Книга: Любовь сильнее расчета
Назад: Элизабет Бойл Любовь сильнее расчета
Дальше: Глава 1

Пролог

Лондон, 1772 год
За дверью комнаты, в которой завтракала графиня, послышались возмущенные крики:
— Мама, куда вы меня отправляете? Вы не можете прятать меня всю жизнь!
Призвав на помощь все свое самообладание и врожденное умение выходить из затруднительного положения, доставшееся ей от благородных предков, леди отставила чайную чашку и невозмутимо ждала продолжения бунта. В тот момент, когда она поднесла к губам салфетку, в комнату ворвалась ее дочь Элиза. Следом за ней вбежали два лакея. Оба выглядели испуганными и виноватыми. Они пытались вывести Элизу обратно в коридор.
Графиня не успела сделать выговор лакеям — возмущенная дочь вырвалась из их рук и стремительно бросилась к матери.
— Что вы теперь собираетесь делать, мама? — закричала Элиза, стукнув кулаком по столу, отчего тонкая фарфоровая чашка подскочила и звонко звякнула о блюдце. — Упрятать меня в сумасшедший дом? Я жду ребенка. Я — замужняя женщина, а не шлюха из портовой канавы!
От грубых слов дочери графиня побледнела. Она кашлянула и мановением руки выслала из комнаты застывшую с раскрытым ртом горничную и опешившего дворецкого. Кивком она отправила вслед за ними и лакеев. Когда их торопливые шаги замерли вдали, графиня аккуратно отложила в сторону салфетку, взяла трость с золотым набалдашником и, не спуская глаз со своего единственного ребенка, поднялась из-за стола.
В комнате наступила напряженная тишина.
«Почему я не родила сына?» — недоумевала графиня. Несмотря на то что условия наследования титула и владений ее мужа были таковы, что они могли перейти и к дочери, Элиза из-за своих глупых поступков и пагубной связи потеряла право носить благородное имя. Фамильная честь и приличия должны быть соблюдены, чего бы это ни стоило.
— Мама, я требую ответа, — заявила Элиза, оскорбительное для матери презрение звучало в каждом ее слове. — Я имею право сама решать свою судьбу. Я больше не позволю обращаться со мной как с ребенком!
Столкнувшись с таким несгибаемым упорством, графиня утратила свою железную выдержку, которой так гордилась, и слепой гнев овладел ею. Не моргнув глазом она изо всей силы ударила дочь по лицу. Та покачнулась и упала на колени. Графиня прижала к груди ушибленную ладонь и с негодованием посмотрела на дочь.
Волосы Элизы от удара распустились и закрыли ее лицо Она снизу вверх взглянула на мать.
— Как вы смеете, — прошептала она. — Я беременна!
— Я уже слышала об этом! — Графиня стукнула тростью по натертому паркету. — Почему бы тебе не оповестить об этом даже судомойку?
Элиза поднялась с колен, подбородок ее был по-прежнему гордо вздернут.
— Как только я выберусь из дома, я скажу об этом так громко, что услышит весь Лондон.
— О, не беспокойся. Ты отсюда очень скоро уедешь. И не думай, что у тебя появится шанс снова наделать глупостей.
Графиня вернулась на свое место за столиком. Глубоко вздохнув, она уняла дрожь в руках и налила себе еще чашку чаю. Элиза подошла ближе.
— Вы и в самом деле хотите отослать меня подальше от Лондона?
Острый слух графини уловил, как ей показалось, беспокойство в словах дочери. Графиня сумела скрыть удовлетворение: в их борьбе, причиной которой послужил опрометчивый побег Элизы с Джеффри Стоппардом, наметился перелом.
Пятнадцать лет назад Стоппарды были всего лишь торговцами шерстью, пока — в жалкой попытке подняться над своим низким происхождением — не купили титул баронета. Их третий сын Джеффри стремился занять в обществе еще более высокое положение, о котором его честолюбивый отец не мог и мечтать. И такой шанс представился ему в лице Элизы.
Благодаря проклятому закону о привилегиях Джеффри Стоппард, как супруг, не только получал право распоряжаться состоянием Элизы, но и — при отсутствии прямых наследников — унаследовать титул ее отца-графа.
Графиня содрогнулась при мысли о союзе дочери с каким-то… пройдохой, сыном простолюдина. Что бы сказал свет, превратись этот гнусный человек из простого горожанина в обладателя одного из наиболее уважаемых титулов высшей знати? И все это могло произойти из-за того, что она не сумела справиться со своей отбившейся от рук дочерью.
