Глава 17

Подъездная дорога к сердцу плантации Белльвью протянулась между величественными, узловатыми от старости деревьями и выводила к фасаду роскошного особняка. Окруженные пышной летней растительностью стройные белые колонны украшали все три этажа; вьющийся плющ и ползучие розы в цвету достигали железных решеток галерей на верхних этажах. Внутреннее убранство дома также свидетельствовало о роскоши и элегантности: высокие потолки и полированная мебель, великолепные красочные обои и ковры прекрасной работы – все это могло служить достойным украшением замка какого-нибудь французского вельможи или особняка богатого английского лорда.

Несмотря на вводящую в заблуждение атмосферу утонченности и изящества, Белльвью был сельскохозяйственной плантацией, и маленькая армия рабов, трудившихся на тростниковых полях до седьмого пота, не знала отдыха. Сам же особняк, обслуживаемый штатом слуг, сверкал и благоухал, как и положено, ни в чем не чувствовалось пренебрежения Главного надсмотрщика, наблюдавшего за рабами, звали Тайлер Джекобс. Этот смуглый кряжистый коротышка, славившийся своей жестокостью, носил на поясе заплетенную в косичку плеть, которой пользовался с удивительной ловкостью – одного удара было достаточно, чтобы кожа раба тут же лопалась. Негры боялись его до смерти, и в отсутствие хозяина плантации – когда Джекобс оставался единственным владыкой их тел и душ – они особенно остерегались разгневать его и были послушны и молчаливы, с яростью набрасывались на работу, стоило только Тайлеру, молодцевато сидящему на лошади, появиться поблизости.

Двух дней, проведенных в Белльвью, оказалось достаточно, чтобы Рэйвен научилась бояться и ненавидеть Тайлера Джекобса так же, как и негры. Еще ни один раб не сбежал из Белльвью, похвастался он ей, когда Ролло Уэлшем впервые привез ее к маленькому домику Тайлера в дальнем конце плантации. Хорошо охраняемая, постоянно патрулируемая плантация омывалась с двух сторон бурной рекой с быстрым течением, а кустарники с третьей стороны кишели змеями, москитами и скрывали коварные болота.

– И не пытайтесь убежать, – с усмешкой предупредил надзиратель, оглядывая своими маленькими глазками дрожавшую от холода девушку. – Мне бы не хотелось потом вытаскивать ваш белый вздувшийся труп из болота. Если вообще удастся отыскать вас… Не так ли, Ролло?

– Вы не имеете права держать меня здесь против моей воли! – заявила Рэйвен, вздернув подбородок и сверкнув глазами. – Я британская подданная и свободная женщина!

Тайлер Джекобс бросил на Ролло брезгливый взгляд:

– Полторы тысячи долларов за этот ядовитый кусок мяса, называемый женщиной! Полагаю, вам придется сбавить цену до тысячи.

– Во всей Луизиане вам не найти более смазливой штучки, – тут же ощетинился Ролло.

– Может быть. Но она наверняка потеряет часть своей привлекательности, после того как мне придется выбить из нее кнутом ее дурацкое упрямство.

– Вы не посмеете! – крикнула побледневшая Рэйвен. Губы надзирателя растянулись в ухмылке.

– Очень жаль, но мне придется это сделать, и я непременно выбью все эти бунтарские мысли из твоей красивой головки. Выбью до того, как мистер Спрайт вернется домой. Он терпеть не может строптивых рабов, наш мистер Спрайт. – Тайлер подошел вплотную к девушке и заглянул ей в лицо; от него разило потом и перегаром. – И готов поспорить на что угодно, что ты не захочешь причинить вред маленькому ублюдку, которого носишь в животе, а? Я уже видел таких упрямиц. Хорошая порка и…

В следующее мгновение Рэйвен вцепилась ногтями в его щеку, расцарапав ее до крови. Взревев от боли, надзиратель с силой ударил ее, так что она перелетела через табуретку и растянулась на земле. Пытаясь справиться со слезами и головокружением, Рэйвен полыхнула на него полным ненависти взглядом.

– Он не ублюдок!

– Ах ты сучка!

