Глава 12

– Джер, ты, никак, напился? – Граф Северн прошел мимо камердинера своего друга в некое подобие неопрятной гостиной. – Решил прямо с утра?

– Напился? – с возмущением проговорил сэр Джералд Стэплтон в нос. – Я жутко простудился и целый день провалялся здесь, жалея себя. Присаживайся.

– Спасибо. – Граф устроился на стуле, дав другу возможность громко высморкаться. – Я подумал, что ты, может быть, уехал за город. Я тебя не видел уже три дня.

– Это неудивительно, – ответил сэр Джералд, – если учесть, что ты прочно застрял под каблуком у женушки.

– Ревность, ревность, – рассмеялся граф Северн. – Послушай, тебе надо погреть нос над паром и обвязать полотенце вокруг головы.

– Я уже пробовал, – ответил больной, – не помогло. Один раз мне от этого полегчало, когда я заболел и пошел к Присс, но на этот раз все без толку.

Граф усмехнулся:

– Все еще скучаешь по ней? Ты поэтому ходишь как в воду опущенный?

– Кстати, ты говорил, что я напился, – заметил сэр Джералд, – но у меня даже нет никакой выпивки. Я сейчас прикажу принести. – Он с трудом поднялся на ноги.

– На мою долю не заказывай, – подняв руку, крикнул граф, – я не могу остаться, Джер, Я сегодня работаю за мальчика на побегушках. Эбби хочет, чтобы ты поехал с нами на пикник в Ричмонд. Конечно, там будет мисс Сеймур, так что тебе лучше прийти. Может быть, она сумеет отвлечь тебя от мыслей о Присси..

– Никогда и ни за что, – с раздражением ответил Джералд. – Тогда ты, Майлз, с таким же успехом мог бы жениться на Френсис Мейген. Ведь Абигайль все равно уже сумела тебя захомутать, а на Френсис хотя бы смотреть приятнее. – Он поперхнулся, поняв, что сболтнул лишнее.

– Поосторожнее, – сказал граф.

– И кажется, эта женщина тебе обходится во много раз дороже, – снова завелся сэр Джералд. – Тебе надо было с самого начала поставить ее на место, Майлз, прежде чем ты поймешь, что уже слишком… О-о! – Его рука соскользнула с каминной полки, и он с грохотом повалился на пол, больно ударившись о железную решетку. Баронет принял сидячее положение и тут же почувствовал, как ноет челюсть. – За что это, черт подери?

Граф Северн наклонился над ним, сжав кулаки:

– Ты прекрасно знаешь за что, – сквозь зубы процедил он. – Ты говорил о моей жене, Джералд.

– И что, из-за нее ты разрушишь нашу дружбу? – воскликнул сэр Джералд, потирая челюсть и морщась от боли. – Надеюсь, ты еще не перестал считать меня своим другом, Майлз? И как, по-твоему, я объясню, откуда получил синяк?

Граф протянул ему руку и помог подняться.

– Если ты из-за новых платьев, бриллиантов и жемчугов беспокоишься о моем финансовом благополучии, – сказал он, – то я все это покупаю по собственной воле, Джер. И не твое дело, какие наряды и драгоценности я покупаю своей жене. И тебя не касается ни ее красота, ни то, сколько времени я ей уделяю. Если наша дружба и разрушится, то в этом никоим образом не будет виновата Эбби, и я тоже.

– Тебе не следовало приходить сюда и ругаться со мной, когда у меня голова от боли раздулась, как воздушный шар, – проворчал сэр Джералд" опускаясь на стул и разминая пальцами ноющую челюсть. Когда отворилась дверь, он приказал камердинеру принести графин бренди и бокалы. – Я не хотел обидеть леди Северн, Майлз. Прости меня, но ты же сам говорил, что женился на ней, потому что она некрасивая и не будет вмешиваться в твою жизнь. Черт возьми, я чувствую себя прескверно.

– Послушайся моего совета, Джер, – сказал лорд Северн, – и не пей больше бренди, иначе у тебя голова лопнет, как воздушный шарик. Что ты имел в виду, когда сказал, что Эбби мне дорого обойдется?

– Ничего, – ответил сэр Джералд, – забудь об этом.

– Что ты имел в виду?

