Глава 5

Горький запах дыма от горящего торфа прежде, чем глаза, убедил Кэтриону в том, что на их пути появилась деревушка. На нее вдруг накатилась смертельная усталость; нестерпимо болели ноги. Ей повезло, что идущий впереди бард и лошадь разбивали замерзший снег в ручье на дне оленьей тропы, иначе она давно, обессиленная, осталась бы на снегу.

Тиг наконец остановился и подождал ее. Если бы ей за эти дни уже не удалось немного узнать барда, то она возненавидела бы его так же, как своего братца Брока-мучителя. Ведь она в тягость этому барду, и вполне возможно, провались она в прорубь на его глазах, он не пожалел бы ее. Хотя зачем такие несправедливые предположения? Ведь, когда ей было трудно, он пусть ворча и сердясь, но помогал ей. Он даже как-то рассмешил ее. Ей не хочется, чтобы он нравился ей, но она была вынуждена признаться себе, что он не дурен собой и не груб.

Ее часто удивляли его глаза, иногда смотревшие на нее так, будто он видит ее каждый раз впервые.

– Надо убрать ваши волосы и чем-нибудь испачкать лицо. Только в таком виде мы можем войти в деревню, – неохотно, но строго сказал он.

Она только кивнула в ответ, размышляя, что будет, если ее ноги не сдвинутся с места. Она смотрела на Тига и видела на его лице тревогу. Брови его были нахмурены.

– Не надо волноваться, бард, – попыталась она успокоить его. – Я не сделаю ничего такого, что бы выдало меня.

Он посмотрел на нее так, как смотрят на какую-нибудь щепку на полу, и стал рыться в мешках. Вскоре в его руках оказался кусок грязноватой широкой ленты. Он протянул его Кэтрионе.

– Что мне с этим делать?

– Повяжите ею волосы и спрячьте лицо. Чем меньше вы будете привлекать внимания, тем лучше. Если вас узнают, нам обоим придется плохо.

Кэтриона это хорошо понимала и без него. Сначала она постаралась упрятать падавшие на лоб и щеки пряди волос, а потом взялась за лежавшую за плечами тяжелую косу, чтобы обвить ее вокруг головы. Но действовала так неловко, что разрушила все, ранее сделанное.

– Давайте-ка я вам помогу, – услышала она хрипловатый голос барда.

Встав за ее спиной, он тоже не очень умело, но прочно уложил ее косу вокруг головы. Кэтриона вздрагивала от приятных прикосновений его теплых пальцев, пока он не велел ей перевязать косу лентой и, завязав концы ее покрепче, опустить пониже на затылок. Послушно исполнив все это, она вопросительно посмотрела на него.

– С натяжкой, но сойдет, – сказал он и кое-что подправил.

Кэтрионе было приятно легкое прикосновение его руки к ее обветренной щеке. А он, словно окаменев, смотрел на нее.

– Бард! – окликнула его девушка и дернула за рукав. Он очнулся, словно обжегся, и стал молча носком сапога рыть снег до тех пор, пока, нагнувшись, не вынул руку, полную жидкой грязи. Он стал растирать ее в ладонях, а затем повернулся к Кэтрионе. Та отшатнулась.

– Не пугайтесь, я не причиню вам боли. Надо скрыть вашу крас… белизну вашей кожи… – И он осторожно провел грязной ладонью по щеке девушки, словно погладил, затем коснулся указательным пальцем горбинки носа и подбородка. Кэтриона, затаив дыхание, не противилась, испытывая странное, но приятное чувство. И ей, и ему, казалось, было трудно дышать.

Наконец он опустил руку и отступил назад. Кэтриона нервно облизала губы. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга.

– Мне кажется, так годится, – наконец сказал он е нервной хрипотцой в голосе. Нагнувшись, он снегом вымыл руки. Когда он взглянул на девушку, лицо его было озабоченным. – Вы знаете, что должны делать? – спросил он. – Как себя вести?

– Да, бард, – прерывисто дыша, ответила она, пытаясь поскорее прийти в себя, забыть приятное чувство тепла от его рук на своем лице. – Как вести себя со старшим братом, меня хорошо научили.

