Глава 9

Терпение Кристофера лопнуло, и медленно копившийся гнев вырвался наружу. Не помня себя, он отодвинул Онорию к Хендерсону и двинулся к беседке с неумолимостью потока лавы, извергающейся из вулкана.

Мэнди повернула голову и увидела его. Ее черные глаза сверкнули, дыхание остановилось. Она явно узнала Кристофера, но затем намеренно отвернулась с безразличным выражением лица, как будто не обнаружила только что своего брата живым после четырех лет, в течение которых считала его мертвым.

– Мистер Рейн! – с восторгом крикнул граф. – Вы решили первым покорить нашу амазонку?

Кристофер ответил кратким кивком и вспрыгнул на ступеньки, ведущие к дверце клетки. В толпе раздались аплодисменты и смех, и, поскольку дело происходило в Англии, мужчины начали немедленно заключать пари.

– Ставлю двадцать гиней на амазонку! – слышались голоса.

– Дайте мне войти в клетку, – процедил сквозь зубы Кристофер, обращаясь к лакеям.

Суиттон сиял.

– Миссис Рейн поддержала вас в вашем желании? Как чудесно иметь понимающую жену. – Он кивнул двум лакеям, и один из них достал из кармана ключ. – Если одолеете ее, можете ею попользоваться, – тихо произнес граф. – А если нет, мы постараемся собрать вас по частям. – Глаза его возбужденно блестели.

Мэнди и Кристофер обменялись взглядами: черные глаза встретились с серыми. Они в свое время научились понимать друг друга без слов.

Кристофер чувствовал, что Онория напряженно следит за ним. Она не стала ни возражать, ни задавать вопросов, не попыталась его остановить. Она понимала, что он чувствовал и что должен сделать. Его уважение к ней возросло.

Кристофер снял сюртук и галстук, закатал рукава рубашки. Несколько дам в первом ряду томно вздохнули.

Он кивнул лакею, и тот, трясущейся рукой вставив ключ в замок, быстро открыл дверцу и впустил Кристофера в клетку. Затем дверца закрылась, и легкий щелчок возвестил Кристоферу, что он тоже заперт внутри.

Толпа немного притихла в ожидании начала зрелища.

Мэнди ходила по клетке, как зверь, возбужденная и нетерпеливая. У нее не было оружия и на ней не было ничего, кроме нелепой шкуры леопарда, которая, несомненно, должна была упасть с ее тела, как только начнется борьба. Возможно, Мэнди не беспокоилась об этом, но для Кристофера такое издевательство над сестрой было еще одной причиной, по которой Суиттона следовало прикончить.

Он подумал, одержал ли верх над ней хоть один мужчина, но, увидев ее свирепый взгляд, усомнился в этом.

Он подал сигнал, который был понятен только ей. Она незаметно кивнула и бросилась к нему, метя ногой в лицо. Кристофер легко блокировал ее удар, и они начали драться на кулаках, применяя приемы, которые изучили много лет назад.

Шкура леопарда каким-то образом оставалась на месте, к большому разочарованию джентльменов. Однако пари продолжали заключаться и ставки росли: некоторые ставили на Кристофера, но большинство – на Мэнди.

Ее дыхание участилось, темная кожа блестела от пота. Мужчины отпускали непристойные комплименты в ее адрес, но она игнорировала их. Ее взгляд был сосредоточен на Кристофере в ожидании дальнейших незаметных для публики указаний.

Они проделывали подобные трюки много раз, инсценируя драки в тавернах и подрабатывая на этом. Мэнди снова нанесла удар ногой, но Кристофер поймал ее за ступню и перевернул. Затем попытался схватить ее, но она легко увернулась. Они не виделись четыре года, но по-прежнему без слов понимали, что надо делать. Его сердце гулко билось от радости и облегчения. Сестра жива и невредима.

У Кристофера не было определенного представления о дальнейших действиях, когда он вошел в клетку. Мешали размышлять гнев, ярость и напряжение. Но сейчас он сосредоточился и знал, что надо делать, чтобы вырваться из клетки и осуществить план, задуманный им, Финли и Хендерсоном.

