Глава 5

Погода снова переменилась, и весенние дожди омыли землю. Джеймс и Жасмин почти не выходили из замка, играли в карты, шахматы и разговаривали. Жасмин не раз думала, как мудро поступила бабушка, оставив их одних. На десятый день после отъезда детей и Скай граф предложил проехаться в Аршамбо, если, конечно, не будет дождя, навестить родных Жасмин и проведать ребятишек. Жасмин так и вспыхнула.

— Что с вами? — удивился Джеймс.

— Поверите, — смущенно призналась она, — я совсем забыла о детях. Мы так прекрасно проводили время вдвоем, Джемми, что я привыкла к праздности.

— Вы лучшая из матерей, — заверил Джеймс. — Никто не осудит вас за то, что вы решили немного отдохнуть. Вернувшись домой, мы будем как можно реже бывать при дворе и подольше оставаться в кругу семьи.

— Мы будем жить в Шотландии? — спросила Жасмин. — Моей матери там нравится, но она всегда приезжает на лето в Англию. Гленкирк красив, Джемми?

— Очень, но мы станем проводить там только осень и зиму. Осень — лучшее время года в Шотландии. Летом мы будем приезжать в Королевский Молверн, а Генри должен жить в Гэдби. Весной, чтобы не обидеть Якова, мы отправимся ко двору. Много лет я по приказу короля ведал торговлей Англии с чужеземными странами, но после нашей свадьбы хочу оставить этот пост. Семья Лесли довольно давно занимается торговлей, а наши банкиры — знаменитое семейство Кира. Не знаю, захочет ли ваша бабушка объединить торговую компанию «О'Малли-Смолл» с моей, но думаю, что прибыль от этого лишь удвоится. Но это мы обсудим с ней позже.

— Прекрасно. Смею надеяться, что мы не задержимся при дворе.

— Только в случае крайней необходимости, — сказал Джеймс. — Надо подумать и о детях. Чарли — герцог, а Генри — маркиз. Девочки когда-нибудь станут самыми завидными невестами Англии.

Он поцеловал ее ладонь и внутреннюю сторону запястья.

— Не забывайте и о наших малышах, дорогая Жасмин. Может быть, еще один граф и братик с сестричкой? — лукаво улыбнулся он, чуть покусывая кончики ее пальцев.

Жасмин залилась краской. Конечно, у них будут дети, но до этой минуты она не думала о них всерьез. Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз лежала с мужчиной? Чарли два с половиной года, и уже за несколько месяцев до его рождения она не спала с Генри. Почти три года! Она привыкла к жизни без мужчин! Без мужчин в ее постели! И скорее всего давно позабыла любовные игры!

В камине потрескивали дрова, языки пламени бросали на стены причудливые тени, а дождь выбивал легкую дробь на ставнях.

Джеймс Лесли заметил, как смутилась Жасмин, и понял, что долгожданная возможность наконец-то представилась. Но, к его удивлению, Жасмин отняла руку и, тяжело вздохнув, выбежала из зала. Значит, она тоже это почувствовала, не притворяется и не кокетничает. Пусть Жасмин зрелая женщина, однако почему-то смущается и стесняется Джеймса, что поистине поразительно — ведь он помнил, какую страстную любовницу обрел однажды ночью несколько лет назад.

Джеймс решил последовать за ней, но тотчас передумал. Может, Жасмин завела себе любовника-француза? Нет, она не из таких! Ее единственным возлюбленным был принц Генри Стюарт, и никто, кроме него и двух мужей, не делил с ней постель. И тут наконец его озарило. Ну конечно! Так оно и есть! После смерти принца в ее жизни не было мужчин!

Джеймс тихо рассмеялся. Жасмин, так стремившаяся во всем взять верх, боится мужских ласк! Искушение немедленно пойти к ней и утешить было весьма велико, но Джеймс пересилил себя. Придется, ухаживать за ней, как ни за одной женщиной! Изабелла не в счет — они были помолвлены с детства, и оба знали, что рано или поздно поженятся. И с тех пор он так и не встретил женщину, которую хотел бы видеть своей женой. Кроме Жасмин.

Нужно действовать очень осторожно, чтобы завоевать доверие Жасмин, отыскать дорогу в ее сердце и постель. Что может принести ей радость? Она ни в чем не нуждается.

Джеймс Лесли неожиданно сообразил, что не представляет, как ухаживать за женщиной, у которой есть все. Будь она простой девушкой, он засыпал бы ее драгоценностями и нарядами. Детей Жасмин он любит, и ей прекрасно это известно. Остается одно — просить совета у мадам Скай.

