Глава 16
— Тогда я твой, — прошептал он, погружаясь в нее всего лишь на дюйм. — Возьми меня. Прими меня.
Он медленно утопал в ней, переместив большую часть своего веса на здоровую ногу и заставляя себя быть терпеливым, поскольку ее тело еще только училось вмещать его. Она смотрела на него огромными глазами, и он видел в них беспокойство. Что ж, понятно… Ведь это у нее первый раз.
Постепенно увеличивая темп и наслаждаясь остротой переживаний, он проговорил:
— Да, милая… Все очень просто. Вот так. Очень хорошо…
Когда он полностью вошел в нее, она страдальчески вздохнула, и его сердце сжалось в груди — он ужасно не хотел причинять ей боль.
— Очень больно?
Она прикусила губу и покачала головой.
— Нет, не очень.
— Ты сможешь, дорогая… — Он испустил стон удовольствия. — Ты сможешь справиться с болью, если я буду двигаться?
— А это обязательно?
Он изо всех сил пытался сдержать смех.
— Я так думаю, милая. Я… Я должен двигаться — или сойду с ума.
Брэм выскользнул из нее на мгновение, прежде чем снова погрузиться. Она была такой теплой и мягкой… А его удовольствие было необыкновенно острым и сладостным. Удерживая свой вес на локтях, чтобы не придавить ее, он осторожно приподнимал и опускал бедра. Он сдерживал себя, казалось, целую вечность, совершая только самые плавные движения, хотя потребность в быстром яростном ритме все сильнее его терзала. Но Брэм сопротивлялся этому усилием воли. Сюзанна заслуживала большего и лучшего, чем просто животное совокупление. Она подарила ему себя, и он не хотел, чтобы она сожалела об этом ни сегодня вечером, ни сорок лет спустя.
— Так лучше? — спросил он.
— Немного.
Немного? Нет, этого недостаточно.
— Дорогая, я хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Мне… хорошо! — выдохнула она. Ее руки скользнули по его спине. — Да, мне нравится… Нравится, что ты так близко.
— Вот и прекрасно!
Когда он скользнул в нее в следующий раз, ее бедра приподнялись ему навстречу, и она издала стон ободрения. Он снова погрузился в нее. А затем снова и снова.
— Ох, это… — Она опять застонала. — О, Брэм, теперь так хорошо…
Да, теперь все было чертовски хорошо. Их тела уже двигались в одном ритме, и казалось, что теперь они достигли настоящего единения — ничего подобного Брэм прежде не испытывал, он даже не знал, что подобное возможно.
А за ветвями этой ивы находился совсем другой мир. Океаны, горы, ледники, дюны… И где-то далеко шли войны. Но Брэма сейчас ничего не волновало. Он хотел только одного — быть здесь, с этой женщиной. И у него не было никаких целей, никаких обязанностей, кроме одной-единственной — заполнять ее и доставлять ей такое наслаждение, чтобы она задыхалась, стонала, кричала…
Он принадлежал ей.
Их губы слились в страстном поцелуе, и Брэм невольно подумал: «Как же приятно заявлять о своих правах на нее сразу обоими способами». Он был очень высокий и, предаваясь любви с другими женщинами, не всегда мог одновременно целовать их. Но Сюзанна и в этом отношении идеально ему подходила.
Вскоре их поцелуи прервались. Сюзанна впилась ногтями в плечи Брэма, и это привело его в дикое возбуждение; теперь он брал ее яростно и неистово, совершенно забыв про нежность и осторожность.
И он хотел, чтобы она первая вознеслась к блаженству, потому что сам он был уже на грани.
«Пожалуйста, Сюзанна. Быстрее, пожалуйста», — мысленно твердил Брэм.
Ее прикрытые веки затрепетали, голова откинулась назад, а лебединая шея изящно вытянулась, мерцая в полумраке. «Так красиво», — промелькнуло у Брэма. И он пробормотал:
— Боже, ты прекрасна… Ты прекрасна, Сюзанна.
