Глава 17

«Дорогая, а ты не забыла, что первый танец ты обещала мне?»

Бетани достала из сумки маленькое зеркальце – одно из тех, что сумели найти для нее сестры Дуглас. Горит ли ее лицо так же, как пылает все в груди? Лицо, смотревшее на Бетани из крохотного осколка, было совсем не похоже на то, которое она привыкла видеть за годы своего замужества. Счастье светилось в глубине глаз этой новой женщины, и такой же счастливой казалась улыбка на ее губах.

Бетани провела чудесный день на лошадиной ярмарке. Она и предположить не могла, что все сложится настолько замечательно. Во всяком случае, ей показалось, что Коннел был очень доволен, и, следовательно, все вышло именно так, как он задумал.

А теперь ей предстояло ехать на бал.

И танцевать.

Вот уже более шести лет Бетани нигде не танцевала. И такого чудесного платья, как это, у нее никогда не было. Она чувствовала себя принцессой, нет… королевой. Поглаживая атлас лимонно-желтого платья, что прислала ей Вивиан, она думала о том, что Коннел должен оценить ее по достоинству в этом новом наряде. Нет, он должен гордиться тем, что у него на балу такая роскошная дама…

И она также будет гордиться, что у нее такой кавалер, как Коннел. Может, это случится не сегодня вечером, может, далее не через год, но однажды весь мир непременно увидит Коннела Делейни ее глазами. Люди забудут о его скверной репутации и увидят, какой он на самом деле.

Бетани снова осмотрела свое новое платье. Юбка была выполнена из той же ткани светло-желтого цвета с полосами фисташкового оттенка. Фисташкового же цвета шнурок находился в нижней части юбки и в рукавах с отворотами.

Поскольку лиф имел корсаж из китового уса, потребность в корсете отпадала. Низкий лиф платья шел от плеча, так что она никак не могла надеть под этот наряд нижнюю сорочку. Подобного платья Бетани никогда носить не приходилось, и это вызвало даже некоторое беспокойство. Во всяком случае, она явно нервничала, а ее обнаженные плечи покрылись мурашками.

Они довольно поздно вернулись с ярмарки, и потому у служанки Вивиан хватило времени лишь на то, чтобы дать Бетани несколько советов. Девушка сказала, что волосы лучше бы гладко зачесать, а затем закрепить маленькими букетиками светло-кремовых цветочков боронии.

Кто-то тихо постучал в дверь, и Бетани невольно вздрогнула. Кто это? Может, Коннел?

– Птенчик, карета уже подана, но прежде чем мы пойдем, мне нужна твоя помощь, – раздался голос тетушки.

Бетани открыла дверь.

– Мне надо, чтобы ты приколола эту брошь вот сюда. – Бриджет указала на свою грудь. Между второй и третьей пуговицами красовалось довольно большое жирное пятно. – Проблему это, конечно, решит, хотя и будет слишком заметно.

– Зайди на минутку, тетя. Кажется, у меня найдется чем тут можно украсить.

Бетани принялась рыться в своей дорожной сумке, выбрасывая вещь за вещью на кровать. Наконец ей удалось отыскать довольно длинную шелковую ленту. Повязав ее через плечо Бриджет, она очень удачно прикрепила лентой пятно и скрепила концы ленты брошью.

Посмотрев в небольшое дорожное зеркальце, Бриджет улыбнулась и сказала:

– Это именно то, что надо. Теперь все в порядке. Смотрится, будто все так и было задумано, когда шилось платье. Спасибо, дорогая.

– Пожалуйста, тетя, я очень рада, что догадалась захватить эту ленту. За долгие годы я привыкла ко всякого рода неожиданностям, поэтому всегда беру с собой вещи, которые могут пригодиться.

– В самом деле? – Бриджет посмотрела на вещи, которые Бетани выбрасывала из сумки.

Бетани тоже посмотрела на постель и густо, покраснела, увидев среди своих вещей жилет Коннела. Она, конечно же, спала одна прошлой ночью, а Коннел попал к ней в комнату по ошибке, но ведь тетушка об этом не знала.

С улыбкой взглянув на племянницу, тетушка сказала:

– Я очень рада, что вы с Коннелом, кажется, нашли… свежий взгляд… Не сомневаюсь, что сегодня вечером вы будете видеть все в верном свете. Желаю вам обоим счастья.

– Карета подана! – прокричал снизу Джек.

Бетани с тетей переглянулись, и вышли из комнаты.