Лесли громко расхохотался. Идти на поклон к этой хитрой и проницательной старухе? Но иного выхода нет. Она знает Жасмин лучше всех, и если то, что о ней говорят, — правда, свет еще не видывал женщины умнее и опытнее.

Джеймс наполнил большой кубок красным вином и уселся перед камином, медленно прихлебывая рубиновый нектар. Завтра они отправятся в Аршамбо, и Жасмин проведет все время с детьми, а он сможет побеседовать с мадам Скай наедине и узнать, как завоевать ее внучку.

Утром Жасмин вела себя так, словно накануне не случилось ничего необычного. Она вышла к столу, уже одетая в костюм для верховой езды — зеленые шерстяные штаны, высокие сапожки, батистовая сорочка и дублет из оленьей кожи. Жасмин с аппетитом ела, и это радовало и забавляло Джеймса. Ему не нравились женщины, которые на людях едва притрагивались к еде и изящно вертели в руках ложечку, вместо того чтобы наслаждаться прекрасно приготовленными блюдами. И в этом отношении Жасмин очень походила на его мать.

Она никогда не пила вина по утрам. Служанки принесли ей маленькую круглую чашу без ручки и налили туда душистый горячий напиток.

— Что вы пьете. Жасмин? — полюбопытствовал Джеймс.

— Это называется чай. Не хотите попробовать? Адали, принеси еще одну пиалу для графа. Мы завариваем листья чайного куста горячей водой. Конечно, сначала их приходится сушить. Я привыкла к чаю в Индии. Моя мать и тетки часто кладут в него кардамон или гвоздику для вкуса и аромата.

Управитель Жасмин поставил перед Джеймсом пиалу.

— Это черный чай, милорд. В Китае выращивают и зеленый.

— Индийский чай — лучший в мире, — заметила Жасмин. — Попробуйте, Джемми.

Джеймс пригубил, нашел напиток весьма приятным, но не таким пьянящим, как вино, эль или сидр.

— Я подумываю предложить бабушке ввозить чай в Англию, — сообщила Жасмин. — Голландцы вот уже лет шесть этим занимаются, хотя не знают, как продавать его, и не получают больших прибылей.

— Голландцы — превосходные торговцы, — удивился Джеймс.

— Верно, но все же не умеют торговать чаем. Это не пряности и не ткани, которые легко всучить любой хозяйке на рынке. Чай — привилегия богатых и знатных. Только когда они полюбят его и сделают напитком избранных, остальные последуют их примеру.

Джеймса удивила ее проницательность. Он всегда думал, что Жасмин, как многие женщины, наделена обычным здравомыслием, и лишь сейчас понял, как ошибался.

— Скорее всего вы правы. Жасмин. Богатые введут чай в моду, а простой народ будет стремиться им подражать. Жасмин поднялась из-за стола.

— Мы поговорим об этом с бабушкой. Поехали, Джем-ми, время не ждет. Я не видела своих крошек почти две недели, и мне не терпится вновь обнять их.

Они направились прямо в Аршамбо и уже через полчаса оказались во дворе замка. Жасмин мгновенно соскочила на землю и бросилась к детям, ожидавшим ее на ступеньках крыльца. Наверху стояла мадам Скай с представительным господином, судя по всему, самим графом де Шером. Александр де Савилль пожал Джеймсу руку и пригласил в дом. Граф Лесли расцеловал мадам Скай в обе щеки.

— Итак, Джеймс Лесли, — произнесла почтенная леди, взяв его под руку, — вы покорили мою внучку?

— По крайней мере мы договорились обвенчаться пятнадцатого июня, — сообщил граф.

— Прекрасно! Я рада, что вам удалось образумить Жасмин. Они вошли в элегантную гостиную, и Джеймс заметил, что остальные тактично оставили их наедине.

— Мне необходим ваш совет, мадам, — начал он, — но для этого я должен переговорить с вами конфиденциально.

Скай подняла тонкую бровь.

— Вы просите у меня совета? Как интересно! Значит, сэр, вы все-таки поняли, что я вам не враг?

— Я считаю вас коварной, способной на все, весьма изобретательной и хитрой, но все же я не могу без вас обойтись. И даю слово, не верю, что мы вообще когда-либо были врагами!

Они устроились на маленьком диванчике, и Джеймс взял ее руку в свою.

— Мне кажется. Жасмин стала стесняться того, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Когда дело доходит до определенных моментов, она сгорает со стыда. Но, насколько я знаю, холодность не в ее природе.

— Хмм, — задумчиво протянула Скай.

— Я искал других причин ее нерешительности, но вижу только одну — она не знала мужчины со дня смерти принца. По-моему, это ее тревожит.

