Глава 15
На следующее утро Изабель нашла Ника в студии за работой.
Она отправилась искать его после завтрака, говоря себе, что делает это из любезности, намереваясь сообщить, что дороги снова стали проходимы после дождя. Однако волнение, которое она почувствовала, увидев его в ярко освещенной студии склонившимся над своей тетрадью, указывало на несколько иной мотив, побудивший ее прийти сюда.
Его руки летали по бумаге, сильные и уверенные. Изабель на мгновение позавидовала тому, как он отдавался работе. И потому деликатно откашлялась, чтобы привлечь его внимание. Он поднял на нее глаза, и она ощутила его испытующий взгляд. Она сцепила ладони перед собой, чтобы не поддаться порыву оправить платье или пригладить волосы.
— Мне не хотелось вас беспокоить, но я подумала, что вам интересно будет узнать, что Рок отправился в город, чтобы привезти вещи. Мы рады принять вас у себя здесь… в Таунсенд-Парке… на тот срок, который будет необходим.
— Очень великодушно с вашей стороны, Изабель. Благодарю.
Она не знала, что еще сказать, поэтому нерешительно топталась в дверях.
Он поднял бровь в явном изумлении, понимая, что она нервничает. Ему это понравилось.
— Не соблаговолите ли войти?
Она шагнула в комнату, остро осознавая тот факт, что еще вчера он целовал ее здесь. И не только целовал.
«Может, нужно было закрыть дверь?»
При этой мысли пульс ее лихорадочно участился. Наверняка, если она так сделает, он сочтет это приглашением повторить события прошлого дня.
«Закрой дверь, Изабель!»
Она не могла. Что он о ней подумает?
«Разве это имеет значение?»
Без сомнения, еще слишком рано для подобных действий.
Они только что позавтракали.
Она взглянула в его сияющие голубые глаза и увидела, что он ясно понял, о чем она думает. Он смотрел на нее с вызовом, словно побуждал ее закрыть дверь и принять то, о чем она непрестанно думала со вчерашнего дня.
Изабель прошла в комнату, оставив дверь открытой, подавляя вспыхнувшее вдруг разочарование. Ее взгляд метнулся к ближайшей статуе. Она ухватилась за безопасную тему.
— Как случилось, что вы так заинтересовались памятниками древности?
Он колебался, прежде чем ответить, словно подбирал слова, и во время этой паузы Изабель вдруг почувствовала, как в ней просыпается отчаянное любопытство.
— Мне всегда нравились скульптуры, — сказал он. — В школе увлекся мифологией. И неудивительно, что, когда я закончил школу и отправился на континент, меня потянуло в места зарождения античной культуры.
Изабель присела на соседний пьедестал.
— Значит, вы путешествовали по Италии и Греции?
Он быстро отвел взгляд.
— В Италию было сложно попасть, поскольку там шла война. Легче было отправиться на Восток. Так я и сделал. Двинулся через Оттоманскую империю вглубь восточных земель. Искусство там не имеет себе равных. Их история более древняя, чем у кого-либо на континенте. Вы не можете даже представить себе, какие там картины, какая керамика… Их искусство, передаваемое из поколения в поколение, не похоже ни на что, виденное мной раньше. И не только живопись и скульптура. Они превратили в искусство владение своим телом и духом.
Глубокое почтение в его голосе привлекло внимание Изабель.
— Как это?
Он встретился с ней взглядом, и от возбуждения, горевшего в его глазах, ее пульс мгновенно участился.
— В культуре Востока искусство священно — те, кто изучает музыку, танцы и театр, посвящают этому всю свою жизнь. В Китае есть воины, которые потратили годы, изучая боевое искусство. В Индии танец — это ритуал, начало и конец мира заключены в единственном движении женского тела.
Слова его звучали все тише, завораживая ее.
— Должно быть, это прекрасно.
