Глава 20
Гейбриел вышел из ее комнаты совершенно ошеломленный. Он действительно чувствовал себя заблудившимся, а все стрелки компаса указывала ему на Элетею.
Впервые в жизни он отступил, не завершив соблазнения, потому что эта женщина была для него желанна и ему не было все равно, что она подумает о нем потом. Элетея была вплетена в его прошлое всегда, насколько он мог помнить. Она была единственной женщиной, об обладании которой он всегда мечтал. Если бы она знала, о чем он думает, когда целует ее, как ему нестерпимо хочется добиться ее, она была бы довольна и история с хлыстом могла бы повториться.
На верхней лестничной площадке он остановился. Ни одного гостя не было видно. Опасность разоблачения ему не грозила. Но вот опасность, исходящая от него самого, – другое дело. Все его тело пульсировало от примитивного желания. Он не знал, переживет ли он ужин, не выдав себя. Будет странно, если он весь вечер просидит скрестив ноги. Не отсюда ли произошел обычай класть на колени салфетку?
– Сэр, – раздался взволнованный молодой мужской голос, – что-нибудь случилось?
Гейбриел посмотрел вниз на младшего лакея, появившегося у подножия лестницы.
– Спасибо, все в порядке.
Жаль, он не смог убедить ее в том, что он уже не тот мятежный мальчик у позорного столба, которого она помнит. К сожалению, он не уверен, что особенно изменился с тех пор. Очевидно, она не слышала, что он чуть не убил своего отчима за неделю до того, как этот отвратительный мерзавец распрощался с жизнью, убитый в трактирной драке. Туда ему и дорога. Гейбриел знал, что рано или поздно он прикончит Джона за жестокое обращение, которому тот несколько лет подвергал его мать.
А вот Элетея изменилась, и он никак не мог понять, в чем именно.
Она по-прежнему волновала его. И ему казалось, что он ее волнует.
Но Гейбриел начал замечать в ней время от времени некий цинизм, которого не ожидал. Да, она потеряла свою истинную любовь, человека, которого выбрали для нее ее родители, который охранял бы ее от скотов вроде Гейбриела, имея на то все основания.
Ему не хотелось верить, что грусть, которую он замечал в ней, была вызвана скорбью по ее первому избраннику. Ему не хотелось верить, что она принадлежит к тем женщинам, которые любят только один раз в жизни. Но другого объяснения он не находил.