Закрытый экипаж, поданный Джеком, оказался тесноват даже для дам – ведь те были в бальных нарядах, – поэтому мужчины поехали верхом. Беседа в экипаже не очень-то клеилась из-за скрипа колес и ужасной тряски в колеях разбитой дороги. К тому же женщинам, чтобы не удариться, постоянно приходилось держаться за стенки экипажа, Бетани, страдавшая от головной боли, вздохнула с облегчением, когда они наконец добрались до цели. Вивиан, покосившись на нее, с улыбкой сказала:

– Ты выглядишь… очень хорошенькой в этом платье, дорогая Бет.

Бетани нахмурилась. Вивиан над ней насмехается? Или ей просто показалось?

Дамы отдали свои шали служанке и отправились в дамскую комнату, чтобы привести в порядок слегка помявшиеся в дороге наряды.

– Думаю, вышло замечательно. – Бриджет окинула взглядом свое платье. – Ведь у нас было предостаточно времени, чтобы сделать все наилучшим образом. А наша Бетани – просто красавица. Да и Бетси прекрасно поработала, убрав все лишнее и подогнав платье под ее стройную фигурку.

Улыбнувшись тете, Бетани предложила:

– Тетушка Бриджет, не поискать ли нам наших мужчин? А потом, мы все можем встретиться вон у той вазы с лилиями.

– Разумеется, айшон. Встретимся в зале. Звуки оркестра и гул голосов на минуту ворвались в комнату и тут же стихли, когда дверь за Бриджет затворилась. На какое-то время Вивиан и Бетани остались, наедине.

– Айшон? – переспросила Вивиан.

– Да, тетя зовет меня так с детства.

– Что ж, тебе идет… – Вивиан взглянула на юбку Бетани. – Так же, как и это платье. Замечательный материал, но мне, к сожалению, этот цвет не идет. По крайней мере он не идет мне так, как в те времена, когда я помогала своему мужу… в подобных обстоятельствах. Уверена, что Коннелу придется по душе тот эффект, который ты произведешь сегодня вечером.

– Спасибо, Вивиан, и за комплимент, и за платье. Сегодня и ты выглядишь замечательно, независимо от того, какие оттенки тебе идут.

Сказав это, Бетани нисколько не покривила душой. Сегодняшний небесно-голубой наряд Вивиан с открытыми плечами позволял подчеркнуть белизну ее безупречной кожи, а черные волосы и украшавшая платье черная лента подчеркивали контраст.

– Я знаю, что Коннел очень благодарен тебе и Джеймсу за все то, что вы сделали, чтобы обеспечить успех нашей поездки; В жизни редко встречаются настоящие друзья. Надеюсь, сегодня вечером мне выпадет случай присоединить мои слова благодарности к словам Коннела.

Тут дверь открылась, и в комнату вошли женщины, желавшие привести в порядок свои платья и прически, а также поправить кое-какие детали туалета.

– Довольно девичьих разговоров, – проговорила Вивиан, смутившись. – Не присоединиться ли нам к нашим мужчинам?

Коннел, Джек, Бриджет и Джеймс уже собрались около огромной фарфоровой вазы с лилиями. Как только Бетани увидела Коннела, сердце ее гулко забилось. Он казался самым высоким, самым стройным, самым красивым мужчиной в зале.

Беседуя с Джеймсом, Коннел поглядывал по сторонам. «Ах, мистер Кэри – замечательный друг», – подумала Бетани. Конечно же, ей следовало отбросить все подозрения и недобрые предчувствия, однако… Слишком уж странно вела себя иногда Вивиан Браун… Действительно, почему она проявляла такой интерес к делам Коннела? Да и сам Джеймс давал некоторые основания для подозрений. Разумеется, он очень помог Коннелу и поддерживал его в трудные времена, но почему-то казалось, что Джеймс преследует какие-то свои интересы, известные только ему.

– Ты выглядишь… выглядишь… поразительно, – пролепетал Коннел, увидев наконец Бетани.

Джеймс же улыбнулся и сказал:

– Полностью с тобой согласен. – Он внимательно посмотрел на Вивиан Браун, затем обратился к Бетани: – Миссис Делейни, вы просто фея.

– Прошу прощения, джентльмены. – Перед ними появился Клемент Сойер в сопровождении сына. – Джентльмены, эти две леди обещали нам по танцу, а оркестр как раз сейчас собирается заиграть кадриль.

