Глава 6

Мир вокруг них вдруг затих. Даже ночные мошки и те умолкли, не нарушая тишины трепетом тонких крылышек. Заглох раскат мужского смеха, и Джейн услышала стук собственного сердца.

Как глупо. К счастью, она не чувствовала страха. И усилием воли попыталась успокоить неистовое биение сердца. Мистер Деймонт стоял перед ней, видимо, ожидая, когда она заговорит, слегка склонив голову набок. Как ни странно, он смотрел на нее без малейших признаков удивления.

Неужели он ее не узнал? Но возможно ли это? Правда, тогда лицо Джейн закрывали рассыпавшиеся волосы, и вряд ли ее можно было разглядеть в тусклом свете, исходившем из окон дома.

Едва Джейн это осознала, как желание вступать в разговор у нее тут же пропало. Он слышал ее голос, а ей неоднократно говорили, что голос у нее особенный. Лучше ей хранить некоторое время молчание. К тому же будет интересно посмотреть, как поведет себя этот человек в создавшейся ситуации. Сказать по правде, Джейн не спешила осуждать его за поведение прошлой ночью, ибо сама вела себя довольно грубо.

Сегодня им выпала возможность начать все сначала. Что он скажет? Как поведет себя по отношению к ней? Он представился, отдав дань вежливости, но это обстоятельство она не считала таким уж важным. В конце концов, что еще оставалось ему делать, обнаружив ночью в саду одинокую женщину? Сделать вид, что не заметил ее?

К ее удивлению, молодой человек вдруг улыбнулся и предложил ей руку.

– В саду роса, вы промочите туфельки. Может, пройдем на террасу?

Смущенная его непринужденным тоном, Джейн положила легкую ладонь ему на руку, после чего они повернули к дому и пересекли лужайку с такой степенностью, словно в разгар дня прогуливались по Гайд-парку. Приподняв подол платья, чтобы преодолеть три ступеньки, ведущие на крыльцо, Джейн обнаружила, что платье и туфли и впрямь промокли от росы.

Усадив ее на каменную скамью, спутник Джейн поставил на каменный край одну ногу и облокотился на колено.

– Простите мне мою дерзость, но мы знакомы? – Джейн покачала головой. Она не солгала: официально их никто друг другу не представлял.

– Боюсь, что в таком случае я веду себя чересчур развязно, – произнес Деймонт с удрученной улыбкой.

Господи, он к тому же еще и хорош собой! Джейн снова пришлось усмирять свой участившийся пульс. Она здесьлишь для того, чтобы выяснить, выдаст ли он миру происшедшую с ней неловкость.

– Вы гостья на этом вечере?

Джейн вновь покачала головой. Она являлась одной из хозяек, но не могла объяснить это на пальцах.

Однако мистер Деймонт истолковал ее жест в совершенно ином свете и сразу расслабился.

– Ага, значит, вы одна из толпы, как и я. Готов поспорить, что вы компаньонка местной оравы дочек.

У Джейн дрогнули губы. Он с удивительной меткостью подметил ее роль в этом доме. Боже, а она никогда и не задумывалась на эту тему. С другой стороны, зачем тогда понадобилось ее дяде привозить в дом еще одну девушку на выданье, когда у него своих было предостаточно?

Однако она была единственной, кто имел шанс выйти замуж, разве нет? В отличие от своих двоюродных сестер она обладала хорошим приданым. И тут Джейн с горечью поняла, какую роль была призвана играть в этой семье... Она служит приманкой! Привлекает мужчин, достойных женихов, чтобы ее кузины могли получить шанс накинуть хомут на зазевавшуюся жертву.

Приняв ее молчание за согласие, мистер Деймонт покровительственно улыбнулся:

– Они милые девочки в своем роде, но все же я рад, что не вхожу в список. – Он снова блеснул широкой улыбкой. – Без титулов и званий, как ломовая лошадь. Это я о себе.

