Глава 4

– Жестокое преступление, таково общее мнение. – Деклан налил себе еще кофе. – Одна женщина сказала, что у убитой все горло было в синяках от рук неизвестного. И две сотни шагов от их черного хода…

Алекс поморщился:

– Форрестер, эта тема не подходит для обсуждения за завтраком.

Деклан пожал плечами:

– Я понимаю, но, честно говоря, это намного интереснее, чем подсчет проигранных мною денег за карточным столом вчера вечером.

– Для человека, который никогда не выигрывает, я думал, ты найдешь более подходящее развлечение.

– Нет ничего приятнее, чем вечер игры в карты, когда у тебя на коленях сидит симпатичная дамочка и нашептывает кровавые сказки и истории с привидениями. – Деклан расхохотался, потом понизил голос: – Эти дамочки готовы утешить бедного мужчину после двух часов сидения за игровым столом. Тебе надо съездить со мной в «Полумесяц» сегодня вечером.

– Нет, спасибо. – Он мгновенно представил себе Джоселин, сидящую у него на коленях, и его голос прозвучал резче, чем он того хотел.

– Поедем тогда в другое место. Как насчет «Жадеита»? – Деклан был настроен решительно. – Надо как следует развлечься, Алекс. Это не сравнить с погоней за девицами с ястребиным профилем в парке.

– Нет. – Алексу не хотелось думать о развлечениях в эти дни. Мадам Дебурсье оставила его в состоянии полной неудовлетворенности, и теперь его преследовали мириады фантазий, в каждой из которых присутствовала мадам. Никто не стал бы его обвинять, если бы он утешился в руках другой любовницы. Но Алекс знал, что ни одна другая женщина не удовлетворит его желаний. Его злило, что мадам отправила его вчера ни с чем. Черт возьми, что ему делать теперь? Он провел бессонную ночь, думая о ней, представляя ее лежащей на кровати, обнимающей его…

– А где ты был вчера вечером? – Деклан нарушил ход его мыслей.

У Алекса не было настроения делиться с другом.

– Гулял.

– Гулял? – Деклан усмехнулся. – Наверняка сидел в своем клубе с древними друзьями. Такими темпами ты высохнешь раньше времени, дружище. Ты никудышный хозяин, Алекс, плохо принимаешь гостей.

Алекс демонстративно вытянул под столом длинные ноги и уткнулся в свою тарелку.

– А как же «предоставь меня самому себе» и «мне не нужен провожатый»? Могу поклясться, две недели назад ты говорил именно так…

– Я же не прошу тебя командовать, – принялся уговаривать его Деклан. – Просто покатайся со мной верхом, сходи на ипподром и посмотри, как я проигрываю деньги, которых у меня нет.

– В другой раз, – сдержанно ответил Алекс. – Сегодня я обещал встретиться со своими деловыми партнерами. – Забавное подшучивание Деклана гораздо быстрее отвлекло бы его от всяких мыслей, чем монотонные речи сэра Лентона, но тут уж ничего не поделаешь. – Можешь поехать со мной и насладиться беседой по поводу ухудшения состояния текстильных рынков.

Деклан печально покачал головой:

– Может, скажешь, почему мы такие хорошие друзья?

– Ты обожаешь мое чувство юмора, – ухмыльнулся Алекс. – Я помню, как ты однажды сказал, что у тебя не было более веселой компании, чем я.

– Наверное, я был пьян тогда.

– Очень смешно! – Алекс рассмеялся над колким замечанием Деклана. – Может, ты и был пьян, но тогда…

– А когда он не пьян? – закончила фразу Элоиза, зайдя в столовую и одарив их обоих неодобрительным взглядом.

– Доброе утро, джентльмены.

Деклан резко встал, на столе зазвенела посуда, за что он получил еще один взгляд от Элоизы, которая заняла место за столом напротив брата.

– Доброе утро, миссис Уодли, – приветствовал ее Деклан, снова усаживаясь. – Замечательно выглядите сегодня!