— Гром и молния! — воскликнула Скай. — Да что это с девочкой? Вы красивы, хорошо сложены, когда-то делили с ней постель, и вряд ли она находит вас неприятным.

— Нас вынуждают исполнить свой долг, — ответил граф. — Думаю, мне необходимо завоевать ее, мадам Скай, но как ухаживать за женщиной, у которой есть все? Что я могу сделать или подарить ей? Чего она не слышала или не имела? Мы с моей первой женой были обручены с колыбели и привыкли друг к другу. Брак был решен между нашими семьями, как полагается в Шотландии.

Скай кивнула. Да, эту досадную неприятность надо уладить как можно быстрее. Неужели Жасмин ведет себя как наивная девственница, воспитанная в монастырских стенах? И это четырежды рожавшая женщина! Невероятно!

— Я поговорю с внучкой, — наконец пообещала она.

— Нет, мадам, умоляю, не нужно. Она умрет от стыда, узнав, что мне известен ее секрет. Только объясните, как угодить ей, чтобы она перестала стесняться!

— Дьявол! — громко выругалась Скай. — На что годятся нынешние молодые люди?! В мое время мужчины были дерзки и смелы! Умели обольщать женщин и брать, не спрашивая разрешения! Ни одна из моих дочерей на меня не похожа, а вот Жасмин моя точная копия! Вы достигнете цели, отважно бросившись на приступ! Нерешительность и робость ни к чему не приведут!

— Но, мадам Скай, — попытался перебить Джеймс.

— Никаких «но» там, где речь идет о любви, Джеймс Лесли! — наставительно заметила пожилая дама. — Знаете, что дед Жасмин соблазнил меня при первой же встрече? Как и моя девочка, я скорбела о потере мужа, но Адам хотел меня и взял.

При воспоминании о тех драгоценных минутах ее взгляд на мгновение смягчился.

— Мне следовало бы сразу уразуметь, что Адам послан мне Богом, но я пережила двух мужей, прежде чем он понял: единственный путь к моему сердцу — смелость и бесстрашие. Судьба была к нам милостива, и в те дни время словно остановилось.

Немного помолчав, Скай тяжело вздохнула;

— Воспользуйтесь подходящим моментом, черт возьми! Покажите моей внучке, что такое настоящая страсть! И не слушайте протестов и возражений! — Лукаво усмехнувшись, она добавила:

— Я завидую девочке, милорд, клянусь, просто завидую.

Джеймс поцеловал руку старой женщине.

— Спасибо, — тихо произнес он.

Скай кивнула, но голубые глаза весело заискрились.

— Думаю, что вам с Жасмин следует подольше побыть наедине. Вы не станете возражать, если я покажу детям Париж, а оттуда отправлюсь в Королевский Молверн, где мы и будем вас ожидать? Уже середина марта, и мне надо готовиться к свадьбе и уведомить семью. Я не могу дольше задерживаться во Франции. Дети будут отвлекать мать, так что лучше, если они уедут вместе со мной.

— По-видимому, я должен согласиться, мадам, — ответил граф, едва сдерживая смешок. Он так и знал, что мадам Скай не позволит детям Жасмин вернуться в Бель-Флер, но не представлял, как она добьется своего. Тактика пожилой дамы была воистину блестящей!

— Я найму людей графа, чтобы проводить вас сначала в Париж, а потом на побережье. Дороги небезопасны — вот-вот разразится война.

— Да, это мудрое решение. Александр будет более чем счастлив дать нам охрану.

Двери гостиной распахнулись, и в комнате появилась взволнованная Жасмин.

— О чем это толкует Генри, мадам? Вы увозите детей в Париж? Я не допущу этого!

— Дорогая, не будь глупенькой! — покачала головой бабушка. — Да, мы через несколько дней отправляемся в Париж, а оттуда в Англию, где начнем готовиться к вашему венчанию. Ну а пока у вас с лордом Лесли будет больше времени уладить все разногласия и познакомиться поближе. По-моему, ты должна быть мне благодарна за то, что я, пусть и временно, избавила тебя от многочисленных обязанностей и трудностей.

— И вы согласны с бабушкой? — выпалила Жасмин, уничтожающе глядя на графа.

Джеймс решил было умаслить строптивицу, но вовремя вспомнил слова мадам Скай.

— Да, дорогая. Конечно, я веду себя эгоистично, но так хочется еще немного побыть только с вами, вдвоем!

— Вот как?

Щеки Жасмин слегка порозовели.

— Вы знаете, я обожаю ваших отпрысков. Жасмин, но женюсь не на них, а на вас, — пробормотал он, страстно целуя ее руку. — Ради этих минут наедине с вами я готов на все, дорогая Жасмин!

И я овладею тобой!