Джейн застыла, околдованная внезапной теплотой его глаз. Он смотрел на нее так, как если бы она была простой девушкой, а не «миледи» или «невестой с приданым».

Если ей не изменяет память, до сих пор никто не смотрел на нее так.

Она робко улыбнулась в ответ искренней улыбкой без тени светской чопорности, и его глаза потеплели еще больше.

– Вы тоже, да?

Ее взгляд остановился на его безукоризненном галстуке, завязанном по последней моде. В складках галстука поблескивала рубиновая булавка.

Деймонт проследил за ее взглядом, и его лицо исказила гримаса.

– Защитная окраска, – пояснил он и кивнул на ее строгое платье из шелка. – Как и у вас. Если оденешься в лохмотья, то будешь привлекать внимание. Приходится тратить половину жалованья, чтобы выглядеть соответствующе.

Джейн опустила взгляд и поправила юбки. Неужели она действительно похожа в этом платье на гувернантку?

Ее вдруг охватило необузданное желание одеться во что-нибудь яркое и вызывающее, чтобы у мистера Деймонта глаза на лоб вылезли... Не то чтобы она хотела угодить его вкусу, вовсе нет. И все же... У модистки она видела шикарный шелк цвета сапфира.

Этан вопросительно смотрел на свою молчаливую собеседницу. Она до сих пор не проронила ни слова в ответ, только улыбалась своей раскованной, удивительно заразительной улыбкой. Какое странное, робкое существо.

Это до определенной степени объясняло, почему она затаилась в саду. Подобное уклонение от обязанностей делало ее бунтаркой, а Этан весьма ценил проявления бунтарского духа.

Он чуть нагнулся к ней.

– Оставайтесь здесь, я скоро вернусь. – Подмигнув, он быстро исчез в недрах дома. Всего один миг ушел у него на то, чтобы появиться с двумя бокалами и бутылкой вина, оставленной в буфетноидля дворецкого.

Когда Этан вернулся на террасу, его новая подруга стояла на краю лужайки, словно собиралась скрыться в кустарнике. Сунув вино под мышку, он подошел к ней и протянул руку.

– Вы не можете теперь меня бросить, – сказал он с улыбкой. – Если вы уйдете, мне тоже придется возвратиться в дом, что для меня хуже смерти.

Она издала тихий смешок, скорее похожий на радостный возглас. Тем не менее он воспринял ее реакцию как поощрение. Взяв девушку за руку, он подвел ее к скамье.

– Вы и я, – начал Этан, – нас только двое во всем свете в этот момент.

Она посмотрела на него с сомнением, словно сочла спятившим.

– О, я знаю, – с энтузиазмом продолжал он. – Вы думаете, что я сумасшедший, но взгляните на ситуацию с другой точки зрения. Если мы одни на Земле, значит, нас никто не осудит, никто не очернит. Мы никому ничем не обязаны, никому ничего не должны. Мне нужен час свободы вдвоем, разве это не заманчивая идея?

Она отвела взгляд в сторону и прикусила губу, чем привлекла внимание Этана к своим губам. Он отметил про себя, что у нее прелестной формы рот с чудным изгибом верхней губы, чувственной полнотой нижней, и это подхлестнуло его интерес.

Не будучи джентльменом, Этан никогда не упускал возможности похитить поцелуй у хорошенькой девушки. Никогда...

Мятежная гувернантка, стоя с бокалом в руке, вновь устремила на него полный вызова взгляд. Этан расплылся в широкой улыбке:

– Вот так-то лучше. – Он налил вино в бокалы. – А теперь выпейте, только очень медленно...

Девушка поднесла бокал к губам, но Этан остановил ее, положив ладонь на ее руку.

– Нам некуда торопиться, – произнес он тихо. – Наслаждайтесь моментом. Пейте вино без спешки и представьте, что нет завтра, как нет вчера, и нет ожиданий...