Вивиан вопросительно взглянула на Джеймса, но тут же, приветливо улыбнувшись Таддиусу Сойеру, протянула ему руку.

– Как мило, что вы, едва успев прийти, уже отыскали нас! – проворковала она. – Вы знакомы с моим кузеном мистером Кэри?

– Да, мы встречались раньше. Сегодня днем. Еще раз здравствуйте, сэр, и вы, мистер Делейни. – Таддиус пожал руку Джеймсу, затем кивнул Коннелу.

– Умоляю, не спускайте глаз с миссис Браун. Она – самая большая моя ценность, – сказал Джеймс Таддиусу, потом обратился к Вивиан: – Дорогая, после танцев я найду тебя. Приятного времяпрепровождения.

Несколько секунд спустя Таддиус и Вивиан скрылись в толпе.

– Рад снова вас видеть, миссис Делейни. Выглядите замечательно. – Клемент Сойер склонился к руке Бетани, и та заметно покраснела.

– Вы абсолютно правы, – согласился Коннел. – Она настоящая красавица. А как вы, сэр, чувствуете себя этим вечером?

– Ваш замечательный жеребец по-прежнему не идет у меня из головы, – честно признался Клемент.

– Увы, Титан по-прежнему не продается. Ни за какие деньги.

Мужчины весело рассмеялись. Взглянув на Джеймса, мистер Сойер сказал:

– Все имеет свою цену. Не так ли, мистер Кэри?

Джеймс хмурился, поглядывая в сторону танцевального зала, где исчезли Вивиан с Таддиусом; было видно, что ему очень хочется устремиться следом за ними и он едва себя сдерживает.

– Что? Цену? Да, разумеется. С уверенностью могу сказать, что сделку можно считать удачной, когда вы находите компромисс и цену, при которой продавец несет допустимые потери.

Бетани украдкой поглядывала на Джеймса. «Неужели он действительно чем-то озабочен? – думала она. – Или это только кажется?»

– Дорогая, могу я тоже потребовать свой танец?

Сообразив, что Клемент Сойер обращается к ней, Бетани вопросительно посмотрела на Коннела, и тот проговорил:

– Дело в том, что миссис Делейни первый танец обещала мне, сэр. Обещаю, что верну ее вам сразу же после окончания танца.

– Буду ждать с нетерпением, – ответил Клемент со смехом. – Кроме того, мистер Делейни, я горю желанием продолжить наш разговор о разведении племенных лошадей. Ваши результаты, чрезвычайно схожи с теми, которых я сам добиваюсь.

– Думаю, вам повезло, сэр. Мистер Кэри очень хорошо знаком с моими планами. Ведь также, Джеймс?

– Да, конечно. – Джеймс изобразил улыбку. – Возможно, сэр, я смогу быть вам полезен, пока Коннел будет предаваться наслаждениям.

– Но я сейчас могу… – пробормотал Коннел.

– Не надо! – в один голос воскликнули Джеймс и Клемент, и Джеймс тут же добавил:

– Конечно же, я с удовольствием побеседую с мистером Сойером.

– Да-да, – закивал Клемент, – я уверен, что будет гораздо больше пользы, если сначала обсудить кое-какие вопросы с мистером Кэри, а потом уже продолжить нашу с вами беседу, мистер Делейни.

– Я очень рада, что все устроилось, – с улыбкой сказала Бетани и обвела взглядом мужчин.

Все трое с некоторым удивлением посмотрели на нее, однако промолчали. Бетани же, повернувшись к Коннелу, проговорила:

– Мистер Делейни, я, пожалуй, приму ваше любезное приглашение потанцевать.

Коннел кивнул и предложил Бетани руку:

– Миссис Делейни, не откажете ли мне в танце?

– Да, благодарю вас. – Улыбнувшись Клементу и Джеймсу, Бетани пошла вместе с Коннелом по дорожке, ведущей к залу.

Когда они подходили к двери, раздался громкий голос дирижера – тот предупреждал о скором начале бала.

– Ах, мы сейчас пропустим начало! – воскликнула Бетани.

Коннел потащил ее к двери, ведущей во двор.

– Дорогая, не возражаешь, если мы потанцуем здесь?

Бетани посмотрела на него с удивлением, но ничего не сказала. Коннел же привлек ее к себе и добавил:

– Если только ты не против. Ты ведь хочешь остаться со мной наедине? Или предпочитаешь вернуться?