Шагнув к девушке, Тайлер схватил ее за руку и, резко рванув на себя, поставил на ноги. Затем снова замахнулся, но ему помешал Ролло Уэлшем, опасавшийся, что запрашиваемая за Рэйвен цена резко снизится, если Джошуа Спрайт увидит ее покрытой синяками. После того как деньги будут уплачены, пусть делают с ней что пожелают. Но пока она оставалась собственностью Ролло, никто не должен был причинить ей вред.

– Не тронь ее, Тайлер, – попросил он. – Ты же повредишь ее ребенку, которого Спрайт, может быть, захочет оставить себе.

– Хорошо, я подожду, – задыхаясь от гнева, кивнул надзиратель. – Я подожду, пока мистер Спрайт не купит эту сучку, и тогда, моя утонченная курочка, ты пожалеешь о том, что родилась на свет!

– Может быть, мистер Спрайт откажется купить меня, – возразила Рэйвен, но голос её предательски дрожал. – Возможно, он поймет, что покупать похищенную англичанку – чистое безумие!

Тайлер вытащил из кармана грязный носовой платок и утер выступившие на щеке капли крови. Смерив Рэйвен холодным мстительным взглядом, он медленно покачал головой.

– Только не забивай свою головку сказочками о добром Джошуа Спрайте, который приедет и освободит тебя, девочка. Стоит ему разок взглянуть на тебя, как у него слюнки потекут, ему сразу же захочется затащить тебя в свою постель.

Наглые глаза надзирателя, словно раздев ее, уставились на аккуратную округлость живота.

– Беременна ты или нет, не имеет никакого значения. Наш старина Спрайт балдеет от темноволосых креольских сучек. Только их мужчины так стерегут их от американцев, словно они принцессы-девственницы. – И он жутковато захихикал, одобрительно разглядывая её блестящие длинные волосы и тонкие черты лица.

Тайлер протянул руку и схватил Рэйвен за платье. Она вскрикнула, ожидая, что он снова ударит ее. Вместо этого он оттянул вырез ее платья, обнажив нежную располневшую грудь.

– Я собственноручно поставлю клеймо вот сюда, – сказал он, наслаждаясь ее унижением и блеснувшими в глазах слезами. – Интересно, ты и тогда будешь такой же гордячкой? Даже с клеймом хозяина на этой чудной коже?

– Эй-эй, Тайлер, ты не очень-то торопись с этим, – занервничал Ролло. – Мне пора возвращаться на корабль, а ты оставь все как есть до приезда мистера Спрайта.

– Ну что ж, полагаю, я потерплю до тех пор, – согласился надзиратель.

Тайлер облизал губы и с нескрываемой похотью уставился на обнаженную грудь Рэйвен. Она отвернулась, невольно задрожав и постаравшись побыстрее расправить платье, поскольку тотчас заметила, что гнев и ненависть в глазах надсмотрщика исчезли – теперь они горели желанием. О Господи, что же делать? Нельзя позволить, чтобы этот маньяк даже прикоснулся к ней!

Ролло Уэлшем пробыл на плантации достаточно долго, чтобы убедиться, что ее благополучно заперли в кладовой особняка. Было ясно, что он не решается уехать, – значит, он не очень-то доверял Тайлеру. Вдруг тому придет в голову продемонстрировать свою власть до приезда мистера Спрайта? Но Ролло и так слишком долго отсутствовал, ему вовсе не хотелось, чтобы капитан Ван дер Хорст обвинил его в дезертирстве с «Корморанта». Наказание за подобное преступление было довольно жестоким – тысяча долларов за рабыню покажется жалким утешением.

Хотя Тайлер Джекобс в следующие два дня держал слово, щадить Рэйвен он не собирался и безжалостно изводил ее. Пока она стирала нескончаемые кипы белья или чистила столовое серебро, Тайлер заставлял ее выслушивать, что он собирается сделать с ней, как только вернется хозяин поместья. Грубый язык и садистское наслаждение, с каким он описывал грозившие ей издевательства, доставили Рэйвен немало мучений, она вся холодела от ужаса и беспомощности.

Особенно она переживала за безопасность ребенка, который этим утром разбудил ее, сильно пнув ножкой в бок, – безошибочный признак, что он жив и нормально развивается, несмотря ни на что; но именно это обстоятельство повергло ее в отчаяние. Все придуманные Тайлером наказания непременно должны были повредить ребенку, и Рэйвен не могла допустить этого, особенно после того, как почувствовала первый толчок. Она обязана убежать, решила Рэйвен. Никакие болота не страшны – ведь Тайлер Джекобс приложит все силы, чтобы превратить ее жизнь в сплошной кошмар.