Глаза девушки вдруг подозрительно заблестели, и Этан запнулся. Он не хотел ее расстраивать... Но может, не его слова послужили причиной, спровоцировавшей слезы?

Поставив стакан на скамейку, Этан взял в ладони ее руки с бокалом.

– Не огорчайтесь так, – прошептал он. – Я знаю, как трудно пробить себе дорогу в чужом окружении – ходить по их залам, жить в их комнатах. А вам, неприкаянной, не слуге и не ровне, должно быть вдвойне труднее...

Джейн не могла больше переносить ласкового участия его тона, теплоты его рук. К ее полной растерянности, из уголка глаза сорвалась и бесконтрольно скатилась по щеке одинокая горючая слеза. Почему? Ведь подобный груз ее не обременял. Она леди Джейн Пеннинггон, и ее ничто не заботит.

Все же до нынешнего момента она не понимала, как одинока на самом деле. Неприкаянная – вот точное слово для определения ее самочувствия. Мало кого из женщин своего круга она считала ровней по положению или способностям. Ее мать смотрела на дочь такими глазами, словно не совсем понимала, откуда она взялась у нее такая. К ней обращались, когда возникали какие-либо трудности, но никто никогда не задавался вопросом, нет ли трудностей у нее.

Мужчины не знали, как к ней относиться. Её самодостаточность как будто отпугивала их. Лишенная беспомощной женственности, Джейн если и привлекала людей, то только своим богатством, которое, как ни печально, сыграло с ней злую шутку.

Мистер Деймонт проникся к ней расположением... Но мистер Деймонт не знал ее.

Когда она позволила своей руке расслабиться в его теплых ладонях, он забрал у нее бокал и поставил рядом со своим. Его глаза светились участием к судьбе скромной гувернантки. Если она заговорит, выдаст себя, то он...

Что он сделает? Джейн находила его совершенно непредсказуемым. Этот человек был то очаровательным, то ядовитым, то добрым, то циничным. Но совершенно определенно любви к аристократам он не питал и, следовательно, узнав, кто она, вряд ли продолжит относиться к ней с симпатией, вряд ли будет с ней беседовать, не говоря уже о том, чтобы держать в своих больших теплых ладонях ее руку.

Правда состояла в том, что она не имела права на это утешение. Она его не заслужила и не хотела.

Джейн попыталась высвободить руку, но Деймонт крепче сжал ее пальцы.

– Тсс, – успокоил он. – Не сердитесь. Одна слеза не нальет океан. – Он провел рукой по ее щеке, осушая непритязательной лаской оставленную слезой влажную дорожку.

Джейн опешила. Интересно, кто-нибудь прикасался к ней так?

Взмахнув ладонью, Деймонт раскрыл пальцы.

– Видите? Ничего не было. Никто не узнает. К тому же мы сегодня совсем одни, если вы не забыли.

Джейн медленно кивнула, поддаваясь невольному очарованию сказанного. В таком случае ей не придется задаваться вопросом: «Что леди Джейн Пеннингтон думает о себе, сидя в темноте с игроком без титулов и званий, попивая его вино и держа его за руку?»

Внезапно дверь в дом отворилась, и волшебство момента вмиг исчезло.

– А, леди Джейн, вот вы где, – укоризненно произнес появившийся на пороге лакей. – Ее светлость повсюду вас ищет.

Джейн похолодела и метнула испуганный взгляд на мистера Деймонта, который, уронив ее руку, смотрел на нее так, словно она внезапно превратилась в свеклу.

Не отрывая взгляда от растерянных глаз мистера Деймонта, Джейн медленно произнесла:

– Спасибо, Роберт. Передайте ее светлости, что я сейчас иду.

Когда лакей прикрыл дверь, снова оставив их в темноте, Джейн хлопнула в ладоши.

– Прошу простить мой обман, но я должна была проверить, станете ли вы распространяться о неловком происшествии прошлой ночи...