– Лучше предупредить заранее.

– Я не нахожу это трудным.

Он кивнул, но не чувствовал уверенности и был похож на человека, идущего на гильотину.

– Я справлюсь с этим, – заверила она его и положила ладонь на его рукав. – Не тревожьтесь.

Он поднял со снега поводья и повел лошадь навстречу запаху горящего торфа.

– Бард, постойте! – крикнула Кэтриона ему вслед. Он остановился и обернулся.

– Вам не кажется, что сестре следует знать имя брата?

– Тиг, – ответил он, неохотно поморщившись.

– Как храбрый Тиг из Колрейна? Он снова зашагал вперед по снегу.

– Это нередкое имя в клане Монро.

– Значит, вы принадлежите к этому клану? – Она прибавила шаг, чтобы поравняться с ним, несмотря на усталость. – Вот почему вы так рассердились вчера? Вы словно соперничаете с кем-то…

– А вы берегите свои силы, – ответил он. – Скоро сядет солнце. Если нам повезет, то мы еще засветло успеем добраться до какого-нибудь жилища.

Кэтриона догнала его. Из головы не выходило услышанное имя – Тиг. Она мысленно представила себе героя с мечом в руке, под королевским знаменем и боевой клич на его устах. Но Тиг, который перед ней, – бард, а не воин. Она еще не видела бардов с лицами воинов… кроме Тига. Кэтриона тряхнула головой, чтобы избавиться от глупых мыслей. Однако редкое и красивое имя говорило о том, что он из сильного клана. Впрочем, это имя одинаково хорошо как для воина, так и для барда.

– Привет всем, кто здесь живет и здравствует! – громко выкрикнул Тиг, входя в деревню.

За горизонтом погас последний луч солнца, но не все еще двери в домах были закрыты на засов. Чьи-то головы выглядывали из приоткрытых дверей. Но ответа на приветствие Тига не последовало – все молча смотрели на путешественников.

– Я бард. Я и моя сестра ищем кров и пищу, – громогласно сообщил Тиг.

– Добро пожаловать, бард! – гудящим басом ответил гостям мужчина с крыльца самого большого дома в конце главной улицы.

Тиг и Кэтриона минули с десяток домишек из камня, крытых соломой и вереском. В деревушке пахло дымом горевшего в очагах торфа. Внезапно снова пошел снег, покрывая грязные дорожки между домами. Тиг и Кэтриона шли к большому дому. Тиг невольно подумал, как похожи одна на другую эти горные шотландские деревушки, включая и его деревню тоже.

На пороге их уже ждал глава клана, мужчина с могучей, круглой, как бочка, грудью.

– Я – Фарлан, глава клана Макензи из Фионна. Добро пожаловать в нашу деревню.

– А я… – тут Тиг запнулся, опасаясь называть свое имя, – я Дункан, а это моя сестра Майри.

– Мы давно не слышали веселых баек и песен бардов, добрый человек. Если вы позабавите нас, мы не поскупимся и с удовольствием хорошо накормим вас и дадим теплое местечко у очага.

Тиг улыбнулся:

– Спасибо, Фарлан, это будет хорошей дружеской сделкой.

– Что заставило вас пуститься в путь в такую погоду, да еще с сестрой?

– Это не так просто объяснить, – начал Тиг и остановился. Что это с ним? Он, глупец, не подумал, что такие вопросы обязательно будут. Эта девчонка так заморочила ему голову, что он даже забыл о главном – их безопасности, а может, даже и жизни. – Я сопровождаю сестру к ее новой семье. Она выходит замуж. – Ив том, что он сказал, собственно, не было неправды.

– А разве жених не мог сам заехать за невестой?

– Нет, не мог. – Тиг посмотрел на Кэтриону и покачал головой. Он должен был придумать какую-нибудь правдоподобную историю для нее еще до того, как они вошли в деревню, такую, чтобы не выдать ни его, ни ее, но он вместо этого думал, как скрыть от всех ее красоту. Ее широко открытые от удивления глаза, прикосновения к ее лицу, которое было так близко… помешали ему позаботиться о главном…

Фарлан кашлянул.