Запертая в душной кладовке, в которой не было ни окон, ни матраса, Рэйвен легла на голый каменный пол, но уснуть не могла, она тихонько плакала и роптала на безжалостную судьбу. Наконец все же уснула – забылась тяжелым сном. А утро началось с ненавистного лица Тайлера Джекобса; стоя в дверях кладовки, он громко прокричал, что она должна сегодня сделать. Рэйвен, поднявшись на ноги, с вызовом взглянула на своего мучителя.

– Все никак не угомонишься, красотка? Мистер Спрайт должен вернуться сегодня вечером, он тебя отучит от подобной дерзости. Он не так великодушен, как я.

Несмотря на столь мрачный прогноз надзирателя, в Рэйвен вспыхнула надежда. Ведь никто не мог быть более жестоким и омерзительным садистом, чем ненавистный коротышка! В конце концов мистер Спрайт – человек с положением. Он ни за что не согласится насильно удерживать на своей плантации англичанку, использовать в качестве рабыни. Или согласится? Рэйвен была уверена, что сумеет убедить мистера Спрайта, что она равна ему по положению, а Тайлеру Джекобсу придется заплатить за все оскорбления, которым он подверг её за эти несколько дней.

Немного повеселев, Рэйвен прошла вслед за Тайле-ром Джскобсом в огромную гостиную, где две юные негритянки в пестрых ситцевых платьях и ярких тюрбанах уже начали натирать мебель пчелиным воском.

– Хетта, ты приглядишь за новенькой, пока не приедет мистер Спрайт, – приказал надсмотрщик старшей из девушек. – И чтобы с ней ничего не случилось, ясно?

– Да, миста Джекобс, – ответила Хетта, опустив глаза. Она не могла не расслышать угрозы в голосе надзирателя.

– Я отправляюсь на поля, – добавил Тайлер специально для Рэйвен. – Это всего минута верхом, стоит только Хетте позвать меня. Так что без глупостей.

Когда дверь за ним захлопнулась, чернокожие девушки продолжили работу, не обращая на Рэйвен никакого внимания. Наконец Хетта швырнула ей тряпку и указала на шкафчик с резными ножками.

– Миста Джекобс сказал «работа». Лучше делать, что говорить миста Джекобс.

Рэйвен молча принялась полировать дерево. Девушки переговаривались за работой на языке, который Рэйвен слышала впервые в жизни. Она быстро забыла все слова, придуманные для убеждения мистера Спрайта, когда тот приедет. Все утро Рэйвен как заведенная следовала за Хсттой из комнаты в комнату, чистила и полировала до боли в спине. Трудно было и потому, что девушки относились к ней с едва скрываемой враждебностью. Очевидно, все они прекрасно знали, что ее прочили в новые любовницы хозяина, хотя ее живот и раздулся от растущего в нем ребенка другого мужчины.

Рэйвен стиснула зубы. Все они ошибаются, если думают, что именно так произойдет. И если мистер Спрайт окажется таким же садистом, как и его паскудный надсмотрщик, то его ждет жестокое разочарование. Потому что она будет бороться – если понадобится, то не на жизнь, а на смерть, – ведь она обязана защитить своего ребенка и обрести свободу.

К полудню Рэйвен уже с ног валилась от усталости. Ныла спина, ныло все тело. Ребенок тяжелым грузом оттягивал живот. Она жаждала присесть хоть на минуту, чтобы передохнуть. Но Хетта, выполняющая обязанности экономки, не проявила к ней никакого снисхождения, впрочем, и к остальным тоже. Как только с уборкой было покончено, Рэйвен отослали на кухню – помочь поварихе ощипать только что убитых уток, которых должны были подать на ужин. От запаха крови Рэйвен замутило. Она резко поднялась, спотыкаясь, вышла из кухни и оказалась в огороде. Судорожно вздохнув, наполнила легкие свежим воздухом.

Задрав голову, она окинула взглядом густые ветви олеандров, окружавших огород, и почувствовала, как сердце тревожно ухнуло в груди. В ворота поместья на полной скорости въезжал экипаж. Шедший позади молодой негр – он неё дрова для печи – остановился и тихо выругался сквозь зубы.

