Глава 15

Маркиз тут же разразился потоком брани. Задыхающаяся Иззи смогла лишь вскинуть руку, чтобы остановить оскорбления, изрыгаемые ее взбешенным гостем.

– Прекратите! – выдохнула она. – Прекратите сейчас же!

К ее изумлению, он прекратил. Она с облегчением откинулась на спинку дивана и взяла себя в руки.

– Пожалуйста, милорд, сядьте. Не надо так грозно возвышаться надо мной.

Ротем сел напротив. Он, казалось, разрывался между целью своего прихода и негодованием из-за устроенного ею представления. Затем подался вперед.

– Вы должны понимать, что я не могу позволить такой женщине, как вы, запятнать наше имя.

– Нет-нет, конечно, не можете. И кто станет вас винить? Я, в конце концов, такое «дикое, неукротимое создание». А ваш сын – такой невинный мальчик. Такой легковерный.

Теперь он осознал, что она смеется над ним. Угроза на его лице напугала бы ее, будь ей что терять в жизни. Но он не в состоянии причинить ей больше вреда, чем это уже сделало ее собственное непослушное сердце.

– На вашем месте я бы не смеялся, мисс Темпл. Вам не понравится информация, которая скоро станет публичным достоянием.

– О нет. Упаси Бог.

Он настороженно оглядел ее, но она лишь невинно взирала на него.

– Да, в общем, я готов сохранить вашу грязную маленькую тайну. И щедро компенсировать ваше содействие в этом деле, мисс Темпл. То есть если вы сделаете в точности так, как вам будет сказано.

Иззи сделала вид, будто раздумывает над его предложением, с трудом подавив внезапную вспышку гнева. Как он смеет пытаться купить ее? И Джулиан? Как он позволяет своему отцу манипулировать своей жизнью?

Вспомнив боль, которую она видела в глазах Джулиана всякий раз, когда он разговаривал с отцом, какими бы дерзкими и легкомысленными ни были слова, она все поняла. Джулиан любит этого холодного, невыносимого человека – несмотря на его недостатки и подлость, он отец Джулиана. Ощутив щемящую боль в сердце от этого внезапного понимания мужчины, которого любит, Иззи еще больше разозлилась. Наклонившись вперед и прищурившись, она нашла удовлетворение в том, как он вздрогнул и отшатнулся.

– Мне следовало бы наказать вас, ужасный вы человек, но я больше ни секунды не могу видеть вас. Будь, по-вашему, разумеется, поскольку это с самого начала было моим желанием. Я никогда не хотела выйти замуж за вашего сына. – «Лгунья», – услышала она назойливый внутренний голос, но тут же заставила его замолчать. Так будет лучше. – Мы обручились исключительно по вашему настоянию. Передайте Джулиану, что он может разорвать помолвку в любое время. Я бы пожелала вам приятного дня, милорд, но, честно говоря, не желаю.

Она поднялась, намереваясь пройти мимо него, но он схватил ее за руку и заставил сесть.

– Вы меня не поняли, мисс Темпл. Это вы должны освободить Эппингема от его слова. Если он бросит женщину, которую обесчестил, разразится грандиозный скандал. – Он презрительно ухмыльнулся, словно сомневаясь, что такое возможно. – Если вы отпустите его, тогда ваша репутация не пострадает, а он сделает все от него зависящее, чтобы спасти вас от себя самой. Небольшой шум, конечно, будет, но он скоро стихнет. Через несколько месяцев Джулиан обручится со всей благопристойностью и приличиями с красивой и в высшей степени респектабельной леди Белиндой Эйсли. Она единственный ребенок шестого герцога Бектона, и ее наследные земли граничат на востоке с Дарингемом. Женитьба на ней существенно увеличит размеры и богатство имения.

Боль была такой невыносимой, что Иззи ахнула. Мысль о Джулиане с женой, красивой женой, чья безупречная родословная не уступает его собственной, резанула по сердцу. У Иззи перехватило дыхание.

К счастью, маркиз отошел от нее. Когда он снова повернулся к ней и заговорил, голос его дрожал от гнева.