– О! Так это были вы? – Похоже, Деймонт невероятно расстроился. – На дереве? – Его глаза сузились. – И... кто же вы?

Джейн вскинула подбородок:

– Леди Джейн Пеннингтон, дочь покойного маркиза Уиндема.

Деймонт порывисто вскочил.

– Гнусная лицедейка! К чему, ради всего святого, была вся эта игра?

Джейн вздохнула.

– В мои намерения не входило вводить вас в заблуждение, сэр...

– Так я и поверил! – Он пробежал рукой по своему лицу в очевидной попытке вернуть себе самообладание. – Послушайте, леди Джейн, вы хотя бы представляете, какие неприятности могут грозить простому парню за пустяшный разговор с такой женщиной, как вы?

Неприятности? Об этом она не подумала.

– Я не собиралась причинять вам неприятности, мистер Деймонт.

Этан отвернулся и покачал головой:

– Я принял вас за кого-то, кто... – Он бросил на нее гневный взгляд. – Полагаю, теперь мы сыграем в другую игру – «Зовите мирового судью, на меня покушались». Я правильно угадал?

Джейн поморщилась:

– Конечно, нет...

– Почему нет? У вас на меня целое досье. Я держал вас за руку, обнимал, касался самым непочтительным образом. Я видел ваши панталоны, прелестные ножки и все такое прочее, верно?

Джейн не ожидала вызвать такую бурю ярости и нервно сглотнула.

«Прелестные ножки и все такое прочее».

Ужасно. Непристойно. И все же отчего-то лестно для женского сердца, в чем, она, естественно, никогда не признается даже себе. Неужели у нее и вправду красивые ноги? Может быть. Откуда ей знать?

Этан сделал глубокий вдох. «Успокойся, старина. Если бы барышня собиралась призвать тебя к ответственности перед законом, то уже сделала бы это». Одного отчаянного крика хватило бы, чтобы спустить на него всю свору слуг и с позором выставить вон.

Но она обманула его, солгала, заманила...

Впрочем, не совсем так. Она не произнесла ни слова. Тем не менее Этан был не в настроении проявлять великодушие. Ложь в форме молчания все равно ложь. Кому, как не ему, знать, ведь он сам когда-то изобрел этот способ.

Черт! Он только хотел побыть хотя бы миг не таким, каким был всегда...

Но может, и леди Джейн Пеннингтон хотела того же?

Этан не собирался так легко прощать, и тем не менее гнев его в конце концов улегся.

Он повернулся к Джейн:

– Думаю, вам пора отправляться домой. Я приглашу лакея, чтобы вызвать вашу карету...

– Мой дом здесь, – пояснила Джейн. – Я племянница лорда Мейвелла.

Окончательно сдаваясь, Этан закрыл глаза.

– Ну конечно. – Он чуть не расхохотался. – Вы леди, богатая невеста, дочь маркиза, племянница лорда Мейвелла... И я видел ваши панталоны.

Леди Джейн Пеннингтон негодующе скрестила руки на груди.

– Не понимаю, что вы видите здесь такого смешного, мистер Деймонт?

– Конечно, где уж там? – Он насмешливо поклонился. – Возвращайтесь в дом, леди Джейн, или я расскажу всем присутствующим мужчинам, какого цвета у вас подвязки!

– Что?

Лживый интриган! Джейн вытянулась во весь рост, так что при этом ее взгляд почти сравнялся с его подбородком, и затем гордой походкой зашагала прочь. Дверь с громким стуком захлопнулась.

Этан рассеянно потер щеку, и на ней остался влажный след.

Ее одинокая слеза. Леди Джейн Пеннингтон, у которой, насколько он мог судить, не было причин для слез, проронила эту горячую слезу.

Деймонт коснулся пальцами своей влажной щеки и задумался, что же он такое сказал, что стало причиной этой слезы.

Этан боялся, что ужин будет для него, как обычно, томительным и долгим. Теперь же, когда добавилось «дело леди Джейн Пеннингтон», заставившее его чуять на затылке дыхание аристократического возмездия, ужин превратился в сущий кошмар.

