Глава 22
Несколько вечеров спустя Брэм дежурил на той же самой башне. Ночь была темная, безлунная, и ничего, кроме тумана, нельзя было разглядеть. Заняться было нечем, и он снова и снова возвращался к последнему разговору с Сюзанной.
«Я не хочу, чтобы ты меня покинул», — все еще звучало у него в ушах.
Но он вовсе не собирался оставлять ее! Он хотел жениться на этой женщине! И не важно, как далеко друг от друга они потом окажутся — ведь он всегда будет думать о ней и непременно вернется.
Ей нужен был такой мужчина, как он. Мужчина, достаточно уверенный в себе и способный восхищаться ее умом, а не бояться его. Мужчина, достаточно храбрый, чтобы бросить ей вызов, чтобы заставить ее преодолеть те границы, которые она установила для себя. Мужчина, достаточно сильный, чтобы обуздать ее, если она осмелится зайти слишком далеко. Все это было нужно ей, этой замечательной женщине.
Но она упорствовала, не желала понять, что именно он, Брэм, ей нужен. И она требовала, чтобы он пообещал никогда не оставлять ее одну.
В два часа ночи ему на смену пришел Торн. Брэм взял у него факел и начал спускаться по винтовой лестнице. Вокруг него порхали мотыльки, которые слетелись на тепло и пламя.
Он вышел во внутренний двор замка и осмотрел аккуратные ряды палаток. Время от времени из них раздавались звуки храпа и кашля. А затем из тени появилось пушистое существо, поспешившее к нему.
Брэм опустил взгляд на ягненка, а тот вопросительно уставился на Брэма.
Рассмеявшись, подполковник вытащил из кармана горстку зерна и высыпал его на землю.
— Почему я не могу съесть тебя? — спросил он, прекрасно зная ответ. — Не могу, потому что именно она дала тебе имя, бедняга. И теперь я привязался к тебе.
Брэм приблизился к палатке Колина и негромко откашлялся. Внутри что-то зашуршало, а затем один из столбиков палатки задрожал. Что ж, хорошо. Значит, кузен бодрствует.
— Колин, я должен поговорить с тобой кое о чем, — прошептал Брэм.
Никакого ответа. И никакого движения.
Брэм присел на корточки и поставил факел рядом с пологом.
— Эй, Колин! — Он толкнул полог локтем. — Мы должны обсудить демонстрацию артиллерии. У сэра Льюиса есть новое…
Тут кто-то стоявший сзади коснулся его плеча. Брэм вздрогнул от неожиданности. Затем повернулся, поднял повыше факел и осветил… лицо Колина.
Кузен стоял рядом с ним полуодетый — в брюках и в расстегнутой рубашке. В руке же держал за узкое горлышко бутылку вина.
— В чем дело, Брэм? Говори, я тебя слушаю.
Брэм посмотрел на Колина, затем на палатку.
— Но если ты здесь, со мной… Тогда кто же находится в твоей палатке?
— Подруга. И я хотел бы продолжить с ней развлекаться, если ты не возражаешь. — Колин откупорил бутылку зубами и выплюнул пробку. — Так что у тебя за дело? Оно не может подождать до утра?
— Кузен, какого дьявола? Что ты делаешь с женщиной в палатке?
Колин усмехнулся:
— Гм… А насколько подробным должен быть мой ответ?
— Так вот, кузен… — Брэм помолчал. — Кем бы она ни была, ты женишься на ней.
— Я так не думаю. — Колин сделал несколько шагов подальше от палатки, жестом предложив Брэму следовать за ним. Как только они оказались достаточно далеко, он понизил голос и сказал: — Только так я могу заснуть, Брэм. Только в объятиях женщины. Поверь, когда я сказал тебе, что не сплю один, это не было образным выражением. Лишь констатацией факта.
— После всех этих лет? — Брэм поднял факел, чтобы получше разглядеть лицо кузена. — Все еще?..
Колин пожал плечами:
— Да, все еще.
Он поднес бутылку к губам и сделал большой глоток.
