Глава 19

Каждый раз, когда дверь «Алой подвязки» распахивалась, Ребекка устремляла на нее взгляд в надежде увидеть знакомую фигуру Слейтера и каждый раз разочарованно вздыхала. Она напоминала себе, что должна разыскивать Бенджамина, а не Слейтера. Ребекка пыталась представить себе мужа, но у нее ничего не получилось, и она с ужасом поняла, что ей и не очень хочется, чтобы получилось. Но потом Ребекка вспомнила о Дэниеле с его курносым носиком, ясными карими глазами и пухлыми губками, и ее захлестнуло чувство вины. Вот если бы она могла заполучить их обоих – Слейтера и Дэниела.

С равнодушной улыбкой на лице она отнесла посетителям пиво и забрала деньги. Поймав на себе взгляд Саймона, Ребекка кивнула. Пришло время исполнить несколько песен. Рассеянно откинув назад волосы, Ребекка подошла к пианино и встала рядом с Саймоном. Его большие и вместе с тем проворные пальцы забегали по клавишам, и в зале зазвучала знакомая мелодия. Кавалеры тут же подхватили Касси, Молли и Роуз и закружили их в танце. Только алые подвязки замелькали.

Ребекка покачивалась в такт музыке, потонув в звуках музыки и собственном голосе. Она сосредоточилась на песнях, которые они отобрали с Саймоном, думая лишь о музыке, пронизавшей все ее существо.

Во время исполнения по лестнице спустился Слейтер. Его лицо было чисто выбрито, а простые штаны и рубашку сменил элегантный темный костюм. Голос Ребекки слегка дрогнул, и ей пришлось отвести взгляд, чтобы не сбиться. Девушка не смотрела на Слейтера, но это не мешало ей чувствовать на себе его обжигающий взгляд. Ребекка сосредоточилась на песне, в которой говорилось о молодом человеке, прощающемся со своей возлюбленной перед тем, как отправиться на войну. Он обещал ей вернуться, построить дом и завести детей, но не выполнил своего обещания, потому что пал смертью храбрых на поле боя.

В конце песни голос Ребекки постепенно стих, и в зале на мгновение воцарилась тишина. Затем зал взорвался шквалом аплодисментов, но Саймон заглушил их, заиграв веселую песню. Ребекка довольно улыбнулась. Грусть, навеянная предыдущей песней, улетучилась. Кавалеры вновь закружили в танце Роуз, Молли и Касси. Мужчины кричали и хлопали.

Ребекка робко посмотрела на Слейтера, и в его глазах вспыхнуло одобрение. Его улыбка проникла прямо в грудь Ребекки и поселилась там. Она закончила песню и направилась к бару под восторженное громкое улюлюканье. Данте подал ей небольшое полотенце, и девушка отерла вспотевший лоб. В этот момент к стойке повалили посетители, чтобы купить Ребекке напиток – что случалось довольно часто после того, как она заканчивала петь. Девушка принимала напитки с отрепетированной вежливостью, но все же, не удержавшись, бросала взгляды на Слейтера, сидевшего на другом конце бара. Но сейчас его внимание было поглощено Биллом Чемберсом, очевидно, ожидавшим Слейтера за игровым столом.

Допив последний стакан, Ребекка вернулась к работе. Она вновь разносила напитки, получала деньги и добродушно подшучивала над грубоватыми посетителями. Никто сегодня не пытался схватить ее за ягодицы или как бы невзначай коснуться груди, и это удивляло и радовало Ребекку. Теперь, когда она окончательно справилась со своим смущением, Ребекке даже нравилось работать в салуне, особенно в такие вечера, как сегодня.

Наконец салун опустел, и Слейтер запер входную дверь. Все занялись уборкой, как и всегда по пятницам. Ребекка последовала за остальными девушками на второй этаж, но потом встретилась с взглядом Слейтера. Его глаза обдавали холодом, и Ребекка встревожилась. Куда делась нежность, теплившаяся в них раньше?

Ей удалось поговорить со Слейтером лишь один раз – когда она принесла ему кофе за игорный стол. Ей показалось, что его взгляд слегка смягчился, но, несмотря на свою любовь к нему, Ребекка так и не научилась читать по его глазам.