– Я много лет строил планы в отношении этого брака. Старик был не прочь отдать свою дочку за моего старшего сына, но дикие выходки Эппингема отталкивали его. Кажется, на него произвело впечатление стремление парня остепениться и поступить с вами по чести. Если вы разорвете помолвку немедленно, еще будет время спланировать приличествующую свадьбу и похоронить последние слухи о вас под самым большим камнем преисподней!

Последние слова он прошипел с яростью, накопленной за годы неосуществленных планов. Она видела это в его холодном угольно-черном взгляде, в сжатых в кулаки руках с побелевшими костяшками. Он безумец, подумала Иззи, отпрянув от него.

«Нет, не будь глупой, – сказала она себе. – Он один из типичных представителей столпов общества. Он не безумец, он просто кипит от ярости».

– Я скоро уезжаю, – тихо проговорила Иззи. – Мне ничего от вас не нужно, ни компенсации, ни одобрения. Я делаю лишь то, что с самого начала собиралась сделать. Но сделаю это в свое время и по-своему. А теперь, когда вы добились своей цели, милорд, я позвоню Маддену, чтобы он проводил вас.

После его ухода Иззи еще долго била дрожь.

Лорд Боттомли внимательно читал письмо. И когда до него дошел смысл написанного, рука, державшая письмо, сжалась в кулак. В тишине библиотеки послышался хруст бумаги, и молодой лакей-шотландец, стоявший постойке «смирно» с серебряным подносом, задрожал от дурного предчувствия.

– Скажи главному конюху, что мне понадобится моя карета. Пора возвращаться в Лондон.

Молодой человек с облегчением кивнул и повернулся, собираясь покинуть комнату.

– И пришли сюда моего секретаря. Я хочу послать несколько приглашений. Моя красавица жена будет хозяйкой на одной небольшой вечеринке.

Лакей выскочил из комнаты как ошпаренный, чтобы не слышать жуткого злорадного смеха.

– Давай попробуем завтра подобрать эту ленту для леди Боттомли, Элли. Сегодня я больше ни минуты не могу заниматься покупками.

Когда карета подъехала к дому Селии, Иззи с облегчением вздохнула. Селия чуть не силой выдворила их утром из дома, и Иззи с Элли целый день разъезжали по магазинам, вооруженные внушительным списком и словами «Запишите это на счет лорда Боттомли». Иззи также воспользовалась случаем, чтобы навестить поверенного, и попросила купить для нее билет на корабль, когда представится возможность.

Когда они вышли из кареты и кучер достал их пакеты и свертки, Иззи заметила несколько экипажей, оставленных на подъездной дорожке. Ни на одном не было видно герба знатного рода, но все были отполированы и превосходны, запряжены отличными породистыми лошадьми.

– У нас гости, Элли. Давай быстрее. Может, нам удастся подняться наверх и освежиться, прежде чем они заметят нас.

Не дожидаясь, когда слуга откроет дверь, Иззи нажала на ручку и шагнула за порог.

В ближней гостиной, похоже, собрались какие-то люди, поэтому Иззи с Элли держались поближе к противоположной стене, чтобы дойти до лестницы незамеченными. Иззи шикнула на хихикавшую Элли и схватила ее за руку, приготовившись взбежать по ступенькам.

Затем до нее дошло, что голоса, доносящиеся из гостиной, мужские.

Селия никогда не принимала в доме мужскую компанию, что могло означать только одно.

Лорд Боттомли дома.

«Я знаю, что это будет сезон, когда я стану его шлюхой». Слова Селии пронеслись в голове Иззи и ледяным комом осели в животе. Жестом велев Элли оставаться на месте, Иззи тихо шагнула вдоль передней стены, придвинувшись к двери в гостиную. Через дверной проем она увидела четверых мужчин и лорда Боттомли, который размахивал своим бокалом.

– Джентльмены, джентльмены, мы должны прийти к пониманию. Ну-ну, не стоит ворчать, Дрискол. Думаю, нам надо прийти к консенсусу, приемлемому для всех.

Все показалось Иззи вполне безобидным. Лорд Боттомли не выглядел злым. Казалось, он доволен и весел. Расслабившись, Иззи начала отходить в сторону.