– Послушай, Майлз, – начал сэр Джералд, но тут же громко чихнул и вынужден был замолчать, чтобы высморкаться. – Мне и так было паршиво, а ты вздувал попрактиковать на мне один из лучших ударов Джексона. Иди домой к жене и оставь меня одного спокойно умереть, хорошо? Боже мой, как жаль, что Присс нет в городе!

– Я ухожу. – Граф поднялся на ноги. – Но все же, что ты имел в виду?

– Ты знаешь, что вчера она была у миссис Харпер? – роинтересовался сэр Джералд.

– У миссис Харпер? – нахмурился граф.

– Ее там видел Фокс, – пояснил сэр Джералд. – Думаю, богатство ударило ей в голову, Майлз. Если ты не будешь осторожен, она проиграет все твое состояние. Тебе повезет, если она не будет требовать большие суммы денег ежедневно. Но прости меня, – он поднял руку, – я забыл, что ты не нуждаешься в моих комментариях. Скорее всего, это был двойник леди Северн. А может быть, это был вызов обществу с ее стороны. Возможно, миссис Харпер – ее юная тетушка, хотя, конечно, ее трудно назвать юной. Кто знает! Это не мое дело, но Фокс готов был побиться об заклад, что это она. Ты должен понимать, что репутация леди Северн сильно пошатнулась.

– Этому найдется достойное объяснение, – тихо проговорил лорд Северн. – Я думаю, что проигрался брат Эбби. Она наверняка попытается спасти его от этих акул. Я пойду, а ты, Джер, подержи лицо над паром. И не трогай бренди. Так ты не поедешь в Ричмонд?

– Ну конечно, поеду, – раздраженно ответил сэр Джералд. – Ты мой друг, Майлз, и я должен полюбить твою жену, не так ли? Мне кажется, ты ею увлекся.

– Эбби будет счастлива, – усмехнулся граф.

Хотя, если бы она могла видеть дальше своего носа, она бы заметила, какими недвусмысленными взглядами обменивались несколько дней назад ее брат и мисс Сеймур. Тебе придется побороться за рыженькую малышку, Джер.

Сэр Джералд Стэплтон громко высморкался, а граф, громко рассмеявшись, вышел из комнаты.

Когда он, легко сбежав по лестнице, вышел на улицу, его улыбка померкла. Эбби была у миссис Харпер? И ни словом не обмолвилась об этом, хотя вчера за ужином и по дороге в оперу дала ему подробный отчет о том, чем занималась днем.

И Эбби попросила у него шесть тысяч фунтов, полугодовое содержание, заранее.

Для брата? Правильно ли он догадался? Или она тоже стала играть, чтобы расплатиться с кредиторами отца? С нее станется, она может проиграть шесть тысяч за один вечер. Хотя, конечно, если она попросила у него денег три дня назад, а сходила к миссис Харпер только вчера, то она, очевидно, сыграла не один раз.

Наверное, ее отец тоже был игроком. Граф догадался об этом несколько дней назад. А может, это семейная слабость?

Он почти ничего не знает о собственной жене, удрученно подумал граф. Иногда ему трудно было представить, что они поженились всего неделю назад. Но время от времени ему казалось, что они абсолютно чужие люди, хотя уже в течение целой недели делили постель.

И конечно, недели было вполне достаточно, чтобы влюбиться.

У Абигайль был исключительно удачный день. Часть yтpa она продумывала поездку в Ричмонд, потом они с мужем отправились на Бонд-стрит, чтобы выбрать кольцо с бриллиантами и сапфирами в качестве подарка на их первый «юбилей».

– Одна неделя, – пояснил ей Майлз, когда она недоуменно воззрилась на него. – Мы женаты уже целую неделю, Эбби. Ты забыла?

И он настоял на том, чтобы купить кольцо, хотя она уверяла его, что это ненужная экстравагантность, и напоминала, что он уже подарил ей бриллиантовое колье и жемчужную нить.

– Но я не могу допустить, чтобы первая неделя нашей совместной жизни прошла незамеченной, – с улыбкой сказал Майлз.

Даже после целой недели вместе его улыбка вызывала у нее слабость в коленях. И она все еще считала, что лучше бы у него были карие или черные глаза.

Все кончилось тем, что она купила ему похожую булавку для галстука из бриллиантов и сапфиров.

