Глава 21
Выскочив в парадную дверь Керколл-Холла, Оливия успела увидеть, как Дейн проскакал мимо нее на лошади, стиснув зубы и вперив взгляд в горизонт.
– Дейн! – Она подобрала юбки и бросилась вслед за ним. – Дейн!
Но он уже был слишком далеко и не слышал ее. Она увидела, как лошадь свернула в аллеи и поскакала галопом к огромному лесу.
Он уехал. Оливия пошатнулась, ошеломленная тем, как ее расчудесная новая жизнь меньше чем за час превратилась в руины.
Грохот колес по подъездной аллее вывел ее из замешательства. Еще кто-то приехал. Хорошо хоть остальные гости прибудут только через несколько часов. Вряд ли она выдержит еще одну встречу с незнакомцами. Особенно со знатными незнакомцами, которые ожидают увидеть в ней ту, кем она определенно не является.
Она обернулась и отошла в сторону, чтобы пропустить экипаж.
Пышно украшенная карета, запряженная четверкой лошадей, свернула с подъездной аллеи и направилась прямо к ней. Лошади высоко вскидывали ноги, несмотря на проделанный путь. И на что тодько не способны лучшие представители породы. Пряжки на конской сбруе сияли огнем даже сквозь покрывавшую их пыль и дорожную грязь. Их было невозможно ни с чем спутать. Так блестит только золото.
Роскошная карета из отполированного красного дерева была прямо-таки облеплена лакеями. Лакеи были одеты в белые ливреи с настоящими золотыми галунами…
О Боже милостивый! У Оливии затряслись колени. Не может быть. Это сон, ночной кошмар, в котором переплелись все ее самые ужасные страхи и предположения. Только в страшном сне могло привидеться, что она стоит на подъездной дорожке и безумными глазами смотрит на подъезжавшую карету. Волосы похожи на воронье гнездо, лицо красное, как помидор, а туфельки вбобще где-то потерялись…
Оливия закрыла глаза. Ей хотелось проснуться, открыть глаза и понять, что ничего этого не было, что она никогда не садилась за тот отвратительный завтрак, не бросалась в объятия Маркуса, не видела уничтожающего взгляда Дейна. Но больше всего ей хотелось, чтобы ей не надо было встречать принца-регента Британии босиком.
Послышался скрип колес. Карета остановилась прямо возле нее. Оливия открыла глаза как раз в тот момент, когда лакеи, прямо-таки поражавшие своей многочисленностью, развили бурную деятельность. Двое бросились вперед и взяли лошадей под уздцы, чтобы, не дай Бог, его высочество не потерял равновесие! Еще двое отстегнули украшенную тонкой резьбой приступку, которая очень смахивала налестнич-ный пролет, и ловко водрузили ее перед дверцей кареты. Еще один юноша изящно шагнул вперед и обмахнул приступку шелковым платочком. Очевидно, такая задача была не по силам тем двум, что поставили ее на место.
Из кареты показалась нога, обутая в изящную туфлю. Только тут Оливию осенило, что его высочество занесло на ее подъездную аллею отнюдь не попутным ветром. Они с Дейном пригласили гостей на неделю, так как дают Охотничий бал.
Принц-регент был ее гостем.
На миг, показавшийся ей вечностью, у Оливии перехватило дыхание. Принимать у себя принца – это честь, к которой почти все леди готовились бы месяцами! Маменька много раз рассказывала ей об одной даме, которая специально для такого случая заказала целый фарфоровый сервиз, а потом потребовала уничтожить все эскизы, чтобы больше ниг кто не смог утверждать, что его тарелок касалась королевская вилка!
Однако Дейн ни слова не сказал об этом. Подлый предатель! Он потребовал, чтобы она блестяще исполнила роль хозяйки, а потом своими же руками выбил у нее почву из-под ног.
Ни меню, ни убранство комнат, ни ее наряды совершенно не годились для королевского визита.
Оливия оглядела себя, но ничего не изменилось. Она по-прежнему стояла босиком на земле в мятом платье и с растрепанными волосами.
Вспомнив о хороших манерах, она присела в самом глубоком реверансе, который можно было изобразить. О Боже, неужели у нее на юбке скисшая пахта?
Она самая.
– Да поднимайся же, девчонка! – раздался над ее ухом резкий голос. Он был очень похож на голос его королевского высочества.
Оливия поспешно выпрямилась. Слишком поспешно. Поднимаясь, она сильно ударилась обо что-то головой. Подняв глаза, Оливия увидела, что принц-регент Британии потирает подбородок.
– Неуклюжая корова!
Главный хранитель приступки оттолкнул ее. Она отлетела в сторону.
Принц раздраженно отпихнул юнца в сторону.