— Так и есть. И в этом танце во много раз больше чувственности, чем в том вальсе, который мы с вами танцевали прошлым вечером.
Изабель трудно было поверить, что может быть что-то более чувственное, чем их вальс накануне. Глаза его загадочно сияли, притягивая ее, когда он продолжил:
— Я хотел бы научить вас кое-чему из того, что изучил в Индии.
Ей очень хотелось узнать это.
— И что же это?
— К сожалению, благонравных английских леди такому не учат.
— Я обнаружила, что мне не слишком удавалось быть благонравной английской леди.
Воцарилось довольно продолжительное молчание. Изабель страшно смутилась — с чего вдруг она выпалила такое? Может, следует принести извинения?
— Я…
— Если вы собираетесь взять свои слова обратно, я бы предпочел, чтобы вы этого не делали. Мне очень нравится эта отважная, дерзкая Изабель.
Она подняла на него глаза, и его лукавая улыбка приковала к себе ее взгляд. Ей захотелось узнать как можно больше о нем. Узнать все.
— Как вам удалось так хорошо изучить памятники Древней Греции и Рима, если вы проводили свои дни на Востоке?
Он немного подумал, затем просто ответил:
— После нескольких лет на Востоке я вернулся в Европу.
— В Турцию?
— Я отдыхал и восстанавливал силы в Греции. Долгие месяцы изучал греческие памятники старины… их тайны. Римскими занялся позже, перед возвращением в Лондон.
— Вы все еще занимаетесь Волюптас?
— Я не нахожу в себе сил оставить ее.
— Она прекрасна.
— Да, в самом деле. — Ник указал на статую. — Вы видите, как она отличается от остальных?
Изабель взглянула на лицо богини, на ее полузакрытые глаза, слегка приоткрытые полные губы. Она вдруг ощутила чувства, отражавшиеся на этом лице, поняла состояние богини, которое всегда принимала за сонливость. Теперь-то она знала, в чем дело. И ее бросило в жар.
— Вижу, вы это заметили. — Голос его изменился, и он стал певучим, теплым, ласковым и таинственным — отчего сладкая дрожь пробежала по ее позвоночнику. — Однако дело не только в ее лице. Эту статую отличает от остальных та тщательность, с которой скульптор постарался в каждой мельчайшей детали передать черты, характеризующие Волюптас.
Его голос завораживал Изабель, и, когда он протянул к статуе руки, она не смогла отвести глаза.
— Ее страстность видна в каждом дюйме тела… в изгибе шеи, в том, как она вздернула подбородок, словно задыхаясь от переполняющих чувств.
Изабель, будто завороженная, смотрела, как сильные загорелые руки гладили щеки статуи, как пальцы пробежались по линии шеи. Он все говорил и говорил, а руки двигались вслед за пылкими опьяняющими словами.
— Ее экстаз виден в том, как отведены назад плечи, как одна рука рассеянно тянется к волосам, а другая прижата к округлому животу, будто пытается унять содрогания.
Непроизвольно рука Изабель повторила действия статуи. Его слова, ладони, поглаживающие мрамор, невероятно возбуждали. Ее охватила дрожь. Она посмотрела на него, встретив горящий взгляд голубых глаз, и увидела в их глубине понимание и страсть. Он прекрасно знал, что делает. Он ее соблазнял.
Когда он снова обернулся к статуе, Изабель с силой втянула воздух.
— Но наверное, наиболее яркое свидетельство ее страсти здесь. — Его ладонь скользнула по гладкому белому мрамору и обхватила одну из грудей скульптуры. — Ее груди полнее, чем у остальных статуй того времени…
«Как он может оставаться таким невозмутимым?»
— И она великолепно сложена. Ее фигура — само совершенство. Видите ее отвердевшие соски…
Изабель прикусила губу, наблюдая за круговыми движениями его большого пальца, с трудом удержавшись, чтобы не повторить его действия.
Она хотела ощутить на себе его ладони.