– Это мистер Спрайт? – спросила Рэйвен, повернувшись к нему лицом.

– Бог его знает, – ответил негр. – Но очень надеюсь, что нет! Он сейчас начнет метать громы и молнии – из-за того, что никто не встретил его. Но кто же знал, что он вернется так рано?

Рэйвен промолчала. Добежав до кухни, она проигнорировала удивленные возгласы поварихи и начала лихорадочно мыть руки и лицо в тазу, стоявшем на дубовом столе. Она хотела выглядеть достойно, когда будет разговаривать с Джошуа Спрайтом, и не собиралась встречаться с ним, выпачканная в крови и перьях. Рэйвен вытерла лицо фартуком, пригладила растрепавшиеся волосы и пошла к выходу из кухни. Но Евангелина, необъятных размеров повариха, преградила ей путь.

– Пропустите меня, – приказала Рэйвен, дерзко задрав подбородок и пристально глядя на толстуху. – Я должна немедленно повидаться с мистером Спрайтом!

– Дай ему перевести дух, – ласково проговорила женщина. – Он всегда сначала должен выкурить сигару и выпить, вот тогда с ним можно иметь дело.

– Правда? – смутилась Рэйвен, удивленная доброжелательностью негритянки.

– Я знаю хозяина уже двадцать девять лет, – усмехнулась Евангелина. – Чего я только тут не навидалась! Видела, как умирала миссис Сара, родив этого болезненного ребенка, перевидала и всех его шлюшек, которых он привозил сюда – Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами с зияющей дыркой между ними. – Я знаю его как облупленного, так же как сразу узнаю леди, если посчастливится увидеть её. Ты похожа на шлюху не больше, чем я! Какого дьявола мерзавец Тайлер приволок тебя сюда? Ты совсем не подходишь в любовницы плантатору! – Она взглянула на живот Рэйвен. – Но ты чья-то возлюбленная, уж это точно.

Рэйвен отвернулась, чтобы скрыть слезы. Большая рука поварихи ласково опустилась ей на плечо.

– Сначала он покурит и выпьет, и только потом ты можешь попытаться поговорить с ним, ладно?

Джошуа Спрайт прошел в кабинет, не раздвигая штор и не зажигая лампы, открыл секретер и вытащил бутылку темного бурбона, доставленного из Кентукки. Дрожащими пальцами плеснул щедрую порцию в стакан и залпом выпил. Заметив, что дрожь в руках не прошла, он громко выругался и налил еще одну порцию. Затем быстро подошел к окну, раздвинул плотные шторы и выглянул в залитый солнцем сад. Вытащив из кармана носовой платок, он утер лоб, покрывшийся испариной. И тут почувствовал, что и по спине его струится пот.

– Черт бы их всех побрал! – заорал Спрайт, расстегивая воротничок.

И зачем он так долго торчал в Новом Орлеане? Надо же было оказаться таким идиотом, чтобы остаться у Николаса Гилдфорда еще на одну ночь! И так было ясно, что они с женушкой постараются навязать ему общество своей дочурки. Вот уж воистину лошадиная физиономия! И уже с клеймом старой девы на лбу! Они надеялись, что он клюнет на такую? О Боже! Да она весит фунтов на сорок больше нормы… к тому же она ему в матери годится. Джошуа усмехнулся. Посмотрел бы он на физиономию Ника Гилдфорда, если бы признался, что белые женщины ничуть не привлекают его! Только длинноногие мулатки с кожей цвета карамели могли возбудить его. Время от времени он пытался утвердиться как мужчина с какой-нибудь креолкой, но – Господи спаси! – чего это стоило! Их мужья и родственники охраняли их, словно цепные псы, не спускали с них глаз, сидя в своих величественных особняках на Рэмпарт-стрит.

– Черт бы их всех побрал! – повторил он, прекрасно зная, что все это уже не имеет значения.

Если бы у него хватило ума выехать домой на два дня раньше! А ведь он так и планировал… Сколько же ему осталось ждать? Когда он уверится, что его не постигнет ужасная участь…

– Добро пожаловать домой, мистер Спрайт!