Казалось, эта невысказанная фраза была услышана присутствующими.

— Значит, — вмешалась Скай, — все решено. Ну а теперь иди к детям и проведи этот день с ними, девочка моя. Я немного задержу твоего нареченного, чтобы обсудить детали свадебной церемонии.

Ошеломленная, Жасмин молча вышла.

— Какие детали? — удивился Джеймс.

— Я солгала, — хмыкнула Скай. — Просто хотела, чтобы Жасмин все хорошенько обдумала. Прекрасно, милорд! Вы вели себя властно, но как любящий жених. Продолжайте в этом духе и достигнете цели.

Немного погодя, Джеймс присоединился к Жасмин и детям. Они были рады видеть его и побежали навстречу с криками:

— Папа! Папа!

Малыши были здоровы и, очевидно, превосходно проводили время с кузенами де Савилль.

— Мы скоро возвращаемся в Англию, — сообщил Генри.

— Знаю, — ответил граф, — мы с вашей матерью приедем позже и поженимся в Королевском Молверне пятнадцатого июня. Станешь моим свидетелем, Генри?

Маленький маркиз Уэстли энергично кивнул:

— Да, папа, с удовольствием! — Но тут же, став серьезным, спросил:

— Не возражаете, что мы называем вас отцом? Конечно, вы еще не обвенчаны с нашей мамой, но…

— Я рад, что могу заменить вам отца, — откликнулся Джеймс.

— А вы научите меня фехтовать? — попросил Генри.

— Обязательно, и этим же летом, — пообещал граф. День пролетел незаметно. Они были приглашены к обеду. За столом собрались граф де Шер, его жена Элен, наследник графа Филипп с женой Мари-Клер и две дочери Александра де Савилля, Габи и Антуанетта со своими семьями.

— Мы дружны с вашими кузенами, Лесли де Пейраками, — сказала Габи. — Кажется, наши семейства скоро породнятся.

— Пусть брак будет счастливым, — вежливо пожелал Джеймс. — Дядя моей матери, к сожалению, давно скончался, и я не очень жалую его вдову, старуху Адель. Но до сих пор ее слово остается законом для моих французских родственников.

— Да, я прекрасно знаю старую ведьму, — кивнула Габи. — Одна из ее правнучек выходит замуж за моего среднего сына. Они будут жить с нами, а не в Шато-Пти.

Присутствующие оживленно обменивались последними сплетнями, новостями и расспрашивали, когда состоится свадьба Жасмин и Джеймса. Де Савилли жалели, что церемония не будет отпразднована в Бель-Флер, однако желали обрученным счастья. Но вот задерживать более отъезд стало невозможно. Жасмин чуть не плакала.

— Не расстраивайте детей, сердечко мое, — тихо попросил граф.

— Вы вечно запрещаете мне плакать, — вскинулась Жасмин, но печаль куда-то улетучилась.

— Сообщите, когда вы намереваетесь приехать, — весело потребовала Скай. — Как будет хорошо, когда мы вновь соберемся дома! Не забудь, Жасмин, твоя мать и братья прибудут первого мая. Наконец Велвет увидит внуков!

— Мне почему-то все время кажется, что вы с Джемми обвели меня вокруг пальца, — мрачно пробормотала Жасмин.

— О, дорогая, как ты можешь! — запротестовала Скай. — Я делаю тебе большое одолжение. Если ты считаешь, что женщине моих лет, да еще в глубоком трауре так легко путешествовать с детьми, то оставь их в Бель-Флер и привези сама!

— Да ты сознания лишишься, вздумай я согласиться на такое, — поддразнила Жасмин. — Нет, я ценю твою доброту, но все же буду невыносимо скучать по ним.

Она нежно обняла бабушку.

— Поезжай-ка домой, моя хитрая лисичка, — посоветовала та. — Увидимся в Англии, и не тяни с возвращением, хотя, глядя на этого великолепного мужчину, который станет твоим мужем, я не буду осуждать тебя за то, что ты отведаешь прелестей медового месяца еще до свадьбы. Весна идет, Жасмин, а вместе с ней — жажда счастья и надежда на любовь!

Жасмин и граф, смеясь, уселись на коней и отправились в Бель-Флер.

— Представляете, какова она была в юности? — фыркнула Жасмин.

— Боюсь и вообразить, — усмехнулся граф, — сама мысль приводит меня в страх. Кстати, мадам, как насчет вечерней партии в шахматы?

— Сначала я приму ванну. Вы не устали постоянно проигрывать, Джемми?

Она лукаво улыбнулась и пустила лошадь в галоп, предоставив графу ее догонять. На этот раз, однако, он не остановился, пока они не оказались во внутреннем дворе замка, и при этом умудрился обогнать ее на несколько корпусов.