Он снова подал сигнал Мэнди, и она ответила ему незаметным кивком. Предприняв следующую атаку, она схватила Кристофера за рубашку и сорвала ее с него. Мужчины засмеялись, а женщины взвизгнули. Кристофер услышал также легкий стон Онории.

Мэнди быстро скрутила рубашку в один длинный жгут и, когда Кристофер снова двинулся на нее, ловко обошла его сзади и, накинув петлю ему на шею, крепко затянула ее.

Мэнди была очень сильной. Кристофер напряг мышцы шеи, однако почувствовал, как батист сдавил горло. Он закашлялся, а ее тонкие руки продолжали неумолимо тянуть его назад. Он вцепился в материю, стараясь ослабить давление. Мужчины в восторге зааплодировали.

– Пожалуйста, помогите ему! – раздался крик Онории, заглушая шум.

Кристофер услышал также совсем близко рычание Финли:

– Откройте клетку!

Звякнул ключ, и деревянная дверца распахнулась. Мэнди внезапно бросила рубашку, и они с Кристофером стремительно рванулись в открытый проем. Финли столкнул одного из лакеев с помоста, Мэнди отправила другого вслед за первым.

Толпа пришла в смятение. Женщины визжали, мужчины ругались. Несколько человек бросились вперед, готовые остановить Мэнди и Кристофера. Он услышал удары кулаков; это Грейсон прокладывал дорогу для них. Мэнди наносила удары ногами, и некоторые мужчины отступали, однако многие были пьяны и взбешены и желали подраться. Вокруг Мэнди и Кристофера начала смыкаться толпа.

Неожиданно он услышал пронзительный крик и звук падающего тела. Потом послышался взволнованный голос Александры:

– Помогите, помогите! О, помогите же!

Миссис Рейн потеряла сознание.

Кристофер усмехнулся. Эти женщины настоящее сокровище. Он непременно отблагодарит Онорию за помощь.

Но сначала надо выбраться отсюда. На крик Александры по меньшей мере треть драчунов повернули назад, довольные, что нашли другое, более безопасное применение своей активности. Остальные две трети продолжали драться с ликованием, готовые свалить беглецов и избить их до бесчувствия.

Неожиданно появился Хендерсон с пистолетом в руке. При виде оружия с инкрустированной жемчугом рукояткой у мужчины, который всем своим видом показывал, что готов не задумываясь применить его, большинство нападавших отступили назад с криками:

– Спокойно, приятель!

Группа мужчин освободила дорогу Мэнди, Кристоферу и Грейсону.

Полупьяные и разгоряченные дракой, они приготовились любым способом вернуть амазонку назад.

Рядом с Кристофером возникла маленькая фигура и устремилась на мужчин, стоящих на пути. Фалды его сюртука развевались, и он был похож на маленькую комету. Руперт Темплтон размахивал чем-то вроде трости с вкладной шпагой и кричал, прогоняя людей с дороги. Они смотрели на него, как на щенка, выскочившего из собачьей конуры и начавшего рычать по-волчьи. Однако удивление и веселье сошло с их лиц, когда Темплтон принялся тыкать их кончиком шпаги. Мужчины взвыли и сосредоточились на нем, открывая Кристоферу и Мэнди дорогу к озеру.

Мэнди бросилась бежать. Ее нога зацепилась за кочку, и Хендерсон схватил ее за руку, чтобы поддержать. Она отдернула руку, готовая ударить его, но Кристофер остановил ее:

– Он с нами. Финли, займись нашими женщинами.

Грейсон повернул назад, а Кристофер, Мэнди и Хендерсон устремились к озеру. Мистер Темплтон проводил их взглядом, отдав честь.

Кристофер выразил свою признательность тем, что убрал мистера Темплтона с дороги взбешенных мужчин и толкнул его в кусты.

– Позаботьтесь о ней, мистер Рейн, – крикнул Темплтон ему вдогонку, приложил ко рту ладони рупором и затрусил в другую сторону.

Мэнди, Хендерсон и Кристофер достигли озера, простиравшегося от поместья до пустынных холмов. В конце небольшого причала виднелась лодка. Если Кристоферу удастся завладеть ею, преследователям придется догонять их вплавь или бегом обогнуть озеро в надежде схватить на противоположном берегу; однако дорога от поместья до холмов займет не менее часа.

