Глава 21

– Кристофер! – пронзительно крикнула Онория и бросилась к туннелю, теперь заблокированному большими камнями, ветками и обломками пород. Она начала разгребать руками слой за слоем толщу, накрывшую ее мужа внутри пещеры.

Она копала и скребла, пока ее пальцы не начали кровоточить.

Сильная рука обвила талию Онории, и кто-то поднял ее, оторвав от кучи. Это был Джеймс. Ее муслиновое платье было заляпано липкой грязью и испачкано кровью. Она тщетно пыталась вырваться, но он оттащил ее от заваленного входа и опустился на поваленное дерево, усадив ее к себе на колени.

Онория разрыдалась.

– Мы должны откопать его. Пожалуйста, Джеймс, вытащи его.

– Шшш, – попытался он успокоить сестру, прижавшись губами к ее волосам. – Они копают, Онория, так быстро, как могут.

Она увидела затуманенными глазами, что Сен-Сир и О'Малли организовали людей, которые орудовали кирками и лопатами. Онория не могла в полной степени понять трудности этой работы и считала, что они копают недостаточно быстро. Она должна пойти туда и сама откопать Кристофера.

Однако Джеймс крепко держал ее.

– Нет. Пусть они работают.

– Они должны его спасти. Я не хочу потерять мужа.

– Я понимаю.

Онория припала к нему, сотрясаясь всем телом. Она не ждала утешений от Джеймса. Он пережил смерть их младшего брата и не раз видел гибель людей, чтобы вводить ее в заблуждение ложной надеждой. Но ей все-таки хотелось, чтобы он попытался успокоить ее хотя бы несколькими ничего не значащими словами.

Это потрясение было гораздо хуже, чем-то, которое она испытала, когда думала, что потеряла Кристофера, отданного в руки палача. Тогда она была едва знакома с ним.

Теперь же познала его в полной мере. Она была его женой всей своей сущностью: спала в его постели, занималась с ним любовью, спорила с ним, смеялась, шутила, в общем, жила полной жизнью. В настоящее время он был ее мужем в гораздо большей степени, чем когда они просто подписали листок бумаги.

– Я не хочу потерять его; Джеймс, – повторила Онория.

Джеймс держал ее, слегка покачивая, как делал это, когда она в детстве пугалась грозы. Несмотря на то, что Джеймс часто вызывал у нее раздражение, она всегда верила, что он достаточно сильный, чтобы справиться со всеми трудностями. Когда родители умерли, Онория знала, что Джеймс позаботится о них.

Но сейчас Онория ничего такого не чувствовала. Она сидела оцепенев в кольце рук Джеймса, в то время как его люди копали и копали, но пока ничего не обнаружили. Дождь ослабел, и заходящее солнце пробилось сквозь разорванные облака. Вход в туннель оставался недоступным, если он вообще еще существовал.

Солнце окончательно зашло, стемнело, и повеяло холодом. Люди продолжали копать, но безрезультатно.

«Погребенный заживо, чтобы охранять клад». Эта мысль промелькнула в затуманенном сознании Кристофера. «Какая замечательная идея, жена моя».

Случилось так, что оползень откинул его от края туннеля, пронес через всю пещеру и ударил о заднюю стенку. Острые камни впились в тело, и вода вместе с грязью окатила его.

Туннель закупорился, и поток стих. Уровень воды и липкой грязи на полу пещеры перестал расти. Кристофер оставался в дальнем конце, перепачканный, мокрый, замерзший и лишенный возможности выбраться оттуда.

Поднявшись на ноги, он прежде всего подумал об Онории. Слава Богу, ее успели вытащить наружу перед тем, как случилось самое худшее. Ардмор увидел надвигающуюся опасность. Что бы ни думал Кристофер об этом человеке, он не сомневался, что Ардмор спасет Онорию.

А как он сам выберется из пещеры?

Его отделяло от входа по меньшей мере шесть футов земли с твердыми обломками породы. И кто знает, сколько еще навалено снаружи? Мокрая земля, закупорившая туннель, легко поддавалась его рукам, однако он опасался трогать эту пробку, чтобы не сдвинуть всю массу, которая могла обрушиться на него. Кирки, лопаты и веревки были подняты наверх до начала оползня. В пещере остались только бочонок с золотом, который теперь был погребен под несколькими тоннами грязи, и фонарь, висевший на выступе камня на дальней стене.

Как ни странно, но свеча продолжала гореть. Стекла фонаря защитили пламя от порыва ветра, ворвавшегося в пещеру вместе с грязью. Тонкий мерцающий огонек освещал зловонную мерзость на полу.