Обнаружив, что затаила дыхание, Изабель судорожно вздохнула — еле слышно, — но Ник услышал. Он обернулся к ней, оставив Волюптас. Их взгляды встретились, и Изабель заметила, что глаза его потемнели и стали изумительно синими.
— Мне продолжать?
Она сделала шаг в его сторону, приблизившись насколько возможно, чтобы не коснуться его. Она отметила его напряженные плечи, подергивающийся мускул на щеке — признак того, что он с трудом себя сдерживает, как она теперь знала. Он хотел к ней прикоснуться, но ждал какого-то импульса от нее.
Ну что ж, она не будет себя сдерживать.
Изабель положила ладони ему на грудь, встала на цыпочки, чтобы приблизиться к его лицу, и ответила на его вопрос:
— Но не со статуей.
И поцеловала его.
Было что-то невероятно захватывающее в том, чтобы открыто проявлять свои чувства, обнаружила Изабель, охваченная радостным возбуждением. Ник оставался неподвижным, не прикасался к ней, не отвечал на ее поцелуй, и Изабель поняла, что он предоставляет действовать ей.
Эта идея ей очень понравилась.
Ей захотелось рассмеяться от опьяняющего чувства новообретенной власти. Но это выглядело бы совсем неуместно.
Изабель обвила руками его шею и прильнула к нему всем телом. Он положил ладони ей на бедра, крепко прижимая к себе, и ощущение его тепла даже сквозь слои ткани пробудило в ней жгучее желание. Она призывно приоткрыла губы, давая понять, как ей приятно находиться здесь, в этой комнате, в его объятиях. Когда он не ответил, она неуверенно провела языком по его твердой нижней губе.
И нащупала ключ, отпирающий клетку льва.
Ник застонал и приоткрыл губы, давая ей доступ в темную опасную глубину своего рта. Изабель колебалась вначале, не решаясь взять то, о чем просила. Но когда сильные теплые руки обвились вокруг нее и он крепко притянул ее к себе, она утратила всякую осторожность. Их языки встретились, сплетаясь, и прошло достаточно много времени, прежде чем он прервал поцелуй и, приподняв, поставил Изабель на низкий пьедестал рядом с Волюптас.
— Минутку, — сказал он и пошел закрыть дверь, которую она после мучительной борьбы с собой оставила открытой. Выполнив свою задачу, он направился назад, и ее поразил его вид — он приближался к ней как могучий изголодавшийся хищник. Стук ее бешено колотившегося сердца громко отдавался в ушах, когда он подошел и остановился рядом, окидывая ее оценивающим взглядом, как до этого статую.
Стоящая на пьедестале Изабель оказалась на несколько дюймов выше его, и, когда ей уже нестерпимо стало ждать, она зарылась пальцами в густые волосы, откинув ему голову назад, чтобы лучше видеть лицо. В глазах его светилось невысказанное обещание, и она увидела, как его шрам побелел под ее взглядом. Она слегка коснулась губами края этой отметины, прямо возле уголка глаза, а затем снова завладела его ртом в страстном поцелуе.
Ладони блуждали по ее телу, поощряя к действиям. Оторвавшись от ее рта, он припал губами к шее, слегка задевая зубами, когда она откинула назад голову от удовольствия, упиваясь этой лаской. Оттянув вниз вырез платья, он освободил одну из грудей и замер, восхищенно любуясь напряженным соском возле своих губ.
— Моя настоящая, живая Волюптас, — прошептал он, и тепло его дыхания заставило нежный бутон затвердеть еще больше, прежде чем Ник припал жадным ртом к ее груди, лаская губами, зубами и языком.
Она прижала к себе его голову, вскрикнув от наслаждения, полностью поглощенная невероятными ощущениями, пронзавшими ее при каждой его умелой восхитительной ласке. Когда он наконец поднял голову, они оба тяжело и учащенно дышали. Ей даже пришлось ухватиться за его плечи, чтобы удержаться на ногах.
