Глава 8
На следующее утро, когда Элинор занималась вышиванием, а Бьянка читала, им доставили цветы. Оранжерейные розы, лилии на длинных стеблях, букетики фиалок и бледножелтых нарциссов. Пока слуги разыскивали вазы, сестры рассматривали щедрый цветочный подарок.
— Фиалки от мистера Хартгроува. Нарциссы от сэра Уитни. Виконт Огден прислал лилии. Правда они прелестны, Элинор? О, смотри, а эти великолепные розы от лорда Уэверли.
— Красные розы от лорда Уэверли. Что бы это значило? — Элинор подняла брови, поддразнивая сестру. — И ты совсем не выглядишь удивленной?
— Нет, я удивлена. Ох! Шип такой острый. — Бьянка слизала с пальца капельку крови. — Вчера лорд Уэверли был очень заботливым и очаровательным, но я получила хороший урок с виконтом Бентоном. Пусть джентльмен сначала убедит меня в подлинности своего интереса, прежде чем я отвечу ему взаимностью.
— Наконецто присланы цветы, — сказал с порога граф. — Не понимаю, Бьянка, почему холостым джентльменам понадобилось столько времени, чтобы тебя заметить.
Элинор удивленно повернулась к двери. Граф никогда не вставал так рано, интересно, многое ли услышал он из их разговора?
— Бьянка произвела очень благоприятное впечатление на нескольких джентльменов, — сказала она.
— Вижу. Гостиная сейчас похожа на оранжерею. Прекрасно, девочка!
Он бесцеремонно взял у нее карточки. Хотя при чтении лицо графа оставалось бесстрастным, Элинор показалось, что он искал какоето определенное имя.
Не выдавая своих истинных чувств, он уже повернулся к двери, когда в гостиную вошел слуга с огромным букетом из трех дюжин белых роз. Граф вытащил карточку и нахмурился.
— Как ни странно, этот букет для Элинор. — Он молча передал ей запечатанное послание и вышел.
— Боже мой, Элинор, открой скорее, — умоляла Бьянка, сгорая от любопытства.
Элинор дрожащими пальцами сломала печать и вслух прочла:
— «С благодарностью за безрассудно смелый день. Ваш самый горячий поклонник».
Она перевернула карточку, но подписи не было.
— Дай посмотреть. — Бьянка нетерпеливо схватила послание. — Текст, без сомнения, джентльмен писал сам. Почерк отчетливый и уверенный.
— Единственный, с кем я вчера провела значительную часть дня, был виконт Бентон…
— Ты думаешь, цветы прислал он?
— Не могу только представить, зачем он это сделал.
— Возможно, он тобой восхищается, — предположила Бьянка. — Хоть он и повеса, но совсем не дурак.
Сестра недоверчиво фыркнула:
— Больше похоже на шутку.
— Перестань, Элинор. Мне больно слышать, как ты себя недооцениваешь. Ты очень привлекательная и грациозная, преданная и остроумная. Джентльмен был бы счастлив завоевать твою любовь.
Элинор смотрела на карточку. Почерк говорил о силе и решительности писавшего. Что вполне соответствовало характеру лорда Бентона. Тогда почему он не поставил свое имя? Она взглянула на сестру.
— Повторяю, это маловероятно, но все же должна спросить. Тебя расстроит, если цветы от виконта Бентона?
— Нисколько, — ответила Бьянка, взяв ее за руки. — Нет причин думать о нем плохо изза меня. Но как хорошая и верная сестра я считаю своим долгом предупредить тебя. Он проказник. И непостоянный в придачу.
Бьянка улыбнулась, и снедавшее Элинор беспокойство исчезло. Если виконт по какимто неизвестным соображениям проявляет к ней интерес, она вольна это выяснить. Если хочет. Но хочет ли? Элинор не знала.
Едва цветы были расставлены, начали поступать приглашения. Слабый ручеек, который омрачал их первую неделю в Лондоне, превратился в приливную волну. Печать одобрения леди Доротеи открыла для них множество дверей, и Элинор была очень признательна ей за поддержку.
Тут были обычные балы, званые вечера, приглашения в театр, на концерты, обеды и пикники.
— Боже, нам понадобится целая неделя только для того, чтобы распечатать все конверты, — с удовлетворением сказала Элинор.
— Здесь не меньше трех приглашений на сегодняшний вечер, — ответила Бьянка. — Как нам решить, куда пойти?
— Нас уже пригласила в театр леди Доротея. Ее свекор любезно предложил свою ложу. Будет очень невежливо отказаться.
— Я думала, что театр завтра вечером. У меня все в голове перемешалось. — Бьянка понюхала красные розы, и по ее мечтательному выражению Элинор поняла, где витают мысли сестры.
