Глава 24
Флер редко наезжала в свои владения в Дареме. Ее появление вместе с Данте вскоре после ее недавнего визита повергло пару, которая вела здесь хозяйство, в суетливое волнение. Мистер Хилл тут же отправился в деревню, чтобы нанять женщин и привезти их до наступления темноты. Миссис Хилл хлопотала по дому, растапливала камины и вытирала с мебели пыль.
Она прервала эти занятия, чтобы пбмочь Флер распаковаться и расположиться в своей комнате. Пока миссис Хилл вынимала из чемодана платья, она посплетничала об арендаторах и рассказала о местных новостях.
– Семья Джонсона, разумеется, уехала из своего дома, но они очень довольны новым коттеджем и благодарны зато, что могут продолжать работать на полях. – Семейство Джонсонов жило в коттедже тети Пег, пока не стали разрабатываться планы постройки школы. – Поначалу они были не слишком довольны, хотя им и предложили новый коттедж. Они считали, что он далеко от обрабатываемого поля. Однако когда им предоставили другой, остались довольны.
– Но я не собиралась ничего делать с той землей.
– Тут произошла какая-то путаница. Ваш отчим написал от вашего имени и сообщил, что вы собираетесь что-то делать. Джонсоны знали, насколько он внимательно блюдет в Дареме ваши интересы.
Разумеется, они так посчитали. Они подумали, что земля находится под его контролем, поскольку в течение многих лет они платили ренту ему, в то время как недвижимостью владела ее мать.
– Переселил ли он другие семьи?
– Не могу припомнить. Но он всегда заботился о ваших интересах. И арендаторы это понимают.
– Куда переехала семья Джонсона?
– В новый коттедж, как раз на окраине владения мистера Фартингстоуна. Недалеко от поля.
Близко, чтобы не вынуждать мистера Джонсона обратиться к ней с жалобой из-за того, что он потерял урожай за весь сезон и ему неудобно добираться до поля.
Она предоставила миссис Хилл возможность завершать разборку вещей и вышла наружу. Стоя перед домом, она посмотрела на запад. Отсюда был виден старый коттедж. Он стоял на невысоком холме, достаточно близко для того, чтобы Пег могла видеть дом сестры, и казался серым пятном на фоне облачного неба.
Флер снова поднялась по лестнице, чтобы разыскать Данте. Он умывался у себя в комнате. Почти всю дорогу от Лондона он правил лошадьми сам, поскольку в искусстве управлять четверкой превосходил Люка и не привык к праздной езде.
– Думаю, ты был прав, Данте. Ответ может быть найден здесь, в Дареме. По крайней мере часть ответа.
Она рассказала ему, что ей стало известно относительно коттеджа.
– Это именно то место, где ты планируешь построить школу. —Данте вновь надел сюртук. – Еще есть время до наступления сумерек. Давай сходим к коттеджу. Меня разбирает любопытство.
Он взял ее под руку, и они направились к коттеджу. День был не такой ветреный и ясный, как в тот раз, когда они шли вместе этой дорогой. Свинцовые облака угрожали дождем и закрыли заходящее солнце. В воздухе ощущалась влага. Однако на душе у Флер было так же легко, как и в тот раз. Даже соприкосновение со смертью не погасило в ней ощущения радости, которое ей принесла любовь.
С каждым шагом строение вырастало в размерах.
– Как долго пустовал коттедж? – спросил Данте, разглядывая его.
– Пока тетя Офелия была жива. Поначалу она надеялась, что ее сестра найдется, а когда тело обнаружили, она не стала сдавать дом арендаторам.
Данте прошел еще несколько ярдов.
– Когда твоя тетя Пег пропала?
– Много лет назад, Данте. Я была еще девочкой. Я приходила к ней, и мы играли в куклы.
– Сколько лет было тебе, когда она пропала?
Флер пришлось заняться подсчетами.
– Думаю, мне было лет восемь или девять. Мы с мамой пришли навестить ее, как это обычно делали летом, и помню, в каком смятении мы были, когда выяснилось, что она пропала. Это были печальные времена, и я плохо их помню. А вот тетя Офелия умерла одиннадцать лег назад, вскоре после того как было найдено тело тети Пег, которое не могли обнаружить по крайней мере десять лет.
Ей было неприятно говорить об этом. В воздухе пахло грозой, тучи становились все мрачнее. Как и выражение лица Данте.
– А что стало с женщиной, которая ухаживала за тетей?