Джошуа повернулся на голос и постарался успокоиться. Его слабовольный подбородок дрожал от плохо скрываемого раздражения – Тайлер Джекобс снова вошел к нему без вызова! Было невыносимо жарко, и Тайлер потел так же безобразно, как и хозяин, но при этом к поту примешивался резкий запах немытого тела. Джошуа брезгливо поморщился и отошел подальше.

– Я не посылал за тобой, Джекобс. Если быть точным, я даже приказал Уильяму, чтобы меня не смели беспокоить.

Водянистые глаза Тайлера превратились в узкие щелочки. Хозяин и надзиратель были одного роста, но Тайлер был гораздо крепче и сильнее. Слабый и тщедушный, Джошуа Спрайт тем не менее наслаждался своей властью над надзирателем, который однажды до смерти запорол здорового и сильного раба на плантации Хэрстона. Тайлера выгнали с работы, и он оставался не у дел, пока Джошуа Спрайт не согласился взять его к себе.

– Я очень занят, Джекобс. – Спрайт отпил из своего стакана и с грохотом поставил его на столик, так что остатки напитка выплеснулись на чернильный прибор. – Занят и к тому же устал. Лодки долго не было, так что пришлось взять карсту Гилдфордов и ехать по жаре…

– Да, сэр, – кивнул надзиратель. – Очень жаль, что никто не встретил вас, но мы и понятия не имели, что вы приедете в такой час.

– Я хотел возвратиться на два дня раньше, но Ник Гилдфорд… – Он осекся и прикрыл глаза дрожащей рукой. – Убирайся, Тайлер. Я хочу остаться один.

– Слушаюсь, сэр, но сначала я хотел бы попросить вас взглянуть на новую рабыню, которую предлагает Рол-ло Уэлшем. Вы, конечно, помните его? Он плавает на « Корморанте ».

– Мне сейчас не до красоток! – рявкнул Джошуа Спрайт. – Мне хватает забот и без них, и…

В этот момент раздался тихий, но настойчивый стук в дверь. Мужчины недоуменно переглянулись.

– Войдите! – заорал Джошуа.

Дверь открылась, и глаза Джошуа Спрайта округлились. Перед ним, закусив губу, – очевидно, чтобы справиться с волнением, – стояла молодая женщина. Рэйвен последовала совету Евангелины и обождала некоторое время на кухне. Но когда увидела прискакавшего на лошади Тайлера, сердце ее тревожно забилось. Бог знает, какой ложью насчет нее попотчует этот садист Джошуа Спрайта, прежде чем ей удастся лично с ним увидеться.

Джошуа Спрайт оказался совсем не таким, каким он ей представлялся. В запыленном дорожном костюме, с огромными пятнами пота под мышками, он был низенький и тщедушный. Под левым глазом мистера Спрайта тотчас же появился нервный тик, руки его беспокойно задвигались. Впалые щеки имели нездоровый цвет, вероятно, Спрайт редко появлялся на свежем воздухе. Рэйвен догадалась, что он в детстве был очень болезненным ребенком.

– Извините меня, – начала она, игнорируя Тайлера Джекобса, стоявшего в темном углу комнаты. – Вы мистер Спрайт?

Джошуа вздрогнул и недоуменно заморгал. Креолка? Креолка, без акцента говорящая на английском? Этого не может быть! Да и ни одна креолка не позволила бы себе надеть такое платье. Это же платье для рабынь! Да и невозможно представить себе женщину из сообщества с распущенными подобным образом волосами! Эта женщина не может быть креолкой, и смотрит она на него слишком дерзко, можно сказать, в упор, а глазищи просто огромные! Ни одной креолке не придет в голову в одиночку появиться в доме американца. Кроме того, Джошуа знал все креольские семьи отсюда и до Батон-Ружа наперечет. И эта красотка не из них. Господи, спаси, она же беременна! Эта желтоглазая сука беременна!

И все же она была прекрасна. Дешевое грубое платье лишний раз подчеркивало утонченность ее аристократических черт. Правда, она болезненно худа, а в глазах – какое-то затравленное выражение, которое приводило в недоумение.

– Мистер Спрайт! – прервал его размышления Тайлер. – Это как раз та девушка, про которую я только что рассказывал. Как она вам нравится? – Шагнув к Рэйвен, он взял ее за руку и подвел к хозяину, чтобы тот лучше рассмотрел её.