И тут ее тело напряглось, и она вскрикнула. А Брэм сдерживался из последних сил. Когда же он понял, что не сможет сделать еще один толчок, не пролив семя, он вырвался из ее объятий, и семя пролилось ей на живот.
«Ты теперь моя», — подумал он, затихая.
— Тебе хорошо? — спросил он, как только смог заговорить.
— Да. — Она устроилась у него на груди, и он покрепче прижал ее к себе. — О, Брэм, я даже и не мечтала, что будет так замечательно.
Он поцеловал ее в висок, вдыхая аромат ее волос.
— Мы не должны были делать это, — сказал он, не испытывая даже намека на сожаление.
— Я знаю. — Она вздохнула. — Но я так рада, что мы это сделали. Это было прекрасно.
— Более чем прекрасно. Это было…
Он попытался найти подходящее слово, но не сумел.
— Неописуемо? — спросила она с улыбкой. — Да-да, именно так.
Внезапный шум заставил их вздрогнуть.
— Ты слышал?..
Сюзанна прижалась к любовнику.
Раздался звон стекла, и они отпрянули друг от друга.
Брэм тотчас вскочил на ноги и помог Сюзанне подняться. И они молча начали собирать свою одежду. Они не знали, что произошло, но были уверены, что срочно требуется их вмешательство.
Брэм мгновенно застегнул свои бриджи, затем повернулся к Сюзанне, чтобы помочь ей управиться с платьем.
— Я сама, — сказала она, прислушиваясь к шуму. — Иди быстрее.
Брэм тут же выбрался из-под ивы и побежал через площадь.
В переулке, между магазином «Всякая всячина» и кондитерской, собралась небольшая толпа, и Брэм, увидев, что люди стоят плотным кольцом, решил, что там вспыхнул кулачный бой. Он протиснулся сквозь толпу, стремясь предотвратить драку, однако не обнаружил в центре круга ни одного из своих мужчин. Зато увидел мальчиков Руфуса и Финна, катающихся по земле. Братья дрались, отчаянно размахивая кулаками. Судя по всему, они выпали в переулок прямо через витрину кондитерской — повсюду были осколки битого стекла.
— Изворотливый ублюдок! — процедил один из близнецов, сплевывая кровь.
— Идиот! — ответил другой, ударив брата в живот. — Мы ведь близнецы, и если я ублюдок, то и ты тоже.
— Заткнись, лживый мерзавец!
Под ними захрустело стекло, и Брэм решил, что пришло время положить этому конец. Он наклонился и стащил одного из близнецов с другого.
— Все, хватит. Что тут у вас происходит?
— Это Руфус начал, — сказал один из братьев.
— Да, но все из-за Финна, — ответил другой, утирая кровь с виска.
Тут Брэм наконец-то разобрался, кто из них кто. Он повернулся к Руфусу.
— Из-за чего драка?
Руфус впился взглядом в своего брата.
— Он солгал мисс Шарлотте. Он танцевал с ней дважды. Сначала — как он сам. А затем еще раз, назвавшись моим именем.
Финн криво усмехнулся:
— Просто тебе жаль, что ты сам до этого не додумался.
— Ах, так?!
Руфус шагнул к брату, но Брэм удержал его.
— Ни с места! — рявкнул он. — Вы оба!
Схватив обоих мальчиков за воротники, он бросил взгляд на Шарлотту Хайвуд — та выглядела очень взволнованной, как выглядела бы любая четырнадцатилетняя девочка, за внимание которой дрались мальчики. И конечно, она не собиралась успокаивать их. А толпа зевак просто развлекалась.
Но Брэм знал: он должен был всем объяснить, что такие драки не допускаются.
— Теперь слушайте!.. — сказал он, сильно встряхнув близнецов. — То, что вы делали, — это неприличное поведение для…
— На помощь! Помогите!
Все повернулись на отчаянный женский крик.
У входа в кондитерскую, превращенную в таверну, толпились дамы. И мисс Диана Хайвуд медленно и тяжело опускалась в дверях, хватая ртом воздух. Ее кожа была бледной и влажной, а пальцы беспомощно сжимались в кулаки.