— Прежде чем мы двинемся дальше, — хрипло произнес он между судорожными вдохами, — я думаю, нам следует обсудить вопрос о женитьбе.
Изабель не хотела, чтобы он останавливался. Разве нельзя обсудить это позже? Она потянулась к нему:
Он снова припал к ее губам опьяняющим поцелуем, отчего она почти утратила способность соображать.
— Что «да»?
«О чем это они говорили?»
— Что?
Он улыбнулся, и радость, светившаяся в его удовлетворенной улыбке, перевернула что-то глубоко у нее внутри.
— Изабель, я думаю, мы должны пожениться.
— Я согласна, — ответила она, улыбнувшись в ответ.
— Хорошая девочка. — Ник вознаградил ее еще одним долгим поцелуем. А затем, подняв ее руки над головой, обвил ими шею статуи, прислонив девушку обнаженной спиной к холодной мраморной богине. Расположив ее таким образом, он вновь занялся ее грудями. Изабель ахнула, когда он зубами прихватил нежный бутон и тут же загладил боль языком. Она снова ахнула, ощутив холодный воздух под юбками, когда его ладони скользнули вверх по ногам, отыскивая сокровенное место, где она так жаждала его прикосновений. Подняв голову, он спросил:
— Стоит ли нам спешить?
Если он не дотронется до нее немедленно, она просто умрет!
Изабель открыла глаза, в полном смятении от ощущения на коже его ладоней, поглаживающих ее бедра самым сводящим с ума образом.
— А почему бы нет?
Он быстро развязал тесемки панталон, раздвинул ей ноги и провел ладонью по разгоряченной плоти.
— Прекрасно. Не думаю, что придется долго ждать завершения.
— Да… — еле слышно выдохнула она, ощутив, как его палец скользнул внутрь.
— Я бесконечно счастлив, что мы мыслим одинаково.
Эти слова, такие безобидные, опалили подобно жидкому огню, растекающемуся по телу вслед за ритмичными движениями его пальца, прогоняя все разумные мысли из ее головы. Изабель отпустила статую и прильнула к нему. Ник, не отнимая ладони, подхватил ее и понес к окну, где накануне доставил ей такое немыслимое наслаждение. На этот раз он не стал садиться, а устроил ее на скамье и опустился перед ней на колени.
Изабель пылала как в огне. Она жаждала его прикосновений.
Вот эти самые чувства и влекли женщин к погибели. Именно это их губило.
Она должна была бороться с ними. Сопротивляться ему.
Изабель открыла глаза и встретила его горячий взгляд.
— Подождите!
— Да? — Его пальцы продолжали неспешно двигаться внутри ее.
Она выгнулась навстречу его руке и сделала глубокий вдох, заставляя себя вспомнить, что собиралась сказать.
— Я просто… вам следует знать… я не смогу вас любить.
— Нет? — Его большой палец прочертил порочный круг вокруг заветного местечка, о существовании которого она узнала только вчера.
У Изабель перехватило дыхание.
— Хотя думаю, что смогу испытывать к вам теплые чувства.
Тогда он рассмеялся низким загадочным смехом, свободной рукой подняв ее юбки вверх.
— Думаю, что смогу ответить вам тем же.
— Но, право… я не… — Он широко раздвинул ей ноги, открыв обнаженную плоть холодному воздуху и своему взгляду. — Подождите… что вы… вы не должны! — Изабель попыталась сдвинуть бедра, зажав его руку между ними, и вцепилась в юбки, стараясь опустить их и прикрыться от него.
— Изабель. — Он протяжно произнес ее имя, словно лаская.
— Да? — Она перестала сопротивляться.
Ник наклонился вперед и поцеловал ее в губы. Когда она снова расслабилась в его объятиях, он отстранился, запечатлев последний легкий поцелуй в уголке ее рта, и прошептал:
— Доверься мне, дорогая. Ты будешь любить меня очень сильно после этого.