И тут Брэм вдруг посочувствовал Колину. Он знал, что в детстве, после трагического несчастного случая, унесшего жизнь его родителей, кузен страдал ночными кошмарами и бессонницей. И когда-то в школе некоторые мальчики дразнили Колина из-за его ночных криков и слез. Брэм, тогда уже бывший в школе одним из старших, избил насмешников и положил конец издевательствам. Больше никто не смел дразнить Колина, и Брэм полагал, что кошмары кузена в конце концов закончились.
Но очевидно, нет, не закончились. Даже спустя десятилетия. Проклятие!
— Итак, кто же у тебя в палатке? — спросил Брэм. Летучая мышь пролетела со свистом мимо его уха, и оба пригнулись. — Не мисс Хайвуд, надеюсь?
— Боже, нет! — Колин рассмеялся. — Конечно, мисс Хайвуд — прелестная девушка. Но она чиста и невинна. Она не для моих потребностей. А вот с Фионой я… В общем, мы прекрасно понимаем друг друга.
— Фиона?
Брэм нахмурился. Он не помнил женщины по имени Фиона.
— Миссис Ландж, — объяснил Колин, собираясь уйти. — Ты еще поблагодаришь меня, когда ее поэзия станет лучше.
Брэм схватил кузена за руку.
— Но она замужем!
— Только на словах. — Колин бросил раздраженный взгляд на пальцы Брэма. — Надеюсь, ты не собираешься читать мне проповедь о морали. Скажи, сколько раз тебе приходилось тайком встречаться с мисс Финч?
Брэм промолчал. Он был уверен, что они с Сюзанной проявляли должную осторожность, так что никто ничего не замечал. Но Колин, видимо, о чем-то догадывался…
— Так что не суди меня, — продолжал кузен. — У нас с Фионой полное взаимопонимание. Может быть, я и повеса, но не хам. Обо мне нельзя сказать, что я погубил невинную девушку. И я никогда даже близко не был к тому, чтобы разбить сердце женщины.
— Я не хочу губить Сюзанну, — проворчал Брэм.
— О, так ты женишься на ней?
Брэм тяжело вздохнул.
— Не знаю.
— Почему же? Ищешь что-нибудь получше?
— Что, получше?.. Нет, разумеется.
Женщины лучше Сюзанны просто быть не могло.
— А… значит, ты просто боишься.
— Ничего я не боюсь.
— Нет, боишься. Потому что мы все боимся, любой из нас. Боимся жизни, любви, смерти… Возможно, занятия с рекрутами целый день как-то отвлекают тебя. Но что бывает после захода солнца? Как тебе удается пережить ночь? — Колин сделал еще один глоток вина и посмотрел на бутылку. — Отличный напиток. Благодаря ему я кажусь почти умным.
— Если ты, кузен, действительно умен, ты должен что-то сделать со своей жизнью. Но ты, похоже, хочешь растратить впустую все свои таланты.
— Не говори мне об утраченных возможностях, Брэм. Если эта женщина любит тебя, а ты отказываешься от нее… В общем, не тебе меня учить.
— Поверь мне, я ни от чего не отказываюсь. Но я не знаю, любит ли она меня.
— Перестань. — Колин взмахнул бутылкой. — Ты богат, а теперь к тому же с титулом. Конечно, у тебя есть колено, с которым нужно справляться, но зато… — Он усмехнулся. — Зато все остальное у тебя в полном порядке.
Брэм со вздохом покачал головой:
— Ох, не уверен…
— Неужели? — изумился Колин. — Что же с тобой?
Брэм сжал кулаки.
— Не имеет значения! И не важно, сколько дюймов в брюках мужчины. Не важно, сколько фунтов на его счете в банке… Все эти цифры не влияют на любовь.
— Наверное, ты прав. — Колин глубокомысленно кивнул. — Что ж, постарайся узнать, любит ли тебя мисс Финч. Лучше всего спроси об этом у нее.
Брэм молча пожал плечами, а Колин, шагнув в сторону своей палатки, проговорил:
— Прошу прощения. Меня ждет теплая постель.
