Глава 19
Три дня спустя они поженились в скромной церкви по дороге в Йоркшир. Тетя Джейн со слезами на глазах и жена викария были свидетелями. Хотя бледноголубое платье мадам Клодетт, даже выпущенное в швах, не могло скрыть положение Элинор, ни викарий, ни его жена не выразили никаких признаков неодобрения. Элинор решила, что им, должно быть, очень хорошо заплатили.
Во время церемонии ее не покидало беспокойство. Многие женщины позавидовали бы ее счастью получить в мужья такого благородного красавца, но Элинор продолжала сомневаться, понимая, чем рискует. Если она снова ошиблась в нем, то будет несчастна, и, что намного важнее, пострадает ее ребенок. Не совершает ли она ужасную ошибку?
Викарий замолчал, выжидающе глядя на нее. Пока еще не поздно отказаться. Ее испуганный взгляд метнулся к Себастьяну. Тот напрягся, чувствуя происходящую в ней борьбу, возможно, решая, что сказать викарию, если она вдруг повернется и сбежит. Его теплая ладонь накрыла ее холодную руку. Элинор вздрогнула.
— Твоя очередь произносить клятвы, — сказал он.
Она приказала себе успокоиться, затем повторила за викарием слова, которые связывали ее на веки вечные с человеком, которого она любила. С человеком, который заставлял ее беспокоиться.
Себастьян надел ей кольцо с бриллиантом. Все кончено. Викарий с женой их поздравили. Тетя Джейн крепко обняла ее, затем повернулась к Себастьяну.
— Я считала вас первостатейным негодяем с тех пор, как вы беспардонно ворвались в мою гостиную, милорд. Но племянница уверяет меня, что вы не такой. Я должна принять ее оценку, но только время покажет, было ли мое первоначальное мнение о вас правильным.
Выслушав эту многообещающую тираду, молодожены покинули церковь и направились в гостиницу, где Себастьян заказал свадебный ужин. Тетя Джейн сопровождала их. К радости Элинор, которая не была еще готова остаться наедине с мужем.
Несмотря на разнообразие и качество блюд, Элинор едва притронулась к еде. Как и Себастьян, который выпил только бокал вина. Остальное прикончила тетя Джейн и мирно похрапывала в кресле.
— Наши комнаты готовы, — сказал Себастьян, когда унесли нетронутый десерт. — Ты можешь уйти, если желаешь.
— Думаю, прямо сейчас. День был длинным и утомительным, — ответила Элинор и осторожно разбудила тетю Джейн.
Появилась жена хозяина гостиницы, чтобы показать тете Джейн ее комнату, затем вернулась за Элинор.
— Наш лучший номер, — гордо сказала она, проведя ее через маленькую гостиную в просторную спальню.
Элинор одобрительно кивнула. Она взглянула на кровать, которая стояла на возвышении у стены, с уже откинутыми на ночь одеялами и раздвинутым бархатным пологом. Ожидающая новобрачных.
Служанка помогла ей снять платье, умыться, надеть обычную сорочку. Ради первой брачной ночи Элинор накинула яркокрасный шелковый халат, подарок тети Джейн. Запахнув его, она смогла прикрыть живот. Почти.
После ухода служанки Элинор села в кресло, не зная, чем заняться. Читать она все равно не сможет. Мешает нервное возбуждение. Размышлять о прошедшем дне или предстоящей ночи тоже мало радости. Чтобы успокоиться, она решила думать о чемнибудь приятном, например о первых весенних цветах. Но внезапно дверь открылась, и вошел Себастьян.
Он был в сапфировоголубом халате, без рубашки, но Элинор заметила под полами халата серые брюки. Должно быть, он разделся в гостиной. Занятая своими мыслями, она даже не слышала, когда он зашел в номер. Себастьян запер дверь и направился к камину.
— Вечером заметно похолодало, — сказал он, орудуя в очаге кочергой. — Ты не замерзла?
Элинор опустила глаза. Было время, когда он с соблазнительной улыбкой говорил, что не даст ей ночью замерзнуть даже при самой холодной погоде. Напрасно она волновалась насчет первой брачной ночи.
Может, несколько месяцев назад, стройная, модно одетая, привлекательная, она и была способна возбудить его. А теперь? Кто сочтет привлекательной беременную женщину? Во всяком случае, не Себастьян с его искушенностью.
— Да нет, в комнате достаточно тепло, — сказала она, глядя на пламя.
Когда Себастьян подошел к ней, она встала, чтобы он не смотрел на нее сверху вниз.
— Я тебя добился, — с улыбкой произнес он.
«Но хочешь ли ты меня?»