Кристофер долго смотрел на пламя свечи, прежде чем осознал, что означает этот слегка колеблющийся свет. Мерцание фонаря говорило о том, что в пещеру мог поступать воздух из какого-то другого источника, помимо входа.

Конечно, если окажется, что это крошечные щели в потолке пещеры высоко над ним, он не задохнется, но ему никогда не удастся выбраться отсюда, и он умрет от голода и жажды. Не очень-то веселая перспектива.

Но если воздух поступает из более доступного места, значит, существует еще один выход наружу.

Он, скользя, приблизился к фонарю, снял его со стены и начал обследовать пещеру.

Ему удалось обнаружить небольшую дыру около самой земли напротив входа, теперь наполовину закрытую грязью. Если эту дыру расчистить, то ему, пожалуй, удастся протиснуться. «А что потом?» – подумал он. Возможно, он продвинется немного и застрянет.

Но это все-таки лучше, чем сидеть здесь и гадать, смогут ли Ардмор и другие люди откопать его. И вообще, предпримет ли Ардмор такую попытку? Кристофер представил, как этот охотник за пиратами вытрет руки, тихо скажет: «Ну, слава Богу, избавились», – вернется на «Аргонавт» с золотом и вычеркнет из своего списка еще одного пирата. Онорию он, конечно, заберет с собой.

Этой дырой, пожалуй, стоило заняться. Он расчистил грязь руками, просунул внутрь фонарь и вполз в отверстие.

Он выберется отсюда так или иначе. Должен выбраться. Он представил, как Онория, решив, что избавилась от неудобного мужа, уже готова с радостью вернуться домой со своим братом и Дианой. И в этот момент Кристофер, весь в грязи, возникнет перед ней и скажет: «Привет, дорогая. Ты соскучилась по мне?»

Он подумал, отразится ли на ее лице замешательство или оно просияет лучезарной улыбкой. Впрочем, в любом случае это не важно. Он уверен, что заставит её полюбить его, даже если для этого потребуются годы. Ведь он любит ее всем сердцем.

Кристофер продвигался ползком по открывшемуся туннелю, толкая перед собой фонарь. Пламя освещало длинную, направленную под наклоном вниз трубу, достаточно большую, чтобы вместить его. Сухие выступающие камни над головой и влажные снизу царапали его обнаженный торс.

Кристофер много раз был близок к смерти, особенно когда находился в Китае и Сиаме. Он преодолел тогда все опасности, преодолеет и этот туннель. Мысли об Онории заставляли его бороться за жизнь.

Он видел перед собой ее зеленые глаза, ощущал нежность ее кожи, чувствовал мягкость ее губ. Он закрыл глаза, представляя, как целует ее, как его язык проникает в ее рот, как она со страстью отвечает на его поцелуй. Она была светочем, ведущим его сквозь тьму.

Онория считала несправедливым, что он превратил ее в объект своей страсти. Но это не волновало его. Они принадлежали друг другу: Кристофер Рейн и Онория Ардмор. Этот факт, возможно, раздражал ее, но она не могла не считаться с ним. Он не позволит ей игнорировать это обстоятельство.

Прошло некоторое время, прежде чем Кристофер осознал, что закрыл глаза. Он встрепенулся и ударился головой о камни над ним. Выругавшись, он продвинул фонарь вперед и снова пополз.

В одном месте он встретил препятствие в виде небольшого выступающего камня. Кристофер начал колотить по нему кулаком, пока тот не сломался. Он отбросил его и вынужден был лежать несколько минут неподвижно, тяжело дыша после сравнительно небольшого усилия. Сказывалась нехватка воздуха.

Кристофер замотал головой. Свеча уже наполовину догорела. Он выругался вслух, и этот резкий звук окончательно пробудил его. Он понял, почему его клонило в сон – не хватало кислорода.

Надо возвращаться. Кристофер напряг свои ноющие мышцы, приготовившись двинуться назад.

Однако передумал. Никогда не отступай. Разве не этому он учил Мэнди? Не отступать, идти только вперед.

Черт возьми. Он снова очнулся. Свеча погасла. Он был один в темноте под толщей горы.

Кристофер решительно двинулся вперед, толкая перед собой фонарь. У него не было возможности вновь зажечь его, даже если осталась еще часть свечи. «Я не хочу умирать здесь, – билась в голове мысль – Хочу хотя бы еще раз поцеловать Онорию. Любой мужчина согласится, что она того стоит».

Она стоила также того, чтобы сделать с ней еще кое-что. Он почувствовал нарастающее возбуждение, представив ее ниспадающие волосы, запрокинутую назад голову, слегка приоткрытые мягкие губы.