– Она ушла. Нашла работу где-то в другом месте. Возможно, Хилл знает, где именно. Я хотела бы, чтобы ты не заострял свое внимание на этом, Данте. Это малоприятная тема, как и наша нынешняя беседа возле озера в Леклер-Парке.
Это было даже более чем неприятной темой. Его вопросы разбередили воспоминания тех дней, после того как пропала тетя Пег. Она была в шоке и испытывала ужас, когда оказывалась рядом с этим домом. И еще было чувство вины. Если бы она играла с тетей Пег в тот день, вероятно, тетя не ушла бы из дома и не потерялась.
Сейчас коттедж был совсем рядом, и можно было видеть ставни, маленький садик, который посадили Джонсоны. Флер вспомнила, как бежала по этой аллее с куклой, чтобы в гостиной поиграть с тетей Пег, в то время как присматривающая за тетей женщина читала книгу в углу.
Тогда Флер не понимала, насколько странным может показаться со стороны, что у нее была такая партнерша по играм. Только спустя много лет Флер поняла, почему взрослая женщина получает удовольствие от детских игр. А в то время она просто считала, что тетя Пег добрее других взрослых и более веселая.
Они подошли к коттеджу сбоку. Данте заглянул в окно.
– Внутри слишком темно, да и окно слишком грязное.
Флер отпрянула назад. То окно…
– Эта прогулка утомила тебя, Флер? Ты побледнела.
– Со мной все в порядке.
Хотя на самом деле это было не так. От какого-то неприятного чувства у нее сосало под ложечкой. Она продолжала смотреть в окно. Она очень хорошо знала внутренность комнаты и, кажется, могла разглядеть сидящую на полу тетю Пег, которая ведет в танце куклу по коврику прямо к ней.
Это было приятное воспоминание, но она отнюдь не чувствовала себя счастливой. Ей было тоскливо и совсем уж не по себе оттого, что она смотрит в это окно вместе с Данте.
Данте подошел к ней ближе:
– Что с тобой, Флер? Ты выглядишь взволнованной.
– Я думаю, что, может быть, тетя Офелия пускала все-таки сюда жильцов. Возможно, я запамятовала. Мы приходили сюда гораздо реже после исчезновения тети Пег. Да, этим может все объясняться.
– Что объясняться, Флер?
– То, что связано с этим окном. Помнишь, я однажды сказала тебе, что видела женщину, которая рожала? Я видела ее лицо и тело в окне. В этом окне.
– В таком случае я сожалею, что привел тебя сюда.
– Не стоит. Это частично объясняет мои страхи. – Она пожала плечами. Неприятное чувство отступило. – Наверное, я не возражала бы войти сюда. Я любила тетю Пег так, как не любила тогда никого из взрослых. Она была моей подругой и товарищем по играм каждое лето. Жаль, что за тем я мало думала о ней.
Они обошли дом. Данте открыл дверь, и они шагнули на порог.
И оцепенели.
Данте вышел из-за спины Флер.
Свет падал только из двери, но и при этом скудном освещении было видно, что в коттедже не было пола. Все доски были вынуты и сложены вдоль стены. Внизу была видна земля.
Данте ковырнул ее пяткой.
– Сухая и твердая, как камень. Лопатой копать очень трудно.
– Ты думаешь, собирались делать это?
– Не вижу другой причины для того, чтобы взламывать пол.
– С какой целью копать?
Данте не сразу ответил. Он пошел вдоль стен, внимательно вглядываясь в землю.
– Что-то достаточно ценное. Очевидно, они не хотели, чтобы это обнаружили другие, когда начали бы копать пристроительстве школы.
Выражение лица у Данте сделалось суровым. Он скрестил руки на груди, и было видно, что в нем клокочет гнев, направленный не в ее адрес.
– Значит, Грегори устроил все именно с этой целью, – сказала Флер.
Послышались отдаленные раскаты грома.
– Надвигается гроза. Я приду сюда завтра и посмотрю, прав ли я.
– Прав в чем? Что, по-твоему, находится здесь, Данте?
Он пожал плечами:
– Кто знает. Возможно, Фартингстоун узнал, что здесь запрятано огромное сокровище. – Послышались новые раскаты грома. – Пошли. Нам надо успеть добраться домой до начала дождя.
Гроза приближалась стремительно. Вдали то и дело сверкали молнии. Но Данте спешил опередить не дождь, а сумерки.