Тиг, стряхнув с себя воспоминания, постарался придумать для нее историю, которая спасла бы их обоих. Ему это было крайне неприятно, но он надеялся, что она поймет и поддержит его.

– Ее жених сломал ногу на охоте и не мог сам заехать за невестой. А молодые ждут не дождутся поскорее пожениться и жить своим домом.

Он изобразил широкую улыбку, посмотрев на Кэтриону, которая благоразумно не ответила ему, а лишь сощурила глаза и надула губы. Глупо было сердиться на нее, однако он почувствовал, что готов во всем считать ее виноватой.

– Она не так уж молода и боится, как бы парень не передумал.

Глава клана Макензи понимающе усмехнулся:

– Если она стара, то, значит, я еще молод. Любовь с годами не считается. – Он взял невесту за подбородок, и Тиг молил Господа, чтобы Кэтриона не откусила ему палец. Но к счастью, все обошлось.

– В наше время удачные браки совершаются не так уж часто, – задумчиво заметила Кэтриона, глядя прямо в глаза Тигу. – Почему, дорогой братец, ты не назовешь еще другую причину наших путешествий?

Он вздрогнул, но потом понял, что она имела в виду отнюдь не зловещее письмо заговорщиков.

– Какая вторая причина?

– Поиски невест, конечно. – Кэтриона теперь смотрела на Фарлана. – Извините, видимо, мороз и усталость притупили его память.

– Это бывает, а что за поиски невест?

Кэтриона подошла к Фарлану и взяла его за локоть, словно собиралась поведать нечто весьма секретное. Тиг заинтересовался, что же она задумала.

– Разве вы не слышали, что король решил женить всех сыновей тех воинов, которые верны ему? – удивилась Кэтриона.

Фарлан отрицательно покачал головой:

– Такие слухи еще не дошли до нас.

– Мой брат послан найти красивых невест в горной Шотландии и пригласить их к королю, – вполне серьезно объяснила Кэтриона.

Тиг бросал на нее косые взгляды, а она дерзко улыбалась в ответ.

– У вас здесь есть, конечно, красивые девушки, – продолжала она.

– Есть. Конечно, есть, – живо ответил ей хозяин дома. В его глазах был живой интерес. – Моя родная дочь осчастливила бы любого парня.

– А сыновья у вас есть?

Фарлан, часто заморгав, воззрился на нее.

– Нет-нет, я спрашиваю не для себя. Просто я слышала, что девушки на поморье очень хороши. Я только подумала…

– Неплохая идея, но мои сыновья давно женаты. Король не поручал вам найти подходящих женихов вместе с этими невестами?

– Нет, я просто хочу, чтобы девушкам повезло так, как мне, и они вышли замуж за храбрых и бравых парней.

Кэтриона играла глазами, хозяин и Тиг едва удерживались от смеха. Она оказалась способнее, чем полагал Тиг.

Фарлан довольно посмеивался:

– Что ж, у меня есть всего лишь дочь. Входите же, вы, однако, замерзли. Продолжим наш разговор в доме. Лошадь отдайте Айану. – Фарлан задержал околачивавшегося около них любопытного подростка. – Он позаботится о ней.

– Спасибо. – Тиг был рад переменить тему разговора. – Если мы обогреемся и подкрепимся горячей похлебкой, я буду развлекать ваших родственников весь вечер.

Фарлан ввел их в дом, за ним последовали чуть ли не все жители деревушки. Распорядившись накормить и напоить гостей, хозяин посадил Тига и Кэтриону за стол у горящего очага. Вскоре появились дымящееся мясо, тушеные лук и репа и кувшин с элем.

Еда была вкусной, и проголодавшиеся гости быстро с ней покончили. Тиг с удовольствием отметил, как порозовели щеки Кэтрионы. Теперь она сможет отдохнуть, пока он постарается быть бардом и будет развлекать всех своим пением и побасенками. Он повторит то, что проделал в Дан-Донелле, – больше рассказывать, чем петь.

К ним присоединился Фарлан с рыжеволосой девушкой.

– Уважаемый бард, это моя дочь Милашка Долаг. Тиг смотрел на миловидную девушку лет семнадцати.