На скучных приемах он имел привычку коротать время, развлекаясь флиртом, но за столом Мейвелла это представлялось немыслимым. С оравой девиц, составлявших почти полный список присутствующих дам,, он не видел безопасных мишеней для своих чар. Флирт с юной девушкой из общества заклеймил бы его как человека ненадежного, покончив с карьерой бездельника одним ударом молотка. Его терпели и поощряли лишь до тех пор, пока он не перестудил запретную линию и помнил о своем месте.

К дочерям аристократического общества Этан всегда относился с холодной почтительностью, стараясь не проявлять ни малейших признаков влечения даже к самым красивым из них. Они не для таких, как он, это ясно. Он даже не смел дышать с ними одним воздухом.

Когда его проводили в главный салон Мейвелл-Хауса, Этан увидел, что его страхи вот-вот воплотятся в жизнь, поскольку, кроме дочерей лорда Мейвелла и леди Джейн Пеннингтон, других дам там не обнаружилось.

Покинув террасу, Этан вернулся в курительную комнату, где внимательно стал прислушиваться к разговорам вокруг. Вскоре он выяснил, что леди Джейн Пеннингтон, невеста с богатым приданым, рассчитывает поймать на свое богатство по меньшей мере герцога, а с другими, менее вельможными претендентами немедленно расправляется. За резкую манеру отказа молодые светские хлыщи окрестили ее Леди Пейн (Боль (англ.)). Когда кто-нибудь обращался к опекуну лорду Мейвеллу, чтобы попросить ее руки, леди Джейн немедленно отправляла претенденту едкое письмо с отказом. Этан не мог винить ее в том, что она искала партию получше, но подобная жестокость представлялась ему непростительной.

За столом Этану досталось место между самой молодой и, вероятно, самой глупой дочерью, Сереной, и пресловутой Леди Пейн. Усаживаясь, он невольно вздохнул, но этого, к счастью, никто не заметил.

Леди Джейн выглядела настоящей наследницей. Этан хорошо разбирался в тайных знаках, находивших выражение в деталях платья и манере поведения. Невооруженным глазом было видно, что платье леди Джейн изысканнее даже наряда леди Мейвелл. И как он допустил такую непростительную ошибку – принял ее за гувернантку без роду без имени!

Когда подали первое блюдо – суп, мисс Серена Мейвелл, сидевшая по его левую руку, тотчас вывернула ложку себе на грудь. Этан заподозрил, что это случилось, потому что она смотрела на него, а не в свою тарелку, и стал еще старательнее избегать ее взгляда, продолжая вести себя так, словно не заметил расплывающееся пятно на ее лифе, равно как и ее униженное шмыганье носом. Деймонт с радостью отвлек бы ее флиртом, но в силу своего юного возраста девица неверно истолковала бы его внимание, это уж точно.

И все же Деймонт не мог совсем никак не помочь бедняжке. Подавшись вперед, он обратился сразу ко всем собравшимся за столом:

– Вы слышали последние новости о принце-регенте? Один возница знает лакея, который знает горничную, которая клянется, что слышала из королевской спальни ослиный крик...

Джейн молча наблюдала за тем, как мистер Этан Деймонт завоевывает внимание присутствующих, искусно забавляя их неприличными историями. Он шокировал, возмущал, но при этом ни разу не переступил черту инсинуаций и слухов. Таких она не выносила на дух, но ведь он отвлекал внимание от Серены, давая ей возможность украдкой промокнуть лиф платья салфеткой.

А еще она ясно видела, что Деймонт злится на нее. Напрасно. Сегодня он доказал, что не в его правилах ставить леди в неловкое положение. Вероятно, она могла бы довериться его врожденному благородству...

И все же так не пойдет. Она должна окончательно убедиться, что ему и вправду можно верить, и для этого после обеда припрет его к стенке.