В углу коттеджа он обнаружил почти полностью прикрытые досками две масляные лампы.
Когда они возвращались на аллею, Данте услышал, как на рокот грома накладываются какие-то дополнительные звуки.
Он обернулся. Вдали, в сером мареве, он различил двух скачущих лошадей. В тот самый момент, когда он увидел всадников, они заметили его. Один из них махнул рукой, и лошади перешли в галоп.
Глаза у Флер при виде лошадей сделались круглыми.
Данте стал разворачивать ее назад к коттеджу.
– Наверняка это заблудившиеся путешественники, которые ищут выход к почтовой дороге, чтобы обогнать грозу, – успокоил он Флер. – Но давай вернемся и посмотрим, ускакали ли они.
Он не верил в то, что они уйдут. Всадники явно направлялись к коттеджу. Но он догнать их не мог, и вообще у него больше шансов защитить Флер, если она не будет на виду.
Не слишком много, если низкорослый всадник был тем, о ком он думал. И совсем мало, если его подозрения относительно коттеджа были верными.
Проклиная себя за то, что не предусмотрел этого, слыша, как стучит в жилах кровь и чувствуя себя мишенью для охотника, он запер дверь на засов, едва они с Флер оказались внутри. Тут же проверил, надежно ли заперта кухня. Обойдя все окна первого этажа, он закрыл ставни, погрузив помещение во тьму.
Вернувшись к Флер, он осмотрел их убежище. Каменные стены и толстые двери были прочными, так что проникнуть внутрь не так-то просто. Хотя вряд ли эту крепость можно было назвать неуязвимой.
– Всадник слева… я плохо видела его, но мне показалось, что это Грегори, – сказала Флер. – Я думала, что он в Эссексе.
Данте услышал, как у Флер задрожал голос. Он заключил ее в объятия.
– Так говорил его слуга. Но даже если это Фартингстоун, нет причин его бояться.
– Ты думаешь, что он приехал, чтобы вести раскопки?
– Может, он просто совершал прогулку верхом и не узнал нас. Возможно, он намерен проверить, кто нарушил право владения. Он ведь до сих пор осуществляет контроль от твоего имени.
Флер в темноте ощупала лицо Данте.
– Ты не веришь в это. Иначе ты не стал бы запирать дверь на засов.
– Я лишь проявляю осторожность как Муж. – Он поцеловал ее. – Не беспокойся. Я думаю, что смогу задать ему взбучку, если понадобится.
Флер засмеялась. Он прижал ее к себе еще плотнее, одновременно прислушиваясь к приближающемуся топоту лошадей.
Всадники оказались рядом одновременно с началом ливня. Крупные капли дождя застучали в окна, когда они подъехали к коттеджу. Небесные хляби окончательно разверзлись в тот момент, когда чья-то рука стала дергать засов.
Мужчина чертыхнулся, и Данте узнал его голос.
Равно как и Флер.
– Оказывается, он не в Эссексе, – шепотом проговорила она.
– А ну-ка, откройте двери и покажитесь, – приказал Фартингстоун. – Мы знаем, что вы там, черт бы вас побрал, если вы заперлись на засов.
– Похоже, мало смысла в том, чтобы притворяться, будто нас здесь нет, – так же тихо сказала Флер.
Однако Данте не согласился. Фартингстоун видел, что в коттедж вошла пара, но он не знал, кто именно. Был определенный шанс, что дождь вынудит их уехать, чтобы вернуться сюда позже.
В любом случае Данте не был склонен облегчать им задачу.
За дверью слышны были какие-то препирательства, затем наступила тишина. Данте слышал, как бьется у Флер сердце и как напряглось ее тело. Продолжая держать ее в объятиях, он прислушивался к звуку удаляющихся копыт.
Затишье прервал сильный, громкий удар в дверь. Металлическое острие пробило обшивную доску двери, шевельнулось и исчезло.
В конце концов, они приехали сюда копать. И у них была с собой кирка.
Новый удар киркой. Деревянная планка расщепилась.
Флер прижалась к Данте еще плотнее.
– Данте…
– Он будет раздосадован, когда проникнет сюда и узнает, что внутри коттеджа находится его владелица.
Она уткнулась головой ему в шею.
– Не надо ради меня притворяться, Данте. Я знаю, что мы оказались в очень опасном положении.
Новый удар кирки обрушился на дверь. В двери появилась дыра и в дыре тень от лица.
– Ничего не могу разглядеть, все окна закрыты, – сказал Фартингстоун.