Может, тогда в кабинете она была слишком напориста?

Измученная событиями прошедшей недели, она не стала раздумывать над сложностью их со Слейтером отношений. Вместо этого тихо постучала в дверь Джорджии, не желая будить подругу, если та спала.

– Войдите.

Открыв дверь, Ребекка вошла в комнату. На прикроватном столике стояла масляная лампа, отбрасывавшая тусклый свет на смуглое лицо Джорджии, отражавшийся в ее карих глазах. Девушка убедила подруг в том, что ей лучше и сидеть с ней по ночам больше не нужно.

– Привет, Джорджия, – сказала Ребекка, обрадовавшись тому, что подруга поправляется.

Девушка похлопала по кровати.

– Садись, Глори, поговори со мной. – Она закатила глаза. – Я уже начинаю сходить с ума от безделья.

– Тебе нужно выздоравливать, – напомнила Джорджии Ребекка.

Та в ответ поморщилась.

– Ты говоришь прямо как доктор. Отдыхать, отдыхать, отдыхать. Только это он и повторяет каждый раз.

Ребекка присела на краешек кровати.

– Он толковый человек. Ты его слушай.

– Конечно, ведь это не ты прикована к постели.

Ребекка засмеялась.

– Раз к тебе вернулась способность ворчать, значит, тебе действительно лучше.

Джорджия застенчиво улыбнулась.

– Как прошел вечер?

– У нас опять людно. Перестрелка не слишком надолго отпугнула посетителей, – сухо ответила Ребекка.

– Это потому, что сегодня ты пела. Все эти большие сильные мужчины плачут, когда ты начинаешь петь свои грустные песни. Даже у меня слезы наворачиваются на глаза.

– Прости, – без всякого раскаяния произнесла Ребекка. – Иногда поплакать полезно. А этих мужчин нужно лишь немного подтолкнуть, чтобы из их глаз полились слезы.

Джорджия фыркнула.

– А у меня от слез косметика течет.

– К счастью, большинство наших посетителей ею не пользуются.

Джорджия захихикала.

– Это верно. – Она погрустнела и отвернулась. – Саймон так красиво играл. Даже отсюда было слышно.

– Ты его видела сегодня?

– Нет.

Слейтер собирался поговорить с Саймоном. Успел ли?

– Все мужчины – упрямые глупцы, – сказала Ребекка. – Если вобьют себе что-то в голову, их уже не переубедить.

– Я думала, Саймон другой.

Ребекка накрыла ладонью руку подруги.

– Он изменит свое мнение. Подожди немного.

Ребекка видела, что ее слова не убедили Джорджию, но она не знала, что еще сказать, чтобы не солгать.

– А теперь расскажи мне о вас со Слейтером, – оживившись, попросила Джорджия.

Ребекка опустила глаза, не зная, как все объяснить.

– Он хороший человек. Нежный, добрый, заботливый.

Джорджия округлила глаза:

– А какой он в постели?

Ребекка вспыхнула до корней волос.

– Он заставляет тебя кричать?

– Джорджия!

– Заставляет. – Джорджия самодовольно улыбнулась. – Он знает, как доставить женщине удовольствие.

Сама того не желая, Ребекка спросила:

– А ты откуда знаешь?

– Наблюдаю за его руками, когда он играет в карты. Он гладит их, словно упругую женскую грудь. – Джорджия понизила голос, и ее глаза заблестели. – А он дотрагивался до тебя в тайном месте?

Вспомнив события прошлой ночи, Ребекка почувствовала, как внизу живота начало разливаться тепло.

– Это не твое дело, – чопорно ответила она, а потом встала и подоткнула одеяло. – Тебе что-нибудь нужно?

– Да. Только он не придет.

– Мне жаль, – тихо произнесла Ребекка, которой очень хотелось наладить отношения между друзьями. Только она и свою-то жизнь не могла устроить, чего уж говорить о других. – Если тебе что-то понадобится, покричи. Кто-нибудь да услышит.

– Если никто другой не будет кричать. – На губах Джорджии заиграла озорная улыбка, смутившая Ребекку.