– Это подарок в честь свадьбы и первой годовщины, – пояснила она.

Таким образом, в ее бюджете образовалась значительная брешь, а ей надо было продержаться год, а точнее, пятьдесят одну неделю.

Днем она пригласила леди Бичами на прогулку в парке, а мужа послала пригласить сэра Джералда Стэплтона на пикник. Если она будет почаще сводить их вместе, то, может быть, Лора будет помолвлена еще до наступления лета. Они отлично подходят друг другу. В парке они встретили лорда и леди Чартли с их маленьким сынишкой, который вприпрыжку бежал впереди них, то и дело падая на траву. Четверо взрослых немного прошлись вместе.

Абигайль решила, что Чартли поженились очень молодыми. Особенно граф, который совсем не был похож на отца семейства. Но, несмотря на его невозмутимое спокойствие и чрезмерную живость его жены, между ними царило полное взаимопонимание.

Может быть, надежда еще есть, подумала Абигайль. Хотя графиня Чартли была очень хорошенькой. И, наверное, граф не искал себе тихоню, которая будет бледно маячить на его фоне. Он и женился на ней наверняка потому, что полюбил ее живость.

Но не стоит думать о своих проблемах, решила она. Скоро Рейчел отправится на континент, а Борис решит свои проблемы. Майлз пообещал помочь ему, а она придумала, как сделать это, чтобы Борис ничего не заподозрил. К концу весны она уже будет в Северн-Парке с сестрами, а может быть, и с ребенком. Майлз, конечно, ждет не дождется, когда это произойдет. За последние дни он занимался с ней любовью по два раза за ночь, за исключением того дня, когда она была не в настроении, узнав правду об их браке.

Она смирилась с этим. И если честно, все было не так ужасно. Он женился на ней и спас ее от нищеты, к тому же Майлз всегда был добр к ней, за исключением того вечера, когда он публично упрекнул ее по поводу приглашения на ужин. Если он собирается отвезти ее в Северн-Парк и вернуться в город без нее, что ж, так тому и быть. Она подумает об этом, когда придет время.

– Я вышла замуж больше года назад, – рассказывала тем временем леди Бичамп, – и плакала в конце каждого месяца, пока не произошло это чудо. Боюсь, жизнь со мной была для Роджера сущей пыткой, леди Северн. Он всегда с глупой улыбкой уверял меня, что не умрет, если у него не будет детей, и, конечно, он не сожалеет, что женился на мне. Не могу передать, как я завидовала Джорджи и Ральфу, что им не пришлось мучиться неизвестностью после свадьбы. Но это стоило того, чтобы ждать. Каждый день солнце для меня светит все ярче от сознания того, что внутри меня зреет новая жизнь. – Она сжала руку Абигайль. – Вы очень скоро поймете, что я имею в виду.

– Надеюсь, – сказала Абигайль.

– Боюсь, этой весной я невыносимо скучна, – с раскаянием в голосе проговорила леди Бичамп. – Я не могу думать ни о чем, кроме младенцев, леди Северн. Роджер смеется над тем, что наедине с ним я говорю только на эту тему, а в обществе начинаю волноваться, если кто-то затронет этот вопрос.

– У меня такое чувство, что придется встать и лично объявить о постигшем меня счастье на первом же балу или театральном представлении, после того как я узнаю о своей беременности, – сказала Абигайль.

Леди Бичамп с минуту озадаченно смотрела на нее, потом расхохоталась.

– Вы говорите совсем как Джорджи, – сказала она. – Надеюсь, что в этот раз у меня будет мальчик, хотя Роджер смеется, когда я об этом заговариваю. Он становится иногда просто невыносимым. – Она снова улыбнулась. – Он говорит, что будет терпеть шестерых дочерей, если на седьмой раз я посерьезнею и подари ему наследника. Знаете, я просто терпеть не могла Роджера, когда мы только познакомились, потому что ему доставляло удовольствие злить меня. Он и сейчас иногда развлекается таким образом.

К тому времени, когда она вернулась домой, Абигайль чувствовала себя невероятно бодрой. День прошел замечательно, а вечером состоится ее второй бал.

Дома ее ждала записка. Сердце женщины неприятно сжалось, когда она взяла ее из рук дворецкого и быстро направилась к себе в кабинет. Все уже решилось вчера. Что еще нужно Рейчел?