Ее медные кудряшки красиво обрамляли овальное личико. Цвет глаз он не увидел, ибо девушка опустила их. Она была красива, но не так, как Кэтриона. У Тига прервалось дыхание, но он тут же напомнил себе, зачем и куда они едут, и прогнал думы о красоте Кэтрионы. Он не должен забывать ни ее строптивость, ни то, что она заложница.

– Ну, какими новостями вы нас порадуете? – спросил Фарлан.

Тиг проглотил прожеванный кусок.

– В этом году не так-то много новостей. У Макдонеллов все хорошо. – Кэтриона что-то буркнула. – Хотя вот Битоны продали весь свой скот. У Маклаудов в Ассинте все по-прежнему. – Он посмотрел на Кэтриону. – Все ссорятся друг с другом.

Он поморщился, когда Кэтриона больно ударила его под столом по ноге. Тиг поджал ноги, убрав их подальше.

– А у вас какие новости? – спросила она, обращаясь к Фарлану.

– У нас и говорить не о чем. В этот декабрь нашу долину сильно занесло снегом. Будет долгая и суровая зима.

Тиг кивнул:

– На юге, где я был неделю назад, нет такого снега, а здесь уже наступили холода.

Последовало молчание, Тиг постарался не замечать напряженного ожидания Фарлана, который, легонько похлопав дочь по руке, сказал:

– Моя Милашка Долаг будет отличной женой. Она добрая, ласковая, скромная. Она хорошо обучена, как вести себя в замке или большом доме. Умеет стряпать, шить и любит детей.

Тига покоробило то, как отец перечислял достоинства дочери. Будто хвалил своего охотничьего кобеля. Он вдруг подумал, что сейчас обстоятельства сложились так, что он может отыскать себе в жены девушку, с которой будет счастлив. Если он не найдет ее до того, как прибудет к королю, то жену ему выберет его матушка. У него пробежали мурашки по спине. Этого не должно случиться. Другого счастливого случая у него больше не будет.

– Она понимает шутки? – Тиг спросил с улыбкой, чтобы скрыть, как важен для него этот вопрос. Он привык к тому, что его шуткам смеялись.

Фарлан нахмурился:

– А зачем это нужно жене?

Тиг рассмеялся:

– Это я просто так сказал. – Неужели эта девица даже не умеет разговаривать? – А вот вы, Милашка Долаг? Чего вы хотели бы от мужа?

Наконец она подняла глаза и посмотрела на отца, словно просила его ответить вместо нее.

– Я… я не знаю. Я, должно быть, хочу такого мужа, который заботился бы обо мне и наших детях, чтобы у нас было вдоволь еды и свой дом. Чего еще мне желать? – спросила она с самым серьезным видом.

– А вам не хочется любви?

– Конечно. Ведь все этого хотят. Но это так редко встречается. – И это было правдой, как уже убедился сам Тиг. – Но я не жду этого, – продолжала девушка. – Если повезет, то со временем я полюблю того, за кого выйду замуж.

– Это не очень радостное ожидание брака, – заметил Тиг. Он немало наслушался девичьих откровений. Она была мила, без сомнения, и послушна, но он не представлял себе, как провести с ней долгий зимний вечер. Нет, она казалась ему слишком скромной и трезвой для него, хотя ему нравились ее многообещающие рыжие кудряшки.

Тиг допил эль и потянулся к сумке, в которой держал барабан.

– Я считаю, что пришло время повеселиться, – сказал он. Взяв барабан, он пробежал пальцами по коже, как бы разогревая ее. Он видел, что так поступали все барды, прежде чем начать петь. Кроме флирта с девицами. Это-то он уже проделал.

Придвинув скамью поближе к очагу, он сел так, чтобы ногам было тепло. Как всегда, его окружило много людей, некоторые принесли скамьи, кто-то просто остался стоять. Тиг начал со спокойной баллады, которую пел в Дан-Донелле, но на сей раз лучше использовал барабан, а голос у него был грустный.