Слава Богу, она смогла предотвратить постыдное развитие событий, вернее, задержать его, да и то лишь благодаря хитрости и откровенному подкупу. Ей удалось пресечь слухи о том, что весной Элиза сбежала из дома. В душе она даже обрадовалась, когда во время возвращения новобрачных из Шотландии самонадеянного Стоппарда убили разбойники.
Все случившееся можно было бы скрыть и предать забвению, если бы не огромный живот Элизы — последнее свидетельство наглости Джеффри Стоппарда и безрассудства ее дочери.
— Куда вы отправляете меня, мама? — прервал размышления графини настойчивый вопрос Элизы.
Выбрав булочку, графиня неторопливо и аккуратно намазала ее маслом.
— Я намерена отослать тебя достаточно далеко, чтобы никто никогда не узнал об этой постыдной ситуации.
Элиза вздрогнула.
— Почему? Потому что у Джеффри не было всех этих титулов и фамильного родства, которые вы считаете такими важными? Меня все это не интересует. Я любила своего мужа. Я горжусь тем, что ношу его ребенка. Теперь по крайней мере какая-то часть его будет жить.
Глаза графини сузились от гнева.
— Сомневаюсь, что твой драгоценный Джеффри оценил бы такую преданность, будь ты простолюдинкой. Его интересовали только деньги и титулы, которые он получил, женившись на тебе.
Дочь вновь гордо подняла голову.
— Его это не интересовало. Он любил бы меня, даже если бы я была нищей.
Графиня фыркнула.
— Он говорил то же самое дочери лорда Истона, когда прошлой осенью уговаривал ее бежать с ним.
Элиза побледнела.
— Синтию?
— Ну да, леди Синтию. К счастью, ее горничная узнала об их планах, и лорд Истон сумел остановить их, прежде чем эта идиотка окончательно погубила себя. — Графиня замолчала и взглянула на Элизу. — Я думала, ты знаешь об этом.
Она отвела взгляд, чтобы не мешать ослепленной любовью дочери пережить услышанную ложь. Элиза храбро защищала покойного мужа:
— Какое мне дело до того, что делал Джеффри прежде, до нашей…
— Свадьбы? — закончила за нее мать. — Сомневаюсь, что она была, как тебе известно, не осталось доказательств того, что свадьба действительно состоялась: ты сама призналась, что их украли вместе со всеми твоими вещами. И зачем тебе нужно заявлять об этом? Подумай, глупая девочка, какое значение имеет этот брак для той семьи. Его отец станет опекуном ребенка и будет распоряжаться твоим наследством. Если бы с ребенком что-то случилось, титул бы сохранился, но наше имущество, наши доходы перешли бы к этому торговцу шерстью и его отвратительной родне. Нет, лучше скрыть все случившееся. Для тебя будет лучше, если ты забудешь об этом ребенке.
Элиза покачала головой:
— Забыть свое дитя? Никогда. — Она выпрямилась во весь рост. — Ребенок Джеффри заслуживает право иметь имя, дом. Почему этот младенец должен нести бремя вашего гнева из-за того, что я вышла за Джеффри Стоппарда?
Графиня, не желая отвечать, смотрела на нее ледяным взглядом. Элиза возмутилась:
— Как вы можете отречься от собственного внука?
— Я не признаю твою позорную связь с этим наглецом и не дам доброе имя нашей семьи его последышу, — прозвучал холодный ответ. — Слишком многое поставлено на карту.
— У моего ребенка должно быть имя.
Графиня подняла брови, оглядев комнату, она заметила любимую собаку своего покойного мужа.
— Если ты так настаиваешь, чтобы я дала имя твоему отпрыску, назови его Райли, — насмешливо сказала она, указывая пальцем на старую безобразную гончую.
— В честь собаки?
— Почему бы и нет? Без защиты нашей семьи или мужа ты окажешься в положении шлюхи, каковой и была для своего вероломного любовника. Райли — лучшее из имен, на какое может рассчитывать твой ребенок.
— Вы бы хотели, чтобы мой ребенок жил как…
— Незаконнорожденный, — холодно ответила графиня, отбрасывая прочь любые чувства, которые мог вызвать у нее ребенок дочери. Ее внук. Она снова глубоко вздохнула. Ребенок — не ее забота.
— Я могла бы выйти замуж за кого-нибудь еще, — тихо заметила Элиза.
Графиня покачала головой:
— Для этого у тебя слишком большой срок. Приди ты ко мне месяца два назад, можно было что-нибудь придумать. Уверена, найдутся и такие, кто взял бы тебя даже сейчас, но я не перенесу сплетен, когда в марте родится этот ребенок — через четыре месяца после поспешной свадьбы. И я не могу рисковать, предоставляя Стоппардам строить догадки о его отце.