— Есть более простой способ, Шарлотта, — сказала Сюзанна, снимая перчатки. — А в таком темпе мы проторчим здесь целый день.
Шарлотта и некоторые другие леди проводили каждый день, подготавливая заряды для мужчин. Но те тратили их в таких количествах во время ежедневных тренировок в стрельбе, что женщины едва за ними поспевали. Смотр был назначен на утро завтрашнего дня, и нельзя было терять ни минуты.
— Шарлотта, ты тратишь слишком много времени, разрезая большие листы бумаги, а я давно обнаружила, что страницы вот этой книги, — Сюзанна бросила на стол синюю книгу в кожаном переплете, — очень подходящего размера.
Шарлотта уставилась на нее в изумлении.
— Но, мисс Финч, ведь это «Житейские премудрости» миссис Уортингтон.
— Да, так и есть.
— Но вы сказали, что это очень полезная книга.
— Да, очень полезная. Из ее страниц, например, получаются прекрасные пыжи, а над ее содержанием можно просто посмеяться. — Открыв том, Сюзанна вырвала из него страницу и разгладила ее на столе. — Только сначала убедись, что у тебя все под рукой. Бумага, штырь, пуля, порох… Потом оберни бумагу вокруг штыря, чтобы получилась трубка. А затем протолкни пулю. После этого обмотай конец трубки нитью и засыпай порох. И не нужно ничего измерять, видишь? Просто перестань сыпать, когда порох сравняется с текстом. И перевяжи трубку нитью в этом месте… Вот так. — Сюзанна с улыбкой вручила патрон девушке. — Попрактикуйся — и скоро наловчишься.
Шарлотта взяла патрон и уставилась на него.
— А можно задать вам вопрос, мисс Финч?
— Конечно. — Сюзанна вырвала еще две страницы из книги и передала их девушке. — Ну, спрашивай…
Шарлотта посмотрела на обнаженные запястья Сюзанны.
— Скажите, что с вами произошло?
Сюзанна замерла. Затем со вздохом посмотрела на свои шрамы. Много лет она тщательно скрывала их под рукавами, манжетами и перчатками. И ужасно смущалась, если кто-то, увидев их случайно, задавал вопросы.
И вот прошло более десяти лет, и она уже не девочка, а взрослая образованная женщина. Но почему-то именно сейчас она вдруг поняла, что скрывать свои шрамы просто бессмысленно и даже глупо.
— Эти раны от кровопускания, — ответила Сюзанна.
Девушка вздрогнула.
— А они у вас болят?
— Нет. — Собственная улыбка застала Сюзанну врасплох. — Нисколько. Я знаю, они ужасно выглядят. Но если честно, то иногда я не вспоминаю о них по нескольку дней.
И она тотчас же вспомнила про Брэма. Казалось, что их роман закончен. Он не разговаривал с ней уже несколько дней. И больше не было никаких записок. Тем не менее, ее навсегда изменило то, что произошло между ними. Она изменилась благодаря ему. Он преподнес ей драгоценный подарок — научил смело принимать себя такой, какой она была, — со шрамами, с веснушками, со всем остальным.
Но что будет со шрамом на ее сердце? Сможет ли она забыть Брэма хотя бы через десять лет?
Сюзанна очень сомневалась в этом.
— Мисс Финч! — Вайолет Уинтерботтом появилась в дверном проеме. — Вы нужны в зале. Мисс Брайт хочет узнать ваше мнение по поводу художественного оформления.
— Хорошо, я сейчас приду.
Сюзанна отдала заготовки для будущего патрона Шарлотте, ополоснула руки в раковине и покинула утреннюю столовую. Перчатки же она оставила на столе.
Она прошла через гостиную, где добровольцы милиции стояли как манекены, пока леди, держащие в зубах булавки, кружились вокруг них, делая окончательные замеры.
А в зале вовсю кипела работа. Кейт Тейлор практиковалась в игре на фортепиано, мистер Фосбери и еще двое мужчин устанавливали столы для буфетных стоек, а леди и слуги носили цветы и стулья. Сюзанна очень надеялась, что завтра вечером это место будет самым элегантным, но сейчас здесь царил настоящий хаос.
