Глава 19

«Золотой петух» на Тидберн-стрйт оказался чистым и опрятным трактиром. Артемизия распахнула обитые бронзой двери и вошла в заполненную людьми комнату. В ноздри ей сразу же ударил запах свежеиспеченного хлеба, мясного рагу и пенистого эля, варившегося в подсобном помещении. Лица, покрытые угольной пылью после рабочей, смены в расположенных неподалеку шахтах, повернулись, чтобы оценить посетительницу. Но поскольку на обеденный перерыв времени было мало, рабочие почти, сразу же вернулись к еде, смакуя каждый кусочек.

– Здравствуйте, мэм. – Круглолицая пожилая женщина за сверкающей стойкой неуклюжим поклоном приветствовала Артемизию. Испачканные мукой щеки и необъятная талия выдавали в ней замечательную кухарку. – Обычно мы не обслуживаем, высокопоставленных господ, но если вам нужна вкусная еда и пинта эля, ручаюсь, лучше, чем у нас, в Лондоне не найти.

Соблазнительный аромат напомнил Артемизии, что за сегодняшний день она не съела ни кусочка, если не считать скудного завтрака рано утром. Но как можно думать о еде, если Джеймс Шипуош в опасности из-за нее?

– Нет, спасибо, я пришла повидаться с… – Артемизия замолчала. Непохоже, чтобы Трев упоминал о своем отце, графе Уорре, живя среди этих простых обывателей. Был ли он Томасом Доверспайком, или же Терренсом Динуидди, или же выступал в каком-то другом обличье? Тревелин не сказал, какое имя ей называть, если она решит обратиться за помощью. – Хочу сказать, вроде бы здесь живет один джентльмен.

– Джентльмены не живут на Тидберн-стрит, милочка. – Женщина задумчиво рассматривала ее, явно обратив внимание на изящный вырез облегающего фигуру лифа платья и украшенную оборками юбку. – По крайней мере, такие, с кем леди могла бы быть знакомой. Как выглядит ваш джентльмен?

– Он похож на меня, – раздался голос Тревелина с темной лестницы в углу, и под его шагами старые ступеньки заскрипели. Тревелин прошел к Артемизии через всю комнату. – И в этом случае вы абсолютно правы, миссис Фартингейл, она ищет не джентльмена.

Женщина от души расхохоталась, и тело ее затряслось, будто желе.

Артемизия постаралась скрыть нахлынувшее на нее чувство облегчения, когда она увидела Тревелина. Следует все-таки вести себя осторожно, напомнила она себе, пока его мотивы окончательно не прояснятся.

– Привет, сестренка, – сказал он громко для миссис Фартингейл, запечатлев на щеке Артемизии быстрый поцелуй. – Я увидел тебя из окна и подумал, что лучше спущусь и сам тебя встречу. Твой приход для меня большой сюрприз. Надеюсь, все в порядке. Как поживает тетя Флоринда?

Столько всего произошло после их утреннего разговора, что Артемизия уже успела забыть о его помолвке с сестрой. Запутанные семейные отношения уже перестали казаться ей столь важными по сравнению с похищенным мистером Шипуошем и загадочным ключом, который хранил мистер Беддингтон.

– С ней все в порядке, – ответила Артемизия, понимая, что он пытается защитить ее от досужих сплетен. Женщина, которая встречается с мужчиной наедине без надлежащего сопровождения, будет скомпрометирована, однако родственница – это совсем другое дело. – Но вот дяде Джеймсу стало немного хуже.

– Неужели? – Тревелин обеспокоено сдвинул брови, как ей показалось, в искреннем недоумении, а затем обратился к владелице «Золотого петуха»: – Миссис Фартингейл, пожалуйста, принесите наверх немного вашей великолепной похлебки и кувшин лучшего эля. И учтите, мне не нужна та жиденькая водица, которую вы наливаете шахтерам. Это моя кузина Гортензия Доверспайк. Она будет обедать со мной в моих комнатах.

Он взял Артемизию за локоть и аккуратно повел к длинной лестнице.

– Гортензия? – прошипела она. – А вы ничего получше не могли придумать?

– Ш-ш, – прошептал Тревелин. – Единственное, что у миссис Фартингейл больше талии, так это ее нос. Она обожает совать его в чужие дела, а я не думаю, что вам это нужно.

Больше он не сказал ни слова, пока не привел в свои апартаменты и не запер за ними дверь.

– Итак, именно здесь уединяется сын графа, когда хочет примерить на себя чужую личину, – заметила она колко, осмотревшись вокруг.

Мебели в комнате совсем не было, кроме кушетки и стула с прямой спинкой, между которыми располагался сундук, служащий чем-то вроде небольшого столика. Комната казалась безупречно чистой, но лишенной какого-то шарма.

«К ней явно не прикасалась женская рука», – подумала Артемизия, внезапно почувствовав необъяснимую радость.

Через открытую дверь ей удалось разглядеть соседнюю комнату, очевидно, служившую спальней. Простая проволочная кровать была прикрыта вытертым пледом. Артемизия быстро отвела взгляд.

Меньше всего в жилище этого мужчины ей хотелось думать о его кровати.

Тревелин молчал, ожидая услышать причину ее прихода. Артемизии не нужно было смотреть на свои часы в виде брошки, она и так знала, прошло лишь несколько часов с того разговора, когда она приказала Тревелину убираться и не показываться ей на глаза. Наверное, он считает ее переменчивой, словно флюгер.

Тревелин предложил ей присесть на кушетку, однако сам остался стоять. Он прислонился к стене и выглядывал из-за плотных занавесок на улицу. Неужели он думает, что за ней могли следить?

– Полагаю, мадам, вы пришли ко мне с определенной целью, – промолвил он, наконец, запустив руку в густые волосы.

