Глава 24
Переступив порог кабинета, любовники осмотрелись. Семейство встретило их молчанием, но они нисколько не смутились, хотя, конечно же, изобразили смущение. Марисса устроилась в кресле перед письменным столом брата, а Джуд стал позади нее, стараясь выглядеть так, чтобы всем стало ясно: он очень огорчен произошедшим и, само собой, раскаивается. И оба они еще чувствовали некоторую слабость после жарких любовных игр.
Горничная Мариссы приложила немало усилий, чтобы придать хозяйке подобающий вид, но все же губы у нее казались припухшими и подозрительно розовыми; к тому же на шее виднелись два красноватых пятна — их не мог скрыть даже высокий ворот платья.
Что же до Джуда, то он надеялся, что выглядит совершенно естественно. Во всяком случае, волосы он причесал самым тщательным образом.
Все по-прежнему молчали, и Марисса, откашлявшись, проговорила:
— Итак, мы хотели…
— Я принимаю всю вину за случившееся на себя, — перебил ее Джуд.
Марисса взглянула на него через плечо и воскликнула:
— Не смеши, Джуд! Если бы все зависело от тебя, ты бы сейчас уже направлялся в Италию. Один, само собой разумеется.
Джуд устремил на нее пристальный взгляд, но она уже успела отвернуться.
— Я всего лишь гость в этом доме, — продолжал Джуд, — И я должен извиниться за то, что злоупотреблял вашим гостеприимством столь…
— Энергично, — вставила Марисса.
Барон стукнул ладонью по столу и воскликнул:
— Помолчи, Марисса! Ты ведешь себя возмутительно!
Она пожала плечами:
— Что ж, возможно. Но мы с Джудом помолвлены, так что я не понимаю, из-за чего весь этот переполох.
— Переполох из-за того, что этот… так называемый джентльмен обещал не позорить тебя в дальнейшем — независимо от того, помолвлены вы или нет. К тому же вы с ним, насколько я понимаю, собирались расторгнуть помолвку, разве не так?
Джуд кивнул и тихо сказал:
— Все верно. Я действительно не сдержал свое слово.
Эдвард нахмурился и пробурчал себе, под нос:
— Полагаю, что не следует этому удивляться.
Стиснув зубы, Джуд взглянул на него в упор:
— Это намек на мое происхождение?
— Ты дал слово, — заявил Эйдан.
И во взгляде его не было ни намека на сочувствие — лишь холодное презрение.
Джуд с такой силой сжал спинку кресла, что даже пальцы онемели. Что ж, именно этого он и ожидал… Один его неверный шаг — и друзья превратились в недругов.
— А какое отношение это имеет к моим обстоятельствам? — осведомился Джуд. — Или люди благородного происхождения никогда не совершали глупостей из-за любви? Разве ни один из вас никогда не нарушал своих обещаний?
Глаза Эйдана вспыхнули — теперь он смотрел на Джуда с яростью; казалось, он вот-вот набросится на него с кулаками.
А Джуд между тем продолжал:
— Так что не упрекайте меня моим происхождением. Вы нисколько не лучше, черт побери! Нисколько!
И туг стало ясно: Эйдан вот-вот скажет нечто такое, что невозможно простить. «В лучшем случае дело дойдет до кулаков», — промелькнуло у Джуда. В следующее мгновение Марисса поднялась на ноги и, пристально глядя на братьев, проговорила:
— Вы оба знаете все о моих проступках, а ведь я, смею заметить, обладаю безупречной родословной. И могу добавить: мое падение свершилось с участием джентльмена. Более того, все мои прежние кавалеры были вполне безупречного происхождения, не так ли? Поэтому я считаю, что Джуд абсолютно прав. То, что у нас с ним произошло, не имеет ни малейшего отношения к его происхождению. И ставить так вопрос — просто бесчестно с вашей стороны.
Ее слова нисколько не успокоили Эйдана; он все так же сжимал кулаки, в ярости глядя на Джуда. Марисса же с невозмутимым видом продолжала:
— Джуд проявил себя настоящим джентльменом, когда снял с вас ответственность за вашу сестру, а ваше лицемерие просто возмутительно!
Ситуация не изменилась. Братья по-прежнему взирали на Джуда, пылая праведным гневом. Однако настроение Джуда было уже совсем другим. Стало совершенно, ясно: Марисса говорила вполне искренне. Она нисколько не сожалела о том, что произошло. И главное — она любила его. А его, Джуда, происхождение ее не смущало.