Ему хлопали, а потом он спросил, какую историю они хотели бы послушать. Пока он рассказывал, Кэтриона тоже примкнула к толпе слушателей и стояла так, чтобы он хорошо ее видел. Она смотрела на него пристально, в упор, как кошка на мышь.

Закончив, после аплодисментов он потянулся к кружке с элем и выпил ее до дна.

– Спойте нам, бард, еще! – крикнул кто-то из толпы.

– Спойте нам про любовь, что-нибудь романтичное. Посмотрев на толпу, он увидел сине-голубые глаза Кэтрионы, устремленные на него. Это она просила.

– У меня есть еще хороший рассказ…

– Нет, братец, всем хочется послушать песни. Про любовь. Ты ведь знаешь песню «Выбор девушки»? Так спой ее нам.

Тиг, глядя на Кэтриону поверх кружки, готов был испепелить ее взглядом.

– Знаете, девушки, – повысила голос Кэтриона, – мой брат любит, чтобы его упрашивали, ублажали. Пустой желудок нагоняет на него тоску, как вы сами сейчас в этом убедились. – Она набралась смелости и даже подмигнула Тигу. Девушки захихикали, а все остальные дружно рассмеялись.

– Мне не нужен твой совет, дорогая сестрица, – сказал Тиг так громко, чтобы все слышали.

– Я знаю, ты обойдешься без моей помощи. – Она обошла толпу. – Может, тебе нужно вдохновение? Ты должен петь для одной девушки… Вот для этой. – И она подтолкнула ближе в круг Долаг. – Она поможет тебе спеть песни лучше, чем ты только что пел нам.

Тиг бросил на Кэтриону сердитый взгляд, но тут же заставил себя улыбнуться, когда смущенная Долаг посмотрела на него.

– А, Долаг! – воскликнул Тиг, решивший подыграть Кэтрионе.

– Милашка Долаг! – поправил его Фарлан, крикнув из толпы.

Тиг, согласившись, кивнул. Если он хорошо справится с этим, то сделает приятное Фарлану и отомстит Кэтрионе за то, что она поставила его в неловкое положение. Она пожалеет, что больно ударила его по ноге под столом и вмешивается в его выступление. Он, прищурившись, сосредоточился на Долаг. На Милашке Долаг, напомнил он себе.

– О, Милашка Долаг.

Он улыбнулся коварной улыбкой и подмигнул ей, уверенный, что Кэтриона заметила все это. Он видел, как зарделись щеки у Долаг. Эта девушка еще не привыкла к вниманию мужчин. Ее легко можно расхвалить и обрадовать. Он начал легонько бить в барабан какой-то простенький мотивчик.

– «Милашка Долаг из Фионна, как хороша она! Волосы ее – словно пламя, личико бело, как…» – Здесь он сбился, не зная, с чем сравнить, на язык назойливо просилось слово «поросенок».

Слушателей развеселила запинка барда, что не понравилось Фарлану, а у бедной Долаг задрожала нижняя губка.

– Прошу извинить, – поспешил сказать горе-бард. – Я обычно не сочиняю песни на ходу. Позвольте мне попробовать еще раз, такая красивая девушка заслуживает лучшего.

– Разреши мне помочь тебе, братец, – предложила Кэтриона, становясь рядом с Долаг.

– Нет, ты мне уже достаточно помогла. Слушатели дружно рассмеялись.

Тиг снова тихонько коснулся барабана.

– «Юная Долаг из Фионна, прекрасный цветок, расцветший с приходом весны».

– Вот так лучше, парень, – ободрил его Фарлан.

– «Она не строптива, не обидит ни цыпленка, ни мальчонку. Она никогда не спорит». – Он посмотрел на Кэтриону. – «Никогда не грубит».

Тиг внезапно умолк, было слышно лишь, как его пальцы легонько касаются барабана, – бард подыскивал слова, чтобы продолжить песню.

– «Прекрасная Долаг грациозна, как кошка, а поет, как ангел».

Толпа одобрительно загудела, а Долаг, опустив глаза, смотрела под ноги.

– Видно, он не слышал, как она поет, – заметил кто-то из толпы.

Тиг улыбнулся:

– «И…»

– Слепа, как летучая мышь, – подсказали ему откуда-то из толпы.