Оказывается, что-то произошло. Рейчел хотела, чтобы Абигайль пришла к ней завтра. Но ей совсем не хотелось идти. Несмотря на то, что дом располагался в респектабельном районе, Абигайль было неловко показываться там. Ее и так вчера уже заметили там. Хотя Рейчел провела ее прямо в кабинет, они прошли мимо открытой двери салона, в котором было несколько джентльменов и одна дама, Один из мужчин окликнул Рейчел, когда они проходили мимо.

Тому, что Рейчел снова хотела ее видеть, могло быть только одно объяснение: ей нужны были еще деньги. Абигайль очень этого боялась, но надеялась, что у мачехи сохранились хотя бы какие-то понятия о приличиях. Оказывается, она ошибалась.

У Абигайль почти совсем не осталось денег. Но, даже если бы их у нее было много, она ни за что не отдала бы их. Она не поддастся примитивному шантажу. Если Рейчел мало пяти тысяч фунтов, ну что же, придется придумать выход из создавшейся ситуации. Абигайль не верила в то, что мачеха всерьез собиралась забрать девочек к себе.

Она быстро свернула письмо и засунула его под подушку, потому что в этот момент в дверь постучали и вошел ее муж.

– Я успел к чаю? – весело осведомился он. – Привет, Эбби.

Она улыбнулась, хотя желудок привычно сжался. Темные волосы Майлза были растрепаны после прогулки.

– Я как раз собиралась просить, чтобы принесли чай, – ответила Эбби.

– Джералд приедет на твой пикник. Боюсь, сегодня утром он походил на тигра в клетке. Он сильно простудился.

– Я заеду к нему и отвезу кое-какие порошки, – отозвалась Абигайль, – и прослежу за тем, чтобы он лежал в постели и пил много горячего лимонного сока. Надо обмотать ему голову полотенцем и заставить подышать над паром. Этот способ творит чудеса.

Граф рассмеялся:

– Ты и правда сделаешь это? Ты отправишься в холостяцкую квартиру возле Сент-Джеймс-парка, откажешься от услуг камердинера и сама возьмешься за дело?

Она испуганно взглянула на мужа.

– Я ухаживала за отцом, братом и сестрами долгие годы. Мне пришлось взять в свои руки все дела, иначе мы просто не выжили бы. Уж папа-то точно. Полагаю, сэр Джералд сидит в душной комнате, чихает, мучается от жара, но упорно продолжает пить бренди.

– Я говорил ему насчет пара и полотенца, пойми Эбби. Если я от него заразился, то можешь лечить меня как тебе вздумается, я ни слова не скажу против.

– Ты смеешься надо мной, – возмутилась она. – Знаю, Майлз, ты не желал себе жену, которая будет командовать тобой. Я должна была с самого начала признаться, какая я есть на самом деле.

Она опустилась на диван. Майлз сел рядом и взял ее за руку.

– Расскажи мне о своей жизни дома, – попросил он. – Тебе действительно пришлось играть роль матери семейства? Когда умерла твоя мачеха?

Абигайль поняла, что сейчас она должна сказать правду. Не было ничего проще. Она могла бы рассказать ему все, даже о пяти тысячах фунтов, так что завтра они пошли бы к Рейчел вдвоем. Он бы помог ей. Он бы отпугнул Рейчел, если та собиралась продолжить шантаж.

Но если она скажет правду, он поймет, из какой захудалой семьи происходит его жена. Он узнает, что Рейчел сбежала из дома с другим мужчиной, бросив двух дочерей, потому что отец бил ее и издевался над ней. Майлзу станет известно, что ее отец был пьяница, жестокий человек и азартный игрок, из-за чего последние несколько лет им приходилось жить, рассчитывая на собственную изворотливость, а не на честные деньги. Он узнает, что Рейчел, хозяйка игорного дома и куртизанка, была ее мачехой.

И самое главное, он поймет, что его брак оказался еще большей катастрофой, чем он предполагал. Она прочтет разочарование в его глазах, а ведь она начинала любить это лицо и мужчину, которому оно принадлежало.

– Шесть лет назад, – сказала она. – Кларе было два года, Беатрисе четыре, а Борису шестнадцать.