Бетани сделала глубокий вдох и тотчас же ощутила хорошо знакомый запах свежескошенной травы – запах Коннела, мгновенно заполнивший все ее существо. Глядя в его глаза, она подумала о том, что нет большего счастья, чём находиться сейчас именно здесь, вместе с Коннелом. Улыбнувшись ему, она сказала:

– Нет-нет, не надо возвращаться. Давай танцевать здесь. – «Давай танцевать как можно дольше», – добавила она мысленно.

Они осмотрелись и заметили неподалеку нескольких джентльменов с сигарами и трубками – те с любопытством поглядывали на Коннела и Бетани.

– Лучше не здесь. – Коннел продолжал осматриваться. – Уверен, что нам требуется более укромное место.

– Да, – кивнула Бетани, Она очень надеялась, что им с Коннелом удастся поцеловаться, если они сумеют найти укромное местечко.

От террасы в глубину сада вело несколько дорожек, освещенных светильниками. Кивнув в ту сторону, Бетани спросила:

– Может быть, сюда?

Заметив, какими глазами Коннел смотрит на ее губы, Бетани решила, что он намерен поцеловать ее прямо здесь, на глазах у всех, всего в нескольких шагах от танцевального зала и оркестра. Но вряд ли это улучшило бы репутацию Коннела. Заставив себя отступить на шаг, Бетани проговорила:

– Мистер Делейни, мне хотелось бы подойти поближе вон к тому прудику и полюбоваться на отражающиеся в воде огни. Если хотите, можете проводить меня.

Коннел усмехнулся и с легким поклоном ответил:

– С удовольствием провожу вас, миссис Делейни.

Они зашагали по ярко освещенной дорожке, ведущей к прудику. Снова взяв Бетани под руку, Коннел пробормотал:

– Благодарю, дорогая. Оказывается, ты ориентируешься гораздо лучше меня. Мне и в голову прийти не могло, как это может выглядеть со стороны. Нечестивец, целующий женщину в темном уголке парка…

Слова Коннела согрели сердце Бетани. Ах, как долго ждала она этого момента! Так долго, что время казалось ей вечностью! Наконец этот момент настал: Коннел здесь, с ней, и ее рука – в его руке. «Наслаждение» – слишком слабое слово для того, чтобы выразить ее чувства. Нет, не наслаждение, а нечто гораздо большее…

Они миновали поворот, ограда скрыла их от взглядов любопытных. Коннел тут же обнял Бетани и запечатлел на ее губах долгий страстный поцелуй. Но она почти тотчас же почувствовала, что ей уже мало одного лишь поцелуя. Теперь она хотела большего.

Она желала Коннела.

Тут на дорожке послышались шаги, заставившие их отпрянуть друг от друга. Бетани перевела дыхание и попыталась заговорить; ей казалось, что она должна хоть что-то сказать.

– Как у тебя сегодня… шли дела?

Коннел посмотрел на нее с удивлением:

– Неплохо. Пожалуй, даже очень хорошо. – Бетани молчала, иен продолжал: – Видишь ли, сразу несколько человек заинтересовались Гленмидом, так что в следующем месяце жди первых гостей. У меня большие надежды на будущее. На наше будущее.

Мимо них прошла парочка, поднимавшаяся от пруда. Дама, не скрывая своих чувств, крепко держалась за руку кавалера – казалось, она ничего вокруг не замечала. Когда, же они поравнялись с Коннелом, мужчина кивнул и пробормотал:

– Добрый вечер.

Но Бетани тут же забыла об этих людях. «Неужели я не ослышалась? – спрашивала она себя. – Коннел действительно сказал «наше будущее»? Он имел в виду только Гленмид? Или что-то… более конкретное?»

Они ускорили шаги и наконец подошли к пруду. По всему берегу были расставлены стулья, но внимание Бетани привлек бельведер.

– Подозреваю, что ближе к ночи местечко это будет становиться все более людным, – пробормотал Коннел. – Но пока что оно в нашем распоряжении. – Шагнув к бельведеру, он добавил: – Мне нужно с тобой поговорить.

– Только поговорить? – Бетани склонила голову к нему и взглянула на Коннела с лукавой улыбкой.

– Для начала – поговорить. Пойдем же.

Они вошли в бельведер и осмотрелись. Ставни здесь были опущены, и Коннел к тому же плотно, притворил за собой массивную дубовую дверь, так что им никто не мог помешать. Небольшая комнатка слабо освещалась висевшими на противоположных стенах двумя светильниками на крючьях, а вдоль стен были поставлены скамьи. Это все, что успела разглядеть Бетани, так как Коннел, потерявший над собой контроль, крепко обнял ее и впился в ее губы поцелуем.