Его взгляд скользнул по ее фигуре, задержавшись на талии. Пока Элинор вставала с кресла, халат распахнулся, открыв ночную сорочку и округлость живота.
— Я даже не мог такого представить, — с благоговением сказал он. — Под одеждой это почти не видно.
— Ты считаешь меня уродливой? — испуганно спросила она.
— Нет! Я считаю это… интригующим. — Себастьян осторожно гладил живот, изучая его форму. — Наверно, известие о твоем положении было для тебя страшным ударом. Что ты почувствовала?
— Настоящий ужас, — призналась Элинор. — Если бы не доброта и понимание тети Джейн, я бы сошла с ума.
— Расскажи мне. Все и без утайки.
Она предпочла бы отказаться, но чтото в его взгляде заставило ее начать говорить. Элинор без утайки рассказала ему о страхе и ярости, беспокойстве и отчаянии, о том, как постепенно эти чувства сменились умиротворением, а потом ожиданием.
Пока она говорила, рука Себастьяна лежала на ее животе, словно он пытался установить связь с ребенком у нее внутри. Это было странное чувство, успокаивающее и одновременно возбуждающее.
— Жаль, что меня не было рядом с самого начала.
— Это было мое решение. Ты сожалеешь о ребенке?
— Да ты что?
Не очень восторженный ответ, зато честный. Ей хотелось побольше узнать, что он думал, что чувствовал, но ребенок вдруг переместился, и Себастьян отдернул руку.
— Он двигается!
— Да, — улыбнулась Элинор. — Это происходит все чаще.
— А тебе не больно?
Она покачала головой.
— Доктор находит, что это здоровый, активный плод. Я ему верю. — Себастьян покраснел, и она усмехнулась. — Только не говори, что ты смущен.
— Если хочешь знать, я чувствую себя распутником.
— Почему?
— Ты ждешь ребенка! Ты в затруднительном положении, а я думаю лишь о том, как уложить тебя в постель.
— Правда?
— Боже, Элинор, моя страсть к тебе за все это время не уменьшилась. — В доказательство Себастьян распахнул халат, и теперь покраснела она.
Себастьян явно ждал ответа, хочет ли она его. Элинор молчала. Да, приятно, что он до сих пор находит ее привлекательной, но готова ли она принять его как любовника? Готова ли доверять ему?
Она же вышла за него. Теперь пути назад отрезаны.
— Ты говорил мне, что уважаешь брачные клятвы верности, — напомнила Элинор.
— Конечно.
— Если даже у нас очень, очень долго не будет плотских отношений. Может, никогда. Это тебя не смутит?
— Я останусь верным одной тебе. Ни разу в жизни не заставлял женщину лечь в мою постель. И тем более не сделаю этого с собственной женой, которую уважаю превыше всего.
Хороший ответ, главное, искренний заставил Элинор поверить.
— Мое желание не столь заметно, как твое, но я хочу тебя с не меньшей страстью. Насилия не потребуется.
Он заключил ее в объятия и держал, восстанавливая их эмоциональную связь. Элинор не хотела вспоминать о прошлых страданиях или думать о том, какой уязвимой она станет, если откроет ему свое сердце.
Казалось, время остановилось, пока они вновь обретали друг друга в продолжительных страстных поцелуях. Он гладил ее спину, и она приникла к нему, греясь в этой близости.
Себастьян осторожно снял с нее халат и ночную сорочку.
— Господи, Элинор, ты очень красивая.
Она зарделась от его вопиющей лести, но в этот момент действительно почувствовала себя красивой и желанной. Все больше расслабляясь, пока он целовал ей грудь, она дрожала от нетерпения.
— В постели нам будет намного удобнее, — пробормотал Себастьян.
Он тут же отнес ее на кровать, быстро разделся сам и лег сверху.
— Пожалуйста, Себастьян, — простонала она. — Я хочу тебя.
— Желание леди закон.
Элинор задохнулась, когда он заполнил ее, и обхватила его ногами, заставляя войти глубже. Он удовлетворенно вздохнул и начал двигаться. Сначала медленно, ища наиболее выгодное для нее положение, затем все быстрее, резче и глубже, пока она не закричала.
Себастьян остановился, дав ей возможность прийти в себя, потом снова начал двигаться. Она стонала от удовольствия, вцепившись в простыню, чтобы не соскользнуть с кровати. Она чувствовала, что он уже на грани экстаза, и сжала внутренние мышцы, помогая ему получить облегчение.
Когда спазмы утихли, Себастьян тяжело опустился, положив голову ей на плечо, и она после некоторого колебания обняла его.
