Глава 18
Тайла проснулась от восхитительного запаха чего-то остренького. Учитывая, что опасный демон не стал бы вламываться в квартиру с целью приготовить что-нибудь вкусненькое, она приняла душ в роскошной, облицованной белым мрамором ванной Эйдолона, а выйдя, увидела на кровати плюшевый халат.
Улыбнувшись его заботливости, она накинула халат и прошла на кухню, где он стоял у плиты, помешивая какой-то соус.
— Эй, — сказала она. — Для парня, который чуть не умер прошлой ночью, ты выглядишь неплохо.
— Это Шейд тебе сказал?
— На самом деле, он сказал, что тебя не так-то просто убить.
Он отбросил пасту на дуршлаг.
— Не совсем так. — Он подмигнул ей. — Но даже не надейся, что я расскажу, как лучше это сделать.
Ее задели его слова. А не должны были. Она поняла его, она бы и сама не рассказала тренированному убийце, как убить ее, но тем не менее ее это все равно задело.
Она сидела возле него на барном стуле, пока он раскладывал пасту и соус в две тарелки. Пахло это потрясающе, а выглядело еще лучше.
— Ты не перестаешь меня удивлять, — промурлыкала она, когда он поставил перед ней тарелку.
— Это потому, что я умею готовить? Мне сто лет. За такой период времени можно кое-чему научиться.
— Скорее, я удивлена тому, что ты такой… домашний.
Усмехнувшись, он опустился на стул рядом с ней.
— У меня даже своя прачечная.
— Держу пари, у тебя и горничная есть.
Он смущенно улыбнулся.
— Может быть. А теперь ешь. Это я тебе приказываю как доктор.
Улыбнувшись, она взяла вилку. Попробовав, пришла в восторг. Паста таяла во рту, а сырный соус раскрывался целым комплексом вкусов, согревая ее изнутри.
Когда в последний раз она ела нормальную еду? Эгисы не слишком хорошо платили, в основном потому, что фонды базировались на частных инвестициях и государственные агентства регулярно требовали каких-то выплат. Вот и получалось, что с таким количеством отделений по всему миру большая часть денег уходила на поддержание группы, а не конкретного индивида. Вот почему большинство Хранителей жили прямо в участке, где у них была крыша над головой и еда.
Она прикончила свою порцию, в то время как Эйдолон не осилил еще и половины, и тут поняла причину, по которой он не мог есть. Его взгляд остановился на распахнувшемся на ее груди халатике, и глаза его загорелись золотистым огнем.
Тайла поняла по цвету его глаз, что пахнет жареным. Все его существо источало желание, и голод в его глазах не имел ничего общего с едой на тарелках.
— Черт, Хеллбой, что ты делаешь?
Его глаза тут же поменяли цвет на обычный карий.
— Я не знаю.
Она все еще чувствована на себе его липкий взгляд.
— Я хочу… — Чего? Снова стать ребенком, видеть, как мать колется прямо перед ней, или снова стать подростком, жить в приемных семьях и на улице? Еще месяц назад у нее не было ничего, кроме ненависти, которая поддерживала в ней жизнь.
Правда заключалась в том, что до сегодняшнего дня она никогда не была счастлива.
— Так чего же ты хочешь, Тайла? — спросил Эйдолон, ласково глядя на нее.
— Ничего.
Он взял ее за руки, привлек к себе, и она очутилась у него на коленях.
— Я просто хочу… хочу, чтобы у меня было что-то свое. Раньше у меня за душой не было ни гроша. У меня были только эгисы и мое слово, а теперь и эгисов больше нет.
Он засунул руку в карман джинсов и достал что-то маленькое, с серебристым отливом.
— У тебя есть это.
— Кольцо моей матери. — Она надела его на палец, и ее сразу захлестнули эмоции.
В следующее мгновение она оказалась в его объятиях, он целовал ее шею, говорил, что она прекрасна и он даст ей все, чего бы она ни пожелала.
Ей хотелось плакать. Никто, ни один человек, не говорил ей таких слов, не говорил, что она красива и притягательна.
— Это безумие, — простонала она.
Эйдолон расстегнул ширинку и процедил сквозь зубы:
— Я хочу быть в тебе, прямо сейчас.
— О Боже, да…
Тайла была в отчаянии. Она снова не могла достичь оргазма, как Эйдолон не старался. А он старался.