— Это премьера комедии «Сон в летнюю ночь». Общество будет в полном составе. Я уверена, мы встретим много знакомых.
— Тебе незачем уговаривать меня, Элинор. Я сама этого жду.
— Как и я, — подтвердила Элинор, глядя на вазу, в которой стояли белые розы. — Пьесы Шекспира очень увлекательные.
Элинор только раз была в театре «ДруриЛейн» во время ее почти забытого лондонского сезона. Ее тогда включили в список приглашенных чуть ли не в последний момент, скорее для того, чтобы уравнять число мужчин и женщин. Начало было приятным, но минут через десять она заметила потрясающее сходство актера, играющего Гамлета, с ее бывшей любовью, Джоном Таннером.
Сразу нахлынули мучительные воспоминания о том, что она потеряла. Элинор даже позволила себе уронить несколько слез, поскольку в трагедии Шекспира тоже было много горестных моментов. Но ее реакция не осталась незамеченной, и она попала в разряд несдержанных женщин, а это считалось в обществе неприемлемым.
Войдя сегодня вечером в театр, Элинор приказала себе забыть тот досадный инцидент. Появление их большой шумной компании вызвало некоторую сенсацию, и пока они выбирали кресла в ложе герцога, Элинор слышала растущий гул голосов.
Она выбрала место в глубине ложи, предоставив Бьянке сесть впереди, чтобы сестра могла видеть зрительный зал и чтобы оттуда видели ее, особенно некий джентльмен в партере.
Герцог сидел между Эммой справа и Бьянкой слева, оставив пустое кресло рядом с каждой из них. Позади сели Этвуды и миссис Гвендолин с мужем. Элинор охотно заняла место в третьем ряду.
Тем не менее вид из ложи был превосходный, и она медленно обводила взглядом партер и ярусы. Элита общества присутствовала в полном составе, легко различимая по шелкам, атласам и сверкающим драгоценностям. Многих Элинор узнавала. Она скорее почувствовала, чем увидела, что ктото сел рядом с ней.
— Простите за опоздание. На улицах невозможно проехать. Я пропустил чтонибудь интересное?
— Лорд Бентон! — воскликнула она.
— Чтото не так?
— Нет. Я просто удивлена. Не знала, что вы тоже будете в театре.
— Прошу прощения. Мне следовало послать вам записку, чтоб вы подготовились?
— Да, было бы с вашей стороны учтиво предупредить меня.
Он засмеялся. Несколько голов повернулись в их сторону. Элинор попыталась улыбнуться, чтобы скрыть румянец, но, видимо, сделала его только заметнее.
Подмигнув ей, виконт обратил свое внимание на сидящих в ложе: поздоровался с джентльменами, одарил каждую леди очаровательной улыбкой.
— Герцог сегодня в хорошем настроении. Сидит меж двух юных красавиц, будто шип среди роз.
— Думаю, правильнее сказать «как роза средь шипов», — поправила Элинор.
— Я знаю, но вряд ли это подходит его светлости. Он всетаки больше шип, чем роза.
Она искоса взглянула на него.
— Странно, что вы упомянули розы, милорд. Сегодня утром я получила великолепный букет роз.
— Ничего удивительного. — Виконт стал просматривать театральную программу.
— Цветы очень красивые, и я хотела бы поблагодарить того, кто их прислал. Но в сопроводительной карточке была только загадочная подпись «Ваш самый горячий поклонник».
Он поднял голову.
— Вы стараетесь возбудить мою ревность, леди Элинор? Обычная женская уловка, которая редко себя оправдывает. Какого цвета были розы?
— Белые.
— Если не ошибаюсь, белые розы часто ассоциируются со свадьбой.
— Простите меня за глупую ошибку, — сказала Элинор. — Конечно, цветы не могли прийти от вас.
Наклонившись, он тихо спросил:
— Вы уверены?
Ответом на ее суровый взгляд была его озорная улыбка. К счастью для нее, свет погас, занавес взвился и спектакль начался.
Элинор старательно глядела на сцену, но, увы, проникновенные слова Шекспира скользили по поверхности ее внимания. Она чувствовала странное беспокойство, даже смятение и вскоре поняла, что ее тревожит пристальный взгляд лорда Бентона. Разумеется, он вел какуюто игру с ней. Игру, которая интриговала ее, расстраивала, возбуждала и в то же время заводила в тупик. Игру по непонятным ей правилам, что делало ее последствия еще более опасными.
Казалось, первый акт длится целую вечность. Наконец снова зажегся свет, зрители начали покидать свои места, и Элинор облегченно вздохнула.