Многие преследователи отстали. Некоторые еле плелись и выглядели так, словно совершали пробежку воскресным утром, хотя другие, более выносливые, явно испытывали удовольствие от преследования. Они смеялись, высказывали непристойные комментарии и шутили по поводу того, что сделали бы с Мэнди, если бы поймали ее.

Ботинки Кристофера застучали по доскам причала, а потом он, Мэнди и Хендерсон один за другим прыгнули в лодку. Кристофер достал два пистолета, которые приготовил накануне вечером, и направил их на мужчину, ступившего на причал.

– Ни с места! – крикнул он.

Мужчина поднял руки и остановился как вкопанный. Бежавшие позади натолкнулись на него и повалились.

Хендерсон взялся за весла и начал грести, медленно отваливая от причала. Сваи помоста не были рассчитаны на то, чтобы выдержать десяток пьяных мужчин. Помост накренился и рухнул в воду. Кристофер поставил свои пистолеты на предохранители и сел на скамью лодки, не обращая внимания на барахтанье позади него.

Он был без рубашки, Мэнди полураздета. Только Хендерсон выглядел безупречно в своем дорогом костюме, и его очки поблескивали на солнце. Даже волосы были в полном порядке.

Мэнди взглянула на Кристофера и спросила:

– Что, черт побери, ты делал все это время, оставшись в живых?

– Искал тебя, – ответил Кристофер. – Эй, Хендерсон, держи румпель. Я замерз и хочу погрести.

Они поменялись местами. Хендерсон немного задержался, чтобы расстегнуть сюртук и накинуть на плечи Мэнди.

Кристофер затаил дыхание, опасаясь, как бы сестра не вышвырнула Хендерсона за борт. Но вместо этого она удивленно на него посмотрела, как на диковинку.

Затем снова повернулась к Кристоферу:

– Значит, тебя не повесили? Мне следовало это предвидеть.

– Рейнов не так-то просто убить, – сказал Кристофер, налегая на весла. Сейчас, когда волнение улеглось, ему хотелось крепко выпить и покувыркаться в постели с Онорией. Прямо сейчас. И он сказал об этом Хендерсону. Хендерсон откашлялся.

– Я счел бы ваше воссоединение еще более трогательным, если бы знал, что Онория и Александра в безопасности.

– Финли посадит их в карету, как мы и планировали. – Кристофер улыбнулся, представив, как заключит Онорию в объятия. Она, конечно, увидела его исполосованный торс, когда Мэнди сорвала с него рубашку, и у нее возникло множество вопросов. Он заметил также, что Мэнди украдкой посматривает на него, но с вопросами, видимо, решила подождать.

– Я рассчитываю на это, – сказал Хендерсон и поморщился. – В этой проклятой лодке полно воды. Моим ботинкам пришел конец. Надеюсь, вы оцените мою жертву, мисс Рейн.

Мэнди снова взглянула на него. Кристофер подумал, что едва ли кто-нибудь называл ее «мисс Рейн».

– Не я выбрала эту лодку, – возразила она.

– Другой не было, – удрученно произнес Хендерсон.

– Для спасателя вы выглядите довольно странно, – продолжила она. – Вам не приходилось пить чай с королевой?

– Вы чертовски неблагодарны, – проворчал Хендерсон. – Нам едва удалось увести вас.

– От толпы в стельку пьяных щеголей? Подвигом это не назовешь.

Мэнди была напряжена: ее руки крепко сжимали планшир, а голос дрожал.

– Полагаю, вам здорово повезло, – продолжал Хендерсон раздраженно.

Лодка с трудом слушалась весел, а затем неожиданно возникший поток холодной воды окатил ботинки и панталоны Кристофера.

– А это, друзья мои, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие, – означает, что мы тонем.

– Хорошо, что пираты умеют плавать, – промолвила Мэнди. Она сбросила сюртук Хендерсона и прыгнула за борт, грациозно изогнувшись. Кристофер отбросил весла и последовал за ней.

Он вынырнул в тот момент, когда раздался голос Хендерсона:

– Проклятие, это был мой новый, самый лучший костюм.