Вот тогда-то она и увидела ее. Сидя совершенно прямо на стуле позади своего мужа, Селия опустила голову и сжала руки на коленях.

На ней было платье с таким декольте, в котором могла появиться только бывалая куртизанка. Юбка представляла собой не более чем полоски ткани, свисавшие вдоль ног, в которые она вцепилась дрожащими руками.

Иззи ахнула, и Селия резко повернулась на звук. Под глазами у нее легли тени, лицо бледное, взгляд невидящий.

Крепкие руки схватили Иззи за плечи и втолкнули в комнату. Метнув испуганный взгляд через плечо, Иззи увидела самодовольно ухмылявшегося Маддена и заметила вырывавшуюся из рук лакея Элли.

– Мисс Темпл вернулась, милорд.

Иззи, пошатнувшись, остановилась посреди комнаты, в кругу мужчин/затем бросилась вперед, чтобы обнять Селию.

– С тобой все в порядке, дорогая? Ох, ну зачем ты отослала меня…

– Она отослала вас, чтобы спасти, мисс Темпл. – Боттомли осушил бокал. – К счастью для всех нас, вы вернулись как раз вовремя. Похоже, сегодняшнее удовольствие доступно для большего числа друзей, чем я ожидал, а мы никак не можем договориться о первоочередности. Теперь, с двумя высокородными леди, думаю, джентльмены будут вполне удовлетворены.

– Но, Боттомли, то есть, милорд, разве эта, другая, не невеста лорда Блэкуорта? Стоит ли нам…

– О, полагаю, вы правы. Жаль. Но все равно это гарантирует полное содействие моей супруги, не так ли? – Он самодовольно ухмыльнулся Селии, и она еще сильнее побледнела. – И нам не стоит беспокоиться, что вот эта расскажет о нас. Ротем не позволит просочиться ни слову, если, конечно, хочет, чтобы я хранил одну грязную маленькую тайну про его старшего сынка. Он не станет поднимать шум, если она расскажет ему, да и сына своего удержит в узде. Дарингем еще не подписал бумаги на наследство, знаете ли.

Боттомли широко улыбнулся в ответ на смешки, которые вызвало это замечание.

– А теперь, пожалуй, мы можем возобновить обсуждение очередности в удовольствии, джентльмены. Вот эта, – он махнул сигарой в сторону Селии, – самая высокородная дама из всех, которых вам когда-либо удастся заполучить.

– Не язвите, милорд, если не хотите, чтобы я отказался от этого вашего предложения. – Один джентльмен вскинул бровь. – Пусть мы и не благородных кровей, но можем купить и продать палату лордов, и вы это знаете.

– Разумеется, мой дорогой, разумеется. Но за все деньги мира вы не получите больше, чем рыцарство, и ни за какие деньги вообще вам самим не заполучить знатной дамы, тем более в качестве вашей личной шлюхи, поэтому предлагаю вернуться к нашему делу. – Боттомли непринужденно улыбнулся возразившему мужчине, но его добродушный взгляд сделался стальным. – Если вы удвоите свою ставку, дорогой, то я, возможно, позволю вам быть первым.

– Послушайте, милорд, это несправедливо! – Еще один мужчина поднялся, и все четверо стали препираться из-за первенства. Компания последовала за Боттомли, когда тот направился к графину на пристенном столике, их голоса становились громче по мере того, как росли ставки.

– Беги! – Селия схватила Иззи за руку и подтолкнула к двери. – Беги! Они не станут преследовать тебя, когда у них есть я.

– Я тебя не оставлю. Селия покачала головой:

– Я не такая, как ты, Иззи. Я не умею сопротивляться. Я боюсь.

– Любой может сопротивляться, когда ставки достаточно высоки! – прошипела Иззи. – Ну же, бежим! – Иззи потянула Селию со стула. – Карета еще у крыльца. А если нет, возьмем чью-нибудь из этих. Идем быстрее, пока они не смотрят на нас.

– Но как же Бетти и Элли? Мы не можем их оставить!