— Вот, — сказала Салли Брайт, передавая на руки Сюзанне маленького ребенка. — Возьмите Дейзи, а я пока поднимусь на лестницу. У нас тут несколько видов гирлянд.
Сюзанна терпеливо ждала в центре зала, то и дело подбрасывая малышку в такт музыке. За последние месяцы Дейзи явно поправилась. Спустя какое-то время Сюзанна почувствовала, что скоро у нее отвалятся руки.
— Она любит вас, мисс Финч! — крикнула Салли, украшая перила гирляндой из ткани. — Смотрите, вот эта гирлянда — красного цвета. Очень красивая. Но не будет ли слишком много красного в зале с офицерами в красных мундирах? А еще есть вот такая, синяя. Но этот темный оттенок во время бала… Как вы думаете, какой цвет подойдет?
Сюзанна медлила с ответом. А мистер Кин закричал:
— Не подходит ни та, ни другая! Нам нужно что-то искрящееся! Предлагаю гирлянду из золотистой ткани!
— Я так и говорила, — отозвалась Салли. — Нам не хватит золота.
— А что, если… — Викарий щелкнул пальцами. — О, знаю! Мы объединим все это с тюлем!
— Да-да, тюль! — воскликнула Салли. — Тюль — это просто божественное вдохновение! Секунду, мисс Финч. Мы покажем вам, что он имеет в виду.
Сюзанна вздохнула, перекладывая Дейзи из одной руки в другую.
— А, вот вы где… Я искал вас повсюду.
Внезапно рядом с ней возник Брэм.
— Правда искали?
А может, он просто хочет ее помучить?
— Скажите, а что это у меня такое?
Брэм указал на медные пуговицы на своей белоснежной манжете.
Сюзанна постаралась скрыть улыбку.
— Видите ли, Аарон Доус сделал трафарет и отлил их. У милиции должен быть свой символ.
— Но милиция не выбирает в качестве символа ягненка.
— Насколько я помню, сэр, это ягненок выбрал вас.
Он рассмеялся.
— Ладно, забудем про пуговицы. Вы проделали замечательную работу. Вы и все леди. — Брэм осмотрелся. — И все ваши приготовления… Это замечательно.
Она с улыбкой кивнула:
— Да, мы все упорно трудились. Я как-то на днях видела ваши тренировки. Впечатляюще, милорд. Нас всех завтра ожидает триумф — я не сомневаюсь.
Возникло неловкое молчание, но тут Дейзи вдруг издала «булькающий» звук.
— Кто это? — Брэм кивнул на младенца. — Полагаю, мы еще не представлены друг другу.
— А это, — Сюзанна повернула девочку так, чтобы Брэм получше ее рассмотрел, — малышка Дейзи Брайт.
— Да, конечно. Я должен был догадаться по цвету волос.
Белобрысая малышка протянула ручку к Брэму, пытаясь дотянуться до сверкающих пуговиц на мундире. Сюзанне тоже очень хотелось прикоснуться к нему. Повинуясь порыву, она сунула ему ребенка.
— Вот. Почему бы вам не подержать ее?
— Мне? Но я не…
Однако Сюзанна, не давая ему возможности возразить, устроила Дейзи поудобнее у него на руках. Довольный младенец схватился за пуговицу и потянул за нее.
— Видите, сэр, ей нравятся пуговицы. — Сюзанна с улыбкой взглянула на Брэма, а бедняга окаменел, охваченный ужасом. — Постарайтесь успокоиться, — добавила она. — Это ребенок, а не взрывчатка.
— У меня гораздо больше опыта общения со взрывчаткой.
— Вы все делаете замечательно. — Оставив пуговицу в покое, Дейзи схватила Брэма за большой палец и сжала его. — Смотрите, она уже обожает вас.
У Сюзанны ком подкатил к горлу, когда она заметила, как осторожно Брэм держал младенца и как рассматривал маленькие пальчики, обхватившие его большой палец.
