Глава 20

— Прямо здесь? — отозвался он эхом. — Прямо сейчас?

Сюзанна не могла не рассмеяться. Было очень приятно удивить его, ошеломить.

— Да, конечно. Ведь этим можно заниматься и в воде, не так ли?

Он кивнул:

— Да, можно.

— Ты же не возражаешь, а?

Он покачал головой:

— Нет.

— Вот и хорошо.

Ее руки опустились к пуговицам купального костюма, и у Брэма перехватило дыхание, когда она расстегнула их одну за другой. Затем она стащила с себя костюм и забросила его на ближайший валун.

— Подожди, Сюзанна… — Он обнял ее за талию. — Ты не должна делать это только потому, что…

Она приложила пальцы к его губам.

— Помолчи, пожалуйста. И не смотри на меня с таким удивлением. Я хочу тебя, Брэм. Очень сильно и постоянно. Когда дело касается тебя, даже такая старая дева, как я, кипит от страсти. — Она поцеловала его в губы. — Но вряд ли мои слова будут для тебя сюрпризом. Ты ведь знал об этом с самого начала…

— Да, знал. Но сюрприз в том, что ты все-таки это признала.

Он обнял ее и впился в губы страстным поцелуем.

Сюзанна наслаждалась охватившими ее чувствами несколько мгновений. Затем осторожно отстранилась.

— Подожди, — сказала она, с трудом переводя дыхание. — Сегодня моя очередь, и я хочу прикоснуться к тебе везде.

Брэм с улыбкой кивнул:

— Хорошо. Не буду останавливать тебя.

Она начала с того, что провела ладонями по его мускулистым рукам. Затем скользнула вверх, к плечам, и вниз, к его груди, покрытой влажными темными завитками волос. Когда же она провела рукой по животу Брэма, а затем кончиком пальца прикоснулась к его восставшей плоти, он дернулся и глухо простонал:

— О Боже… Ты не могла бы хотя бы поцеловать меня?

Что ж, ей и самой этого хотелось. Сюзанна придвинулась к нему, чтобы поцеловать его в подбородок и в шею. И тотчас же почувствовала, что его копье стало еще больше и тверже. С каждым мгновением ее желание усиливалось — но раз уж они приняли решение не торопиться…

Изо всех сил сопротивляясь искушению, она продолжала ласкать его под водой, а Брэм ласкал ее груди и легонько покусывал соски. Внезапно он чуть отступил и пробормотал:

— А ты знаешь, что твоя правая грудь немного больше левой?

Сюзанна была уверена, что ее щеки пылают в темноте — румянец залил ее лицо быстро и неумолимо.

— Да, конечно, знаю. И я всегда этого очень стеснялась. Всю свою взрослую жизнь. Большое спасибо, что напомнил.

— Похоже, они у тебя, как две разные личности. Вот эта — великодушная и воспитанная. — Он приподнял одну грудь. — А другая… дерзкая, не так ли? Она хочет ласковую трепку.

Он ущипнул ее левый сосок.

— Ох, Брэм, ну и беседа… — пробурчала Сюзанна, чуть нахмурившись.

— Не обижайся. — Он все еще ласкал ее груди. — Ведь это был комплимент.

— Вот уж не знала, что бывают мужчины, которым нравятся разные груди.

— Я обожаю их, потому что они твои, Сюзанна. Я обожаю тебя всю. — Его руки скользнули ниже. — Эти бедра… они сводят меня с ума. Твоя же округлая очаровательная попка словно создана для моих рук. А твои длинные изящные ноги… — Он повел рукой по ее ноге. — Они необычайно красивы. И мне очень нравится, что ты высокая.

— Правда?

Она привыкла думать, что это ее основный недостаток, беспокоящий потенциальных женихов (если, конечно, забыть про веснушки, волосы и привычку упрямо отстаивать свое мнение в тот момент, когда нужно изобразить одобрение).

— Почему же?

— Потому что я высокий, — ответил он со смехом. — А с женщиной маленького роста это огромное неудобство. Видишь ли, все располагается не так, как хотелось бы. Со мной постоянно так случалось.

Сюзанна рассмеялась, хотя и почувствовала укол ревности. А он посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Пришло время, дорогая. Я больше не в силах терпеть. Обхвати меня ногами.

Она сделала так, как он попросил, и Брэм, взяв ее за бедра, стремительно вошел в нее. Сюзанна ахнула, но вовсе не от боли, а от неожиданности. И от удовольствия, конечно же.

К счастью, они были единственными в этой бухте, поэтому, если б захотели, имели бы возможность быть шумными — издавать дикие крики и стоны в темноте ночи. Однако они двигались в полном молчании, и единственными звуками были тихие всплески воды и их хрипловатое неровное дыхание.

Обхватив Брэма за шею, Сюзанна наслаждалась каждым мгновением их соития, а он, приподнимая и опуская ее бедра, с каждым рывком приближал ее к счастью. И никогда еще она не чувствовала себя такой сильной и такой желанной. В эти мгновения у нее было так спокойно на душе, что она могла забыть обо всех тревогах и заботах. Наконец, почувствовав, что приближается к вершинам блаженства, Сюзанна хрипло выкрикнула:

— О, Брэм!..

И, содрогнувшись, замерла в изнеможении.

И в тот же миг он со вздохом вырвался из ее тела, и она почувствовала, как на живот ей излилось его горячее семя. Затем, прижавшись к ней, он прохрипел:

— Моя, моя, моя…

А она, обвивая его руками и ногами и прижимая к себе, покрывала поцелуями его плечи, шею, подбородок и при этом чуть покачивалась на волнах. И сердце ее наполняла нежность, распространявшаяся по всему телу, вплоть до пальцев ног. Ей очень хотелось, чтобы он почувствовал это — почувствовал ее любовь. Но в нем было слишком много гордости, а главное — семейная честь, заставлявшая его вновь отправиться на войну. Как же заставить его остаться? Она собиралась перепробовать все средства, однако почти не сомневалась: скоро наступит тот день, когда ей придется сдаться и позволить ему уйти.

Но в этот вечер их связывало подлинное чувство, и Сюзанна решила, что будет держаться за эти мгновения счастья так долго, как только возможно.