– Немедленно уберите прочь свои руки! – закричала Рэйвен, вырываясь и гневно глядя на надзирателя. – Мистер Спрайт, – решительно продолжала она, – ваш надзиратель держал меня здесь против моей воли! Я не рабыня и не позволю, чтобы мной помыкали! Я британская подданная и…

– Боже праведный! – воскликнул Джошуа Спрайт, прервав гневную тираду Рэйвен; он без сил рухнул на софу.

– Прошу прощения?.. – растерялась Рэйвен; она с тревогой наблюдала за хозяином кабинета.

– Ваше имя? Как вас зовут? – с усилием выговорил Джошуа Спрайт. – Вы случайно не Рэйвен Бэрренкорт?

– Да! – кивнула девушка. – Но откуда вы узнали?..

– Тайлер!

Пораженный резким тоном хозяина, надзиратель отскочил от стола. Лицо его покрылось испариной.

– Да, сэр?

– Откуда у тебя… эта молодая леди? – Джошуа махнул рукой в сторону Рэйвен.

– Ролло Уэлшем привез ее из Нового Орлеана. Сказал, что она прибыла из Индии.

– Где меня дерзко похитили! – выкрикнула Рэйвен, с ненавистью взглянув на Тайлера Джекобса. – Сэр, я пыталась объяснить все этому… этому…

– Я понял вас, мисс Бэрренкорт. – Джошуа Спрайт поднялся с софы и уставился на Тайлера Джекобса. – Идиот! – заорал он. – Ты хоть понимаешь, что натворил?

Ошеломленный надзиратель отрицательно помотал головой.

– Весь Новый Орлеан завешан объявлениями с описанием похищения этой женщины и последующего исчезновения с коммерческого судна «Корморант» три дня тому назад. Жена Гилдфорда ни о чем другом и не говорила во время моего визита. Такое чувство, что весь город сошел с ума, все только об этом и говорят. Ее якобы разыскивает какой-то… головорез, который не успокоится, пока не найдет свою невесту.

– Шарль! – прошептала Рэйвен; сердце ее затрепетало. Неужели Шарль в Новом Орлеане?

– Ерунда какая-то! – фыркнул Тайлер Джекобс, но не очень убедительно.

– Да-а? – протянул Джошуа, приблизившись к надзирателю. – Я видел его собственными глазами, Джекобс. Он вдвое выше тебя и настолько же шире в плечах. Думаю, он без труда разорвет тебя на кусочки. И сделает это непременно, если заподозрит, что ты посмел вести себя с мисс Бэрренкорт неподобающим образом. Полагаю, тебе дьявольски повезет, если он просто велит арестовать тебя за соучастие в похищении.

– У него нет для этого никаких оснований! – вскричал Тайлер, нервно облизав губы. В его глазах появился страх.

– Да ну? Этот парень – пэр Британской империи. К тому же владелец отличного клипера. Согласно объявлению, мисс Бэрренкорт – его невеста!

– О!.. – восхищенно прошептала Рэйвен.

– Я же не знал этого! – в отчаянии прокричал надзиратель, еще никогда не видевший своего хозяина в такой ярости. – Если кого и обвинять, так это Ролло Уэлшема. А я просто решил, что вы захотите купить эту бабу, потому что она гораздо красивее любой из креольских сучек, которых вы…

– Убирайся отсюда, Джекобс! – прохрипел Джошуа Спрайт. – Убирайся из моего поместья и никогда не смей появляться здесь! Я уже давно хочу от тебя избавиться.

На виске надзирателя запульсировала жилка.

– Ах ты ублюдок с прогнившей печенью!

Рэйвен в ужасе вскрикнула, когда Тайлер стремительно обошел стол и схватил Джошуа Спрайта за воротник, стараясь вцепиться в его горло. На секунду она замерла, глядя на яростно сцепившихся мужчин. Те рухнули на пол и покатились по нему. Тут она опомнилась и выбежала в коридор. Но никто не отозвался на ее крики о помощи – перепуганные насмерть рабы попрятались, чтобы не вмешиваться.

Рэйвен открыла тяжелую входную дверь и побежала по дорожке к конюшням. Там она наткнулась на пожилого негра, энергично обтиравшего потных лошадей, привезших карсту Джошуа Спрайта. Он даже как будто не удивился, когда перед ним появилась запыхавшаяся растрепанная женщина, а лишь поднял седую бровь, критически рассматривая ее.