Когда он говорил ей об этом, она бросала на него строгий взгляд и утверждала, что позволяет себе такое только потому, что они муж и жена. Но это было всего лишь оправдание. Она притворялась, будто всего лишь исполняет супружеский долг. Она просто лгунишка. Она желала его всей душой. Кристофер усмехнулся.

Он хотел вспомнить ее образ, когда она была вся взъерошена, занимаясь любовью, но в его голове возникла явственная картина, когда она стояла на берегу бухты день назад, уперев руки в бока, с кремом от загара на носу, и настаивала на том, чтобы подняться с ним на холм и взглянуть на золото.

Он раскаивался в том, что позволил ей спуститься в пещеру. Если она находилась внутри, когда начался оползень, то сейчас погребена под слоем грязи и камней. Какая глупость. Ему следовало отправить ее на корабль и запереть там в каюте, угрожая выпороть, если она не послушается его.

Онория, конечно, не поверила бы этой угрозе. Кристофер подумал, каково было бы иметь жену, беспрекословно подчиняющуюся мужу. Наверное, жизнь с ней была бы чертовски скучной. Он улыбнулся.

Кристофер тряхнул головой, стараясь прийти в себя. Дыхание его было затруднено. Проклятие. Надо вернуться назад. В пещере по крайней мере есть воздух, проникающий сверху сквозь щели. Сен-Сир и Колби, возможно, откопают его рано или поздно.

Он подвинул фонарь вперед еще на несколько дюймов и двинулся вслед за ним. Затем подвинул фонарь еще немного, и тот вдруг исчез.

Кристофер замер в недоумении. Он замотал головой, чтобы убедиться, что снова не впал в забытье.

Затем осторожно вытянул руку вперёд. Его пальцы коснулись камня, после чего погрузились в пустоту. Рука ощутила дуновение холодного воздуха. Он как можно быстрее продвинулся еще немного вперед и, оказавшись на краю отверстия, сунул в него голову, вдохнув слабую струю воздуха. Издалека снизу до него донесся звук капающей воды. Каменная стенка отверстия тоже была влажной.

Он протянул руку дальше, пытаясь проверить на ощупь, имеет ли продолжение туннель по другую сторону отверстия, и полетел вниз. Это было молчаливое падение, потому что в горле пересохло и он не мог закричать.

Казалось, он скользит вниз по длинному, слегка наклонному туннелю, ударяясь о камни, и он из последних сил закрыл руками лицо, чтобы защититься.

Падение продолжалось бесконечно долго, обдирая до крови кожу. Он тщетно пытался остановить его, цепляясь за выступы камней, но они лишь царапали руки. Через некоторое время он буквально оцепенел и почти не чувствовал боли, ударяясь о стенки.

Наклонный туннель внезапно кончился, и он полетел в открытом воздухе. Решив, что это конец, Кристофер почувствовал, как что-то холодное обволокло тело и целиком поглотило его.

У Онории больше не было сил рыдать. Она сидела одна в накинутой на плечи куртке, уставившись в одну точку. Спустилась ночь, но люди продолжали копать при свете фонарей.

Однако безуспешно. Огромные черные камни, преграждавшие вход, невозможно было сдвинуть. Копавшие пробовали обойти их и найти другой путь в пещеру, но это гоже не дало желаемого результата.

Свет фонаря заслонила фигура Джеймса.

– Онория, – обратился он к ней. Затем сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил: – Мы возвращаемся к бухте.

Онория покачала головой, не глядя на него.

– Я не хочу уходить отсюда.

Джеймс присел на корточки перед ней.

– Тебе нечего делать здесь, Онория. Тебе надо согреться и поспать.

– Я не хочу спать.

– Но это необходимо, – упрямо настаивал он. – Утром я отправлю тебя на «Аргонавт».

Онория резко вскинула голову.

– Ты бросаешь его.

Джеймс быстро взглянул туда, где продолжали работать его люди и люди Кристофера. Свет фонарей освещал их мрачные, напряженные лица.

– Возможно, они докопаются до пещеры, но слишком поздно.

Он имел в виду, что Кристофер, должно быть, уже мертв, задохнувшись внутри или будучи погребен под грязью и камнями. Онория склонила голову.

Она почувствовала, как Джеймс удивительно ласково коснулся ее волос.

– Будет лучше, если ты отправишься с нами на «Аргонавте», Онория. Диана позаботится о тебе.

Онория покачала головой:

– Нет.

Джеймс обнял ладонями ее лицо, потирая щеку большим пальцем.