— Я тебя не давлю? — сонным голосом спросил он.
— Немного.
Услышав это признание, он вскочил.
— Почему ты не сказала раньше? Я был слишком груб? Тебе больно?
Элинор подняла бровь.
— Со мной все в порядке. Незачем так паниковать.
Себастьян внимательно изучал ее, желая убедиться, что она не пострадала от их занятия любовью. Выражение не страдальческое, дыхание ровное, глаза ясные. Успокоившись, он лег рядом, и Элинор накрыла их обоих стеганым одеялом.
— Спокойной ночи, — сказал он, надеясь, что она повернется к нему.
— И тебе тоже.
К его разочарованию, она повернулась на другой бок и вскоре заснула. Себастьян подождал несколько минут, убедился, что она спит, и обнял ее. Было так приятно прижимать Элинор к себе, чувствовать ее тепло, слушать ее глубокое, ровное дыхание, смотреть, как она спит. Не надо больше тревожиться и сомневаться, думать, где она, что делает.
Постепенно Себастьян начал расслабляться, несчастья, которые преследовали его последние несколько месяцев, отступили, блеснул луч надежды. Он поцеловал ее висок и прошептал:
— Я люблю тебя, Элинор.
Он впервые сказал это вслух. И хотя она его не слышала, признание выражало то, что происходило у него в сердце. Неплохое начало, учитывая прошлое, которое они вообще могли бы не преодолеть. Но Себастьян решил попытаться и, более того, преуспел в своем намерении.
На следующее утро они продолжили путешествие на север, а тетя Джейн предпочла вернуться в Бат. К облегчению Себастьяна, который не горел желанием иметь рядом критически настроенного свидетеля. Ему и без того нелегко восстанавливать отношения с Элинор.
Где позволяла ширина дороги, он пытался ехать на уровне окна наемного экипажа, в котором сидела Элинор. Иногда она опускала стекло, и они могли обменяться несколькими словами, но обстановка вряд ли способствовала беседе по душам.
Когда они вечером останавливались на ночлег, между ними возникало ощутимое напряжение. Поэтому, не рассчитывая, что Элинор пригласит его в свою постель, он требовал, чтобы в их номере была гостиная.
К счастью, она ему не понадобилась. Все ночи он провел, занимаясь любовью с женой, пытаясь восстановить связь между ними. Порой они были очень близки, но потом Элинор вдруг ускользала, тщательно скрывая от него какуюто часть себя.
Тем не менее Себастьян продолжал убеждать себя, что это неплохое начало, что отношения с женой улучшаются, что ее отчужденность со временем исчезнет.
На четвертый день их путешествие закончилось. Когда экипаж проехал через высокие железные ворота, Элинор удивленно охнула. Перед ними высился дворец эпохи Генриха VIII, со множеством труб, плоскими крышами и несметным числом комнат. Зубчатые башни по углам завершали романтический каменный фасад. Но когда они подъехали ближе, стала очевидной полная запущенность поместья — от заросшей травой подъездной дороги до покрытых вековой грязью ромбовидных оконных стекол.
— Слуги знают о нашем приезде? — спросила Элинор.
— Им было послано сообщение, — нахмурился Себастьян. Не такой встречи он хотел для жены в их новом доме.
Положение не изменилось, когда экипаж остановился перед безлюдным входом. Спешившись и отдав поводья одному из верховых, сопровождавших экипаж, Себастьян помог Элинор выбраться наружу. Пока он думал, не постучать ли ему в массивную дубовую дверь, та вдруг открылась, и вышла маленькая седовласая женщина.
— Добрый день. — В глазах у нее мелькнуло любопытство.
— Здравствуйте. Вы миссис Эллис, полагаю? — Себастьян был рад, что вспомнил имя экономки. Оно упоминалось в какихто бумагах о поместье, которые прислал ему стряпчий.
— Я миссис Эллис. А вы, должно быть, новый граф. — Она сделала небрежный реверанс. — Сожалею, что не могу вас достойно встретить, но постараюсь.
— Вы здесь одна? — спросил Себастьян.
— Почти. У нас много лет не хватает персонала. Граф всегда заявлял, что глупо платить слугам, раз он здесь не живет. Хотя и тем, кого наняли, редко давали хорошую плату. Как вы можете видеть, это очень большой дом. Я прилагаю все усилия, но без помощи очень трудно. — Она пожала плечами.
— Ваши усилия не слишком впечатляющи, миссис Эллис, — сухо заметил Себастьян.
— Но я уверена, все изменится с появлением опытного персонала, — вмешалась Элинор. — Рада с вами познакомиться. Я леди Тинсдейл.