— О Боже! Снова приступ астмы! — закричала миссис Хайвуд, всплеснув руками. — О Боже! Это не должно было случиться! Мисс Финч обещала, что Спиндл-Коув излечит ее.
Сюзанна уже была здесь; она растирала спину задыхавшейся девушки.
— Ее настойка… — сказала она спокойно. — Где ее настойка? Она держит ее в своей сумочке?
— Я… не знаю. Она, возможно, в гостинице или… — Шарлотта побледнела. — Не знаю…
— Ищите в кондитерской, — сказала Сюзанна мистеру Фосбери. — На столах, на полу, на фортепиано. — Дамам же она сказала: — Пойдите поищите в комнате Хайвудов в гостинице. — Как только леди удалились, она взглянула на Руфуса. — У меня есть запасная партия в кладовой. Синяя бутылка, справа на верхней полке. Вы с Финном побыстрее бегите туда. До Саммерфилда и обратно, ясно?
Близнецы кивнули и побежали по переулку.
— Позвольте мне пойти вместо них, — сказал Брэм.
Сюзанна покачала головой:
— Нет, им нужно отвлечься. — Она взглянула на ногу Брэма. — К тому же они быстрее.
Что ж, правильно. Он, Брэм, просто калека, совершенно бесполезный человек.
— Может, я пойду за доктором?
— Нет, не надо. Ее и так лечили все подряд. И если честно, то на многие мили вокруг нет ни одного хорошего доктора.
Брэм кивнул и тяжко вздохнул. Черт побери! Он никогда не уклонялся от боя. Он рисковал собственной жизнью, если можно было спасти чужую. Но сейчас он ничем не мог помочь Сюзанне, и это ощущение бессилия угнетало его. За восемь месяцев выздоровления он понял, что не очень-то умеет справляться с собственной беспомощностью.
Но Сюзанна держала все под контролем. Сосредоточив внимание на Диане, она спокойно говорила:
— Просто расслабьтесь, дорогая, вы справитесь с этим.
— Вот она, настойка. Я нашел ее! — воскликнул кузнец, выходя из кондитерской.
Он отдал крошечный пузырек Сюзанне и сразу же отошел.
— Спасибо, — кивнула Сюзанна. Она отвинтила крышечку и налила в нее темную жидкость. Затем обратилась к Брэму: — Вы не могли бы поддержать ее? Если она будет дрожать, лекарство может пролиться.
— Да, конечно.
Наконец-то он хоть что-то мог сделать.
Брэм опустился на колени около задыхающейся девушки и осторожно обнял ее.
— Не бойтесь, держите ее как можно крепче, — сказала Сюзанна. — Она должна оставаться неподвижной. — Откинув голову Дианы Брэму на плечо, она вылила содержимое крышечки в посиневшие губы девушки. — Глотайте, дорогая. Я знаю, что это трудно, но вы сможете…
Мисс Хайвуд кивнула и сделала глоток. Затем опять начала задыхаться.
— Что теперь? — спросил Брэм.
— Теперь будем ждать, — ответила Сюзанна.
Они молча ждали, напряженно прислушиваясь, как мисс Хайвуд борется с удушьем. Спустя несколько минут хрипы смягчились, и на щеках появился легкий румянец. Постепенно дыхание начало восстанавливаться, и Диане стало лучше.
— Вот и хорошо, — пробормотала Сюзанна. — Теперь, дорогая, дышите глубоко и медленно. Худшее позади.
Брэм отпустил молодую женщину, оставив ее заботам Сюзанны.
— Все в порядке, дорогая, — шептала она, поглаживая влажный лоб Дианы. — Все закончилось. Все хорошо.
В этот момент к ним приблизилась Минерва, прибежавшая из «Рубина королевы».
— Диана!.. Боже мой, что случилось?
Она взяла сестру за руку.
— У нее был приступ астмы, — ответила Сюзанна. — Но ей теперь лучше.
Минерва поцеловала сестру в бледный лоб.
— О, Диана, я не должна была оставлять тебя в этом месте. Я знала, что тебе не нужно танцевать.
— В этом нет вашей вины, Минерва.
Девушка вскинула голову.
