конечно, это весьма романтично, — но и немного по-детски. И почему мы должны бежать из дома?
— Возможно, тут твой дом. Но он никогда не будет моим.
— Ты ошибаешься, Брэм. Дом — это там, где ты нужен людям. — Она указала на кузницу. — И сейчас там собрались люди, которые в тебе отчаянно нуждаются. Аарону Доусу нужна любая пара сильных рук. Ты должен стоять рядом с Финном, чтобы помочь ему быть храбрым. Ты должен своим примером показать, что мужчина может оставаться мужчиной — независимо от того, сколько у него ног. В конце концов, ты нужен мне, чтобы поддержать меня. Я никогда еще не участвовала в такой хирургической операции, и мне будет очень страшно.
Но он не остановился — продолжал готовиться к поездке.
— Брэм, ты… — Ее голос сорвался. — Ты не можешь так поступить. Не прошло и часа, как ты пообещал никогда не оставлять меня.
Он прекратил готовить седло и тяжко вздохнул.
— Сюзанна, не прошло и часа, как ты утверждала, что доверишь мне свою жизнь.
— Мы не так уж плохо начали, правда?
— Полагаю, что да.
Он отвернулся, поставил ногу в стремя и вскочил в седло.
Боль в боку тотчас вернулась. Но сейчас ей казалось, что эта боль идет из сердца.
— Брэм, не могу поверить, что ты действительно уезжаешь.
— Я не могу поступить иначе, Сюзанна. — Чувствуя, как растет нетерпение наездника, лошадь под ним тихо заржала. — Единственный вопрос: стоит ли мне сюда возвращаться? Если ты позволишь им отрезать ногу мальчика, пока меня не будет… Я больше никогда не смогу смотреть на тебя.
С этими словами он развернул лошадь и ускакал.
Сюзанна смотрела ему вслед, пока он не исчез во тьме. Затем, повернувшись и с трудом переставляя ноги, пошла в кузницу.
Когда она вошла, все дружно повернулись к ней.
— Лорд Райклиф уехал, — сообщила она. — Как Финн?
— Очень слаб. — Доус помрачнел. — Я должен как можно скорее это сделать.
Все посмотрели на Торна, на огромного рослого капрала — тот когда-то держал бессменную вахту у постели раненого Брэма и был готов стрелять, как только увидит медицинскую пилу. Будет ли он теперь бороться с ними? Конечно, против него было двое мужчин, но Торн справился бы и с дюжиной.
— Капрал, — сказала Сюзанна, — я знаю, что вы всегда подчиняетесь своему лорду. Но представьте, как он отреагирует, если, вернувшись, обнаружит мальчика мертвым. Мы должны позволить Доусу действовать.
Торн молчал, и она добавила:
— Вы меня понимаете? Мы должны спасти Финна. Иначе Брэм будет всегда чувствовать свою вину за его смерть. Мы все заботимся также и о Брэме. И мы не хотим, чтобы он жил с таким грузом на душе.
Торн долго молчал, потом кивнул.
— Хорошо, приступайте.