Спустя несколько минут, тяжело дыша, они чуть отступили друг от друга. Отдышавшись, Коннел пристально посмотрел ей в глаза. Бетани же мысленно воскликнула: «Ну почему он так смотрит на меня? Ах, если бы он опять, хоть на мгновение, обнял меня, поцеловал, а потом… Нет-нет, только не здесь. Ведь сюда, наверное, могут войти».

– Да, нам действительно нужно поговорить, – сказал наконец Коннел. – Я надеялся, что смогу дождаться нашего возвращения домой, но оказалось, что это выше моих сил.

– Хорошо, я слушаю, – кивнула Бетани. Хотя сейчас ей хотелось совсем другого. – Говори же, – добавила она.

– Ты не хотела бы присесть? – Он указал в сторону скамеек.

– Нет. Говори.

«Только говори самое главное!» – хотелось ей прокричать.

Коннел сделал глубокий вдох и на мгновение отвел глаза.

– Видишь ли, я не был до конца откровенен с тобой. Не в отношении Гленмида. А в том, что я делал.

Бетани насторожилась и затаила дыхание. При этих словах Коннела у нее зародилось дурное предчувствие, но она твердо решила, что выслушает все до конца.

– О Господи, ты так прекрасна!.. – вырвалось у Коннела.

Этот комплимент только усилил чувство тревоги, но Бетани старалась держать себя в руках.

– Много лет назад, когда Финн уехал, а я тоже покинул Гленмид, дядя Бреннан залез в очень крупные долги. Азартные игры, неверные капиталовложения. Размер долга был столь велик, что он, как я подозреваю, и стал причиной дядиной смерти. В это время меня и разыскал Джек. В то время я жил в Дублине и вел не очень-то праведный образ жизни.

Бетани сохраняла спокойствие, хотя тревога ее с каждым мгновением росла.

– Так вот, Джеймс нашел группу инвесторов, выкупивших долги и согласившихся дать отсрочку по их погашению до тех пор, пока я не восстановлю конюшни и не сделаю их снова доходными. Работа заняла годы, но в конце концов я заработал практически всю сумму плюс проценты.

Коннел умолк и, закрыв глаза, сокрушенно вздохнул. Когда же он снова посмотрел на Бетани, лицо его стало мрачнее тучи. Она с трудом подавила желание броситься к нему и обнять, поцеловать, как-то утешить…

– А потом я получил известие о смерти Финна, – продолжал Коннел. – Правда, ни о тебе, ни о Россе ничего не сообщалось, и я полагал, что Гленмид полностью принадлежит мне. Джеймс наткнулся на заметку о продаже кливлендских гнедых. Он знал о моей заветной мечте приобрести лошадей именно этой породы, чтобы путем скрещивания улучшить качества выводимых мной лошадей для охоты. Продавался целый родовой куст – жеребец с кобылами, и упускать подобную возможность было бы непростительной глупостью. Я опять пустился в рискованное предприятие, в котором видел свое будущее. Я снова занял деньги у моих кредиторов, убедив их в необходимости приобретения лошадей, для которых, конечно же, требовались новые конюшни и загоны. Кредиторы, разумеется, понимали, что я очень рискую их деньгами, затевая столь масштабное предприятие. Но кажется, они согласились, что дело стоящее. – Коннел шагнул к Бетани и взял ее за локоть. – Ты следишь за моим рассказом? Я знаю, что трудно ухватить все сразу, но…

– Да, я слежу, – ответила Бетани. Она постаралась говорить как можно спокойнее. – А потом приехали мы, и твоя ситуация изменилась. Ты поэтому так беспокоился?

Коннел кивнул.

– Покупая лошадей, я, конечно, рисковал. Но в то время я являлся единственным владельцем Гленмида, и кредиторам было с кого спросить. С появлением же совладельца кредиторы решили, что риск увеличился, и решили забрать свои деньги.

Тихо вздохнув, Бетани спросила:

– А разве совладелец, разве Росс не может принять на себя часть риска?

– Нет. – Коннел решительно покачал головой. – Пока он не вступит в права наследства, пока его официально не объявят совладельцем. А задержка сильно повышает риск, понимаешь?