— О, я очень хорошо знаю, кто виноват во всем этом! — Ее пристальный взгляд сосредоточился на человеке, стоявшем в некотором отдалении. — Это все из-за вас, сэр!
Вся толпа тотчас же уставилась на Колина. Но Брэм чувствовал, что это и его вина. Да, безусловно, его кузен также был виноват. Но он, Брэм, нес ответственность за него.
И Сюзанна тоже это знала. В то время как все остальные смотрели на Колина, она смотрела на него, Брэма. И в ее взгляде ясно читалось: «Не говори, что я тебя не предупреждала».
— Мы ни за что не останемся в этом ужасном месте! — завопила миссис Хайвуд, прижимая носовой платок ко рту. — Я знала, что курорт в Кенте был бы лучшим выбором.
— Мама, пожалуйста… Давайте обсудим это потом.
Минерва взяла мать под руку.
Сюзанна помогла Диане Хайвуд подняться, потом сказала:
— Дамы, давайте отведем ее в гостиницу, где она сможет отдохнуть.
— А я могу помочь? — спросил Брэм, взяв под локоть мисс Хайвуд.
— Нет, спасибо, милорд. — Сюзанна грустно улыбнулась ему. — Этим вечером вы и ваши друзья натворили уже достаточно.
— Я буду ждать тебя, — пробормотал он. — Увидимся позже, в Саммерфилде.
Сюзанна покачала головой:
— Нет, пожалуйста, не надо.
— Но я хочу помочь… Поручи мне хоть что-нибудь.
— Только одно. Оставь меня, — прошептала Сюзанна. Она отвела взгляд и добавила: — Пожалуйста, Брэм.
Он со вздохом поклонился и отступил в сторону. Молодые дамы тут же столпились вокруг Сюзанны, и вместе они отправились в «Рубин королевы».
Брэм снова вздохнул. Итак, он подвел Сюзанну. Она попросила, чтобы он положил конец этому безумию, а он отказался. И теперь мисс Хайвуд заболела, а кондитерская в руинах. Да, он очень подвел Сюзанну. А ведь она отдала ему свою девственность… Проклятие!
Что ж, завтра он постарается все исправить. А сегодня вечером у его кузена будут большие неприятности.
— Идите все домой, — сказал он мужчинам, слонявшимся по переулку. — Выспитесь, избавьтесь от похмелья, а завтра приходите сюда на рассвете. Пока мы не приведем в порядок это место, не будет никаких тренировок.
Мужчины тут же разошлись, оставив Брэма наедине с Колином. Тот осмотрелся и с усмешкой покачал головой.
— Да, я, безусловно, оставил здесь свой след. Вряд ли где-нибудь в Англии после моего отъезда оставалась таверна в более неприглядном состоянии.
Брэм в гневе уставился на кузена.
— Ты думаешь, это забавно? Заведение Фосбери все в осколках, а одна молодая леди этим вечером чуть не умерла.
— Знаю-знаю, — кивнул Колин. Он провел рукой по волосам. — Вообще-то это совсем не забавно. Но откуда я мог знать, что так произойдет? Ты должен понять: я не собирался причинить кому-нибудь ущерб. Мы только хотели немного повеселиться.
— Повеселиться?.. А ты не подумал о том, что у дам есть причина для сохранения этой мирной деревушки? Или о том, что миссия, которую мы должны здесь выполнить, гораздо важнее развлечений? — Колин не ответил, и Брэм сказал: — Нет, конечно, ты об этом не думал. Ты никогда ни о чем другом не думаешь — только о том, как бы найти возможность повеселиться.
— О, пожалуйста, не надо… Ты тоже никогда не задумываешься о чувствах других людей. Все мы просто являемся препятствием на пути к твоей воинской славе. — Колин вскинул руки. — Я не хочу находиться в этой Богом забытой деревушке!
— Тогда уезжай. Найди кого-нибудь из своих развратных друзей и сиди у него на шее в течение следующих нескольких месяцев.
— Ты что, действительно думаешь, что эта идея не пришла мне в голову сразу же после нашего приезда сюда?! Господи, можно подумать, что я не смог бы найти лучшего жилья, чем этот ужасный замок.