С трудом удерживаясь от радостной улыбки, Джуд заявил:
— Марисса согласилась выйти за меня замуж, понимаете?
— О Господи, нет! — вскрикнула баронесса, до этого молчавшая.
— Мама, но почему? — удивилась Марисса.
Однако настроение Джуда не ухудшилось; он понимал, что слова баронессы ничего не значили. Хозяином дома и главой семьи являлся Эдвард, а он, судя по всему, уже не гневался. Не гневался, но удивлялся.
— Я не понимаю тебя, Марисса, — пробормотал барон. — Ты ведь его не любила…
— Да, сначала не любила, потому что была дурой. Такой дурой, что даже Джуд мне не поверил. Но потом я все поняла и сумела убедить его… В общем, он сдался.
— Понятно, — кивнул Эдвард.
И уставился на Джуда.
— Не надо смотреть на него так мрачно, — сказала Марисса. — Что ему оставалось делать? Вытолкнуть меня, голую, в коридор?
Джуд положил ладонь ей на плечо.
— Дорогая, ты не должна…
— Позволь мне договорить, — перебила Марисса, — Так вот, я люблю Джуда, а он меня. И мы с ним поженимся.
— Нет! — взвизгнула баронесса. — Моя дорогая девочка, было весьма любезно со стороны мистера Бертрана предложить тебе помощь, но выходить за него замуж по любви… Я просто не могу такого представить.
Покосившись на мать, Марисса воскликнула:
— О, ты к этому привыкнешь.
— Но все это… как-то очень странно… — пробормотала баронесса.
— Да, миледи, действительно странно, — согласился Джуд. — Но ваша дочь права: придется привыкнуть.
Взглянув на сыновей, пожилая дама заявила:
— Что ж, если так, если обстоятельства сложились… таким образом, то мы должны извлечь из этого как можно больше.
Эйдан что-то проворчал себе под нос, а Эдвард с возмущением воскликнул:
— Нет, ни в коем случае!
Барон сразу понял, что имела в виду мать.
Но баронесса, не обращая на сыновей внимания, захлопала в ладоши.
— Да-да, все будет замечательно! Мы устроим шикарную свадьбу! Как раз в канун Пасхи! Как вы думаете, мистер Бертран, ваш отец навестит нас в эти дни? Это было бы очень эффектно! Осмелюсь предположить…
— Прошу прощения, мама, — перебила Марисса, — но свадьбу нельзя откладывать до весны… по вполне очевидным причинам. Иначе может получиться совсем не тот эффект, на который ты рассчитываешь.
При этих словах Марисса провела ладонью по своей талии — как бы давая понять, что вскоре ее может и не стать.
Баронесса взглянула на дочь и ненадолго задумалась.
— Да, пожалуй, ты права.
— Минутку! — воскликнул Эдвард. — А я ведь еще не давал своего согласия! И вообще, я полагаю…
— Перестань, брат, — перебила Марисса. — Успокойся, пожалуйста. Через какой-нибудь месяц вы все от меня избавитесь.
— Говоришь, через месяц?
Эйдан задумался.
— Возможно, даже раньше.
Тут баронесса вновь заговорила; она утверждала, что за один месяц никак нельзя подготовиться к свадьбе. Но Джуд заверил ее, что его отец скорее всего посетит свадьбу — даже и через месяц. Баронесса тотчас успокоилась и принялась рассказывать, как именно она собирается отметить венчание дочери.
Но Эйдан, перебив ее, сообщил:
— Я должен отправляться в Гулль примерно через месяц. Мне нужно снарядить новый корабль.
Мать в гневе воскликнула:
— Какой корабль?! Ты должен присутствовать на свадьбе, Эйдан Йорк! Ведь Марисса — твоя сестра! И она… превращается в женщину!
В комнате воцарилась тишина. И никто не засмеялся, хотя Марисса была близка к этому.
Настроение Джуда значительно улучшилось, но он видел, что братья Йорки испытывают неловкость, поэтому, взглянув на баронессу, проговорил:
— Прошу прощения, но я хотел бы наедине поговорить с Эдвардом и Эйданом.