— Вам нравится пьеса? — спросил виконт. — Помоему, Лисандр был превосходен, а вот актер, играющий Пака, слишком стар для этой роли.
— Все довольно необычно, — неопределенно ответила Элинор, понятия не имея о том, что происходило на сцене.
Она тут же отвернулась, чтобы поговорить с леди Доротеей и с благодарностью принять любезное предложение лорда Этвуда принести ей стакан лимонада. Потом с некоторым опозданием подумала, что лучше бы ей присоединиться к ним. Словно почувствовав ее желание бежать от него, лорд Бентон придвинул свое кресло.
— Теперь, когда горит свет, мы должны осмотреть зрителей и рассказать друг другу последние сплетни.
Элинор искоса взглянула на него.
— Почему всех так интересует, чем занимаются другие?
— Может, потому, что их собственная жизнь лишена интереса и значения? — печально вздохнул он. — Вас же это не оскорбит, не так ли?
— Я буду слушать, милорд. Но не повторю ни единого слова. Никому.
— Добродетельная сплетница. Видимо, ваше замечание должно поставить меня на место?
Она высокомерно подняла бровь, но виконт уже с улыбкой глядел в другую сторону и не заметил ее реакции.
— Жаль, что у вас нет пары театральных биноклей, чтобы заглянуть в ложи, — сказала Элинор. — Одному Богу известно, что вы можете там увидеть.
— Биноклями пользуются одни любители подглядывать в замочную скважину и вдовы с плохим зрением. — Он положил ее ладонь себе на рукав, что позволило ему наклониться ближе. — Это искусство, которому вы обязаны научиться, и научиться быстро. Теперь небрежно окиньте взглядом театр, словно когото ищете. Мельком все рассмотрите, не позволяя себе задержаться на комнибудь в отдельности.
— Так вот чем увлекаются знатные люди, — усмехнулась Элинор. — Неудивительно, что палата лордов напоминает ристалище. Все против всех.
— Знание избранных сплетен всегда дает преимущество. Так что если хотите выжить, то должны овладеть этим искусством. Теперь попробуйте.
Элинор понимала, что он шутит, но приняла вызов. Повернув голову, она быстро оглядела толпу.
— Ну как?
— Сносно. Для первого раза. — Он понизил голос до заговорщического шепота: — Вы заметили ту пару — ярусом ниже прямо под нами, слева?
— Какую пару, милорд? Дайте мне подсказку.
— Леди в желтом, надевшая самый отвратительный из головных уборов, когдалибо созданный человеком.
Элинор слегка повернула голову и с изумлением раскрыта глаза.
— Думаю, я нашла их.
— Они — сенсация этого вечера.
— Потому что леди абсолютно лишена чувства моды?
— Отсутствие у леди вкуса — непростительное прегрешение, но дело не в этом. Мужчина справа — ее муж. А тот, кто слева — ее любовник.
Когда Элинор подняла брови, лорд Бентон пожал плечами. Она рискнула взглянуть еще раз, поражаясь смелости женщины, появившейся в обществе с мужем и любовником. Муж вдруг поднял глаза и, поймав взгляд Элинор, широко улыбнулся.
— О Боже. Я попалась.
— Но и одержали победу. Браво, леди Элинор.
Она вдруг развеселилась.
— Не могу поверить, что меня это забавляет.
— Такие забавы помогают одолеть скуку, — печально констатировал он. — Полагаю, я дал более чем обильную пищу для сплетен. И рассчитываю на коекакую милость.
— Ваш напиток, леди Элинор.
Она с благодарностью приняла у маркиза стакан, вдруг осознав, что у нее пересохло горло. Миссис Барринггон, потягивающая вино, повернулась, чтобы обменяться впечатлениями о пьесе и актерах. Мужчины спокойно обсуждали политические новости. Сплетнями никто не делился.
Весь следующий акт уже Элинор не спускала глаз с лорда Бентона. Он смотрел на сцену, хотя она заметила, как его пальцы слегка барабанили по колену.
В последнем антракте виконт пригласил Эмму выйти на свежий воздух. Глядя им вслед, Элинор старалась подавить разочарование. Было бы очень забавно идти сейчас по коридорам рука об руку с лордом Бентоном. Она тут же отругала себя за глупые мысли. Ее тяготение к виконту было, разумеется, неуместным и безрассудным. По всем слухам, в него безумно влюблены многие женщины. Моложе, красивее, интереснее, чем она. Виконту не требуется очередная победа.
Бьянка сумела преодолеть интерес к нему. Во время антрактов не иссякал поток молодых людей, посещавших их ложу, лорд Уэверли в том числе. Бьянка смеялась и флиртовала с ними при явном поощрении герцога.