Элоиза немедленно покраснела.

– Вы очень любезны, мистер Форрестер.

– Какие у тебя планы на сегодня, Элоиза? – Алекс постарался снять возникшее за столом напряжение.

Она вздохнула:

– Несколько частных визитов. Леди Андрюз пригласила меня сегодня посмотреть щенков мопса.

– А если она предложит вам взять одного, что вы будете делать? – встрял Деклан.

– А что особенного? Вы не любите собак, мистер Форрестер? – воскликнула Элоиза.

Деклан нахмурил брови:

– Я обожаю их. Но не уверен, что это относится к этим черномордым созданиям. Кроме того, вы еще слишком молоды, чтобы проводить время в обществе этих дурно пахнущих маленьких животных.

Элоиза прищурилась:

– Я воспользуюсь вашим советом, когда наступит критический момент.

Алекс быстро откусил кусочек тоста, чтобы не улыбнуться, слушая эту перепалку. Их перебранки никогда не носили унизительного характера, и Алекс знал, что Деклан просто дразнит его сестру. Это длилось очень давно, и, честно говоря, Алекс считал эту шутливую словесную перепалку полезной для своей серьезной сестры.

Дворецкий, подошедший к Алексу с маленьким серебряным подносом, прервал их разговор:

– Это для вас, милорд.

– Спасибо, Адамс. – Алекс взял запечатанный конверт, немедленно отметив на красной печати две буквы «МК», и до него донесся слабый запах жасмина. Он ждал ответа, но такой быстрый ответ от мадам Дебурсье не сулил ничего хорошего. Алекс положил конверт в карман жилета и попытался вернуться к еде.

Молчание за столом затянулось и стало неловким. Алекс поднял голову и увидел, что Элоиза и Деклан, не мигая, смотрят на него.

– В чем дело?

– Я чувствую запах духов, – произнесла Элоиза.

– Да? – невинно спросил Алекс.

Деклан ухмыльнулся:

– Если это записка от делового партнера, я бы сказал, что он неравнодушен к тебе, Алекс.

Алекс решил, что отступление – самое мудрое решение в данной ситуации. Он встал, оставляя их строить догадки.

– Прошу прощения, но мне необходимо удалиться.

Прежде чем кто-то успел возразить или высказать свои предположения, Алекс выскользнул из комнаты и направился в свой кабинет на втором этаже. Оставшись один, он достал конверт и дотронулся до печати, прежде чем вскрыть послание.

Неужели она отправила ему письмо с отказом? Неужели она такая эксцентричная и жестокая?

На дорогой бумаге обнаружился ответ, написанный изящным и ровным почерком.

Алекс несколько раз прочел короткую записку, постигая смысл вежливого, но краткого приглашения. Это не было ни отказом, ни согласием. Это было вызовом на переговоры.

Ну, что ж, если за этим не кроется ничего другого, то хозяйка «Малинового колокольчика» смелая женщина, подумал про себя Алекс. Если бы перед ним оказалась жеманная записка с благодарностью или изысканным приглашением вернуться, то он был бы разочарован. А эта записка была призвана удивить и заинтриговать его.

Он поднес бумагу к губам, вдыхая аромат и вспоминая ее губы. Она дрожала в его объятиях, а он сходил с ума от безумного желания. Воспоминания завладели им, вызывая в памяти все те чувства, которые он переживал рядом с мадам Дебурсье. Она была сладкоголосой певицей женской красоты и чувственности, и у Алекса не было ни малейшего желания избежать опасности быть затянутым в этот водоворот страсти.

– Это не мое дело, мистрис, но…

– Да, это не твое дело, Рамис. – Джоселин закрыла лежавшую перед ней книгу счетов. – Я приняла решение и отправила ему сегодня записку.

– Я, конечно, уважаю ваше решение, если оно, как вы говорите, на пользу дела.

Джоселин задержала дыхание. Она не могла признаться, что не знает, чьи интересы преследовала, когда обдумывала предложение лорда Коулвика.

