Глава 16

Все это время Гейбриел беспрепятственно ее разглядывал, и, самое безнравственное, в глубине души она радовалась, что он видел ее обнаженной.

После того как Гейбриел Дрейк забрал ее девственность, она потеряла всякий стыд, он полностью завладел ею, непонятным образом изменил ее. Во время бала она поймала себя на том, что не спускает с него глаз, когда он танцевал с другими женщинами, наслаждалась его мужской привлекательностью, восхищалась прекрасным костюмом.

И представляла, как он мог выглядеть раздетым.

Для прежней мисс Рен подобные мысли были столь же невероятным, как желание крикнуть неприличные слова в церкви, но Лин, кажется, была переполнена безнравственными мыслями.

Даже сейчас, идя за ним по темному коридору, она смотрела на его обтянутые штанами ягодицы и бедра. Ей хотелось сунуть руку под его рубашку и провести ногтями по спине.

Какое бесстыдство. Жаклин знала, что должна вернуться, но, когда обернулась и увидела позади черную пустоту, поняла, что может вечно бродить по этому лабиринту и не найти свою комнату. Что бы ни случилось, Гейбриел Дрейк был ее проводником.

– Милорд…

– Тихо, – предостерег он. За стеной раздался громкий всхрап, перешедший в мирное храпение. – Раз мы вместе исследуем, то вы должны называть меня Гейбриел. «Милорд» заставляет меня чувствовать себя… – Он искал подходящее слово.

– Высокомерным!

– Старым, я хотел сказать. Напоминающим отца, но я приму ваше определение, если это означает, что вы склонны подчиняться мне, – прошептал он ей на ухо.

– И как же я должна подчиняться вам еще больше? – Он издал звук, похожий на рычание. – Я вас рассердила?

– Нет. – Он глубоко вздохнул.

Ей показалось, что Гейбриел бормочет что-то про Одиссея, которому досаждают сирены, пока он… Тут она потеряла нить его мыслей.

– Гейбриел?

– Нужно вести себя тихо. Если мы их слышим, значит, они тоже могут слышать нас.

Храп в дальнем конце становился все громче.

– Должно быть, это миссис Бидли, – прошептала Жаклин.

– Или Мериуэзер. Его храп разбудит и мертвых.

– А миссис Бидли заставит их тосковать о могильной тишине, – с улыбкой сказала она.

– Боже упаси Мериуэзера и миссис Бидли когда-нибудь заключить любовный союз.

– Вы думаете, такое возможно? – удивилась Жаклин.

– Кто знает? Мери очень высокого мнения о ней, особенно после того как отведал ее замечательные пироги с вишней. – Гейбриел покачал головой. – Только большой умник или полный глупец могут объяснить, почему один человек любит другого.

– Вряд ли это вопрос выбора, – ответила Жаклин, когда они пошли дальше. – Я начинаю думать, что страсть не может быть предметом выбора.

– А как насчет выбора, навязанного мне вами?

– Тут дело иное. Это предмет необходимости. Кроме того, в браках знати страсть не является необходимым условием. Главное, чтобы брак считался подходящим и выгодным для обеих сторон.

Коридор вел их круто вверх, пока они не подошли к двери, выходящей на маленький балкон, расположенный даже выше стен замка. После узкого коридора Жаклин облегченно вздохнула, глядя в небо, где на фоне чернильной темноты мерцали звезды.

– Жизнь полна выборов. – Сейчас Жаклин выбрала прохладный ночной воздух, не объятия стоящего рядом человека, как ей хотелось бы. – Просто одни бывают труднее других.

– И вы рассчитываете, что я выберу себе баронессу из подходящих невест, которых вы показали мне сегодня вечером.

– Не моя вина, что вы имеете титул, – сказала Жаклин, облокачиваясь на каменные зубцы, чтобы посмотреть в темноту внутреннего двора. – Я лишь стараюсь помочь вам сохранить его. Вот и все.

– Есть и нечто еще, мисс, что я хотел бы сохранить. Например, свое здравомыслие.

Гейбриел задул свечу, отставил подсвечник и повернулся к ней. Она стояла неподвижно, когда его палец скользнул по ее виску к щеке, а затем он наклонился и поцеловал ее.

Она знала, что должна бежать. Вне зависимости от того, найдет ли она дорогу назад или нет, следовало броситься в темноту. Но Жаклин не смогла.

Закончив поцелуй, он провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Титул еще не все. А если я решу, что не хочу его?

– Вы должны. Ради всех живущих в Керне.

– Драгон-Керн уже был старинным, когда мой дед получил баронский титул. И будет существовать, когда я умру.

– Поместье, конечно, переживет всех хозяев, но что будет с девочками? Вы должны защитить интересы своих племянниц. Неужели вы искренне думаете, что им станет лучше под опекой короля?

– Пока им не слишком хорошо и под моей. Сегодня Гиацинт чуть не изнасиловали.