– У Бетти сегодня выходной. Я видела, как лакей потащил Элли куда-то вниз после того, как Мадден схватил меня. Мы отправим Джулиана помочь ей. Она им не нужна, им нужна ты!

Селия прекратила упираться, и обе женщины быстро направились к двери.

– Давай! – По команде Иззи они бросились к выходу.

И резко остановились. Мадден преградил путь, стоя со скрещенными руками и гадкой ухмылкой на лице.

– Быстро! В мою комнату! Я спрятала все ключи. Я планировала запереться, но он слишком рано вернулся.

Рев Боттомли эхом разнесся по переднему холлу. Селия толкнула Иззи.

– Беги! – Слово прозвучало придушенно, когда рука Маддена схватила Селию за горло. Глаза ее наполнились слезами, и она снова проговорила одними губами: – Беги!

Вместо этого Иззи бросилась на Маддена, схватив его за руку и пиная что было сил. Два лакея появились из тени, легко утихомирили ее и удерживали перед Боттомли.

– Уберите ее туда, где она нас больше не потревожит.

Иззи яростно сопротивлялась, но не смогла справиться с двумя лакеями. Она выпрямилась вовремя, чтобы увидеть, как всхлипывавшую Селию потащили к лестнице.

– Я верну вам ее, джентльмены, только слегка подпорченную. Негоже спустить им с рук эту маленькую выходку. Это займет совсем немного времени.

Иззи снова стала извиваться в удерживающих ее руках.

– Селия!

Селия бросила на Иззи отчаянный взгляд, когда муж потащил ее по лестнице. Их глаза встретились всего на мгновение. Что-то промелькнуло на лице Селии – то ли смирение, то ли решимость.

– Давай пошевеливайся, маленькая шлюшка, – глумливо ухмыльнулся Боттомли, не то я поставлю на кон и твою подружку.

– Нет!

Слово не было громким, но эхом прокатилось вниз по лестнице.

– Что ты сказала? – Боттомли рывком втащил жену на лестничную площадку и угрожающе уставился ей в лицо.

– Я сказала «нет»! – Сверкая глазами, Селия ответила таким же разъяренным взглядом.

Боттомли дал ей звонкую пощечину.

Глаза Селии закрылись, и она рухнула к его ногам.

– Чертова баба! – Нацелившись ногой в живот Селии, Боттомли отпустил ее руку, но обнаружил, что пинает пустоту.

В полном сознании Селия быстро откатилась в сторону и вскочила. Полоски ее неприличного платья взметнулись вокруг ног, но не затрудняли движений, как это было бы с пышными юбками.

– Нет! – На этот раз слово, казалось, вырвалось из самых глубин существа Селии, как хриплое отрицание долгих лет боли. – Не буду!

– Будешь, и тебе это понравится! Ты будешь умолять меня, как делала в прошлом году и сегодня утром. Ты заплатишь, за свой мятеж и будешь умолять исполнить все мои желания!

– Нет! Пусть я умру, но больше никогда не буду умолять, никогда! – Селия вскинула голову и просверлила мужа сверкающим, отчаянным взглядом. – Есть вещи похуже, чем смерть, милорд. Тюрьма, например, как ты узнаешь, когда миру станет известно о твоих заговорах и происках против Короны.

Боттомли застыл с занесенным для удара кулаком. Хриплый смех вырвался из горла Селии, прокатившись по огромному холлу.

– Ты считал, что я не более чем восковая кукла, которая сидит на твоих «дружеских ужинах» и ничего не понимает? Мне известно о твоих делах больше, чем самому Маддену. Я знаю, где ты держишь самые важные улики, и прочла их все, от корки до корки.

– Боттомли, вы говорили, что план надежный! – воскликнул мужчина по фамилии Дрискол, стоявший внизу вместе с остальными, – Вы говорили, что никто…

– Тихо! – Боттомли не сводил глаз с лица Селии. Он шагнул вперед, сжимая и разжимая кулаки, и спросил так тихо, что стоявшие внизу едва расслышали: – Кому ты рассказала?

– Всем! – выкрикнула Селия.