Выйдя в коридор, она остановилась и посмотрела на дверь Слейтера. Придет ли он к ней сегодня? Или ждет, что она придет к нему сама? А может, он ее и не хочет вовсе. Разозлившись на себя за то, что слишком много сомневается, Ребекка пошла к себе и переоделась в ночную рубашку и халат. После этого тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Осторожно ступая босыми ногами по полу, она добежала до комнаты Слейтера и вошла. Дверь с тихим щелчком захлопнулась у нее за спиной, и Ребекка облокотилась о нее, чтобы перевести дыхание.

Она огляделась по сторонам и ничуть не удивилась, обнаружив, что в комнате царит чистота и порядок. Ребекка уже давно поняла, что Слейтер ни в чем не любит беспорядка, будь то его внешность, комната или дела. Движимая любопытством, девушка принялась изучать убранство комнаты. На прикроватном столике высилась стопка книг, и Ребекка пробежала глазами названия. Слейтер не лгал ей, когда сказал, что любит читать.

Она распахнула дверцы платяного шкафа. Здесь висело три черных костюма, пять белых сорочек, несколько жилетов, две пары простых штанов и три рубахи на каждый день. На дне шкафа стояли две пары ботинок – поношенные коричневые и до блеска начищенные черные. Ребекка вытащила один из костюмов и провела пальцами по лацканам. Судя по покрою и качеству ткани, все они были сшиты год или два назад.

Ребекке ужасно хотелось изучить содержимое ящиков, но она не могла позволить себе и дальше рыться в личных вещах Слейтера. Наклонившись, она разгладила прикрывавший постель плед, и ее кожу закололо мириадами иголочек.

Обернувшись, Ребекка посмотрела на свое отражение в зеркале. Она коснулась губ, и незнакомка в зеркале сделала то же. Не удержавшись, Ребекка подошла к зеркалу и дотронулась до него. Да, в зеркале отражалась она. И все же не она. Вернее, не та Ребекка, какой она была год – нет, даже месяц – назад.

Внезапно дверь комнаты со скрипом отворилась, и Ребекка обернулась. Слейтер замер на пороге, но потом расслабился, узнав Ребекку. Он закрыл за собой дверь.

– Я не знал, что ты придешь.

Сердце ее отчаянно забилось в груди.

– А я не знала, хочешь ты меня или нет.

Слейтер посмотрел на Ребекку так, как обычно смотрел на своих соперников за игорным столом.

– И это после того, что произошло в кабинете?

Ребекка покраснела.

– Извини, просто у меня никогда раньше не было подобных отношений.

– У меня тоже. По крайней мере я не шел на это сознательно, – сухо произнес Слейтер. – Ты жалеешь об этом?

Ребекка вновь посмотрела на собственное отражение в зеркале.

– Наверное, должна. Но не жалею.

– Я рад. – Развернув ее к себе, Слейтер наклонился, чтобы запечатлеть на ее губах поцелуй. Ребекка вздохнула, но больше не стала смотреть в зеркало.

Слейтер сжимал Ребекку в объятиях на своей смятой постели. Голова ее покоилась на его плече, а теплая рука лежала на груди. Слейтер накручивал на палец золотистый локон.

– Ты что-нибудь узнал? – Голос Ребекки звучал тихо и соблазнительно.

Слейтер вздохнул. Он не желал обсуждать проблемы после страстных занятий любовью, но Ребекка заслуживала того, чтобы знать, как продвигаются дела.

– Ничего нового. Думаю, большинство – если не все – владельцев салунов платят дань. – Ребекка подняла голову и, опершись подбородком о собственную руку, посмотрела на Слейтера.

– Если так, то человек, стоящий за всем этим, не владелец салуна.

Слейтер откинул с ее лица волосы, а потом провел рукой по ее спине.

– Ты не совсем права. Он может делать вид, что платит, как все, чтобы на него не пало подозрение.

Лоб Ребекки прорезала морщина. Слейтер провел по ней пальцем, но морщина не исчезла.

– А что подсказывает тебе твоя интуиция? – спросила Ребекка.