Тиг постарался не улыбнуться.

– Вы несправедливы к нашей милой Долаг! – крикнул он толпе, надеясь, что девушка все же с улыбкой примет столь неудачный поворот дела. Но она, сжавшись, потерянно молчала. – «Она красива, добра и искренна, – продолжал Тиг, – чего нельзя сказать о моей сестре, которая всегда строптива», – наконец с удовольствием заключил он.

Оглушительные аплодисменты, похлопывания по плечу и веселые выкрики встретили его слова.

Тиг посмотрел на двух женщин перед ним. Взгляд на Долаг убедил его, что она жаждет избавиться от его внимания, но, посмотрев на Кэтриону, он понял, что его язвительные слова задели ее. Долаг, вся красная, была готова провалиться сквозь землю, а Кэтриона стояла с вызывающим видом, упершись руками в бока, вздернув подбородок, и не скрывала своего гнева.

– У меня предложение, – обратился Тиг к толпе, не переставая касаться барабана. Он посмотрел в лицо Кэтрионе. – Я спою всем вам знакомую песню, вы можете подхватить ее и таким образом извиниться перед Долаг за грубые шутки.

За это он получил робкую застенчивую улыбку бедняжки Долаг и в ответ улыбнулся ей доброжелательно и щедро. Девушка вновь покраснела, и Тиг подумал, что она слишком боязлива и скромна и что обид даже от собственных детей, если они у нее будут, ей не избежать. И еще ему пришло в голову, что он никогда не взял бы в жены девушку, не умеющую постоять за себя.

Вздохнув, он запел хорошо всем известную и не очень скромную песню, которую все лихо подхватили. Кэтриона, гневно посмотрев на него, стала быстро пробираться к двери и выбежала из дома.

Вечер был холодный. Тучи, гонимые ветром, то и дело закрывали луну своими черными щупальцами. Она должна продолжить путь, через снег, по протоптанной дороге. Заносчивый, раздражающий, несносный бард! Только сознание, что она теперь привязана обстоятельствами к этому хулигану, давало ей силы сдерживаться и молчать. Как он смеет называть ее строптивой? Да еще перед толпой? Он не лучше ее братцев. И глуп, как ее отец… И такой же нудный… Она не находила слов. Его величество Бард. Если он бард, то почему поет, как подыхающая жаба?

Кэтриона посильнее запахнула накидку. Она дошла до конца деревни и стала возвращаться обратно.

Обиднее всего было то, что он назвал ее строптивой. Слышать это от братца Брока – одно, но от человека, которому доверяешь, – совсем другое. Она тоже должна оконфузить его при чужих людях… Но кажется, она уже это сделала. Как жаль, что она нуждается в его помощи! Лучше было бы оставить его здесь подмигивать глупенькой Долаг, которая не способна ответить на явные насмешки.

Она собралась было покинуть деревню, но мысль об отмщении Тигу остановила ее.

Возможностей было немало. Например, облить его спящего водой. Нет, это не годится. Его одежда будет мокрой, и они не смогут продолжить путешествие. Можно подбросить ему колючки, как она однажды недобро подшутила над одним из братьев, использовав чертополох. Некоторые места у мужчин очень чувствительны. Она усмехнулась, вспомнив лицо братца Калума. Но под снегом едва ли найдешь это растение. Она ничего не могла подсыпать или подмешать в пищу, потому что сама ест ее. Что-то подложить ему в сапоги, набить его мешки снегом? Нет, все это только поможет Псиной Морде догнать их раньше, чем они успеют передать королю письмо, что недопустимо.

Когда она повернулась к лестнице, дверь дома отворилась и вышел Тиг. Она замедлила шаги и смотрела, как он спускается к ней.

– Вам не холодно? – крикнул он.

– Я слишком зла, чтобы чувствовать холод, – ответила Кэтриона, внезапно ощутив странный прилив тепла во всем теле от его неожиданной заботы.

Он усмехнулся:

– Вы сами напросились на все.

– Тем, что попросила вас петь и заниматься своим делом?

Они стояли лицом к лицу на тропе, ведущей из дома к концу деревушки.