— Я не могу.
Эйдолон задумался.
— Знаешь, Тайла, не все самки вашего вида…
Она стукнула его по плечу.
— Я могу. Я же знаю, что могу. Я просто не могу выбросить его из головы.
Эйдолон замер.
— Кого «его»?
— Его, демона. — Она закрыла глаза, и по щеке ее стекла слеза. — Я их ненавижу. — Тайла всхлипнула. — Я их ненавижу.
Он обнял ее за плечи.
— Тайла, расскажи мне все, что было.
— Я не могу, не могу выбросить его из головы. — Она снова всхлипнула.
— Что? Что ты не можешь выкинуть из головы?
Тайла молчала какое-то время. Люди, которые были ей небезразличны, как правило, погибали или пытались ее убить.
— Мне было шестнадцать, — сказала она. — Я пришла из школы и услышала странные голоса на кухне. Я увидела маму. Она лежала на столе, и ее насиловали.
— Демон?
— Пожиратель душ.
— О боги, — прошептал Эйдолон. — Хуже не придумаешь.
Так и было. Пожиратели душ могли мучить своих жертв сутками, не давая им умереть.
— Я пыталась с ним драться, но он был силен, а я — напугана. Он избил меня, привязал к креслу и заставил смотреть, как он насилует ее снова и снова. Она не могла кричать, потому что он засунул ей в рот кляп. А потом… Боже мой.
— Продолжай, — прошептал он. — Ты можешь мне довериться.
Она закрыла глаза, будто это могло избавить ее от воспоминаний.
— Она кончила. Он ее насиловал, а она кончила.
— Посмотри на меня. Посмотри на меня! — Ей ничего не оставалась, и она посмотрела на него. Его взгляд был твердым и решительным. — Ведь ты из-за этого не можешь достичь оргазма с мужчиной, не так ли?
Она попыталась отвернуться, но он взял ее лицо в ладони и повернул к себе.
— Ей нравилось, — сказала Тайла грубо. Она была на грани срыва. — Ее пытали, насиловали, а она… взяла и кончила.
— Послушай меня, Тай. Пожиратель душ просто издевался над вами. Над тобой и над ней. Этот вид обладает способностью доставлять удовольствие своим жертвам через боль. Это тоже пытка и унижение. Ты сама видела, как это работает. Он умудрился на многие годы отравить жизнь, ведь эта сцена наверняка всплывает у тебя в голове всякий раз, когда ты занимаешься сексом.
Тайла снова всхлипнула.
— Да. Иногда перед тобой, даже когда я пытаюсь удовлетворить себя сама, все, о чем я могу думать…
— Хватит. Больше не давай ему делать это. Он приходил еще?
— Нет, но я молю Бога, чтобы пришел. Сейчас я бы порвала его на части.
— Ты такая сильная, такая храбрая, ты сражаешься с демонами. Ты сражаешься с ними на улицах и внутри себя, и, поверь мне, ты можешь победить в этой битве. — Он поцеловал ее в щеку, стерев слезу своими губами. — Просто позволь мне помочь тебе.
— Доктор, ты хочешь меня вылечить? — спросила она.
— Как никого другого.
— И я хочу излечиться, — сказала она, и, Бог свидетель, это было правдой. События столь далекого прошлого повлияли на всю ее дальнейшую жизнь и на отношения с мужчинами. Пора было переступить через это или по крайней мере постараться забыть. Их губы встретились и слились в поцелуе.
— Иди ко мне.
— С радостью…
И у нее все получилось. Это был самый незабываемый оргазм в ее жизни, а потом они повторили еще раз. И еще.
Позже они лежали изможденные и счастливые.
— Спасибо, — сказала Тайла.
— Нет, это тебе спасибо.
— М-м-м. Тайла, может, ты все же попробуешь интегрировать свою демоническую половину? Ради меня. Мы бы с Шейдом устроили все в два счета.
Тайла долго молчала, а затем, словно решившись на что-то, сказала, глядя ему прямо в глаза:
— Хорошо, но только обещай мне: если я превращусь в нечто ужасное, ты меня убьешь.
Эйдолон колебался.
— Прошу тебя. Я не смогу согласиться, пока не буду уверена, что не превращусь в опасное животное.
— Обещаю. Я позвоню Шейду утром. Утром все и сделаем… а сейчас нам есть чем заняться.