– Станьте в сторону, – послышался другой голос, который Данте был незнаком.
Кирка продолжала работу, с каждым ударом расширяя отверстие. Просунулась рука и подняла засов. Дверь распахнулась.
Двое мужчин вошли в помещение.
– Кто здесь? – громко спросил Фартингстоун, вглядываясь в темный угол, где Данте держал в объятиях Флер.
– Это я, Фартингстоун, – ответил Данте. – Для чего вы крушите киркой имущество? Меня застала гроза, и я воспользовался убежищем, чтобы ее переждать. Я не ожидал, что здесь появится нарушитель права владения и разломает дверь.
Другой мужчина достал масляную лампу и зажег ее. Она загорелась тусклым желтым светом, осветив под размокшей шляпой лицо Фартингстоуна с отвисшей от изумления челюстью.
Когда он увидел Флер, глаза его сделались огромными, словно блюдца, как будто бы перед ним возникло привидение. Он бросил в сторону своего напарника убийственный взгляд.
– Надеюсь, у вас есть объяснение причины вашего вторжения, – сказал Данте, стараясь выжать как можно больше из того шока, который Фартингстоун испытал, увидев Флер живой и невредимой.
Его партнер зажег вторую лампу. Это дало Данте возможность разглядеть незнакомца. У него были черные волосы и узкое, неприятное лицо.
Хотя нельзя сказать, что он был совершенно незнаком Данте. Данте видел его раньше, когда тот преследовал Флер от церкви Святого Мартина. Если он и был удивлен, увидев живую Флер, то постарался не подать виду.
– Я подумал, что нарушителями права владения были вы, – проговорил Фартингстоун, с трудом подыскивая слова и пытаясь прийти в себя. – Вы закрыли ставни, заперли на засов двери – зачем вы это сделали?
– Я подумал, что гроза и этот коттедж предоставляют прекрасную возможность заняться любовью с моей женой, а ставни и засов надежно обеспечат нам уединение. Я вижу, что ошибался.
Лицо у Фартингстоуна сделалось красным. Он испытывал смешанное чувство досады и смятения, как Данте и рассчитывал.
– Я мог пригласить бы вас, джентльмены, остаться и обсохнуть, но полагаю, что вы хотите продолжить свой путь.
– Да, вероятно, мы отправимся…
– Он знает. – Эти слова произнес компаньон Фартингстоуна, оказавшийся в другом конце помещения и стоявший возле приваленных к стене половых досок. – Нет причин баррикадировать помещение, даже если хочешь позабавиться с леди.
Фартингстоун в тревоге повернулся к своему партнеру, затем снова перевел взгляд на Данте. На сей раз он с подозрением посмотрел на обнимающуюся парочку.
– Это кто такой? – спросил Данте.
– Это мистер Смит, мой знакомый, – ответил Фартингстоун.
– Он знает, – повторил Смит. – Он дурачит вас своими разговорами. Он видел здесь эти доски, эти лампы. Думаю, ему известно, что здесь происходит, и, может, он знает почему.
Фартингстоун тревожно вскинулся, услышав подобные слова.
– Я предпочел бы, чтобы ты не говорил вслух о…
– Я думаю, что он знает также и о делах в Лондоне. Если так, то мне не нравится, что меня видели с вами. – До это го он держал в руках кирку, но сейчас он позволил ей упасть на пол. Сунув руку под плащ, он достал пистолет.
Фартингстоун едва не подпрыгнул.
– Боже милосердный, что ты…
Смит цыкнул на него. Сделав пару шагов, он выглянул наружу.
– Сейчас темнеет, и никто в такой дождь не высунет носа. Лучше, если мы захватим их с собой, а там подумаем, как с ними быть.
Данте смотрел на пистолет, пытаясь решить, успеет ли он прыгнуть и сбить с ног этого человека, прежде чем тот выстрелит. Словно догадавшись об этом, Смит нацелил пистолет на Флер.
– Мы не представляем угрозы, и нет нужды так поступать с нами. Мы даже не понимаем, о чем вы тут говорите, да нас это и не интересует.
Смит хмыкнул и показал жестом на Фартингстоуна:
– Он, конечно, может не разбираться в людях, но моя жизнь зависит от этого. Я хочу немного подумать, прежде чем позволить тебе исчезнуть из моего поля зрения. Ты поедешь с ним. Леди поедет со мной. В этом случае я знаю, как ты себя поведешь.