Граф Суиттон сидел в кресле перед камином, протянув ноги в мягких домашних туфлях к огню. Слуга оставил его одного пить портвейн в мрачном настроении. Плотный бархатный халат согревал его конечности, но не мог восполнить потерю самого дорогого экспоната в его коллекции.

Во многом виноват сын старого Хендерсона. Да и ему самому следовало сразу распознать, что этот Рейн настоящий головорез, несмотря на то что его жена благородных кровей и с ним дружит виконт. Суиттон восхищался телосложением Рейна, но когда амазонка сорвала с Рейна рубашку, пришел в ужас.

Головорез, иначе его не назовешь.

Сын Хендерсона выглядел настоящим английским джентльменом с чистой, слегка загорелой кожей и светлыми волосами. Хендерсону в большей степени подошла бы прелестная темноволосая жена Рейна. А Рейн – грубый драчливый тип из простонародья. Одним словом – бандит.

Им овладело уныние. Рейн похитил у него чернокожую амазонку – высокую, сильную и красивую женщину, которая умела драться лучше любого мужчины. Он никогда не найдет ей замены.

В камине упало полено, и вверх взметнулось пламя. Следовало бы получше уложить дрова. Огонь уже ослабел, а надо, чтобы он горел до утра. Суиттон протянул руку к кочерге.

В этот момент что-то холодное уперлось ему в щеку. Суиттон оглянулся и увидел направленное на него дуло пистолета.

Перед ним стоял Кристофер Рейн. На нем не было ничего, кроме панталон и ботинок, и Суиттон с ужасом взирал на его могучий торс. Серые глаза Кристофера блестели холодным блеском, а с длинной косички стекала вода.

Внимание Суиттона было приковано к изуродованному боку Кристофера. Создавалось впечатление, что какой-то скульптор, искусно изваявший из твердого мрамора превосходную статую греческого атлета, случайно оставил грубые зарубки на левом боку. В то время как плечи Рейна и мощные грудные мышцы выглядели безукоризненно, левый бок живота и торса был испещрен многочисленными шрамами и белыми полосами, которые выделялись на фоне золотистого загара.

Очевидно, кто-то жестоко обошелся с Кристофером, и этот дефект в большей степени, чем пистолет, произвел впечатление на Суиттона, который внезапно почувствовал предательскую слабость.

Однако он попытался храбриться;

– Как вы посмели, сэр? Вы явились в мой дом под ложным предлогом и похитили мою собственность.

Пистолет еще глубже уперся в его щеку.

– Она не рабыня. Она свободная женщина, а вы держали ее в клетке.

– Я заплатил за нее!

– Она рассказала, что вы добавляли ей в еду опиум, чтобы держать в полузабытьи и тем самым лишить возможности убежать.

– Она лжет.

От удара в висок Суиттон замотал головой и опустился на колени перед камином. Он застонал от боли и незаметно потянулся к кочерге.

Рейн грязным ботинком отбросил кочергу, которая с грохотом упала на ковер.

– Я пытаюсь решить, убить вас или нет, – произнес Кристофер ледяным тоном. – Моя жена беспокоится о последствиях убийства графа, но меня это нисколько не волнует.

Суиттон ощутил дрожь во всем теле.

– Вас повесят. Вы преступник.

– Меня уже пытались повесить, но я все еще жив.

Суиттон судорожно сглотнул.

– Я бы продал вам ее, если бы знал, что она вам так нужна.

– Она моя сестра.

Суиттон пристально взглянул на него. Коснулась ли цивилизация хотя бы слегка этого человека?

– Это не делает вам чести.

Рейн поднял Суиттона за волосы, приблизив к нему искаженное яростью лицо.

– Я воспитывал ее с того времени, когда она начала ходить. Очень люблю ее, и вы, наверное, догадываетесь, что я думаю о человеке, посадившем ее в клетку?

– Вы не убьете меня. Если бы вы решились на убийство, то давно бы сделали это.

К его удивлению, Рейн улыбнулся, хотя улыбка эта не была приятной.

– Если бы мы находились на пиратском корабле, то вы уже были бы мертвы и акулы рвали бы ваше тело на части. Но я стараюсь вести себя как цивилизованный человек.