— Ноги вашего жеребца куда длиннее, чем у моей кобылки, — мило надув губки, пожаловалась Жасмин. — Скорее бы сесть на моего скакуна! Уж тогда мы будем на равных!

— Мы и сейчас на равных, — возразил он, снимая ее с седла и невыразимо чувственно целуя.

— Тебе не нужно ждать возвращения в Англию, чтобы почувствовать под собой неукротимого скакуна, — тихо шепнул Джеймс, прикусив мочку ее ушка. Огромные ладони крепко сжимали осиную талию. Боже, кажется, она не в силах дышать, нет… может, но едва-едва…

Его руки прожигали насквозь мягкую кожу дублета, батист рубашки, а когда он зарылся лицом в волосы Жасмин, у нее все поплыло перед глазами.

— По-моему, ты слишком торопишься, Джемми, — пробормотала она.

— Нет, это ты слишком мешкаешь, Жасмин, — засмеялся он. — Мы давно уже не дети и знаем, чего хотим.

Медленная улыбка осветила лицо Джемми, в уголках зеленых глаз собрались морщинки.

— Давай поспорим, кто выйдет победителем в сегодняшней партии? Согласна? Жасмин молча кивнула.

— Что вы предлагаете, сэр?

Женщину охватил безоглядный порыв остаться перед ним обнаженной, но она постаралась выбросить из головы соблазнительные картины, терзавшие воображение.

— Если я выиграю, мы проведем эту ночь вместе, дорогая Жасмин, — тихо пообещал граф, не отрывая от нее глаз.

— А если проиграете?

— Просите, чего пожелаете.

— Вы не станете делить со мной постель до свадьбы, — неожиданно для себя выпалила она.

«Зачем я это сказала? — гадала про себя Жасмин, мучаясь острым чувством потери, когда он мгновенно отнял руки. — Я действительно хочу этого? Собираюсь отталкивать его до самого июня?»

Но было уже поздно что-то менять.

— Договорились, мадам, — хмыкнул граф, уводя ее в замок. — Не могу дождаться, когда настанет вечер… а потом и ночь.

— Вы очень самоуверенны, Джемми, — резко бросила она. Опять он делает все, чтобы вывести ее из себя!

— Я не собираюсь проигрывать сегодня. Жасмин. Награда слишком соблазнительна и заманчива!

Жасмин вырвалась и, взлетев по лестнице, велела служанкам приготовить ванну. Рохана и Торамалли поспешили выполнить ее приказание.

— Вы чем-то встревожены, — заметил Адали. — Что расстроило вас, госпожа?

— Я согласилась сыграть в шахматы с лордом Лесли, и мы заключили пари, чтобы придать игре больше интереса. Кажется, я совершила глупость, Адали, поскольку не уверена, хочу ли выиграть.

Евнух ухмыльнулся, помогая ей раздеться.

— Вот оно что! — воскликнул он, разразившись смехом. — Ах, принцесса, давным-давно, когда ваш отец добивался любви вашей матушки, он тоже затеял игру в шахматы. Это было в королевской столице Фатхпур-Сикри. Ваши родители стояли на балконе, а двор внизу был расчерчен на черно-белые мраморные клетки. Фигурами служили обнаженные рабы, и только короли и королевы были великолепно одеты и сверкали украшениями.

— И моя мать выиграла? — спросила Жасмин.

— Нет, — покачал головой Адали. — Однако они заключали пари на поцелуй. Только несколько ночей спустя ваш отец достиг цели, и то с помощью постельной книги, которую Джодх Бай дала вашей матушке.

Теперь настала очередь Жасмин усмехнуться.

— Что ж, история повторяется, Адали!

— Уверены, что хотите лечь с ним сегодня, моя принцесса? Для меня не секрет, что вы долго не решались принять этого мужчину.

— Я должна выйти за него замуж, Адали, и теперь неожиданно поняла, что он мне нравится. Джеймс любит детей, а они — его. Он даст мне новых сыновей. День венчания назначен, и я не хочу откладывать неизбежное. Мою душу день и ночь будоражат мысли о Джеймсе Лесли. Наверное, настал конец моему воздержанию, Адали.

— Будьте очень осторожны, принцесса, — посоветовал верный слуга. — Лорд Лесли не на шутку оскорбится, если заподозрит, что вы позволили ему выиграть.

Жасмин улыбнулась:

— Мой отец был лучшим шахматистом Индии, но так и не узнал, как часто я проигрывала нарочно, чтобы не расстраивать его.

— Да, принцесса, Великий Могол остался в неведении, что ученица превзошла учителя. Вы кому угодно глаза отведете.