Слейтер с трудом сдержал улыбку.

– Интуиция?

– Ну, или как ты это называешь.

– Шестое чувство. – Слейтер пожал плечами и посерьезнел.

– Помнишь Джона Лэнгли?

Складка на лбу Ребекки стала глубже, а щеки – это было заметно даже в тусклом свете лампы – покрылись румянцем.

– Он был в ресторане с твоей подругой Делайлой.

Сам того не желая, Слейтер испытал удовлетворение, услышав в голосе Ребекки нотки ревности, но не собирался дразнить ее.

– Он владеет салуном «Черный бык». Это второе по величине питейное и игорное заведение в городе.

Ребекка кивнула.

– Видела. Такое деревянное строение, как и «Подвязка». Таких в Оуктри немного.

– Пока немного. Год-другой – и все здания станут деревянными, а не парусиновыми. – Слейтер рассеянно играл с волосами девушки, и золотистые локоны обвивались вокруг его пальцев точно живые. – Если он стоит за вымогателями, то понятно, как он смог отстроить такое заведение.

– Раз дела у него идут хорошо, зачем рисковать, занимаясь чем-то незаконным?

– Жадность. Некоторым людям всегда мало того, что они имеют.

Ребекка посмотрела на Слейтера.

– А вот я была бы счастлива иметь достаточно денег, чтобы вернуться в Сент-Луис.

Слейтера пронзила боль, и он поразился ее силе.

– А как насчет того, чтобы отыскать мужа?

Ребекка отвернулась и посмотрела в окно.

– Я не люблю его. И не знаю, любила ли вообще. Но мне необходимо вернуться в Сент-Луис. – Она глубоко вздохнула, и ее грудь крепче прижалась к груди Слейтера. – Меня там кое-кто ждет.

Голос Ребекки задрожал, и Слейтер понял, что этот человек гораздо важнее ее мужа. И даже важнее, чем он сам.

– Кто? – спросил Слейтер, хотя не знал, хочет ли услышать ответ.

Ребекка покачала головой и уткнулась лбом в его плечо, чтобы скрыть выражение лица.

Разочарованный и сбитый с толку, Слейтер гладил бок Ребекки, ощущая под ладонью тонкую талию и источающее жар бедро. Он почувствовал под своими пальцами какие-то полоски на коже, на которые раньше не обращал внимания. Внезапно Слейтера кольнуло, и он вспомнил, где он видел такие же полоски на талии другой женщины, с которой когда-то занимался любовью. Внезапно Слейтер лишился возможности дышать.

– У тебя есть ребенок, – почти шепотом произнес он. Ребекка сжалась в его руках и, несмотря на то, что она не опровергла и не подтвердила его утверждение, он понял, что догадался правильно.

Слейтер сел на кровати, увлекая с собой Ребекку, а потом взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– Почему ты мне не сказала?

– А что бы это изменило? – с вызовом спросила она. Слейтер на мгновение задумался, а потом покачал головой.

– Нет, это не изменило бы того, что произошло между нами.

– Тогда зачем было говорить?

Он вспомнил свое собственное детство, мать, отца, братьев и то, как все это потерял. Слейтер, которого в свое время фактически продали в рабство, знал, что сирота не имеет права голоса и не может повлиять на собственную судьбу. Но ребенок Ребекки не был сиротой. Пока не был.

– Это девочка или мальчик? – спросил Слейтер.

– Мальчик. Дэниел. Ему всего шесть месяцев, Слейтер. Мне пришлось уехать от него. У меня не было возможности растить его в приличных условиях. Я подумала, что, если отыщу Бенджамина, мы вместе заберем его из приюта.

Слейтера обуял гнев.

– Не могу поверить, что человек может бросить собственного ребенка.

Ресницы Ребекки дрогнули, защекотав щеку Слейтера.

– Бенджамин о нем не знает, – хрипло произнесла она. – Я узнала о своей беременности лишь после того, как он меня бросил.

Все перевернулось внутри у Слейтера.

– Тогда зачем ты его ищешь и почему не разведешься с ним?

– У меня нет выбора.

– Есть. Я могу дать денег, чтобы ты вернулась в Сент-Луис.