Ах, вот он опять появился и снова заставлял ее страдать. Она никогда прежде не думала об этом, но теперь… О, как же она хотела ребенка! Но ей нужен был не просто ребенок, а ребенок Брэма. Потому что она любила его. Возможно, он был слишком упрям, чтобы признать это, но он нуждался в ее любви, и поэтому она не могла позволить ему уйти.
И теперь у нее оставалась последняя надежда. Платье. Огромное облако цвета слоновой кости, украшенное капельками жемчуга и бриллиантами, сейчас парило в ее туалетной комнате наверху. Она не носила его, лишь однажды надела несколько лет назад во время поездки в Лондон.
Сюзанна представила себя, плывущую вниз по парадной лестнице в этом прекрасном неземном платье. И в ее воображении возник Брэм, стоявший на нижней ступеньке и разглядывающий ее с восторженным изумлением. Несмотря на явные признаки того, что в действительности он не был хорошим танцором, этот Брэм, Брэм ее мечты, предложил ей руку и закружил в медленном романтическом вальсе. И перед толпой восхищенных зрителей он вдруг развернул ее, остановил и признался ей в вечной любви.
Ох, до чего же прекрасная… и глупая мечта.
Может быть, такое и было бы возможно, но только до их спора в башне. Да и трудно представить, что красивое платье может изменить его мнение о ней. А если бы такое случилось только из-за платья, то вряд ли бы она сумела сохранить к нему уважение.
— Мне нужно поговорить с вами, — тихо сказал он и осмотрелся. — Где-нибудь в другом месте. Наедине.
— Наедине?
Вдруг музыка стихла, и Сюзанна обнаружила, что все в переполненном зале пристально смотрят на них с Брэмом. Она окинула взглядом собравшихся тут друзей, соседей, слуг… Как она и подозревала, все наблюдали за ними… и удивлялись.
Что ж, вот и хорошо.
Нет, не просто хорошо. Превосходно. Внезапно Сюзанна поняла, что надо делать.
— Пригласите меня на танец, — сказала она.
Он уставился на нее с удивлением.
— Что?
— Пригласите меня на танец, — повторила она.
— Пригласить вас на танец? Вы имеете в виду… завтра вечером, на офицерском балу?
Она покачала головой.
— Нет, здесь и сейчас.
Разве сможет она считать себя современной женщиной, если не сумеет осуществить свою мечту? Возможно, пришло время для разнообразия поразить этого мужчину. Сюзанна развязала свой передник, сняла его и бросила на перила. Затем аккуратно разгладила складки на своем розовом, как румянец, платье. Оно, конечно, не было великолепным шелковым облаком, но все же…
— Мисс Тейлор! — крикнула Сюзанна, приглаживая выбившуюся из прически прядь. — Мисс Тейлор, не могли бы вы сыграть для нас вальс?!
Брэм перенес свой вес на здоровую ногу и пробормотал:
— Я не очень-то хороший танцор.
— О, ничего страшного. Я тоже. — Сюзанна взяла Дейзи из его рук и передала малышку горничной. — Только сыграйте, пожалуйста, медленный вальс, мисс Тейлор.
Брэм указал на свое колено.
— Даже до этого у меня было маловато практики.
— Не имеет значения. — Она взяла его за руку и потащила в центр зала. — Мы справимся.
Вокруг них освободилось пространство — любопытные зрители разошлись по углам. А затем послышались первые аккорды мелодичного вальса.
Сюзанна тотчас же взяла партнера за левую руку, а другую положила себе на талию.
— Теперь, сэр, давайте посмотрим, как у вас получится.
— Да, хорошо. — Брэм уверенным движением привлек ее к себе. — Вы готовы?
Она кивнула, и Брэм тут же повел ее в танце. Причем довольно изящно, пусть даже он немного прихрамывал.
Они вальсировали по всему залу, и Сюзанна чувствовала, что ее мечта начала сбываться.