— Я не забыла, как это делается, — заверила Жасмин. Адали покинул ее, чтобы расставить на шахматной доске фигуры.

Рохана и Торамалли, слышавшие разговор, старательно вымыли хозяйку. Позже, закутанная в полотенца. Жасмин в полудреме сидела у огня, пока служанки расчесывали ее длинные черные волосы надушенным гребнем. Жасмин зевнула. Столько всего случилось сегодня! Она вдруг почувствовала сильную усталость.

— Налей мне вина с пряностями, иначе я просто усну, — велела она Торамалли. — Я слишком долго принимала ванну и ослабела.

— Что вы наденете? — спросила служанка, поднося госпоже кубок.

— Обойдусь халатом, — ответила Жасмин. Торамалли выбрала шелковый халат сливового цвета и подошла к хозяйке. Та продела руки в длинные широкие рукава, а служанка застегнула под грудью крошечную золотую застежку. Рохана связала волосы Жасмин серебряной лентой и надела ей на ноги шелковые туфельки, отделанные серебром.

Допив вино, немного освежившее ее. Жасмин велела застелить постель свежим бельем.

— Простыни, надушенные лавандой, те, что мы купили у монахинь, — наставляла она, — и пуховые одеяла.

Спустившись в холл, Жасмин застала там Джеймса и удивленно уставилась на его костюм.

— Килт? — охнула она.

— Шотландцы всегда надевают килт, когда идут в бой, а я приготовился к поединку с вами.

Его рубашка была распахнута на груди, и Жасмин заметила поросль темных завитков. Ее взгляд остановился на длинных сильных ногах, тоже поросших волосами. Колени не были костлявыми, как у большинства мужчин.

Опустив глаза, Жасмин перевела дыхание. Она ведет себя как течная сука! Почему ей то жарко, то холодно? Что там говорила бабушка насчет весны и жажды счастья?

— Вы, милорд, как обычно, чересчур самоуверенны, — пробормотала она, пытаясь принять равнодушно-пренебрежительный вид. Однако Джеймс лишь понимающе рассмеялся.

— Я умираю от желания поцеловать эту маленькую родинку, дорогая Жасмин, — объявил он и, прежде чем она сумела увернуться, прижался губами к соблазнительной темной родинке над верхней губкой, которой наградила ее природа.

— Какая дерзость, сэр, — упрекнула она, отталкивая его. — Пора начинать игру!

Жасмин уселась на стул с вышитой спинкой у камина и жестом велела Джеймсу устроиться напротив.

— Приступайте, — предложила она. Он передвинул фигуру. И тут взгляды их встретились.

— Не слишком остроумное начало, — усмехнулась она, хотя ее ответный ход также не отличался изобретательностью. Но скоро игра завязалась по-настоящему. Жасмин осыпала противника язвительными уколами. Тон ее был снисходительным и чуть презрительным. Казалось, Жасмин призвала на помощь все свое искусство, и Джеймсу в голову не приходило, что она осторожно подводит противника к тому моменту, когда он неизбежно возьмет ее ферзя и выйдет победителем.

Наконец она сделала очередной ход, но тут же тихо выругалась и протянула руку, чтобы исправить положение. Однако Джеймс, покачав головой, остановил ее.

— Но я ошиблась, — заупрямилась Жасмин. — Отвлеклась на минуту и перепутала. Неужели вы не позволите мне взять ход обратно? Это несправедливо, Джемми!

— Вы отняли пальцы от фигуры, — спокойно возразил он.

— Но я нечаянно, — настаивала Жасмин.

— Будь вы на моем месте, неужели позволили бы переиграть? — спросил Джеймс.

Жасмин закусила губу.

Джеймс Лесли молча передвинул ферзя из белого оникса, взяв в плен ее королеву. Жасмин вскочила и попыталась убежать, но Джеймс оказался проворнее и, обвив ее талию, привлек к себе.

— Нет, мадам, вы не уйдете, пока полной мерой не заплатите проигрыш, — прошептал он, сжимая другой рукой ее грудь. Теплое дыхание шевельнуло непокорную черную прядку, и по спине Жасмин прошел озноб.

— Я-с-мин, — медленно произнес Джеймс имя, данное ей при рождении, — как я стремился завладеть тобой вновь! Я так и не забыл ту ночь, которую мы провели вместе много лет назад.

Большой палец теребил крохотный сосок, пока он не сжался и не затвердел.

— Слуги… — задыхаясь, запротестовала Жасмин.