– И осмеять бедняжку Долаг у всех на глазах? Этого мне не следовало делать.

Она ощутила нечто похожее на стыд, с которым была недостаточно знакома, и поэтому рассердилась на Тига.

– Некоторые барды часто прибегают к этому, – ответила она резко.

– Возможно, но я не знаю ни одного певца, который выбирал бы своей жертвой скромное и застенчивое существо.

Разочарование и упрек в его голосе неприятно резанули ее слух.

– Но вам не нужны ни ее сила, ни ее слабости, для того чтобы предложить ее в невесты? Разве вы сразу не заметили, что она совсем не подходит ему?

– Ему? – Он посмотрел на нее так, будто она была упрямым ребенком. – Неужели вы думаете, что она соперница в ваших планах относительно бедняги Тига из Колрейна? Вам не стоило смущать Долаг только для того, чтобы узнать ее характер, Кэтриона из Ассинта. – Его тон снова задел и пристыдил ее. – Девушка сама показала себя, когда мы ели за столом. Не было надобности подчеркивать ее недостатки. Я уверен, что всем известны ее слабые и сильные стороны.

– Сильные? Таких у нее нет. Она трепещет от самой невинной шутки. У нее нет характера, чтобы постоять за себя…

– Тогда, возможно, вы поможете ей?

– Я? Я ничем ей не обязана. Он покачал головой и усмехнулся:

– Вы ничем никому не обязаны, не так ли? Вы самый эгоистичный человек, какого я когда-либо встречал.

– Я… почему… – Она в недоумении смотрела на него. Он не знает ее, не понимает… Как он смеет так плохо говорить о ней? – Это неправда. Я беспокоюсь о своем клане.

Усмешка вновь зазмеилась на его губах.

– Нет, вы заботитесь только о себе и своих делах. – С этими словами он повернулся и пошел назад к дому.

Кэтрионе трудно было поверить в то, что он сказал. Эгоистка? У Долаг нет и капли чувства собственного достоинства, если она позволяет членам своего клана так подшучивать над собой.

Но Кэтриона не собиралась прощать Тигу обиду. Она поспешила за ним и, схватив его за рукав, резко повернула лицом к себе.

– Какое вы имеете право говорить со мной в таком тоне? Мне достаточно одного слова, чтобы заставить вас вспоминать меня всю жизнь.

– И вы, дорогая, тоже будете помнить меня, – сказал Тиг тихим голосом, и его теплое дыхание коснулось ее лица. – Чья же судьба будет хуже?

У Кэтрионы учащенно билось сердце, странная легкость и пустота в голове, казалось, отдалили ее куда-то, и она уже видела себя и Тига со стороны, как посторонних людей, о чем-то спорящих и в то же время тянущихся друг к другу. Она пыталась не растерять остатки своего гнева и сопротивлялась какому-то смутному, необъяснимому чувству, овладевавшему ею. Она глотнула воздуха.

– Это очень просто. Мне более не придется встречаться с вами, – и, подумав, добавила то, что должно было оттолкнуть его от нее: – Я выйду замуж за человека, который во много раз лучше, чем вы.

Тиг, ничуть не обиженный, вскинул голову и, надув щеки, посмотрел на нее, словно на капризного ребенка.

– Ах вот каковы ваши намерения! А как вы узнаете, что этот «другой» человек лучше меня? – спросил он тихо, и в его голосе было что-то пугающее.

– Любой будет лучше.

– Даже Псиная Морда?

Она чуть было не сказала «да», но просто не отважилась на такую отъявленную ложь.

– Значит, существует по меньшей мере один мужчина, по сравнению с которым я все же лучше. У вас оригинальное чувство благодарности к тому, кто не дал вам замерзнуть в снегах, накормил вас горячей пищей и обеспечил вам на ночь место у костра.

Он схватил ее за плечи и посмотрел ей в глаза, а потом перевел взгляд на ее губы. У Кэтрионы перехватило дыхание, когда его карие глаза оказались так близко.

– Нам повезло, что они после этого представления не выставили нас на холод и снег.