– А тебе восемнадцать. Получается, что вместо балов и обожателей тебе на долю выпали больной отец и две маленькие девочки, за которыми надо было ухаживать? Что было с твоим отцом?

– У него были проблемы с желудком, – туманно пояснила Эбби, – ив последний год он не вставал с постели.

– У него была сиделка? – осведомился граф.

Она криво улыбнулась:

– Это была я. Он сжал ее руку.

– А твой брат, он поступил в университет или хоть собирался это сделать?

Она покачала головой.

– Он страстно хотел пойти в армию, но не смог. Папа… он нужен был папе дома.

Внезапно ее лицо просияло, потому что упоминание имени Бориса навело ее на хорошую мысль.

– Я думала о том, как нам помочь ему, я имею в виду Бориса, Ты ведь не против, Майлз, несмотря на то, что он всего лишь мой брат и ты его почти не знаешь? Хотя, конечно, он все равно твой родственник. Я бы с удовольствием помогла ему сама, но не могу, потому что, во-первых, у меня нет денег, а во-вторых, он ни за что не примет чью-либо помощь, даже мою. Ты ведь знаешь, какой он гордый. Боюсь, если ему не помочь в ближайшее время, он просто сойдет в могилу раньше времени с неоплаченными долгами отца и попусту растраченной жизнью.

– Эбби, – граф взял ее свободную руку и крепко сжал ее ладонь в своих ладонях, – поделись со мной своими соображениями, дорогая. Признаюсь, я не смог ничего придумать.

– Мы должны выяснить, куда он ходит играть, – начала она. – Уверена, он играет, хотя раньше за ним подобных пристрастий не замечалось. Напротив, он испытывал ко всему этому отвращение. Но поскольку сейчас он отчаянно нуждается в деньгах, причем в очень значительной сумме, я уверена, он сел за игровой стол.

– И что потом? – спросил Майлз.

– Ты должен будешь найти человека, который умеет блефовать. Это непросто, но такие люди существуют, причем они неплохо живут за счет своего умения. Ты сможешь сделать это, Майлз?

– Думаю, да, – ответил он, покусывая нижнюю губу, – только зачем?

– Надо сделать так, чтобы он дал возможность Борису выиграть крупную сумму денег. Тогда брат расплатится с долгами отца и, может быть, у него останется немного, чтобы начать новую достойную жизнь. И он никогда не узнает, что не обязан ни своей удаче, ни везению, ни собственным способностям. Тебе не кажется, что это отличная мысль?

С минуту он молча смотрел на нее.

– Люди, которые регулярно играют в карты, могут без особого труда распознать блеф, – сказал он.

– Но если кто-нибудь блефует, чтобы проиграть? Кто может его заподозрить?

– Я должен подумать над этим, – ответил граф. – Это интересная мысль, Эбби.

Ее лицо просияло.

– Ты правда так думаешь? Обычно люди считают все мои идеи сумасшедшими, хотя мне они всегда кажутся вполне разумными.

– Эбби, – сказал граф, – в тебе так много любви. Твоей семье повезло, что у них есть ты. Кстати, ты еще не получила ответ из Бата?

Она покачала головой.

– Легко быть щедрой, когда речь идет о чужих деньгах, – проговорила она. – Ты даже не представляешь, сколько денег нужно Борису.

Он поднес руку жены к губам.

– Расскажешь это в другой раз, сумма для меня значения не имеет. Чай принесли уже пять минут назад. Ты собираешься разливать?

– О, – воскликнула она, невидящим взглядом глядя на поднос, – я и не заметила.

– Тебе понравилось, Эбби?

Граф Северн скользнул взглядом по растрепанным кудрям жены. Они сидели рядом в его карете, держась за руки. Эбби опустила голову ему на плечо. Ее ноги, обутые в бальные туфельки, покоились на противоположном сиденье. Это выглядело совсем не элегантно, но как-то очень уютно. Она что-то тихонько напевала.

– М-м, – пробормотала она, зевнув, – я обожаю танцевать. Я поняла, что это единственное, что я могу сносно делать под музыку. У меня плохой слух, а пальцы разъезжаются в разные стороны, как только я касаюсь клавиш, но танцевать у меня худо-бедно получается.

Граф рассмеялся и потерся щекой о ее кудряшки.

– Скажи, а в каких типично женских занятиях ты преуспела? – поинтересовался он. – Какие еще у тебя имеются скрытые таланты?