– Мне нужно в Новый Орлеан, – выдохнула Рэйвен. – Пожалуйста, оседлайте мне лошадь.

– Я не распоряжаюсь лошадьми. Только по приказу мистера Джошуа, – с невозмутимым видом объяснил конюх.

Рэйвен оглянулась назад, опасаясь, что в любую минуту может появиться Тайлер Джекобс. Не было сомнения, что Джошуа Спрайт добровольно отвез бы её в Новый Орлеан, – но разве могла она быть уверена в исходе схватки? Она же видела, с какой яростью надсмотрщик набросился на своего тщедушного хозяина. Вспоминая его садистские угрозы, она задрожала, припомнила и его обещание лично поставить на ней клеймо. Нет уж, лучше унести отсюда ноги подобру-поздорову. Осмотревшись, она заметила запыленную карету, в которой недавно прибыл Джошуа Спрайт. Подхватив юбки, добежала до неё и рывком распахнула дверцу. Ей с большим трудом удалось втиснуться внутрь.

Ни один джентльмен в Англии, насколько она знала, не путешествовал без оружия. Ей оставалось лишь молиться, чтобы и американцы поступали подобным же образом. Рэйвен облегченно вздохнула, заметив лежащий на сиденье кожаный футляр. Дрожащими руками она вытащила изящный пистолет – настоящее произведение искусства. Зажав его в руке, Рэйвен возвратилась к старому негру, продолжавшему ухаживать за лошадьми, как будто ничего не случилось.

Отец лично научил ее стрелять, и Рэйвен уверенной рукой взвела курок.

– Вы оседлаете мне самую быструю лошадь мистера Спрайта, ясно? – проговорила она, пристально глядя на негра.

Тот судорожно сглотнул и кивнул:

– Да, мисси… Готово, мисси, – доложил конюх минуту спустя.

Быстро проверив, все ли в порядке, не обманул ли он ее, Рэйвен убедилась, что все сделано на совесть. Не обращая внимания на изумленного негра, она уселась в седло по-мужски.

– Мисс Бэрренкорт, подождите!

Рэйвен вздрогнула, услышав свое имя. Повернувшись, она увидела Джошуа Спрайта, спешившего к ней через лужайку. От его рубашки остались лишь жалкие клочья, но во всем остальном он был невредим. Причина его столь загадочной победы над более крепким надсмотрщиком тут же стала ясна, когда вслед за хозяином на лужайке появились два мускулистых раба, тащивших потерявшего сознание и обмякшего Тайлера.

– Стойте где стоите! – приказала Рэйвен дрожащим голосом и подняла руку с пистолетом.

Огромные негры немедленно подчинились. Но Джошуа Спрайт пробежал еще несколько шагов, затем напряженно уставился на нее.

– Он мертв? – спросила Рэйвен, кивнув на Тайлера.

– Без сознания. Уильям скрутил его в несколько секунд, – указал Джошуа Спрайт на одного из гигантов. – Вы не хотели бы спешиться, мисс Бэрренкорт? – проговорил он, кося глазом на пистолет в ее руке.

– Мне срочно нужно добраться до Нового Орлеана, – упрямо заявила Рэйвен. – Шарль… мужчина, который меня разыскивает, понятия не имеет, где я.

Какой-то смутный страх промелькнул в глазах Джошуа Спрайта, и Рэйвен насторожилась.

– В чем дело? – спросила она.

– Нет-нет, ничего, – заверил он ее, разводя руками. – Но давайте войдем в дом. Вы же не можете отправиться в Новый Орлеан в одиночку, да еще по такой жаре. И уж, конечно, не верхом… Я пошлю с вами кого-нибудь из моих людей и…

– Нет, вы умолчали о чем-то важном, – перебила его Рэйвен. – Вам лучше сказать мне об этом.

Джошуа уловил истерические нотки в голосе женщины. Он пробормотал:

– Все дело в Бронзовом Джоне, мисс Бэрренкорт. Чистое безумие отправляться сейчас в Новый Орлеан, когда там появился Бронзовый Джон. Я уехал оттуда, как только услышал про него. Никто не знает, откуда он приходит и как распространяется.

– Бронзовый Джон? – переспросила Рэйвен, испуганная взглядами, которыми обменялись негры за спиной хозяина.