– Боже правый, – буркнул он, ощупывая челюсть, – только неповоротливых служанок мне не хватало! Если Гринли больше ни на что не способен, то лучше я вернусь в этот треклятый тарантас!
Голова у Оливии раскалывалась от боли, но острее всего чувствовалась боль в груди. Дейн боялся, что она не справится. И она действительно с треском провалила дело. Принц вот-вот уедет от них, обидевшись на оказанный прием. И вполне заслуженно. Да и чему тут удивляться, когда она со всей мочи ударила головой по королевскому подбородку?
Оливия с ужасом почувствована, как к глазам подступают слезы. Она прижала обе ладони к глазам, но это было уже слишком! Видимо, последнее оскорбление все-таки переполнило чашу терпения.
Она разрыдалась прямо перед принцем Георгом.
Дейн доехал до середины леса и только тут вспомнил, что с минуты на минуту прибудет принц-регент, а он забыл предупредить Оливию. За Георгом нужен глаз да глаз, потому что Дейн хотел свести его высочество с одной из барышень, приглашенных на бал.
Дейн осадил Галаада. Жеребец заржал, возмущенный тем, что его остановили на полном скаку. Виконт нагнулся и потрепал коня по мощной шее.
Оливия рассмеялась, когда он два дня назад познакомил ее с Галаадом. «Галаад? Жеребец-девственник? Это только мне кажется странным?»
Дейн невольно усмехнулся. Она никогда не могла удержаться оттого, чтобы не сболтнуть первое, что приходило ей в голову.
Гринли набрал полную грудь воздуха. Он знал, что Маркус никогда не позарится на чужую жену. И свято верил, что душа у Оливии так же чиста, как ясное небо. И даже утренний конфуз с копченой селедкой наверняка получился по недоразумению, а не из-за чьей-то небрежности.
Нет, не от них он умчался прочь, а от себя.
Он не мог позволить себе любить Оливию. В жизни Льва не было места для любви.
Он ошибался с самого начала, когда полагал, что сможет разжечь в Оливии страсть и привязать к себе, не проникнувшись к ней ответными чувствами. Любой мужчина, не искушенный в светской жизни, не устоял бы в подобных обстоятельствах. Особенно перед такой женщиной, как Оливия.
Поэтому он просто пресечет это на корню. Если он какое-то время будет держаться от нее подальше, то чувства наверняка сойдут на нет. В конце концов, люди постоянно то влюбляются, то расстаются друг с другом. Страсти вспыхивают и угасают, обращаясь в пепел. Для человеческого сердца это естественно.
Он изобразит безразличие, пока страсть не исчерпает себя. Когда убедится, что обуздал свои чувства, то больше не по-зволит себе слишком сильно увлечься. Дейн не знал, сколько времени это займет, но у них впереди целая жизнь, чтобы это уладить.
Дейн с облегчением дернул поводья и повернул Галаада назад. Он поскакал галопом через лес обратно в Керколл-Холл.
Когда Дейн вернулся в дом, Кинсуорт доложил, что его королевское высочество уже прибыл:
На подъездную дорожку въехали новые экипажи.
– Где ее сиятельство?
Дворецкий устремил на него тупой взгляд:
– Откуда же мне знать, милорд?
– А лорд Драйден?
– Его светлость упал и теперь приходит в себя в своей комнате.
Об этом лучше не вспоминать.
Несмотря на отсутствие хозяйки, приготовления к балу явно шли своим ходом. Дейн принялся в одиночестве встречать прибывших гостей, но с каждой минутой его все больше тревожило исчезновение жены. Куда она подевалась?
Когда последние прибывшие гости разместились в своих комнатах, последний слуга умчался на кухню, последняя карета уехала с подъездной дорожки, Дейн смог сосредоточить внимание на поисках сбежавшей жены. Да, утром он повел себя отвратительно, но это еще не повод уклоняться от обязанностей виконтессы Гринли.
Дейн нашел Оливию там, где меньше всего ожидал.
После того как камердинер Георга доложил о его приходе, Дейн размашистым шагом вошел в просторный будуар, который заранее подготовили в восточном крыле дома. Он увидел пропавшую Оливию собственной персоной. Она уютно расположилась на диванчике подле Георга. Ее рука покоилась в его руке.
Боль снова пронзила его сердце. Но на этот раз он успел подготовиться и не стал сваливать своего повелителя на ковер.
– Ваше высочество. – Гринли чопорно поклонился. – Вижу, моя супруга уже не нуждается в представлении.
Оливия послала ему робкую улыбку, но Дейн отвернулся от нее. Холодное безразличие.
А вот Георг явно был очарован. Изначально Дейн к этому и стремился, но не предполагал, что события примут такой оборот.