– Лучше нам уйти отсюда сейчас. Я не хочу, чтобы ты видела… – Он осекся. – Мы отвезем тебя домой в Чарлстон. Несколько дней плавания, и мы будем там.

– Теперь это не мой дом. Он твой и Дианы. Его обычно грубый голос смягчился:

– Ты не права, Онория. Дом в Чарлстоне всегда был твоим домом. Я не мыслю его без тебя.

– Как предмет мебели, – мрачно возразила она. Джеймс вздохнул, слегка раздраженный.

– Нет, как хозяйку. Я никогда не беспокоился о нашем доме, как бы долго ни отсутствовал, потому что был уверен, что ты способна содержать его лучше, чем кто бы то ни было. Я всегда знал, что могу найти там пристанище.

– Хорошо, что заметил это, – тихо произнесла Онория.

– Конечно, заметил. Диана тоже это понимает. Я хочу, чтобы ты была там, Онория. Я спокоен, зная, что ты управляешь нашим домом.

Она взглянула на него и, несмотря на отчаяние, почувствовала нарастающий гнев.

– А что остается мне, Джеймс Ардмор? Ждать, когда тебе заблагорассудится снова появиться в доме? Или прислать мне весточку? А обо мне ты подумал?

– Ты расстроена. Нам необходимо спуститься вниз.

– Конечно, я расстроена! Кристофер мой муж. Ты понимаешь, что это значит?

– Кое-что понимаю, – сухо ответил Джеймс.

– Нет. – Онория поднялась на ноги. – Ты не представляешь, что это значит для меня. Ты вообще ничего не знаешь обо мне.

Джеймс подхватил сестру, когда колени ее подогнулись.

– Черт побери, Онория, я понесу тебя на плечах, если понадобится.

Она посмотрела ему в глаза, потемневшие в свете фонаря. Он, конечно, заботился о ней, но не мог ее понять.

– Я должна остаться здесь, – сказала она раздраженно. – Я должна знать.

Он обхватил ее за талию и привлек к себе, хотя вообще редко проявлял свои чувства.

– Обещаю, Онория, как только его найдут, я сообщу тебе. – Он откинул с ее лица прядь волос. – Но я думаю, ты все понимаешь.

Она ощутила безотчетный страх.

– Знаешь, Джеймс, я ненавижу тебя.

– Знаю.

Не желая выслушивать дальнейшие возражения, он повел ее вниз по склону холма. Вскоре она обессилела, и ему пришлось нести ее остаток пути.

Где-то в глубине сознания у нее, несмотря на горестное оцепенение, мелькнула мысль: хорошо бы Джеймс сломал себе позвоночник.

Джеймс дал ей рому, который подействовал расслабляюще. Она легла на одеяла на мягком песке, ощущая легкое головокружение. Прохладный воздух касался ее лица, костер согревал ноги, а ром тело, и она погрузилась в сон.

Ей снился Кристофер. Она вспомнила, как впервые увидела его, когда он был совсем молодым и ошеломляюще красивым. Он ждал ее в оранжерее и повернулся, когда она вошла. Затем посмотрел на нее с улыбкой.

– Откуда ты такая взялась? – спросил он.

Не очень-то приятное начало, но она с восторгом смотрела на него. Он был ее кумиром, ее мечтой, воплотившейся в жизнь. Она что-то пролепетала в ответ и протянула ему брошюру с просьбой оставить автограф. Кристофер воспользовался этим и потребовал взамен поцелуй.

Игривость мгновенно исчезла, и она обнаружила, что обнимает его, прижимая к себе. Его рука скользнула к ее талии, а язык проник в ее рот.

Этот поцелуй пробудил в нем неистовую страсть. Он прижал ее к себе, и она почувствовала сквозь тонкую юбку его мужскую плоть.

Он уложил ее на пол, не сводя с нее своих серых глаз. Его сильная рука проникла ей под юбку, и он коснулся самого интимного места. Сначала он ласкал ее только пальцами, и это была прелюдия, перед тем как войти в нее.

Когда все кончилось, он поднял ее на ноги и помог поправить одежду. Его высокомерие исчезло, и он нежно посмотрел на нее. Потом обхватил ее лицо ладонями, поглаживая большими пальцами скулы. Она подумала, что сейчас он скажет, что любит ее, но он лишь тряхнул головой, многозначительно подмигнул ей и произнес: «Рад познакомиться с вами, мисс Ардмор». После чего зашагал прочь.

Девять лет спустя его небрежная манера поведения пропала. Исчез важный вид и осталась лишь тень прежней дерзкой улыбки, когда она посетила его в тюремной камере форта. Он был приговорен к смерти, но жизненной силы в нем не убавилось.