– Если он придет завтра вечером, отведите его прямо в мои личные покои. Если… мы придем к соглашению, он будет приходить и уходить когда пожелает и прислуга должна относиться к нему гостеприимно.

Несколько секунд Рамис стоял неподвижно. Джоселин молчала, подсчитывая, сколько лет длятся между ними отношения, построенные на доверии и понимании. Рамис был ее правой рукой и доверенным лицом, отвечал за безопасность заведения и помогал Джоселин следить за девицами. Но теперь он должен был отойти в сторону и дать ей свободу.

– Как пожелаете, – произнес наконец Рамис.

– Спасибо тебе, Рамис.

Он поклонился, коснувшись рукой лба, и в одно мгновение исчез, оставив Джоселин наедине со своими мыслями. Она принялась разбирать кожаные тома книг на столе и переносить их в свой крошечный кабинет. Она привела в порядок бухгалтерские и деловые книги, потом занялась тем, что стояло на полках. Здесь был большой выбор фолиантов, начиная от классической литературы и науки до древней истории и философии. На двух нижних полках стояли экзотические тексты с эротическими иллюстрациями и дорогие книги с фотографиями обнаженных женщин, а также переводы зарубежных текстов на тему искусства любви и наслаждения.

После многих лет изучения Джоселин хорошо знала их. Она пробежала пальчиками по переплетам, и это прикосновение успокоило ее нервы. Каждая книга много раз пересматривалась и перечитывалась, укрепляя ее позицию во главе заведения. Только одна или две принадлежали ее матери, остальные Джоселин старательно заказывала у торговцев редкими книгами и через нелегальные каналы торговли. Она втайне гордилась тем, что смогла отобрать такие ценные сведения и информацию из огромного потока печатного материала. Добавив сюда простую женскую наблюдательность, Джоселин всегда чувствовала себя в высшей степени уверенно в отношении мужчин и способов их соблазнения.

Она обучала новеньких девушек, прибывших в бордель, и даже некоторых состоятельных дам, имеющих положение в обществе, пожелавших овладеть любовным искусством. Одна такая ученица нечаянно привела на порог ее заведения лорда Коулвика. И Джоселин поражалась тем событиям, которые обрушились на нее, когда она согласилась помочь миссис Мерриам Эверетт в достижении ее цели.

Джоселин учила и советовала, сочувствовала и поддерживала. Она тренировала и вырабатывала стратегию игры, в которую никогда в действительности не играла. Но Джоселин никогда не считала, что отсутствие личного опыта является важным в этом деле. Она была уверена, что это всего лишь техническая сторона дела. В конце концов, можно понять природу взрыва, не создавая бомбы, или быть специалистом в области мировой географии и культуры, при этом не путешествуя по миру. За девять лет она ни разу не испытала искушения пересечь черту. По крайней мере пока не встретила Алекса Рэндалла.

Пока Алекс Рэндалл не появился несколько месяцев назад и не напомнил ей, что она – настоящая леди. Пока она не увидела его, пока он не заявил о своих намерениях и не разжег в ней огонь страсти своими обжигающими поцелуями и ласками.

Искушение затмило здравый смысл, теперь, по правде говоря, Джоселин мало отличалась от любой другой женщины этого заведения. Любые отличия, которые она старалась сохранить, любые иллюзии о том, что она другая, будут разрушены навсегда.

«Я продаюсь незнакомому человеку».

Любые попытки хоть как-то оправдать свое решение мыслями о деньгах или преимуществах стать любовницей титулованного лорда на целый сезон, казались ничтожными и раздражали ее. Это простая сделка ради «Колокольчика» в сегодняшнее неспокойное время, напомнила себе Джоселин. Такое объяснение, как ширма, скрывало правду.

«Я делаю это, потому что так хочу».

Такова была голая и бесстыдная правда. Джоселин свернулась калачиком на софе и взяла небольшую книжку в кожаном переплете. Это был сборник эротической поэзии и гравюр. Она прижала книгу к груди и медленно выдохнула.