Оливия, похоже, нашла с Георгом общий язык. Она умела нравиться людям. Он сам это только сегодня уразумел.
– Вижу, у моей супруги все под контролем.
Когда он сделал ударение на последних словах, Оливия внезапно догадалась о его мыслях. Виконт снова поклонился:
– С вашего позволения, ваше высочество, я должен позаботиться об остальных гостях. – Он повернулся к Оливии. – Пожалуйста, проследи, чтобы его высочество ни в чем не нуждался, – холодно распорядился он.
Дейн надеялся найти подходящую барышню, чтобы потом подсунуть ее Георгу. Может, он и сбит с толку страстью к Оливии, но долг превыше всего. Если Георгу нужна Оливия, то он ее получит, чего бы это ему ни стоило.
Дейн вышел из комнаты. Он осознал, что сможет держать Георга под наблюдением с помощью Оливии. Разве не выяснилось, что он сам чуть не пал жертвой ее чар?
План был отличный, просто он не предполагал, что будет так больно.
Оливия была не просто обижена, когда ее супруг ушел, велев «угождать» Георгу. Она была в ярости. Ей хотелось все бросить. И ггусть Дейн выпутывается как знает. После того как она расплакалась, Георг стал сама любезность и внимание, но Оливия это решительно пресекла.
– Простите, ваше высочество, но мое сердце принадлежит несносному самодуру, который только что вышел отсюда.
Георг расстроился, но не утратил жизнерадостности.
– Этому молодому человеку не помешало бы самому угодить в яму, которую он так и норовит вырыть другому, – задумчиво проговорил принц. – Ишь, сборище интриганов!
Оливия пристально посмотрела на принца-регента:
– Но вы все равно доверяете ему и его друзьям, ведь так? – У нее накопилось много вопросов касательно того, чем занимаются Дейн и его приятели-джентльмены, но она нисколько не сомневалась, что это благое дело. Дейн – благородный человек. Вопрос в том, что за человек принц Георг. Глуповатое выражение сбежало с лица принца-регента, и он посмотрел на нее угрюмо:
– Я бы доверил им свою жизнь. Да что там жизнь, свое королевство! – Тут он лукаво ухмыльнулся: – Но это еще не означает, что ему все так просто сойдет с рук. Он и его приспешники считают меня беспечным человеком, которого интересуют только плотские удовольствия.
Хотя слова эти и были сказаны насмешливым тоном, Оливии показалось, что Георга задевает такое мнение о собственной персоне.
– Глупости! – решительно заявила она. – Маменька возила меня смотреть Карлтон-Хаус, а еще я видела эскизы Брайтонского дворца в газете. Вы самый настоящий гений!
Склонив голову набок, принц послал ей немного смущенную, но довольную улыбку.
– Вы и вправду так думаете? Вы разбираетесь в архитектуре?
Оливия с улыбкой покачала головой:
– К сожалению, только в реконструкции мельниц, ну и тому подобное. Но красота есть красота, не так ли?
Он пощекотал ее под подбородком.
– Совершенно верно. Вы точно не хотите уехать со мной и предоставить этого самодура самому себе?
Глаза Оливии вспыхнули огнем, и она отвела взгляд.
– Нет, спасибо. Я очень привязалась к этому самодуру. – Принц рассмеялся и легонько щелкнул ее по носу пальцем.
– Может, потому, что он высоченный светловолосый красавец?
– Ну, пожалуй. – Она моргнула. – Впрочем, в мире полно красавцев, но к ним я ничего не чувствую.
Георг покачал головой.
– Повезло шельмецу, – сказал он, словно обращаясь к самому себе. – На его месте я бы вызвал себя на дуэль, будь я хоть трижды принц.
Оливия шмыгнула носом, проглотив слезы, и улыбнулась:
– Вы славный.
Георг прижал руку к груди и упал на подушки.
– Прямо в яблочко, миледи! – Он горестно улыбнулся. – Когда негодяй слышит такие слова, он понимает, что место в аду ему больше не светит.
Не зная, что на это сказать, Оливия только беспомощно пожала плечами. Георг засмеялся.
– Послушайте, давайте отплатим Дейну его же монетой. – Он игриво склонился над ее рукой. – Будьте нынче моей дамой на Охотничьем балу. Подыграйте мне, миледи. Обещаю, его самодурство узнает, почем фунт лиха.
Оливия в последний раз посмотрела на дверь. За ее гневом скрывалось полное отчаяние, точившее душу. Какой мужчина развернется и уйдет, оставив жену в объятиях другого мужчины, будь тот хоть трижды принц?
Дейн бросил ее здесь, точно надоевшую любовницу, велев ублажать королевскую особу. Оливия улыбнулась Георгу:
– Почту за честь, ваше высочество.