— Да-да, конечно! — закивала пожилая леди. — А Марисса и Гарри пока могут пойти в комнату для шитья, что бы взглянуть на последние модные журналы, которые прибыли из Лондона.
Кузен Гарри, все это время молча сидевший в углу комнаты, с облегчением вздохнул; было очевидно, что он считал себя виновником произошедшего, и сейчас ему хотелось побыстрее сбежать из кабинета.
— Да, с удовольствием! — воскликнул он. — Я всегда готов помочь!
— Пойми, мама, — сказала Марисса перед тем, как покинуть комнату, — сейчас нет времени для подготовки грандиозной свадьбы. — Бросившись к Эдварду, она крепко обняла его и прошептала: — Спасибо тебе, дорогой.
— Ты неисправима, — проворчал барон. Когда же Марисса улыбнулась ему, он тихо спросил: — Жалеть не будешь?
Она покачала головой и шепнула ему на ухо:
— Я счастлива.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— В таком случае я не стану запирать тебя в твоей комнате до свадьбы. Если, конечно, ты обещаешь вести себя достойно.
— Я постараюсь вести себя наилучшим образом.
Эдвард взглянул на сестру недоверчиво, а та снова улыбнулась. Марисса еще недолго задержалась, чтобы поцеловать в щеку жениха, после чего вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, Эйдан взглянул на Джуда и пробормотал:
— Итак, ты получил то, что хотел…
— Да, получил. И твоя сестра любит меня. — Теперь он уже не сомневался в этом. — Вероятно, подобное трудно себе представить, но это правда.
Эдвард фыркнул и проворчал:
— И ты думаешь, что это надолго?
— Не надо ее недооценивать, — сказал Джуд. — То есть не надо считать ее глупой и легкомысленной. Поверь, я не полюбил бы Мариссу, если бы считал ее таковой. Она отнюдь не глупая, просто… немного безрассудная в некоторых ситуациях, — добавил Джуд с ухмылкой.
Эдвард со вздохом пожал плечами. Эйдан подошел к буфету, чтобы налить себе бренди. Бросив мрачноватый взгляд на Джуда, он налил и ему, а также брату.
Взяв у Эйдана бокал, Джуд положил ладонь ему на плечо и тихо сказал:
— Приношу извинения за то, что говорил с тобой так грубо. И я… — Он откашлялся. — Приношу извинения вам обоим зато, что нарушил свое слово. Если такое нельзя простить, я смогу принять это как должное. Но я все же женюсь на вашей сестре.
Эдвард возвел глаза к потолку и снова вздохнул. После чего протянул Джуду руку и проговорил:
— Ты оказал нашей семье неоценимую услугу. И я не могу сердиться на тебя, так как в конце концов все закончилось благополучно.
— Спасибо.
Джуд пожал руку барона.
— Поздравляю, — сказал тот.
Что же до Эйдана, то он не стал хлопать жениха по спине и заявлять, что все замечательно. Вместо этого он опустился в кресло и одним глотком осушил свой бокал. После чего взглянул на Джуда и с усмешкой пробормотал:
— Похоже, ты был прав, когда сказал, что не так-то просто отличить порядочных людей от бесчестных. Да, ты был прав, вот только…
— Поверь, я буду относиться к ней хорошо, — перебил Джуд.
— Да, знаю, — кивнул Эйдан. Поднявшись на ноги, добавил: — Что ж, добро пожаловать в нашу семью. Уверен, что у нас ты вполне уместен.
Было ясно, что братья Йорки уже смирились с неизбежным. Разумеется, Джуд и до начала этого разговора знал, что женится на Мариссе, но все же сейчас он испытывал огромное облегчение. И, отправившись искать свою невесту, он то и дело ловил себя на том, что невольно улыбается.
Для него и впрямь все закончилось наилучшим образом. Марисса любила его, и она была умной и смелой, хотя, конечно же, немного беспечной. И он очень ее любил.
И не имело никакого значения, что думали о нем в светском обществе. Не имело значения то, что думала о нем вся Англия, — ведь Марисса любила его такого, каким он был.
Что же касается церемонии венчания, то не могло быть ни малейших сомнений: вскоре все будет должным образом оформлено, так как семья дала благословение. Теперь опасность публичного скандала миновала, и можно было помечтать о предстоящих любовных играх.
Одно лишь немного беспокоило: целый месяц ожидания — это ужасно тяжко.