«Я сделала свой выбор. Теперь надо просто расслабиться и получать удовольствие, пока это будет длиться, потому что только глупец упустил бы такой шанс». Она много лет жила, завидуя любовным романам других. Теперь наконец подошла ее очередь, и Джоселин не испугается.

«Я делаю это, потому что… хочу его».

Рамис ушел, размышляя о том, что заставило Джоселин решиться на такой опрометчивый поступок. Неужели одиночество? Она, конечно, права, это не его дело судить или вмешиваться, особенно после стольких лет службы. Он просто будет поддерживать ее, как всегда это делал, и молиться за благополучный исход. Рамис откинул в сторону мысли о неожиданном заявлении госпожи и занялся своими повседневными делами. Он осмотрел темный тихий холл, слух четко улавливал звуки ночного заведения. Время близилось к полуночи. Гости уже покинули заведение, и девицы теперь спали. Но, завернув за угол, Рамис увидел, что в одной из комнат горит свет.

Рамис обеспокоено нахмурил брови. Джилли была новенькой и напоминала ему веселого воробья. Другие девицы научились скрывать свои чувства, а у Джилли была открытая улыбка, она не лгала и не кривила душой.

По крайней мере, пока.

Рамис понимал, что перемены в Джилли произойдут неизбежно, и боялся этого. Неслышно ступая по толстому ковру, он подошел и на мгновение задержался у ее двери. Возможно, у Джилли был трудный вечер или она просто уснула? Может, заболела? Последняя мысль заставила его тихонько постучать в дверь.

– Мисс Джиллиам? Вам плохо? – Он говорил тихо, уважая покой других обитателей заведения.

Через несколько секунд дверь открылась, и Рамис почувствовал облегчение. На щеках Джилли не было видно следов слез, веселые и любопытные глаза смотрели на него без тени страха, и когда она улыбнулась, Рамис улыбнулся ей в ответ.

– У меня все в порядке, спасибо, Рамис.

Он еще раз окинул ее внимательным взглядом и сцепил руки за спиной.

– Простите за беспокойство. Я увидел у вас свет и хотел убедиться…

– Может, зайдете? Я собиралась немного перекусить, но еда всегда вкуснее, когда ею делишься с кем-нибудь. – Она шагнула в глубь комнаты и шире распахнула дверь: – Пожалуйста.

Приглашение стало для него сюрпризом, поэтому Рамис придал своему взгляду холодность. Он не развлекался с девицами, не флиртовал, не дразнил. Все эти годы он старался избегать любого намека на благосклонность и ко всем относился с одинаковым уважением и большой заботой. Он был их сторожем и защитником, но из-за характера работы заведения его роль всегда была трудной. Как защищать девиц, работа которых иногда связана с опасностью?

– Я не должен этого делать. Это неправильно, мисс Джиллиам.

Она наклонила голову к плечу, не скрывая своего любопытства.

– Рамис.

– Да?

«Сейчас она спросит, почему это неправильно, я объясню ей, она кивнет, изобразит разочарование и никогда не заговорит об этом снова».

– Сколько вам лет? Столько же, сколько и мадам?

Рамис едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Она намекала на его шутку на кухне во время празднования дня рождения Мойры, и теперь ни за что на свете он не мог отказаться от своих слов, чтобы не расстроить этого воробышка.

– Я намного старше. Я уже сбился со счета столетий.

– Здорово! – Ее глаза светились любопытством и восхищением. – Вы должны знать много интересных историй!

– Гораздо больше, чем можно рассказать за эту ночь. – Рамис поклонился. – Ужинайте и отдыхайте.

– Тогда в другой раз. Нельзя же хранить столько историй только для себя, Рамис. – Она покачала головой, и мягкие каштановые кудряшки рассыпались по обнаженным плечам. – Это неправильно. – Она сделала реверанс, еще раз улыбнулась ему и тихо закрыла за собой дверь.

Рамис прошелся по холлу и на полпути к лестнице на чердак понял, что улыбается сам себе.