Ник снова осторожно раздвинул ей бедра, пробежавшись сильными умелыми ладонями по мягкой коже. Когда он, наклонив голову, поцеловал ее ногу под коленом, а затем проложил поцелуями дорожку по внутренней стороне гладкого белого бедра, Изабель в смущении закрыла глаза. Он был так близко от ее самого тайного, интимного места. Пальцы его небрежно играли с огненными завитками, прикрывающими средоточие ее женственности, посылая по ее телу волны искушения одним лишь намеком на прикосновение.
Наконец она открыла глаза и увидела чувственное обещание в его горящем взгляде.
— Вот этого я и ждал. Никогда не прячься от меня, красавица.
Затем он раздвинул влажные складки ее естества, погрузив палец глубоко внутрь. Ее пульс бешено ускорился.
Он склонился ближе, и когда заговорил, слова падали подобно ударам над разгоряченной жаждущей плотью.
— Ты так прекрасна. Я хочу познать каждый дюйм тебя. Хочу ощутить каждую частичку твоего жара. — Его палец описывал круги вокруг напрягшегося центра ее женственности, исторгнув крик удовольствия из ее горла.
— Знаешь, как сильно мне хочется попробовать тебя на вкус?
Изабель широко раскрыла глаза при этих словах. Конечно же, он не имеет в виду… наверняка он не станет…
Но он сделал это.
И ее тело больше не принадлежало ей, оно теперь всецело находилось в его власти. Изабель задохнулась от обуревающих ее чувств, вцепившись пальцами в его мягкие соболиные волосы, не двигаясь, не пытаясь оттолкнуть его, но и не стараясь притянуть ближе.
Однако он знал, чего она хочет. Его рот ласкал ее всеми возможными способами. Его язык проник в ее влажную жаркую глубину, в самый центр ее естества, описывая восхитительные опьяняющие круги. Изабель не была уверена, что в состоянии это вынести. Он подводил ее все ближе и ближе к вершине, пока ей не показалось, что она может умереть от наслаждения. Она приподняла бедра навстречу ему, и он подхватил ее, продолжая ласкать языком набухший, изнывающий центр ее удовольствия, пока у нее не перехватило дыхание окончательно.
Тогда она притянула его к себе, не в силах отказаться от этих невероятных невообразимых ощущений, от мужчины, который дарил их ей. Его движения ускорились, усилились, угрожая свести ее с ума, и она выкрикнула его имя.
Он остановился, замер на какое-то время, и она не смогла этого вынести. Она изогнулась, но он крепко держал ее, его рот и язык оставались в мучительной неподвижности. Он медленно убивал ее.
— Ник… — прошептала она, — прошу тебя… пожалуйста, не останавливайся!
Он вознаградил ее, ответив на мольбу действием. Сомкнув губы вокруг тугого набухшего бутона, он принялся сосать, лишив ее всех мыслей и дыхания, оставив ей только бурю ощущений.
Это было больше, чем она могла вынести.
— Нет… Ник… перестань…
Но его лукавый умелый рот не давал ей пощады, двигая языком все быстрее, проникая все глубже. Под конец он скользнул одним, а затем двумя пальцами глубоко внутрь, подводя ее все ближе и ближе к краю бездны, к которой она стремилась, которой боялась и одновременно желала.
И вот она оказалась там, на краю, и его рот, и руки, и удовлетворенное ворчание глубоко в горле были повсюду — и она переступила через край и улетела на волнах наслаждения, подобного которому никогда не испытывала. Все закружилось вокруг них, и она выкрикнула его имя, вцепившись пальцами ему в волосы, держась за единственную надежную опору в этом водовороте ощущений.