– У вас в Англии, полагаю, его называют желтой лихорадкой. По слухам, на этот раз его завезли из Вест-Индии. Или на одном из клиперов, прибывших на прошлой неделе из Рио. Дело в том, что несколько матросов на обоих суднах умерли от какой-то лихорадки. Но разве можно быть уверенным…

– Желтая лихорадка? – переспросила Рэйвен. Она тут же подумала о Шарле, который, по словам Джошуа Спрайта, рыскал по всему городу, разыскивая ее. Он же заразится в числе первых!

– В какой стороне Новый Орлеан? – спросила Рэйвен.

– Что-о? – изумился Джошуа Спрайт.

– Я спрашиваю, как мне доехать до Нового Орлеана? – Голос женщины звучал жестко и требовательно; дуло пистолета смотрело в грудь Джошуа.

– Вдоль дороги к реке, а там езжайте по берегу на юг и окажетесь в городе. Но вы вряд ли сможете одолеть такой путь в одиночку, особенно в вашем положении? А как насчет… Эй!

Но Рэйвен уже не слушала его. Вонзив пятки в бока лошади, она понеслась по пыльной дороге.

– Нам скакать за ней, миста Джошуа? – спросил Уильям.

Джошуа покачал головой:

– Незачем. Я уверен, что она устанет и повернет обратно. – Глянув в бледное лицо надсмотрщика, он добавил: – Посадите его на цепь и оставьте, пока не придет в себя. Надеюсь, что этот парень… Сен-Жермен не станет искать его здесь. Уж лучше желтая лихорадка! – Пнув неподвижное тело ногой, он громко выругался.

Для Рэйвен этот день стал нескончаемой пыткой. Чем выше поднималось солнце, тем сильнее оно припекало ее непокрытую голову и плечи. Когда она наконец въехала на поросшую травой лесную дорогу, ведущую на юг, бока и могучая холка огромной лошади покрылись пеной. Несмотря на благодатную тень могучих дубов, легче не стало. Целые полчища жужжащих москитов и мух набросились на всадницу и лошадь. Рэйвен очень боялась за ребенка и потому перешла с галопа на рысь, а потом и вовсе на прогулочный шаг.

И она ни на минуту не забывала о Шарле. Желтая лихорадка! Эти слова так и вертелись в ее воспаленном мозгу, хотя Рэйвен старалась убедить себя, что Джошуа Спрайт просто поддался панике и преувеличил опасность. Но… не исключена возможность, что все на борту «Звезды Востока» могли заразиться! Не только Шарль, но и Дмитрий, Дэнни, Джеффри Литтон… все-все! И винить она должна только себя – ведь именно из-за нее они прибыли в Новый Орлеан.

– О Шарль! Как же мне отыскать тебя, прежде чем случится самое страшное?

Кусая губы, она снова пришпорила лошадь. Кобыла споткнулась, едва не сбросив наездницу, затем сделала несколько шагов и остановилась, приподняв одну ногу. Рэйвен спешилась и осмотрела копыто. Девушка в отчаянии застонала, увидев, что подкова потеряна, а незащищенное копыто кровоточит. Она закрыла глаза, пытаясь собраться с духом. Затем вытерла покрытое пылью лицо и осмотрелась. За невысоким кустарником сверкали стремительные воды реки. С другой стороны дороги росли высокие деревья, увитые лианами. Почва под ногами была болотистой – из-за грунтовых вод. Рэйвен заметила змею, скользнувшую по ветке. Там, где она проползла, лишь несколько листьев упало в воду.

Рэйвен передернуло, она отвернулась. За поблескивающей водой реки Рэйвен не увидела на другом берегу никаких признаков цивилизации: ни плантаций, ни лачуг, ни дороги. Словно все вокруг исчезло, остались лишь она, её хромая лошадь и двое фермеров, мимо которых она недавно проехала. И все же надо продолжать путь! Чем дольше Шарль вынужден будет оставаться из-за нее в Новом Орлеане, тем больше риск, что он заразится желтой лихорадкой. Эта мысль тут же заставила ее действовать. Сунув пистолет в карман фартука, она ласково погладила нос лошади и сказала:

– Кажется, остаток пути мы с тобой пройдем шагом.

Упрямо выпятив подбородок, Рэйвен зашагала по пыльной дороге. Лошадь медленно захромала следом за ней.