Суиттон ухватился за это слово:

– Цивилизованный. Будь вы цивилизованным, вызвали бы меня на дуэль, и мы решили бы все как джентльмены. – Его мозг лихорадочно работал. Если ему удастся склонить этого головореза к дуэли, то потом можно найти способ избежать ее или еще лучше – подыскать себе замену, сославшись, например, на плохое зрение.

Рейн улыбнулся еще шире, от чего стал похож на акул, о которых только что упомянул.

– Хорошо, мы сделаем это даже более рискованным способом. – Он наклонился, играя мышцами, и поднял кочергу. Затем, продолжая улыбаться, протянул Суиттону пистолет.

Граф схватил его, взвел курок и выстрелил. Звук выстрела заполнил комнату, но не мог заглушить грохота упавшей кочерги.

Онория с удовольствием грела руки, держа в ладонях изящную чашку, и наслаждалась ароматом кофе. Она сидела, завернувшись в шаль, в небольшой гостиной Александры и слушала рассказы присутствующих о том, как они пережили недавнюю историю. Узнав об их возвращении, прибыла и Диана вместе с детьми. Сейчас она тоже внимательно слушала; ее рыжие волосы ярко блестели в пламени свечей.

Рассказ Онории был краток. Увидев, что Кристофер и Мэнди подверглись нападению со стороны многочисленной группы мужчин, она испугалась и решила, что самое время упасть в обморок.

Александра и несколько заботливых дам отнесли ее в дом, где Онория сделала вид, что ей стало лучше. Как только помогавшие женщины ушли, она и Александра поспешили к аллее перед входом, где Грейсон посадил их в карету. Поскольку преследователи погнались за Мэнди и Кристофером, убегавшими через сад, дорога перед домом оказалась свободной.

Они встретились с вымокшими беглецами на другой стороне озера. Александра и Онория завернули Мэнди в теплые одеяла, так как ее леопардовая шкура ушла на дно.

Мэнди Рейн была крайне удивлена, когда Кристофер, как бы между прочим, сказал: «Эта черноволосая женщина моя жена» – и потом всю дорогу до Лондона не спускал с нее глаз.

Грейсон поднял бокал в честь Онории:

– Ты превосходная актриса, Онория. Я восхищаюсь тобой.

Онория вежливо поблагодарила его, однако не чувствовала удовлетворения. Кристофер не сказал ей ни слова. Он был молчалив и холоден, а она не могла думать ни о чем другом, кроме ужасных ран на его боку.

Она вспомнила, что он ни разу не снимал рубашку в ее присутствии с тех пор, как вернулся. Четыре года назад в Чарлстоне в день их обручения его тело было крепким, мускулистым и неповрежденным. Что-то случилось, но он не хотел рассказывать об этом.

Кристофер сидел расслабленно на стуле с прямой спинкой, опираясь локтями на колени и держа между пальцев бокал с виски. На нем была его обычная одежда: штаны и ботинки, а также свободная рубашка и куртка, скрывавшие израненный торс.

Мэнди тоже кратко поведала свою историю. Она приехала в Лондон в поисках работы и встретила одного из лакеев графа Суиттона. Он предложил ей деньги за то, чтобы она сыграла роль дикой амазонки для друзей Суиттона на одной из вечеринок. Она подумала, что это будет веселой забавой, и согласилась.

Суиттон увидел, что это зрелище понравилось друзьям, и захотел, чтобы Мэнди осталась для следующих представлений. Когда же она отвергла его предложение и потребовала денег, он отказался платить и не позволил ей уйти. В ответ на попытку Мэнди сопротивляться он запер ее в одной из комнат и некоторое время морил голодом, а потом начал давать еду, добавляя в нее опиум.

Казалось, Мэнди не чувствовала себя особенно пострадавшей в этом рискованном приключении. Она сидела, подогнув под себя ноги, одетая в рубашку и панталоны, отказавшись от платья, предложенного Александрой. У нее были темные волосы, ниспадавшие на спину густыми локонами, и черные глаза с длинными темными ресницами. Она с любопытством наблюдала за всеми. При этом откровенно улыбалась или хмурилась, не скрывая своих чувств.

– Этот Суиттон – отвратительный тип, – заметил мистер Хендерсон. – Я позабочусь теперь о том, чтобы Хендерсоны порвали с ним всякие отношения.

