Глава 12
Ей удавалось уклоняться от встречи с Джудом в течение всего дня, хотя она и не желала признавать, что скрывается от него. Но она чувствовала себя ужасно… неловко, и с этим ничего нельзя было поделать.
Как только она вспоминала о произошедшем, сердце ее начинало гулко колотиться. Марисса тут же краснела и спрашивала себя: «Зачем я это сделала, почему?..»
Но с другой стороны… Ох, она испытывала не только страх и сожаление, но и радость, даже восторг… И трудно было понять, как ко всему этому относиться. Возможно, именно поэтому она и скрывалась от Джуда. Ведь она понятия не имела, что ему сказать и как на него теперь смотреть. Гораздо проще было общаться с Бет или с матерью. Или с любой другой женщиной.
И все же она чувствовала, Что ей ужасно хочется увидеть его. Более того, ее терзало какое-то странное томление, и она временами тяжело вздыхала и шептала:
— О, Джуд, Джуд, Джуд…
И в эти мгновения ей снова вспоминалось происходившее в беседке.
Разумеется, она и раньше знала, что мужчина может доставить женщине необычайное наслаждение. Но она никак не ожидала, что таким мужчиной окажется Джуд, тот самый Джуд, на которого она прежде даже не смотрела.
Если бы на его месте оказался какой-нибудь другой мужчина, она, вероятно, предположила бы, что просто одарила его случайной улыбкой или же, взмахнув ресницами, бросила на Него несколько томных взглядов. Но ведь она никогда не флиртовала с Джудом! А сейчас… Сейчас она вздыхает, вспоминая его. Действительно, почему? Ох какая же она глупенькая!
И как она теперь посмотрит ему в глаза? А ведь посмотреть придется, потому что у нее нет выбора…
Впрочем, почему же нет выбора? Полчаса назад она окончательно убедилась в том, что не забеременела. И надо сказать об этом Джуду. А если предположить, что мистер Уайт не станет распространять слухи… Получается, что больше нет никакой необходимости в скоропалительном браке. Да и вообще — в любом браке. Значит, через несколько недель можно будет объявить о расторжении помолвки. И наверное, никто этому не удивится. Репутация семьи не будет опорочена — ведь она же не забеременела. Возможно, какие-то слухи будут ходить некоторое время, но для нее, Мариссы, это не столь уж важно.
Но если все так замечательно, то почему же она сейчас сидит на кровати и тоскливо вздыхает? Почему не бежит вниз, чтобы сообщить Джуду добрую весть?
Тут дверь отворилась, и на пороге появилась мать. Приблизившись к кровати, баронесса спросила:
— Ты хотела меня видеть, дорогая?
Марисса кивнула:
— Да, мама. Теперь я окончательно удостоверилась: ребенка не будет. Так что тебе больше не надо беспокоиться по этому поводу. Я понимаю, что и сейчас возможны какие-то последствия для моей репутации, но все же… Я полагаю, что нет никаких оснований для того, чтобы выходить сейчас замуж. То есть можно расторгнуть помолвку с мистером Бертраном.
— Ой, Марисса! — радостно воскликнула мать. — Дорогая моя дочка, ведь это чудесная новость! Просто изумительная! Я даже не могла представить твою жизнь с этим мужчиной! К тому же он не очень-то респектабельный, хотя и сын герцога.
— М-м-м… да, пожалуй.
— Да-да, это замечательная новость, — продолжала мать. — Конечно, мы подождем некоторое время, прежде чем расторгать помолвку. А потом придумаем какую-нибудь правдоподобную историю — такую, чтобы не представить мистера Бертрана в невыгодном свете после его благородного поступка. Да, в этом отношений мы должны действовать очень осторожно. — Мать сделала паузу, затем, обняв Мариссу, воскликнула: — Ах, дорогая, я так рада за тебя! Должно быть, ты испытываешь огромное облегчение! Знаешь, я сейчас же сообщу об этом барону.
Мать всегда называла Эдварда «бароном» — за исключением тех драматических моментов, когда обращалась к нему «мой сын!».
— Мама, я предпочла бы сообщить об этом сначала Джуду, — пробормотала Марисса. — По-моему, это будет справедливо.