— Они слишком хорошо обучены твоим Адали, чтобы войти сюда без зова, — усмехнулся Джеймс и, отодвинув шахматный столик, увлек Жасмин на каминный коврик из овечьей шкуры. Его длинные пальцы ловко расстегнули золотую застежку, и тонкий шелковый халат распахнулся, обнажая ее совершенные формы. Джеймс благоговейно воззрился на Жасмин.

— Как ты сумела остаться столь юной и соблазнительной? — удивился он, осторожно лаская кончиками пальцев мягкие полушария.

— Нет. Мой живот уже не такой плоский, а груди гораздо полнее, чем в ту нашу встречу. Теперь я женщина, Джемми Лесли.

— А по мне ты самое прекрасное создание на земле, — заверил он, целуя ее груди. — Не могу оторваться от этих сладких холмиков.

— О, наши силы неравны — ты еще одет! — заявила Жасмин, развязывая его сорочку. — Что шотландцы носят под килтами, Джемми Лесли? — усмехнулась она.

Джеймс с улыбкой встал, расстегивая килт, так что юбка упала к его ногам.

— Только символ мужества, мадам, — заявил он, переступая через сброшенную одежду.

— Немедленно снимай чулки, — велела Жасмин. — Я не желаю отдаваться мужчине в чулках!

Говоря это, она успела сбросить туфельки. Джеймс, покачивая головой, выполнил требование Жасмин и растянулся рядом с ней на овечьей шкуре.

— Помнишь тот, первый раз? — спросил он. Легкая улыбка тронула губы Жасмин.

— Да. Мы соблазнили друг друга после празднества в честь Двенадцатой ночи, которое устраивал дядя, а Сибби застала нас и подняла такой переполох! Отчим хотел поскорее выдать меня замуж, чтобы спасти мою репутацию. Бедный Алек оказался между двух девушек-соперниц! Одна отчаянно хотела тебя или считала, что хочет.

— А другая отказалась выйти за меня замуж, заявив, что не позволит себя силой тащить под венец. Но прошли годы, и ты рядом с тем, кого отвергла когда-то. Тогда я влюбился в тебя. Ты знала об этом?

— Нет, даже не подозревала. Джеймс нежно поцеловал ее.

— А я влюбился, как мальчишка, дорогая Жасмин, но когда нашел в себе мужество отправиться к твоему деду, ты уже была помолвлена с Рованом Линдли. Я опоздал. Потерял любимую из-за своей нерасторопности. Именно поэтому я не могу лишиться тебя теперь. Жасмин. Ты навсегда будешь моей!

— Ты кажешься сейчас таким свирепым, — вздохнула Жасмин, погладив его по щеке. — А мое мнение ты не желаешь знать, Джемми Лесли?

— Только если поклянешься принадлежать мне до самой смерти, — ответил он, целуя ее пальцы. — Клянись! Клянись немедленно.

— Ну уж нет, — тихо рассмеялась Жасмин. — Стоит мне позволить тебе увериться в моих чувствах, как ты перестанешь их ценить и будешь обращаться со мной как со своей собственностью. Уж лучше я стану держать тебя в неведении, по крайней мере до тех пор, пока мы не обменяемся обетами.

Она с манящей улыбкой отняла руку.

— Ты настоящая стерва, — прорычал он, злясь и забавляясь одновременно.

— Совершенно верно, — протянула Жасмин. Джеймс приподнялся на локте, глядя в ее прекрасное лицо. Притянув его к себе, она наградила возлюбленного долгим крепким поцелуем. — А вы предпочли бы видеть рядом с собой вечно хнычущую дурочку, милорд? По-моему, надо сразу знать, кого получаешь в жены. Возможно, вы даже передумаете и попросите короля освободить вас от этого брака.

— Нет, мадам, — заверил Джеймс, глядя в бирюзовые озера. — Я тоже не слишком сговорчив. Думаю, в этом мы похожи.

И, нагнув голову, чуть прикусил сосок и стал посасывать. Огромная ладонь мяла другую грудь. Полузабытое удовольствие пронзило Жасмин. Ах, она так давно не была с мужчиной, что теперь кажется, будто все происходит впервые. Тело горело и ознобно покалывало. Она запустила пальцы в его густую шевелюру и глубоко вздохнула. В тот последний… единственный раз, когда они любили друг друга, Джеймс Лесли покончил с долгими месяцами целомудренной жизни, которую вела Жасмин после смерти Ямал-хана. Теперь же он снова вторгся в ее унылую одинокую жизнь! Но она никак не может понять, отчего испытывает такое наслаждение: оттого ли, что долго была без мужчины, или Джеймс Лесли и впрямь столь великолепный любовник?