Ах, они прекрасно танцевали! Сюзанна подозревала, что Кейт, желая им помочь, выделяла паузой каждый третий такт. Внезапно Брэм резко повернул ее, затем — еще раз. И оборки ее юбки тотчас закружились вокруг лодыжек вихрями розовой пены. Солнце же, опускавшееся к горизонту, словно застыло на небе, и его янтарные лучи преломлялись в стеклах, так что казалось, все в зале сверкало. Причем Брэм выглядел роскошнее всех. Тут он вдруг пристально посмотрел на нее и тихо спросил:
— Может, хотите рассказать мне, зачем мы это делаем?
Она кивнула:
— Вы были правы на днях, когда обвиняли меня в том, что я боюсь.
— Я не должен был так говорить…
— Но вы были правы. Я действительно боялась. Знаете, я всегда говорила дамам, что Спиндл-Коув — самое безопасное для них место. Место, где женщина может проявлять свою подлинную суть и быть самой собой — независимо от того, что думают другие. Но в последние несколько недель для меня все было совсем не так. Я скрывала часть своего истинного «я», то есть скрывала свои чувства к вам. Я держала их в тайне от всех, даже от вас, Брэм.
По-прежнему звучала музыка, но они перестали кружиться.
— Но ведь это смешно, не так ли? И несправедливо к нам обоим. Когда я посмотрела на вас сейчас, я это поняла. Поняла, что больше не могу скрывать свои чувства. И я захотела потанцевать с вами, чтобы все видели нас… Чтобы все видели меня, влюбленную в вас.
Внезапно смутившись, она потупилась. И, поглаживая золотой галун на его новом красном мундире, продолжала:
— Ох, не знаю, что сказать… У меня совсем нет опыта. Я могла бы сказать, что вы самый лучший, самый храбрый мужчина из всех, кого я знаю. Но если учесть, что я знаю совсем немного мужчин, то вряд ли это такой уж комплимент…
Тут она наконец-то сумела взять себя в руки и посмотрела ему прямо в глаза.
— Поэтому я просто скажу, что люблю вас. Я люблю вас, Брэм. Я хочу, чтобы все видели это. И хочу, чтобы вы знали: теперь вы часть этих мест. И не важно, куда позовет вас долг. Спиндл-Коув всегда будет ждать вас. И я — тоже.
Он обнял ее и прижал к груди.
— Как же вы прекрасны, Сюзанна.
Она судорожно сглотнула.
— Вам что, больше нечего мне сказать?
Он нежно коснулся ее щеки.
— А что, если я сделаю тебе предложение прямо сейчас? Ты не будешь отвечать уклончиво, как прежде?
— Попытайся — и увидишь.
Лицо его расплылось в широкой улыбке. И Сюзанна тотчас почувствовала, что такая же улыбка возникла и на ее лице.
Он коснулся пальцем ее подбородка.
— Сюзанна Джейн Финч, ты…
— Сюзанна Джейн Финч, что здесь происходит? — раздался знакомый голос, поразивший их обоих.
— О Боже, папа… — прошептала Сюзанна.
Она подавила в себе порыв выскользнуть из объятий Брэма. Слишком поздно для подобных уверток. К тому же теперь в них нет никакой необходимости. Она не собиралась скрывать от собственного отца то, чем ей не терпелось поделиться со всем миром.
Все еще улыбаясь, она поймала руку Брэма и, развернувшись на каблуках, оказалась перед отцом.
— Папа, я так счастлива, что вы здесь.
Но на лице отца не было заметно признаков счастья. В лучшем случае он выглядел… озабоченным. Он окинул взглядом зал, и слуги тут же кинулись врассыпную. И сразу возобновилась суета, связанная с подготовкой к балу. А Кейт опять начала играть свои гаммы.
Сюзанна прикусила губу.
— Папа, вы что, сердитесь из-за зала? Я знаю, что сейчас это выглядит настоящей катастрофой. Но подождите до завтрашнего вечера и увидите, что все будет прекрасно.
— Я не беспокоюсь насчет завтрашнего дня.