– А какой от этого прок? Я все равно не смогу поставить сына на ноги. Конечно, теперь, когда у меня есть опыт, я могла бы работать в салуне. – Она язвительно засмеялась. – Но я и помыслить не могла о том, что мой ребенок будет расти в подобном заведении.

– По крайней мере у него будет мать, – произнес Слейтер резче, чем хотел.

Но Ребекка не обиделась. Напротив, на ее лице возникло смиренное выражение.

– Я все больше начинаю сознавать, что вряд ли найду Бенджамина. – Ребекка прижалась к Слейтеру, положив голову ему на плечо. – Почему все так запуталось?

Слейтер промолчал и еще крепче привлек Ребекку к себе. Он поцеловал ее в макушку, потому что не знал ответа на вопрос.

Он мог бы привыкнуть к теплу ее тела, согревающего его каждую ночь, но мысль о том, чтобы жениться на Ребекке и воспитывать ее сына, пугала его до дрожи. Он много лет назад поклялся себе, что не женится никогда. И никогда в жизни не станет отцом.

Но действительно ли его положение так затруднительно, как кажется? Ребекка – замужняя женщина, которая, возможно, никогда не найдет своего мужа, поэтому сможет быть лишь его любовницей. Кроме того, ее сын оставался в Сент-Луисе, и Ребекка непременно к нему вернется. Ее отъезд причинит Слейтеру невыносимую боль, но он не встанет между матерью и ребенком. Если ей необходимо найти мужа, чтобы вернуть сына, он не станет мешать. Ребекка заслуживала того, чтобы вновь обрести семью.

– Ребекка, – тихо позвал Слейтер, зная, что она не спит.

– Ммм?

– Я мог бы помочь тебе отыскать мужа. – Слейтеру стоило большого труда произнести эти слова. Волнение заставило Ребекку напрячься.

– Как?

– У меня есть друг в агентстве Пинкертона. Если я попрошу его разыскать твоего мужа, он пойдет мне навстречу.

– У меня нет денег…

– Тебе не придется платить. – Во рту у Слейтера пересохло. – Я хочу сделать это для тебя.

Ребекка смотрела на Слейтера, и надежда в ее глазах сменилась страданием.

– Если его найдут, мне придется уехать, – прошептала она.

Слейтер заставил себя кивнуть.

– Знаю. Но в один прекрасный день ты все равно уедешь.

– Тогда почему ты мне помогаешь? – В простом вопросе прозвучало огромное горе и смятение.

– Он твой сын. Твой и… – Слейтер отвел глаза, – твоего мужа. Если бы у меня был ребенок, я хотел бы знать о его существовании.

– Ты никогда не проиграл бы мое состояние и не покинул бы меня.

Ребекка была права, но это не имело значения.

– Узнав о сыне, он сделает то, что должен сделать мужчина. – Слейтер не знал, верит ли он собственным словам, но этому прохвосту нужно дать возможность исправить свою ошибку. Ради его сына.

Ребекка молчала. Ее невидящий взгляд был устремлен на грудь Слейтера. Наконец она заговорила, но так тихо, что Слейтеру пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова.

– Свяжись со своим другом. Попроси его найти Бенджамина Колфакса.

Тупая ноющая боль поселилась в его душе, но Слейтер кивнул.

– Завтра же пошлю телеграмму.

Все случившееся воздвигло между ними неприступную стену – невидимую, но такую же реальную, как воздух в комнате. Слейтер попросит друга оказать содействие, но это вовсе не означает, что поиски увенчаются успехом. Даже если Бенджамин Колфакс будет найден, случится это не завтра.

Предложив помощь, Слейтер связал себя с Ребеккой невидимыми узами и в то же время оторвал от себя. Она не покинет Оуктри до тех пор, пока его друг не найдет ее мужа или не откажется от поисков. Ребекка останется здесь, но проведенные вместе дни будут наполнены томительным ожиданием.

Ребекка подняла голову, и в ее глазах заблестели непролившиеся слезы. Она наклонилась и неистово поцеловала Слейтера. Он отчаянно ответил на призыв.