— Я не была информирована, что прибудет графиня, — чопорно сообщила экономка. — Резиденция едва ли годится для проживания джентльмена. И определенно не подходит леди, особенно в вашем деликатном положении.
— Не беспокойтесь, миссис Эллис. Я намного сильнее, чем выгляжу.
Элинор взяла мужа под руку. Себастьян улыбнулся, радуясь, что она рядом.
— Мы хотим, чтобы в гостиную немедленно подали чай, а затем мы осмотрим дом, — властно произнес он. — Позаботьтесь об этом, миссис Эллис.
Когда они вошли в холл, он почувствовал, как пальцы жены стиснули его локоть.
— Возьми себя в руки, — прошептала она. — Я уверена, что миссис Эллис не ожидала, что мы нагрянем так скоро.
Элинор оказалась права. Лепнина, украшавшая старинный холл, заросла паутиной. Краски выцвели в тех местах, где раньше висели картины или гобелены. Запущенность лишь возросла, когда они прошли через несколько скудно обставленных комнат, прежде чем войти в гостиную с ощутимым запахом плесени.
Там были видны следы поспешной уборки, но серебро осталось нечищеным, ковер грязным, камин не горел. Чтобы избавиться от неприятного запаха, Себастьян раздвинул бархатные портьеры, взметнув облако пыли. Элинор чихнула.
— Уволим миссис Эллис, когда она вернется? — процедил он, подавая жене носовой платок.
— Нет. Давай посмотрим, как быстро она сможет исправиться. — Элинор вытерла слезящиеся глаза. — Наверняка граф был нерадивым, безответственным хозяином. Невозможно вести такое огромное хозяйство без хорошо обученного и хорошо оплачиваемого персонала. Я уверена, что демонстрация устроена, чтобы ты это почувствовал и осознал.
— И весьма наглядно, — ответил Себастьян.
Прибыл чай, доставленный молодым человеком с робкой улыбкой. Элинор приступила к обязанностям хозяйки, наливая мужу чай и подавая ему тарелку. Несмотря на голод после путешествия, Себастьян не сразу откусил пирог, опасаясь, что миссис Эллис могла зайти слишком далеко в своем крестовом походе и сделать чтонибудь с едой.
— Пироги и сандвичи великолепны, — сказала Элинор. — Но я всетаки ждала, когда ты их попробуешь.
— Ты всегда была умной женщиной, — засмеялся Себастьян.
— Я подумала, что разнокалиберный фарфор — тонкий намек.
— Вкупе с обтрепанными салфетками, — подтвердил Себастьян, бросая свою на низкий столик.
Умиротворяющее присутствие Элинор сдерживало его гнев. Кроме того, у него есть более важные дела, чем запущенное поместье. Он должен завоевать любовь и доверие жены.
В гостиную вошла миссис Эллис.
— Желаете посмотреть дом, милорд?
— Нет. Боюсь, что грязь очень расстроит графиню и огорчит меня. Мы осмотрим дом после того, как у вас будет возможность полностью вычистить его. — Себастьян проигнорировал тяжелый вздох экономки. — Пошлите в деревню за людьми, наймите, сколько вам требуется, но я ожидаю, что главные комнаты будут полностью готовы к завтрашнему дню. Это ясно, миссис Эллис?
— Да, милорд. Поскольку я не знала, что приедет и леди Тинсдейл, приготовлены лишь комнаты хозяина, — сказала экономка, глядя в пол.
— Не важно. Мы с графиней предпочитаем жить вместе.
Служанка, убирающая поднос, удивленно пискнула и выскочила из комнаты, миссис Эллис последовала за ней.
— Великолепно, — засмеялась Элинор. — Сейчас ты возмутил слуг. И все это в течение первого часа нашего пребывания здесь.
Себастьян насмешливо поднял бровь.
— Полагаю, это мой новый рекорд.
— Будем надеяться, что в поместье нет фонтана. Если ты устроишь свой печально известный заплыв, твоя репутация будет узаконена.
— Право, Элинор, слугам нравится эксцентричность хозяев. Это позволяет им чувствовать свое моральное превосходство.
— Может, так оно и было в вашей юности, милорд, но теперь вы должны быть респектабельным.
— Думаешь, мне это удастся?
— Но ты ведь постараешься? — снова засмеялась Элинор.
Сердце у него растаяло, он порывисто сжал ее руку.
— Я обожаю твой смех. — Он поцеловал ей запястье, и она нежно улыбнулась. — Давай посмотрим хозяйскую спальню, дорогая. Не терпится увидеть сюрпризы, которые нас ожидают.