Синие глаза сэра Льюиса уставились на Брэма.
И Сюзанна почувствовала, что ей необходимо защитить мужчину, стоявшего рядом с ней.
— Папа, это всего лишь танец, — сказала она.
Отец приподнял седую бровь.
— Всего лишь танец? Что-то не верится.
— Вы правы, папа. Это… не всего лишь танец. Это гораздо большее. Видите ли, Брэм и я… Мы стали очень близки за прошедшие недели, и… — Сюзанна бросила взгляд на Брэма. — И я люблю его. — Она всего лишь произнесла эти слова — и они тотчас наполнили ее счастьем. — Да, я люблю его, папа, люблю.
Отец уставился в пол и тяжело вздохнул. И Сюзанна тоже вздохнула. Только что она сказала отцу, что полюбила — полюбила впервые в жизни, а он даже не хотел смотреть на нее. И было очевидно, что отец собирается принять эту новость точно так же, как принимал все ее другие тайны и признания.
Он собирался проигнорировать ее, словно просто ничего не слышал.
О Боже! Неужели всегда так было?! Неужели она и прежде открывала свое сердце тому, кому на нее наплевать? Эта мысль казалась просто ужасной. Нет, папа заботился о ней, он спас ее от смерти, и ему от многого пришлось отказаться, чтобы жить здесь, в Саммерфилде.
Брэм откашлялся и проговорил:
— Сэр Льюис, очевидно, нам следует побеседовать.
— О да, действительно следует. — Старик достал из нагрудного кармана конверт. — Я собирался подождать до окончания полевого смотра, но полагаю, что сейчас самое время.
Брэм выпустил руку Сюзанны и взял конверт. Вскрыв его, просмотрел бумагу.
— Черт побери, что это?
— Разумеется, письменные приказы, — ответил отец. — Я навел справки у друзей в военном министерстве. Так вот, есть судно, уходящее из Портсмута в ближайший вторник.
— Во вторник?! — воскликнула Сюзанна.
Отец кивнул:
— Совершенно верно. Отправившись на нем, Райклиф, вы вернетесь к себе в полк через несколько недель.
— Но это… — Брэм судорожно сглотнул и уставился на бумагу. — Сэр Льюис, я даже не знаю, что сказать…
«Скажи „нет“! — захотелось ей крикнуть. — Скажи, что ты не можешь уехать так скоро! Скажи, что ты женишься на мне!»
— Не стоит благодарности. — Отец пригладил свои серебристые волосы. — Вообще-то я рассматриваю это как своего рода обмен. Если бы не ваш смотр милиции, у меня никогда не было бы шанса продемонстрировать новую пушку.
— Новую пушку?
Сюзанна повернулась к Брэму. Тот дал ей слово, что не будет вовлекать папу в это дело. Неужели он солгал ей?
— Да, Сюзанна, — сказал отец. — Новую пушку. Она будет представлена завтра на смотре милиции. — Он обратился к Брэму: — Я надеюсь, вам удалось превратить в солдат тех батраков? Я рассчитываю на внушительный смотр в обмен на то, что мне удалось сделать для вас.
Сэр Льюис указал на конверт в руке Брэма.
— Но… — Сюзанна сокрушенно покачала головой. — Брэм, пожалуйста, скажи мне, что я все неправильно поняла. Или ты не сдержал свое слово?
— Сюзанна, дело в том…
— Брэм, скажи, что я могу доверять тебе! — закричала она. — Скажи, что ты не лгал мне все это время! Скажи, что я не сделала самую ужасную, самую глупую ошибку в своей жизни! Или… или… Ох, я не знаю, что будет…
— Сюзанна, прекрати позориться, — проворчал отец. — Поверь, какой бы ни была эта глупая влюбленность, о которой ты болтала, она скоро пройдет. Самое главное и важное в завтрашнем дне — не твои девичьи мечты, а наши с Брэмвеллом дела. Возможно, мы слишком уж потакали тебе, моя дорогая. Но наступает время, когда мужчины должны быть мужчинами. Ты больше не сможешь удерживать нас.