Бетани снова вздохнула. Коннел, наверное, ненавидел ее. Конечно, он не проявлял этого открыто, но в глубине души… Ведь именно из-за них с Россом все его неприятности.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

– Нет, никогда так не говори. Я никогда не пожалею о том, что ты приехала в Ирландию в поисках родственников. Одного ты нашла. Ты нашла меня. – Коннел крепче сжал локоть Бетани. – Вот почему мне надо было поговорить с тобой наедине. Я должен поблагодарить тебя. Думаю, что мы… что конюшни… Полагаю, эта поездка определила судьбу конюшен – так же, как ты определила все в моей жизни.

– Определила? – удивилась Бетани. – Что именно?

– Несмотря на путаницу в карте, это была очень успешная поездка. Контакты, которые я здесь наладил, и сделки, которые вскоре будут заключены, – все это позволит мне расплатиться с долгами и спасти будущее Гленмида. Это произошло благодаря тебе.

– Но Джеймс…

– Джеймс проложил маршрут, но причина, по которой я здесь, – ты. Ты заставила меня страстно пожелать успеха, заставила поверить в себя и в свою мечту. Да-да, своим успехом я обязан тебе. Спасибо тебе огромное.

Бетани в недоумении уставилась на Коннела. Она была виновницей всех его проблем и тревог, стала причиной финансовых неурядиц, и за все это – «спасибо»?

– Скажи, что ты прощаешь меня, дорогая, и сделай меня счастливейшим из людей.

– Почему я должна прощать тебя за твои успехи?

Бетани решила, что напряженная работа последних дней вконец измотала Коннела. Он немного путался в мыслях. Может быть, выпил? Но запаха алкоголя не чувствовалось.

– Нет, любимая. Ты должна простить меня за то, что я не был с тобой до конца честным. Я скрывал от тебя правду. Мне не хотелось, чтобы ты беспокоилась за свое будущее. А если бы сегодняшний успех не состоялся, то у нас с Джеймсом существовал другой план…

– Какой еще план? – не удержалась от вопроса Бетани. Тень, пробежавшая по лицу Коннела, заставила Бетани пожалеть о своей несдержанности.

– Женитьба на Вивиан Браун, – прошептал Коннел.

Он по-прежнему держал Бетани за локоть – и очень кстати, потому что у нее тут же подкосились ноги.

– Ради спасения Гленмида ты женился бы на Вивиан? – С такой красоткой, как Вивиан Браун, исполнение подобного плана было бы не такой уж трудной задачей.

– Не столько ради Гленмида, сколько ради твоего будущего и будущего Росса. Однажды ты уже потеряла все из-за ошибок, которые наделал Финн. Мне невыносимо было думать о том, что ты опять можешь стать беззащитной. Слава Богу, до этого не дошло.

Прозвучавшее признание должно было вызвать у Бетани прилив благодарности – ведь любимый мужчина собирался жениться на другой ради ее же, Бетани, благополучия, он желал обеспечить ее будущее. И все же ей казалось, что этот «план» Коннела был бы чересчур романтичным. На ее глаза навернулись слезы.

– Дорогая, выходи за меня замуж. Бетани, будь моей женой. Ты ведь согласна?

– Да, – кивнула она. И тут же поняла, что заветное ее желание исполнится – она проживет с Коннелом всю жизнь.

Он поцеловал ее в губы и прижал к себе.

– Обними меня еще крепче, – прошептала Бетани ему в ухо.

Коннел тотчас исполнил ее просьбу, и какое-то время они стояли молча, крепко прижавшись друг к другу. Бетани не знала, как долго они так простояли. Она знала лишь одно: это – счастливейшие минуты ее жизни.

– Бесподобно, – проговорил наконец Коннел. – Теперь и умереть не страшно, потому что я знаю: нет на земле человека более счастливого, чем я. – Он внимательно посмотрел в лицо Бетани, потом вдруг спросил: – Ты ведь сказала «да»? Я не ослышался? Ты будешь моей женой?

Радостно рассмеявшись, Бетани потянулась к Коннелу, чтобы поцеловать его. Ответить она смогла лишь через несколько минут.

– Да, Коннел Делейни. Я буду вашей женой. – Разгладив юбки, она добавила: – А теперь нам надо идти. Мы должны поскорее вернуться в танцевальный зал, пока нас не застали здесь, и пока не разразился скандал. Кроме того, я уверена, что мистер Сойер все еще дожидается обещанного танца.

Коннел привлек Бетани к себе.

– Только несколько туров вальса, не более того. И ни с кем не выходи в сад без меня.

– Слушаюсь, любимый.