Мэнди фыркнула:

– Я уверена, это будет жестоким наказанием для него.

– О да, мисс Рейн, – вмешалась Александра. – Если от джентльмена отвернутся другие джентльмены, для него это настоящий удар. В этом случае он будет изолирован от всех влиятельных лиц. Если Грейсон поговорит с герцогом Сен-Клером и другими высокопоставленными особами, графа Суиттона не будут принимать ни в одном приличном доме.

Мэнди оглядела всех присутствующих, затем обратилась к Кристоферу:

– Они в самом деле могут это сделать?

Губы Кристофера тронула слабая улыбка.

– Финли стал теперь титулованной особой.

– Неужели? – Мэнди повернулась к Финли.

Грейсон хмуро кивнул:

– Увы, это так.

– Хотелось бы знать, мисс Рейн, почему вы не пытались бежать от графа Суиттона?

Мэнди нахмурилась, взглянув на него. Отношения между ней и Хендерсоном были натянутыми.

– Что значит – не пыталась?

– Я видел, как вы вчера ходили по дому с женой Суиттона. Я не верю, что вы не могли бы убежать от женщины, вооруженной только дамской сумочкой.

На лице Мэнди отразился гнев.

– Мне разрешалось выходить из комнаты, лишь когда его жена накачивала меня опиумом. В таком состоянии не убежишь.

Наступила тишина. Ее нарушил Кристофер.

– Жаль, что я не убил его, – произнес он.

Грейсон кивнул с суровым выражением лица.

– Оставь его мне. Мы схватим Суиттона, и я не посмотрю на то, что он граф. Это будет моим личным делом.

Онория не спросила, что Кристофер сделал с графом. Когда Кристофер отделился от них на озере, лицо его было настолько мрачным, что она не осмелилась спросить о его намерениях. Если он оставил графа в живых, значит, тому явно повезло.

Мэнди пожала плечами:

– В конечном счете я бы сама выбралась из этой ситуации. Я представить себе не могла, что ты жив и явишься спасать меня. – Она улыбнулась брату такой улыбкой, которая могла бы тронуть самое черствое сердце.

Сходство между братом и сестрой было весьма заметно, что не ускользнуло от Онории. Высокий лоб и твердый подбородок Мэнди были женской копией черт Кристофера. Их глаза отличались по цвету, но имели одинаковую форму и блеск.

Они сидели на некотором расстоянии друг от друга, не выдавая радости и волнения от встречи после долгой разлуки. Но Онория чувствовала, что между ними существует незримая связь, как это было у нее с братом Полом.

Кристофер и Мэнди вели непринужденную беседу, как будто не виделись всего несколько дней, а не годы.

Сейчас, когда напряжение спало, Онория почувствовала, как ноги налились свинцом. Это был долгий и тяжелый день, но она пока не хотела идти спать. В ее голове то и дело всплывал разговор с Александрой в начале этого вечера. Кристофер сказал, что они пробудут здесь до утра, а потом вернутся на корабль. Она надеялась, что появится возможность осуществить свой замысел на практике, а для этого надо оставаться бодрствующей.

Было уже два часа ночи, когда Кристофер вдруг сказал Онории, что она выглядит очень усталой и ей следует подняться наверх и лечь в кровать.

Онория, пожелав всем спокойной ночи, поднялась в спальню, которую предоставила им Александра. Она легла на кровать под балдахином, предварительно раздевшись и расчесав волосы. Она старалась не спать, но веки предательски отяжелели и глаза начали закрываться.

Он не придет к ней, конечно. Останется внизу и будет разговаривать с Мэнди и Грейсоном, вероятно, всю ночь.

Несмотря на очевидную способность Мэнди быстро восстанавливать свои физические и душевные силы, Кристофер захочет убедиться, что она действительно чувствует себя хорошо. К тому же им надо поговорить, наверстав упущенное. Ведь они не виделись четыре года.

Глаза Онории уже были плотно закрыты, когда она услышала, как Кристофер вошел в комнату. Он закрыл дверь и тихо подошел к кровати. Онория ощутила его характерный запах, когда он наклонился и прильнул теплыми губами к ее волосам.