– Это вы, а не я собирались сравнить эту девицу с… – Она не успела закончить фразу, как в глазах Тига что-то изменилось, и он, не задумываясь, закрыл ей рот поцелуем. Он воспользовался ее мгновенным замешательством. Поцелуй был нежным и долгим. Она почувствовала тепло во всем теле, как тогда, когда он помогал ей убрать свои волосы. Кэтриона не прерывала поцелуя и, положив ладони ему на грудь, сделала шаг ближе.

Тиг, отступив назад, посмотрел ей в глаза. Как из этого прелестного рта могли слетать грубые и жестокие слова?

«Да помоги мне Бог!» – И он снова поцеловал ее.

На этот раз она прильнула к нему, и он крепко сжал ее в объятиях. Она тихонько застонала. Но когда он попытался поцеловать ей нежное местечко чуть ниже уха, она внезапно оттолкнула его.

– Если вы посмеете это повторить… – Она больно ткнула его в грудь. – Я отрежу вам не только язык… – Оттолкнув его, она прошла мимо, направляясь в дом главы клана.

Остолбеневший Тиг старался понять, что случилось.

О чем он думал, когда целовал ее? Он рехнулся? Эта девица нравится ему еще меньше, чем Долаг. Но он вдруг рассмеялся, сообразив, что занимается самообманом.

Он глубоко втянул в себя зимний воздух и постарался остановить шум крови в ушах. Эта девушка – странное сочетание грубой гордости и мягкой женственности, если позволяет себе стать такой, какая она есть на самом деле. Он вспомнил, как она прильнула к нему, и тихий стон, который сорвался с ее влажных уст. Ох! Если он продолжит обдумывать и вспоминать, то ему придется сесть в снег и лишь потом, охладившись, вернуться к своим слушателям.

Тиг посмотрел на небо, усыпанное звездами. Тучи рассеялись. Это хорошо. Возможно, завтра будет отличная погода для путешествия. Неплохо было бы оставить Кэтриону здесь, но это невозможно. Он должен каким-то образом побороть в себе влечение к ней, прежде чем потеряет рассудок и сделает какую-нибудь глупость.

Тиг повернулся и стал смотреть в затухающий огонь очага. Как только он погружался в сон, поцелуи с Кэт преследовали его. Он просыпался от страха, обнаружив, что целовал не девушку-красавицу, а дикую горную кошку, впившуюся в него острыми когтями. Этот образ упорно не исчезал и предупреждал его – она опасна.

Он оглянулся и посмотрел на объект своих тревожных снов. Она мирно спала. Поднявшись, Тиг сел, развязал плед, которым укрывался, и обмотал его как следует вокруг себя. Если он будет держать в памяти образ, который пугает его в снах, ему не захочется целовать эти прекрасные губки… Стоп! Он не должен снова думать об этом. Ее следует остерегаться, как всех диких кошек.

Он встал и ушел подальше от спящей Кэт. Было холодно, густой предрассветный туман скрывал все. Тиг поискал глазами уборную, но, не найдя ее и пожав плечами, углубился в ближайший лесок. Выходя из него, он услышал голоса и шум в конюшне. Неприятный холодок пробежал по спине, и знакомое чувство опасности охватило его. Он зашел за деревянный коттедж и тихо обогнул его до того места, откуда была видна тропа, где они с Кэт поссорились вчера.

Туман не рассеивался, голоса переговаривающихся были едва слышны. Тиг ждал.

– Доброе утро! – внезапно услышал он глухой голос, словно из-под толстого одеяла. – Вы лишь проснулись, и тут же за работу.

Голос был странно знаком, даже скорее не голос, а тембр. Тиг замер.

– Да, мы встаем рано, – услышал он издалека ответ Фарлана. – А что вам нужно в Фионне? – Фарлан приветствовал новых приезжих совсем иначе, чем Тига и Кэтриону вчера вечером. Сегодня он не был рад гостям.

– Мы ищем девицу, строптивую и сварливую. Она здесь, и мы готовы освободить вас от ее присутствия.

Мороз продрал Тига по коже. Он понял, что новый гость был не кто иной, как братец Кэтрионы. Брок Маклауд нашел их.