Баронесса тут же закивала:
— Да-да, ты должна сказать сначала ему. А барону я сообщу новость перед тем, как мы отправимся на обед. Согласна?
Марисса с улыбкой кивнула, хотя на сердце у нее стало еще тяжелее. Когда же мать вышла из комнаты, она со вздохом поднялась с кровати. Несколько минут Марисса в задумчивости расхаживала из угла в угол, потом вышла в коридор и медленно направилась к лестнице. Возможно, она намеренно тянула время. Но в конце концов Марисса все же спустилась вниз и остановилась в нерешительности. «Куда теперь?» — спросила она себя.
Оказалось, что кабинет брата пуст. В библиотеке и в гостиной также никого не было. Вероятно, все сейчас переодевались к обеду.
Марисса бросила взгляд на лестницу, по которой только что спустилась. Было бы не слишком правильно идти в комнату Джуда, хотя ничего в их взаимоотношениях нельзя было назвать правильным. Во всяком случае, их любовная игра в беседке была совершенно неправильной. Любовная игра? Да, пожалуй. А как еще назвать то, чем они там занимались?
Снова вспомнив о происшедшем в беседке, Марисса тотчас же почувствовала, что ее неудержимо влечет к Джуду — в его объятия. Вероятно, именно поэтому ей не следовало заходить в его комнату. Это было бы… неблагоразумно.
И все же она почувствовала, что обязана к нему зайти. Не зайти — это было бы нечестно.
Собравшись с духом, Марисса направилась обратно к лестнице. Остановившись у первой ступеньки, сделала глубокий вдох и стала подниматься. Каждая ступенька давалась ей с огромным трудом, и она постоянно говорила себе: «Иди же, иди, не останавливайся. Ты должна ему сказать…»
Поднявшись наверх, Марисса прошла по коридору и повернула к южному крылу дома. Увидев горничную, выходившую из комнаты, спросила:
— А где сейчас мистер Бертран?
— В Зеленой комнате, мисс, — ответила служанка.
Завернув за угол, Марисса подошла к двери Зеленой комнаты. «А вдруг меня сейчас увидят? — подумала она. — Впрочем, какое это имеет значение?»
Она решительно постучала в дверь, и тотчас же раздался крик:
— Да, сейчас!..
В следующую секунду дверь распахнулась, и Марисса переступила порог. Закрыв за собой дверь, она пробормотала:
— Джуд, я хотела…
Ей вдруг показалось, что она не сможет сказать то, что собиралась.
А он стоял совсем близко, прямо перед ней, так что Мариссе пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
Тут Джуд вдруг положил ладони ей на плечи и, прижав ее к двери, наклонился, чтобы поцеловать. В тот же миг руки Мариссы обвили его шею, и она ответила на его поцелуй со всей возможной страстью.
«Ох, зачем я это делаю? — промелькнуло у нее. — Ведь это… безнравственно, порочно. Я ведь уже не собираюсь за него замуж…»
Но она не хотела прерывать поцелуй. Более того, ей хотелось большего — всего того, что происходило в беседке. И еще ей хотелось, чтобы Джуд сорвал с нее всю одежду, чтобы увидел ее обнаженную. Но она тут же вспомнила, что ее нынешнее состояние не позволяло этого. Собственно, по этой причине она и явилась к нему.
Марисса наконец-то прервала поцелуй и, упершись ладонями в грудь Джуда, отстранила его. Он хотел снова привлечь ее к себе, но она, задыхаясь, проговорила:
— Погоди, я хотела… Я пришла сказать…
Тут взгляды их встретились, и у нее перехватило дыхание; ей казалось, она не может вымолвить ни слова.
А Джуд, пристально глядя ей в глаза, тихо спросил:
— Почему ты пряталась сегодня от меня?
Она покачала головой:
— Нет, я не пряталась, просто… Я не знала, что сказать.
— Что ж, ничего страшного, — ответил Джуд с улыбкой.
Он снова стал ее целовать, и Марисса мысленно воскликнула: «Ах, как чудесно!» Ей хотелось, чтобы их поцелуй длился бесконечно — тогда бы не пришлось говорить то, что надо было сказать.