Изабель без сил обмякла на скамье, и спустя довольно продолжительное время Ник поднял голову и встретился с ней взглядом. Она увидела в его глазах удовлетворение и страсть и глубоко судорожно вздохнула, пытаясь прийти в себя, а он оправил ее юбки и уселся рядом. Нежно поцеловав ее в висок, он прижал ее к себе, чтобы успокоить.
Она нечаянно оперлась о него ладонью, и он с силой втянул воздух, схватив ее за руку.
— Я… сделала вам больно?
— Вовсе нет. — Он криво улыбнулся. — Просто я отчаянно хочу вас.
У нее мелькнула догадка, и она сказала:
— Вам хотелось бы, чтобы я… что-то сделала?
Ник рассмеялся и сжал ее ладонь в своей.
— Больше всего на свете я хочу этого. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Но сейчас не место и не время. Однако я счастлив, что вы согласились выйти за меня замуж. Потому что я намерен вскоре сполна воспользоваться тем, что вы предложили.
Изабель покраснела при этих словах, смущенная тем, при каких обстоятельствах они обсуждали вопрос об их женитьбе.
Надо отдать ему должное, на лице его отразилась досада.
— Я не сделал вам предложение должным образом.
Изабель покачала головой:
— Нам нет необходимости соблюдать церемонии. Здесь нет никого, кто потребовал бы выполнения правил этикета.
— И тем не менее я должен попросить вашей руки как полагается.
Изабель отвела от него взгляд, уставившись на свои сцепленные ладони, лежавшие на коленях.
— Мне по душе, как вы это сделали.
Ник взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, вглядываясь в ее глаза, будто искал там что-то. Взгляд его прояснился, и он запечатлел на ее губах нежный страстный поцелуй, убедивший ее, что не зря она согласилась выйти замуж за этого мужчину, которым, судя по всему, совсем не трудно было увлечься.
«Если бы только быть уверенной, что в него не слишком легко влюбиться».
Не успела она как следует обдумать эту мысль, как в дверь постучали. Изабель вскочила как ошпаренная. Сердце ее едва не выскочило из груди. Если бы их прервали всего несколько минут назад…
Дверь отворилась, и в студию вошла Лара.
— Изабель?
В первый момент она не увидела их, скрытых за высокими статуями в дальнем конце комнаты. Но тут Изабель подала голос, сказав гораздо громче, чем было необходимо:
— Я думаю, что это статуя Аполлона, лорд Николас.
Ник встал нарочито медленно и подошел к статуе, на которую она указала.
— Боюсь, вы ошиблись, леди Изабель.
Изабель не взглянула на него. Она с тревогой наблюдала за Ларой, торопливо пробиравшейся к ним сквозь лабиринт статуй.
— Почему вы так говорите?
— Ну, — холодно сказал он, — прежде всего потому, что это скульптура женщины.
Изабель резко повернула голову и впервые взглянула на статую, на которую указала.
— Но я вовсе не имела в виду эту статую, а совсем другую, вон там.
— Ну конечно, это моя ошибка. — Он понимающе улыбнулся. — Которую?
— Вон ту. — Она рассеянно махнула рукой в неопределенном направлении, не сводя глаз с кузины. — Лара? Все в порядке?
Лара подошла ближе.
Все явно было не в порядке.
— Изабель!
Изабель сразу поняла, что произошло.
— Кто?
Лара остановилась, с трудом переводя дух. Она определенно бежала всю дорогу.
— Джорджиана.
Изабель почувствовала, как Ник рядом с ней замер. Она обернулась к нему, и ее поразило серьезное выражение его лица. Исчез прежний обаятельный шутник. Перед ней был суровый мужчина с каменным лицом.
— Что с ней?
— Она пропала.
Ник встретился с Изабель взглядом.
— Что мы будем делать?
Если бы у нее было время задуматься над его словами, она порадовалась бы этому слову «мы», лишний раз доказывающему, что у них появился надежный союзник. Но она уже мчалась к выходу в сопровождении Лары.
— Мы найдем ее.