— Тогда почему ты все еще здесь?
— Да потому что ты мой кузен, Брэм!
Это была лишь констатация факта, не более того. Но Колин, в гневе сжав кулаки, продолжал:
— Ты был моим самым близким родственником с тех пор, как мои родители… В общем, сам знаешь. Но мы с тобой едва разговаривали друг с другом последние десять лет. А ведь теперь, после смерти твоего отца, я твой единственный родственник.
— Да, конечно, — кивнул Брэм.
Колин же вновь заговорил:
— Так вот, кузен, я уеду завтра утром. Я избавил бы тебя от своего общества сейчас же, но я не путешествую по ночам.
— Да, конечно. — Брэм снова кивнул. И тут же добавил: — Только ни сегодня, ни завтра ты никуда не поедешь. — Он указал на кондитерскую. — Ты все здесь разгромил, и, черт побери, ты же все это и исправишь.
Убедившись, что Диана благополучно добралась до своей комнаты и прилегла отдохнуть, Сюзанна спустилась в гостиную «Рубина королевы». Там она обнаружила, что весь ее мир летит в тартарары. Из каждого угла комнаты слышались жалобы.
— О Боже, о Боже! — взывала одна из молодых дам, яростно обмахиваясь веером. — Я чувствую, что со мной случится нервный припадок.
— Не могу поверить, что я пила виски, — стонала другая. — И танцевала с рыбаком. Если мой дядя услышит об этом, то меня с позором вернут домой.
— Наверное, я должна пойти наверх, — заявила третья. — Сейчас же начину паковать вещи.
А затем кто-то наконец произнес слова, от которых у Сюзанны кровь застыла в жилах.
— Мисс Финч, а что случилось с вашим платьем? Все пуговицы застегнуты неправильно. И посмотрите на свою прическу.
— Я… — Сюзанна старалась сохранить спокойствие. — Наверное, сегодня вечером я слишком поспешно одевалась.
— Но это непохоже на вас, — заметила Вайолет Уинтерботтом. — И я думала, что вы наверняка появитесь в деревне раньше меня — я слишком долго отдыхала, — но вы пришли позже. По дороге вы стали жертвой какого-то несчастного случая?
— Что-то в этом роде.
Усевшись в ближайшее кресло, Сюзанна тяжело вздохнула.
Затем она заметила пронизывающий взгляд Кейт Тейлор, а потом — пристальный взгляд Минервы. После чего уже все леди повернулись к ней. И все они смотрели на нее с удивлением.
Как глупо! То, что она пережила с Брэмом, было… неописуемо, и она не собиралась сожалеть об этом. Но совершить такое неподалеку от площади, где их могли заметить… А ведь в это самое время разразился всеобщий бедлам, и жизнь молодой женщины оказалась в опасности.
Но мисс Хайвуд была не единственной, кто оказался в опасности. Могли пострадать и Кейт с Минервой. Ведь если Спиндл-Коув перестанет считаться уважаемым местом — удастся ли им тогда реализовать свои таланты и наслаждаться свободой и независимостью?
— Мисс Финч… — Кейт села рядом, взяла ее за руку и спросила: — Вы ничего не хотите нам рассказать? Может, хоть что-нибудь?
Сюзанна молча сжала руку подруги. Она никогда не была злой, но в этот миг возненавидела весь мир. Она ненавидела всех этих женщин, которых считала подругами. И ненавидела себя за то, что своим поведением этим вечером могла им повредить. Но больше всего она злилась из-за того, что не могла признаться подругам в том, что отдала свою девственность самому сильному, самому чувственному, самому нежному мужчине.
Судорожно сглотнув, Сюзанна пробормотала:
— По пути в деревню… я упала. И больше всего пострадало мое платье. Вот и все. — Она поднялась с кресла и добавила: — Я иду домой, чтобы отдохнуть. И предлагаю всем последовать моему примеру. Я знаю, что это был необычный вечер, но надеюсь увидеть вас всех завтра утром. Завтра четверг. И давайте следовать нашему обычному распорядку.