Как только тюремщик оставил их одних, он заключил ее в объятия и стал целовать.

«Онория, – казалось, что она слышит ею голос сквозь сон, – ты самое лучшее, что было у меня в жизни».

Она коснулась его лица, подумав: как хорошо, что они снова вместе, но в то же время печально, потому что это их последняя встреча. «Я люблю тебя», – прошептала она.

Они занялись любовью на каменном полу камеры, а потом она вышла за него замуж.

«Онория, – сказал он тогда. – Я люблю тебя».

Ей казалось, что она слышит эти слова сейчас, как будто он, опустившись на колени, шепчет их ей на ухо. Но он на самом деле мертв, погребен в пещере под толстым слоем земли и камней. Джеймс спас его от виселицы четыре года назад, но сегодня был бессилен спасти его.

«Онория». Этот зов был более настоятельным и слегка раздраженным.

Она проснулась, тяжело дыша. В небе сияли звезды, костер погас, светились только раскаленные угли.

Она села. Далеко в море в лунном свете покачивались корабли. Мужчины на берегу спали, завернувшись в одеяла или раскинувшись на них. Она одна бодрствовала. Даже Джеймс спал, накинув одеяло на плечи и прижавшись спиной к баркасу. Онория откинула одеяло и встала. Ноги болели, голова гудела. Она пошла по песку босиком. Он проминался под ее ступнями, мягкий, податливый.

«Онория». Она опять услышала свое имя также ясно, как видела звезды. Онория пошла по тропинке, ведущей к водоемам, двигаясь на голос, который звал ее. Обходила корни, выступающие на тропинке, и перешагивала через камни, не думая о том, что поранит ноги.

Она подошла к большому валуну в конце тропы и перелезла через него. Затем пробралась сквозь заросли и наконец дошла до озерка.

Вода в нем была спокойной и чистой. Онория опустила ногу в воду, отчего по ней пошла рябь, и закрыла глаза, наслаждаясь прохладой.

– Онория.

Она резко открыла глаза. Кристофер стоял на другой стороне озерка, и лунный свет освещал его мускулистые плечи и грудь, окрасив золотистые волосы почти в белый цвет. Его штаны были мокрыми и порванными. Он двинулся к ней прямо через неглубокую воду с насмешливой улыбкой на лице.

– Ты думала, что оползень погубил меня, не так ли? – спросил он.

Онория устремилась в воду навстречу ему, не заботясь о своих юбках. Он подхватил ее на середине озерка и поднял, заключив в объятия.

Она целовала его губы, его лицо, и по щекам ее текли слезы.

– Кристофер, – произнесла она осипшим голосом. – Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя.

– Я знаю, милая. Я всегда говорил это, не так ли?

– Ты самонадеянный мужчина, – сказала она, улыбаясь, и уткнулась носом в его щеку. – Я была уверена, что ты не погибнешь.

– Я не мог погибнуть! Я должен был вернуться к тебе.

– Значит, ты любишь меня? – прошептала она.

– Всем сердцем.

Она поцеловала татуировку дракона на его ключице. Рисунок отливал серебристым цветом, как будто подсвеченный изнутри.

– Останься со мной, Кристофер. Останься навсегда. Пожалуйста.

Он молчал. Она подняла голову и внезапно похолодела. Он все еще улыбался, но его серые глаза были исполнены печали.

– Я не могу, ангел мой.

– Почему? Ведь я люблю тебя.

Он коснулся губами ее лба.

– Я знаю это. Но я не могу остаться.

Она в панике вцепилась в него.

– Нет! Пожалуйста, останься со мной. Не покидай меня опять. – Слезы ручьями текли по ее лицу.

Он поцеловал ее и крепко сжал.

– Возвращайся назад и поспи еще, а утром позволь своему брату позаботиться о тебе. Он негодяй, но он отвезет тебя домой. Ты будешь там в безопасности.

Она с трудом оторвалась от него.

– Нет. Ты мой муж, и я буду с тобой. Я люблю тебя.

Он снова печально посмотрел на нее, в его глазах отражались звезды.

– Это невозможно, жена моя. Спокойной ночи. – Он ласково коснулся рукой ее подбородка, затем повернулся и начал удаляться.

Онория попыталась побежать за ним, но ее намокшие юбки опутали ноги, и она не могла сделать ни шагу.

– Кристофер! – пронзительно крикнула она.

Он продолжал удаляться, пока не исчез в тени скал. И ни разу не оглянулся.

Онория окончательно проснулась. Она лежала завернутая в одеяло на холодном песке бухты. Солнце уже взошло, мужчины занимались своими делами, Джеймс тихо разговаривал с одним из членов своей команды.