Злобно искривившийся рот, стремительное движение – вот единственное предупреждение, которое он ей дал, прежде чем броситься на нее. Резко повернувшись, Селия попыталась избежать его нападения. Ей удалось сделать лишь несколько шагов, прежде чем он схватил ее за волосы и швырнул на маленький столик.

Звон разбитого фарфора и треск дерева были единственными звуками в тот момент. Внизу, в холле, Иззи дернулась в руках своих захватчиков и изо всех сил оттолкнула их.

Поглощенные разыгравшейся наверху драмой, оба лакея были так удивлены, что отпустили ее, чтобы схватить покрепче… и схватили друг друга, когда она проскользнула между ними. Подобрав юбки, Иззи побежала вверх по лестнице. Когда глазам ее предстала лестничная площадка, она пронзительно закричала.

Лорд Боттомли стоял, склонившись над Селией, и, огромными ручищами ухватив за горло, тряс ее безвольное тело, как терьер трясет крысу.

От крика Иззи его хватка ослабла, и он удивленно обернулся. Когда Иззи набрала в грудь воздуха, чтобы снова закричать, она увидела, как свет блеснул на предмете, вскинутом над головой Боттомли.

Этот предмет ударил его в висок и заставил отшатнуться. Он врезался в изящные резные перила, своим мощным весом вышибив балясины из их креплений. Он, возможно, и удержался бы, не запутайся его ноги в нескольких оторванных полосках платья Селии.

С вытаращенными от ужаса глазами Боттомли попытался ухватиться за руку Селии, чтобы удержаться, но не поймал ничего, кроме клочка ее скудного платья, который тут же оторвался, словно для этого и был предназначен. Потеряв равновесие от своей последней отчаянной попытки за что-нибудь ухватиться, лорд Боттомли повалился через край, все еще держа в руке расколовшуюся балясину.

Его крупное тело ударилось о мраморный пол в тридцати футах внизу. Дом, казалось, вздрогнул от удара, и все на мгновение оцепенели.

Снизу донеслись крики, но Иззи не обратила на них никакого внимания и бросилась к Селии.

– Селия, дорогая, ты цела? – Мягко отведя золотистые волосы с разбитой щеки, Иззи заглянула в глаза подруги.

– Я… – Поморщившись, Селия прижала руку к горлу. – Думаю, со мной все в порядке. Просто немного саднит. – Ее прекрасный голос был не более чем болезненным хрипением, но никаких существенных повреждений у нее, похоже, не было. Она тряхнула головой, отбросив назад спутанные волосы, и огляделась. – Где он? Куда он ушел?

Иззи смогла лишь бросить полный ужаса взгляд на пролом балюстрады. Глаза Селии округлились. Она попыталась устоять на ногах, но колени подкосились, и Иззи пришлось ее поддержать. Вместе они заковыляли к пролому и посмотрели вниз.

Боттомли лежал посреди мраморных осколков и деревянных щепок, раскинув руки и ноги, как сломанная кукла. Вокруг головы растеклась красная лужа.

– Он мертв, – в ужасе проговорил Дрискол.

– Она убила его! – воскликнул другой. – Она столкнула его. Мы все это видели! Избавься от нее, Дрискол, избавься, чтобы никто не узнал про план.

– Заткнись, дурак! Теперь это уже не имеет значения. Только закона нам всем здесь и не хватало. – Дрискол поднял глаза на Иззи и Селию, выглядывающих сверху. – Не так ли, миледи?

– Леди Боттомли не сделала ничего дур… Ладонь Селии, сжавшая руку Иззи, заставила ее замолчать.

– Неудачное падение, господа. Крайне неудачное. Мой муж много выпил сегодня? – Селия повернулась к дворецкому. – Его светлость очень любил свой портвейн, не так ли, Мадден?

Мадден уставился на человека, которому преданно служил столько лет. Затем поднял невыразительный взгляд на женщину, которая стала теперь хозяйкой дома.

– Даже больше, чем обычно, миледи.

– Надо послать за доктором моего мужа. Я очень расстроена, разумеется, и хочу пойти, к себе. Мадден, будь добр, пришли ко мне Элли.

Сказав это, Селия потеряла сознание. В этот момент что-то выпало из ее руки. Это был подсвечник.