– И, не будь вас, это бы произошло. Вы были правы, не следовало разрешать ей идти на бал.

– Вы не могли знать, что случится. Даже идеальная мисс Рен не в состоянии предвидеть всех последствий.

Жаклин решила оставить эту маленькую насмешку без внимания.

– И все же я благодарю вас за то, что вы сделали. Никогда в жизни я не видела ничего подобного. Вы были прекрасны и ужасны в одно и то же время.

– Ба! Если когда-нибудь я не смогу победить Хью Кармантла, значит, мне пора умирать, – ответил Гейбриел.

– И все-таки вам не следует рисковать жизнью, вы нужны своим племянницам.

– А как насчет вас, Лин? – Он положил теплую ладонь ей на плечо, затем скользнул вниз по ее руке, их пальцы сплелись. – Что нужно вам самой?

– Мне нужно… – Игнорируя настойчивые требования своего тела, она призвала на помощь волю. – Мне нужно, чтобы вы перестали называть меня Лин.

Он неохотно кивнул.

– Как бы мне хотелось, мисс, чтобы вы не были сильнее меня.

– Я не сильнее. – Жаклин вдруг разозлилась. – Вы что, не можете ничего понять? Глупый вы человек. Думаете, я не хочу вас?

– Если честно, я не знаю, что и думать. – Гейбриел отступил на шаг, ошеломленный ее взрывом. – Сначала вы дарите мне свою непорочность, затем отталкиваете меня. Вы приглашаете в замок других женщин для моего выбора, а потом зовете меня во сне. Я думаю только о вас, но ваша первая мысль всегда о Керне. Единственный раз вы сняли ночную рубашку, показав мне свою грудь. Вы для меня совершенная загадка, мисс Рен.

Она закрыла лицо руками и тяжело вздохнула.

– Я загадка и для себя тоже. – Голос у нее дрогнул. – Я больше не узнаю лицо, которое мне показывает мое зеркало. Я не понимаю, что со мной случилось.

– Я вас понимаю. – Гейбриел ласково отвел ее руки от лица. Его улыбка была одновременно нежной и бесстыдно чувственной. Жаклин не могла представить, как ему это удается. – Не вините себя и не вините свое зеркало. Именно сейчас я крайне высокого мнения об этом зеркале.

– Вы зверь! – Она попыталась его ударить, но Гейбриел крепко держал ее запястья. – Вы знаете, что я имела в виду.

– Знаю, – вдруг серьезно произнес он. – Вы обнаружили в себе черту, о существовании которой не подозревали. Может, вы и не захотите признаться, что вы натура страстная, но это не меняет сути. Вы не первая, кто в определенный момент обнаруживает себя другим человеком. Я родился сыном джентльмена. Полагаете, я испытывал удовольствие, просыпаясь каждое утро и брея лицо пирата?

– Но, по словам мистера Мериуэзера, у вас не было выбора.

– Хотелось бы ему верить, но я должен жить в этой шкуре. Я знаю правду. А она в том, что пират был во мне всегда, только ждал подходящего момента. Временами я получал удовольствие, брея пирата.

– То есть вы хотите сказать, что я всегда была шлюхой, только не знала об этом?

– Вовсе нет. Для смышленой женщины вы обладаете каким-то странным даром превратно истолковывать смысл моих слов. Я считаю вас самой восхитительной страстной женщиной, Уж конечно, не шлюхой. И чтобы вы знали, я абсолютно не сожалею, что забрал вашу девственность.

Жаклин усмехнулась:

– Таково ваше представление об извинении? О том…

Он закрыл ей рот поцелуем.

– Это говорит во мне пират, – согласился он, когда оторвался от ее губ. – Я не могу сожалеть о том, что взял у тебя, Лин. Но я невыразимо страдаю оттого, что сделал это так неуклюже.

– Это было не так уж и плохо, – ответила Жаклин, переварив его удивительное признание. – Думаю, могло быть намного лучше. Вы должны согласиться, что нас прервали в неподходящий момент.

– Согласен. – Гейбриел скрыл улыбку. – Раз уж никто, кроме нас, похоже, не знает о потайных ходах, вероятность нового вмешательства кажется незначительной.

Она закрыла глаза, представив, как они сливаются в объятиях страсти.

– Но я не имею ни знатности, ни денег, а вы должны…

– Выполнить свой долг перед Драгон-Керном, – закончил он. – И даст Бог, выполню. Но я всего лишь человек. К тому же не очень хороший. Я сделаю все необходимое ради Драгон-Керна, но мне невыносима мысль, что я никогда уже не займусь с тобой любовью. Не думаю, что я смогу жить без тебя, Лин. – Он поцеловал ее раскрытую ладонь. – Пожалуйста, не заставляй меня.

– О Гейбриел…

– Принимаю это за согласие, хозяйка.