– Вы говорили, что я могу обращаться к вам, как только в этом возникнет необходимость, – сказала она.

Темная прядь упала Тревелину на лоб, и Артемизия почувствовала непреодолимое желание откинуть ее назад. Она смотрела на Тревелина, стоящего со скрещенными на груди руками, и ей показалось, будто бы что-то шевельнулось внизу ее живота. Нужда в его помощи действительно возникла, однако ей казалось, что он не совсем то имел в виду, когда предложил ей свои услуги. Герцогиня ценой неимоверных усилий сдержала желание прижаться к нему.

– Да, мне необходимо, чтобы вы прояснили несколько моментов. – Артемизия откашлялась и сняла бархатную шляпку, показывая, что готова оставаться до тех пор, пока его ответы не удовлетворят ее любопытство. – Однажды утром вы помогали отцу в саду…

– Полагаю, помогал – это слишком смело сказано, ваша светлость. – Тревелин сел на стул и забросил одну ногу на другую. – Мы с мистером Далримплом просто вели приятный разговор.

– Именно об этом мне и хотелось с вами поговорить, – сказала Артемизия, поправляя юбку так, чтобы она распределилась одинаково с обеих сторон, – все, что угодно, лишь бы только избежать его прямого взгляда. – Мне кажется, вы упомянули какой-то ключ.

– Возможно, – сказал он. – Мы также говорили о розах, и, прежде чем вы выпрыгнули из-за куста, вроде бы ваш отец прочел мне небольшую лекцию о тле, а затем рассказал о различных видах удобрений.

– О нет. Вы обсуждали привычки тигрицы и медведя. Немного странная тема для разговора в саду, вам так не кажется?

Он пожал плечами.

– А потом отец послал вас на поиски мистера Беддингтона, хотя, как мне кажется, это было вашей целью с самого начала, – сказала она, не желая раскрывать больше информации, чем следует. – Мистер Деверидж, вы знаете что-то об этом ключе. Почему вы его ищете? – Она подалась вперед. – Пожалуйста, расскажите, что вам известно. Поверьте, это крайне важно.

Он слегка прищурил глаза:

– Зачем вам знать?

Тихий стук в дверь прервал их разговор.

– Вероятно, наша похлебка, – сказал он и подошел к двери, чтобы впустить хозяйку.

Пожилая женщина принесла больше, нежели просто похлебку. Свежая буханка черного хлеба, теплая, словно только что из печи, а также мисочка с густыми сливками и горшочек с вареньем из крыжовника, кувшин эля, темного и ароматного, как и было заказано, и, наконец, «немного, чаю для леди».

Один только запах кушаний был просто божественным. Миссис Фартингейл поставила полный яств поднос перед Артемизией, и та решила, что вряд ли мистеру Шипуошу поможет, если она умрет от голода. Она поблагодарила добрую женщину и, последовав примеру Тревелина, приступила к еде.

– Видимо, вы приехали из Уилтшира, как и ваш братец. Знаете, моя тетка, старая дева, живет в Эймсбери, – сказала миссис Фартингейл. – Так вы из какой части графства, мисс Доверспайк?

– Уверен, Гортензия с удовольствием пообщается с вами, как только немного отдохнет с дороги. – Тревелин встал и хитрым маневром оттеснил женщину к двери. – Она зайдет к вам позже, миссис Фартингейл. Большое вам спасибо.

Закрыв за ней дверь, Тревелин приложил ухо к двери, прислушиваясь к тяжелой походке своей хозяйки.

– Что касается ключа…

– Ш-ш! – остановил ее Тревелин, подняв руку. Артемизия подождала, когда Тревелин к ней присоединится.

– Вы рассказывали мне о ключе.

– Вовсе нет. – Он снова сел и отправил в рот полную ложку горячей похлебки. Артемизия сдержала смешок, когда ему пришлось быстро запить ее огромным глотком эля. – Я спрашивал: почему вы хотите знать?

– Очень хорошо. Вот вам ответ: мистера Шипуоша, помощника мистера Беддингтона, похитили и согласились обменять лишь на какой-то загадочный ключ.

– Что вы говорите! – Тревелин отставил миску и начал расхаживать по комнате. – Вы представляете, кто мог это сделать?

– Нет, я надеялась, что, возможно, вы знаете.

– Я? Откуда? – удивился Тревелин.

– Поскольку вы, очевидно, ищете ту же самую вещь, то можете знать, кто еще ею интересуется. – Она вопросительно подняла бровь, но он отмахнулся от ее вопроса.

– Почему вы не спросите Беддингтона? У него может быть ответ к вашей загадке.

– Он не знает.

Несколько секунд Тревелин потирал подбородок, явно размышляя над сложившейся ситуацией.

– Что бы он вам ни рассказал, у меня есть причины полагать, что ключ у мистера Беддингтона. Позвольте предложить вам мою помощь. Я буду счастлив доставить от вашего лица этот предмет похитителям и освободить мистера Шипуоша. Где должен состояться обмен? Артемизия ответила коротким смешком.

– Вы считаете меня столь наивной? Почему я должна верить вам и отдавать то, что, как я знаю, вы уже давно ищете сами?

– Безупречная логика. – Он признал ее правоту с едва заметной улыбкой. – Однако раз вы пришли ко мне за помощью, то, видимо, понимаете, что все-таки придется мне довериться.

Она посмотрела в его карие глаза. Все ее существо хотело лишь одного – довериться ему.

– Как мне вам доверять? – прошептала она. – Для вас лгать столь же просто, как дышать.

Он резко отпрянул, словно от удара, а затем некоторое время молча смотрел на нее. Наконец Тревелин опустил взгляд в пол и нахмурил брови.

– Очень хорошо, мадам, – сказал он, – кажется, я должен вам довериться.