Графиня снова взяла трость и вышла из-за стола. Она выглянула в окно — над садом занималось холодное ноябрьское утро — и нахмурилась.
— Так как же вы поступите со мной? — прошептала Элиза.
Тяжело вздохнув, графиня продолжила:
— Ты отплываешь во Францию и втайне вынашиваешь ребенка. Как только с этим будет покончено, ты можешь вернуться и выйти замуж за Тэмлина, как мы с твоим отцом и планировали. Он наследует герцогский титул своего дедушки. Ты станешь герцогиней, и все это, — сказала она, указывая пальцем на живот дочери, — будет забыто.
Элиза покачала головой:
— Нет, должен быть другой выход. Я не брошу своего ребенка.
Графиня подалась вперед.
— Ты или согласишься с этими условиями, или проведешь остаток жизни во французском монастыре. Лучше потерять дочь, чем опозорить доброе имя нашей семьи.
— Даже вы не можете быть настолько жестокой, чтобы похоронить меня в монастыре на чужбине.
Графиня гневно посмотрела на Элизу.
— Я предпочту отдать все в руки кузена твоего отца. Откажись от этого незаконнорожденного и выходи за Тэмлина.
— Мой ребенок не незаконнорожденный. Его отец — мой муж.
— Так где же он, Элиза? Где доказательства твоего брака? — насмешливо спросила графиня. — Я скажу тебе где — украдены. Так же как твоя честь и репутация украдены этим хитрым разбойником.
Она почувствовала даже некоторое раскаяние, видя, как обреченно опустились плечи Элизы. «Не все еще потеряно, дитя мое, — подумала мать. — Ты можешь вернуться и как жена Тэмлина занять свое место в обществе, и ты будешь, как и я, царствовать в нем».
Признанная красавица, с первых же дней своего появления в светских кругах Лондона шестнадцатилетняя Элиза с ее таинственным взглядом зеленых глаз вызывала восхищение поэтов. Ее изящество и легкое кокетство перенимали все — от самых знатных дам до простых любительниц подражать, и ее общества искали мужчины от семнадцати до семидесяти лет.
Элиза медленно отвела взгляд от окна. Графиня испытующе следила за ней, надеясь увидеть хоть какой-то признак того, что ее дочь на правильном пути.
— Каково же твое решение? — спросила графиня, мысленно стараясь заставить ее сделать верный выбор.
— Я поеду во Францию. — В зеленых глазах Элизы блеснула ненависть. — Но я не откажусь от своего ребенка и не выйду за Тэмлина.
Графиня мгновенно поняла, что за скупыми словами дочери что-то кроется. Надежда! Если так, она положит конец этим безрассудным чаяниям раз и навсегда.
— Не думай, что во Франции у тебя появится возможность получить свободу. Тебя будут сопровождать Эдрич и его братья. Всем им хорошо заплачено, и они не так глупы, чтобы нарушить мой приказ. — Графиня тяжело оперлась на трость. — Они отвезут тебя на корабль, и ты будешь заперта в каюте все время плавания. Капитан корабля предупрежден о твоей прискорбной подверженности припадкам безумия, и он более чем охотно согласился держать тебя под замком. Твои крики и мольбы никто не услышит, ибо тебе запрещено с кем-либо общаться. Во Франции аббатиса не даст тебе покинуть келью до рождения ребенка. И если ты по-прежнему будешь отказываться выйти замуж за Тэмлина, то останешься в аббатстве до конца своих дней. Сбежать тебе не удастся.
— Помилуйте, что же будет с моим ребенком? — тихо прошептала пораженная Элиза.
Графиня с силой стукнула тростью об пол, стараясь отогнать накопившуюся за эти два месяца горечь, разрывавшую теперь ее сердце. Она не позволит неразумной чувствительности столкнуть ее с выбранного пути.
— Меня это больше не касается, — ответила она. — Я умываю руки. Ты сделала все, что смогла, опозорив наше имя своим непристойным поведением. Время, когда ты игнорировала нас, кончилось. Если ты не одумаешься, то я объявлю, что ты умерла от лихорадки.
По зову графини вернулись лакеи и схватили Элизу.
— Я убегу от вас, мама, но я вернусь, — выкрикнула она, когда ее выводили из комнаты.
Она действительно убежала и никогда больше не переступала порог дома своей матери.
Однако Райли еще предстояло сюда вернуться.
Назад: Элизабет Бойл Любовь сильнее расчета
Дальше: Глава 1