Поскольку Элинор практически не видела пьесу, занятая лордом Бентоном, последний акт не вызвал у нее интереса, и, когда зажегся свет, она облегченно вздохнула. Или это было разочарование? Может, она просто не любит театр?
Герцог заявил, что слишком устал, чтобы присоединиться к ним за поздним ужином, хотя остальные, казалось, жаждали продолжения вечера. На улице снова лил дождь, и возникла небольшая путаница, когда все начали торопливо рассаживаться по каретам.
Слуга помог Элинор сесть в карету, запряженную четверкой лошадей. Дверца осталась открытой. Уверенная, что Бьянка следует за ней, она смотрела в окно, дожидаясь сестру. Но вошел джентльмен и сел напротив.
Лорд Бентон! На миг она потеряла дар речи.
— Я жду сестру, — наконец произнесла Элинор, прерывая молчание.
— Я видел, как леди Бьянка села в карету Этвудов, которая перед нами. Думаю, там леди Доротея, Эмма и герцог.
— Разве это не карета маркиза?
— Нет, моя.
— О, простите. — Элинор хотела подняться с бархатного сиденья, но виконт удержал ее.
— Нет смысла уходить. Поездка совсем короткая, и мы все направляемся в одно и то же место.
Конечно, было бы полной глупостью уйти, раз он сказал, что ехать недалеко, а дождь полил еще сильнее. Но почему ей кажется, что неразумно оставаться с виконтом наедине?
— Спасибо. Я принимаю ваше любезное предложение, милорд, — немного боязливо ответила Элинор.
Он кивнул.
— Правда, у меня есть маленькое условие. Я не могу ехать спиной к кучеру, потому что качка делает постыдные вещи с моим желудком. Вы не будете против, если мы поменяемся местами?
— Пожалуйста. Мы бы не хотели, чтобы вы опозорились, — улыбнулась она.
— Вы находите мою слабость забавной, леди Элинор?
— Ничуть. Я только подумала, как вам должно быть весело при долгом путешествии.
Он поморщился.
— Карета необходима для определенных деловых поездок в Лондоне, обычно я езжу верхом.
— Тогда к чему вам такое роскошное средство передвижения?
— Оно часть наследства моей бабушки.
— Оо… Сочувствую вашей потере. Это было недавно?
— В прошлом месяце. Я очень по ней скучаю.
Боль в голосе виконта тронула Элинор. Нелегко терять кого любишь. Ей хотелось утешить его, но, увы, слова здесь бесполезны. Когда она встала, позволяя виконту сесть на ее место, карета дернулась, и Элинор инстинктивно уперлась руками в стенки, чтобы устоять на ногах.
Виконт тут же обхватил ее за талию.
— Вы в порядке?
— Я… да…
Их лица оказались так близко, что Элинор видела его ресницы. Удивительно длинные, густые, обрамляющие необыкновенные глаза, взгляд которых проникал ей прямо в душу.
Она считала его красивым, сильным мужчиной, воплощением ее опасных грез. Но сейчас Элинор волновало и притягивало нечто большее, чем физическая красота виконта. Тайное обещание, сонная чувственность его взгляда, намек на безнравственную, понимающую улыбку дали ей понять, что он готов исполнить ее сокровенные мечты.
На миг Элинор ощутила восхитительную радость, словно все окружающее исчезло, остались на всем свете только они двое. Но это был лишь миг, она тут же пришла в себя, вернувшись к осознанию того, кто она, кто он, и к совершенной нелепости положения.
Виконт — распутник, который делает то, что делают в подобной ситуации мужчины, даже с некрасивой женщиной вроде нее. Резко оттолкнув его, она упала на сиденье.
— Так лучше, милорд?
— Лучше, чем что? — нахмурился он.
— Лучше, чем освободить желудок в карете. Скорее всего на меня.
Элинор весело улыбнулась, понимая, что выглядит полной дурочкой. Ну и пусть. Даже неловкий разговор был намного предпочтительнее случившегося. Виконт пристально смотрел на нее. Уличные фонари освещали только одну сторону его лица, придавая ему почти потусторонний вид. Она вздрогнула, не зная почему.
Короткое расстояние до места званого ужина они проехали в молчании. Это дало ей возможность успокоиться и отбросить одолевавшие ее глупые мысли. Лорд Бентон — всего лишь искусный соблазнитель, его чувственные взгляды не имеют никакого значения. По крайней мере для нее.
Вспомнив, как она постоянно советовала Бьянке не терять изза виконта голову, Элинор криво улыбнулась. Сейчас ей тоже не мешало бы принять во внимание этот мудрый совет.