Но все-таки она отстранилась от него. И тихо сказала:
— Джуд, мы должны поговорить.
Он медленно выпрямился и внимательно посмотрел на нее:
— Да, понимаю. Да-да, конечно…
Она судорожно сглотнула. Ей вдруг пришло в голову, что этот их поцелуи был последним. Ах, не надо было отстраняться!
— Я очень сожалею, Джуд, но я не беременна, — выпалила Марисса.
— У тебя месячные?
Марисса густо покраснела.
— Да.
— И все так же, как обычно? — допытывался Джуд.
— О Господи! Как ты можешь об этом спрашивать?!
Джуд с усмешкой пожал плечами:
— В детстве я постоянно слышал разговоры матери и ее подруг, так что привык.
— Но я-то не привыкла! Я никогда ни с кем такое не обсуждала.
— Т ак как же, дорогая? Все нормально?
— Да.
— Что ж, поздравляю. Тебе повезло.
— Тебе тоже, — пробормотала Марисса.
Джуд внимательно посмотрел ей в глаза, однако промолчал. Марисса же вновь заговорила:
— Поверь, я очень ценю то, что ты сделал для меня. Я не знаю ни одного другого мужчины, который предложил бы то же самое.
— То есть я исключение?
Марисса кивнула:
— Да, исключение. Потому что ты настоящий друг.
— Друг твоих братьев? Ты это хотела сказать?
Проигнорировав вопрос, Марисса продолжала:
— И я уверена, что ты сейчас испытываешь огромное облегчение.
Джуд едва заметно нахмурился.
— Во всяком случае, я рад за тебя, дорогая.
Марисса долго молчала. Наконец, собравшись с духом, спросила:
— Ты ведь собираешься скоро уехать?
Он взглянул на нее с удивлением. И снова нахмурился.
— Почему ты так решила?
— Ну… ведь большая часть гостей разъезжаются завтра. Наверное, ты планировал оставаться здесь только потому… что мог понадобиться.
Казалось, Джуд еще больше помрачнел. Коротко кивнув, проговорил:
— Да, верно, я собирался задержаться здесь. Но вовсе не потому, что мог понадобиться, как ты выразилась.
Марисса смутилась:
— А почему же?
— Эйдан пригласил меня погостить у вас столько, сколько мне захочется. И мне здесь нравится. Более того, я собираюсь взять тут в аренду какой-нибудь коттедж.
— Коттедж?! — изумилась Марисса.
— Совершенно верно. Ведь мой единственный дом — в Лондоне. Но мне там не очень нравится.
Марисса потупилась и пробормотала:
— Да, конечно… Понимаю… — Она снова покраснела. — Поверьте, мистер Бертран, я вам очень благодарна. Я получила… огромное удовольствие от наших с вами встреч.
Он вдруг усмехнулся и спросил:
— Неужели огромное?
— Ну… я хотела сказать… Увидимся за обедом, мистер Бертран.
По-прежнему глядя в пол, Марисса пошарила за спиной в поисках дверной ручки. Ей хотелось побыстрее уйти, но при этом у нее было странное чувство… Казалось, что она что-то делает неправильно. Более того, сейчас ей было ужасно стыдно, хотя раньше она не испытывала такого стыда.
— Марисса, мы ведь все еще помолвлены, — сказал Джуд, глядя на нее с грустной улыбкой.
Она судорожно сглотнула.
— Да, полагаю, что так. По крайней мере до тех пор, пока все не уладится.
— Согласен, — кивнул Джуд.
И снова улыбнулся.
Тут Марисса наконец отыскала дверную ручку и, распахнув дверь, выскочила из комнаты. Оказавшись в коридоре, она осмотрелась, но никого не заметила. Следовательно, никто не знал, что она заходила в комнату Джуда. С облегчением вздохнув, Марисса быстро прошла по коридору. Завернув за угол, замедлила шаг.
«Наконец-то этот кошмар закончился, — думала она, приближаясь к своей комнате. — Во всяком случае, почти закончился. Что же касается неприятного ощущения в груди, то это просто от нервов. Действительно, от чего же еще?»