Наконец Джеймс принялся лизать надушенную плоть, обводить языком соски, превращая их в крохотные тугие бутоны, ласкать ложбинку между грудями. Чуть подув на влажную кожу, он с упоением вдохнул присущий лишь Жасмин запах и едва удержался, чтобы не наброситься на нее.

Приподнявшись, он поцеловал ее нежные податливые губы. Ее язык проник ему в рот, требуя новых ласк. Долгие, страстные поцелуи без конца и начала. Она скользнула рукой по его затылку, погладила мощную шею, поросшую короткими волосами, прижалась к его широкой груди. Джеймс застонал, когда Жасмин немного сжала его твердые ягодицы.

Он был готов войти в нее, но она сдерживала его. Чуть отодвинувшись, она дотянулась до набухшего отростка и стала гладить, возбуждая до такой степени, что Джеймс едва не исторг семя ей в ладонь.

— Терпение, милорд, — остерегла Жасмин, — женская страсть не так легко загорается, как мужская.

Вместо ответа он оттолкнул ее руки — еще несколько минут таких искусных ласк, и он опозорится, как мальчишка. Перекатившись на бок, Джеймс осторожно сжал венерин холмик, улыбнувшись, когда Жасмин тихо охнула, и проник пальцем в пухлые складки, скрывавшие ее крохотную жемчужину блаженства. Джеймс отыскал потаенную драгоценность и стал перекатывать между пальцами нежный бугорок до тех пор, пока Жасмин не начала извиваться.

"Господи, — думала Жасмин, на мгновение обретя ясность мысли, — он прекрасно усвоил урок». Взрыв давно не испытанных ощущений следовал за взрывом, терзая ее пылающее тело. Она томилась от наслаждения и жажды новых наслаждений. Однако, так и не успев подарить ей усладу, Джеймс остановился и вторгся уже двумя пальцами в пульсирующее жаром лоно.

— Пожалуйста… — с трудом вырвалось из сжатого судорогой горла Жасмин.

Джеймс отнял руку и, привстав, вонзился в горячее, влажное лоно, туго обхватившее его вздрагивающую плоть, словно ножны — стальной меч. Она обвила ногами талию Джеймса, и он нырнул еще глубже в обжигающую расселину.

— О-о-о, маленькая распутница, — простонал он, не отрывая губ от ее шелковистых волос.

Как давно это было!

Жасмин чувствовала, как застучало в висках. Он наполнял ее своей свирепой страстью, врываясь в нее и удаляясь снова и снова, пока голова не пошла кругом. Женщина сунула в рот кулачок, чтобы заглушить рвущийся крик, но он с силой отвел ее руку, и в зале прозвенела любовная песнь:

— Джемми! О Боже, Джемми! Да! Ох-х-х-х! Дрожа, она перевалила через вершину и окунулась в теплый мрак экстаза. Он излился в нее, скрипя зубами от безудержного исступленного наслаждения. Распростершись на Жасмин, Джеймс жадно вдохнул благоухание иссиня-черных волос, и прошло немало времени, прежде чем он поднял голову и отодвинулся. Сжав ее руку, он прошептал:

— Мадам, та давняя ночь ничто по сравнению с тем, что произошло сейчас. Я схожу с ума по тебе, Жасмин. Признайся, что ты испытала восторг в моих объятиях.

Жасмин тихо рассмеялась.

— Милорд, думаю, мы наконец обнаружили, что между нами общего. Подобная страсть — залог счастливого брака.

— Но этого мало. Жасмин, — тихо заметил Джеймс.

— Согласна, но разве это не прекрасное начало?

— Значит, ты готова выполнить свой долг и подчиниться приказу короля? — нежно поддразнил он, чуть прикусывая ее пальцы.

— Вот еще одно, в чем мы едины. Мы оба сознаем наши обязательства перед короной и нашими семьями.

Жасмин, в свою очередь, стала чувственно посасывать его пальцы, не отрывая взгляда от любовника. Ее губы тронула легкая улыбка.

— Может, нас еще что-то роднит? — пробормотал он. Иисусе! Эта женщина колдунья. Она выпила его до дна, но нежного прикосновения губ оказалось достаточно, чтобы он вновь захотел ее.

— Мы любим детей и простую жизнь, — напомнила Жасмин.

— Да, — согласился Джеймс, — но это ваши дети, мадам.

— Эту беду нетрудно исправить, — пообещала Жасмин и, встав, накинула халат. — Идем, Джеймс Лесли. Моя постель куда теплее и удобнее, нежели каминный коврик. Я буду послушна всем вашим желаниям, милорд.

Она направилась к выходу и лишь на мгновение замешкалась, чтобы поманить Джеймса за собой.

Граф Гленкирк поднялся, обернул вокруг пояса килт и, захватив остальную одежду, последовал за любовницей.