– Боже мой, – воскликнула она, пошевелив носками туфель, – совсем никаких, Майлз. Я довольно неплохо вышиваю, хотя шелк имеет обыкновение сминаться, стоит мне только воткнуть в него иголку. Я пыталась вязать, но, похоже, это не моя стихия. Я сносно обращаюсь с акварелью, но, думаю, я привыкла чересчур сильно мочить кисточку, потому что краски всегда стекают по бумаге.

– Неужели я женился на женщине без талантов? – удивился он.

– Боюсь, что так, – извиняющимся тоном произнесла она. – Но зато я умею лечить простуду, головные боли и рези в животе, а также синяки, порезы и разбитый нос. И я знаю, как погасить ссору и драку. И я умею рассказывать сказки, не заглядывая при этом в книгу. И я умею…

– Эбби, – прошептал он, сжимая ее ладонь, – я верю тебе, дорогая. Я подарю тебе дюжину детей, чтобы ты смогла применить свои таланты.

Она уткнулась лицом в его плечо.

«Я люблю тебя», – хотел сказать граф, целуя ее волосы. «Я люблю тебя», – думал он весь вечер, глядя, как она, светясь от радости, танцует с другими мужчинами. «Я люблю тебя», – хотелось ему крикнуть во время их вальса, когда она с улыбкой без умолку рассказывала ему секреты других джентльменов, которые они поведали ей во время танцев.

Что за абсурд! Они были женаты чуть больше недели, а он готов был побиться об заклад, что не знает и малой части ее прошлого. Он женился на Эбби, потому что хотел иметь жену, перед которой у него не было бы никаких обязательств, которую было бы проще содержать, чем такую знатную юную леди, как Френсис.

А теперь он часто ловил себя на том, что с трудом расстается с Эбби даже на несколько часов. Он просто помешался на ней.

Майлз на секунду прикрыл глаза, чтобы собрать свои мысли воедино. Он пришел домой к чаю, специально чтобы высказать ей всю правду относительно того, где она была вчера. Но так и не смог ничего сказать, потому что зашел разговор о ее брате и сестрах. Он собирался поговорить об этом за ужином или по дороге на бал, но она была так восхитительна со своими живыми кудряшками и в новом платье золотистого оттенка, так радовалась предстоящей возможности потанцевать, что он не решился портить ей настроение.

А сейчас она чувствовала себя усталой и счастливой. Она снова начала напевать себе под нос. Граф улыбнулся, понимая, что ее жалобы на отсутствие музыкального слуха не были ложной скромностью. Майлз искал, но не находил подходящих слов, чтобы начать разговор.

– Все были очень добры, Майлз, тебе не кажется? – спросила она.

– Думаю, они немного отошли от шока и свыклись с мыслью о том, что ты сама зарабатывала себе на жизнь, – с улыбкой ответил он. – И я уверен что ни один мужчина не возражал против твоей искренности, Эбби.

– Мне не надо было говорить того, что я сказала мистеру Шелтону за ужином, – с сомнением в голосе предположила она. – Надо было попридержать язык.

– Но ведь это именно он сказал, как ужасно быть лысым, как яйцо, на пороге тридцатилетия.

– Я просто хотела подбодрить его, но когда я сказала, что уж лучше быть лысым, чем носить парик и однажды во время танца потерять его, я не знала, что лорд Кардиган носит парик. Мне следовало бы это знать. Когда человек стоит близко от тебя, то сразу видно, что у него не свои волосы, потому что парик всегда отлично уложен и никогда не выглядит растрепанным. Но я никак не могла понять, в чем дело, пока мисс Куэйл не начала хихикать. Надо было мне извиниться, как ты считаешь?

Майлз рассмеялся.

– Кардиган воспринял это как шутку, – сказал он, – у него хорошее чувство юмора.

– Я и хотела пошутить, но мисс Куэйл была шокирована. Как она могла подумать, что я серьезно интересуюсь, не подвязывает ли он парик под подбородком надежным ремешком?

Граф захохотал еще громче. Эбби тоже захихикала.

– Я действительно хотела пошутить, чтобы снять напряжение, но лучше бы я держала язык за зубами. Как ты думаешь?

От смеха граф не мог выдавить из себя ни слова.