Глава 3
Роуз не могла дышать. Она ничего не видела и не могла двигаться. Мысли вихрем крутились в ее голове. На мгновение Роуз охватила паника, но потом она начала медленно приходить в себя.
Ничего не было видно, потому что все свечи сразу потухли. Что-то тяжелое упало на пол, в воздухе запахло воском и дымом. Кажется, она чудом избежала смерти. Похоже, это гигантское колесо со свечами рухнуло на пол, а она только что стояла под ним.
По всей видимости, оборвалась веревка или ее кто-то перерезал.
Ее перерезал Коллиз. Именно поэтому она лежала сейчас здесь, и ее сердце билось в груди, как пойманная птица.
Коллиз. Его большое тело все еще прижимало ее руки и ноги к полу.
Роуз попыталась втянуть в легкие воздух. Первый вздох дался ей с трудом, грудь пронзила острая боль. Но второй уже не был таким болезненным, и она начала успокаиваться. Лежавший рядом с ней Коллиз тоже шумно вздохнул.
– Все в порядке? – Его дыхание коснулось ее лица. Он вдруг обнял ее и прижал к своей обнаженной груди.
– Да, все хорошо, – прошептала она. – Со мной все в порядке.
Неожиданно Роуз поняла, что тоже обнимает Коллиза. Ее руки лежали на его плечах. На его широких обнаженных плечах.
Под ее ладонями задвигались его мышцы. Роуз замерла, зачарованно глядя на него. Казалось, она внезапно лишилась способности двигаться и говорить. «Он такой сильный, – думала Роуз, – и он держит меня так крепко, как будто я – это самое дорогое, что у него есть».
Дышать ей было по-прежнему трудно. И сейчас боль в груди даже усилилась. Он держал ее в объятиях, как любовник. Ее грудь прижималась к его груди, его нога лежала у нее между ног. Роуз вдруг стало жарко, по низу живота пробежал спазм.
Когда Коллиз слегка приподнял колено, а потом отодвинул ногу, Роуз тихо всхлипнула. Все мысли в ее голове вдруг вытеснило острое физическое желание. Сейчас она только чувствовала. Она ощущала вливающееся в нее тепло, ее кожа внезапно сделалась невероятно чувствительной. Роуз казалось, что она просто тает от его прикосновений. И от него так хорошо пахло сандалом и свежим потом.
Где-то в подсознании Роуз услышала тихий голосок, шептавший ей: «Не двигайся».
Коллиз тоже не двигался, не в силах разжать объятий. Он ощущал сладковатый аромат ее волос, улавливал малейшее ее движение, прислушивался к легкому дыханию. Его руки прикасались к ее телу. А ее тело было гибким и сильным. Под своими ладонями он ощущал упругую, крепкую плоть. Коллиз почувствовал пробежавшую по телу дрожь возбуждения. Его руки напряглись. Все вдруг для него перестало существовать, кроме вот этого теплого стройного тела. От мягких рук, лежавших у него на плечах, волнами разливался жар по его груди и животу.
Его дыхание смешивалось с ее дыханием, ее губы были в дюйме от его рта. Он мог овладеть ею сейчас, и она не стала бы сопротивляться. Коллиз знал это, он ощущал это по тому, как она лежала, слегка выгнувшись ему навстречу. Его колено упиралось в ее бедро, и это бедро казалось невероятно горячим. Да, он мог овладеть ею. Все произошло бы быстро, с животной страстью, и было бы так… хорошо.
Роуз издала тихий звук, похожий на писк, потом попыталась выкрутиться из его рук. Ее бедра на мгновение прижались к его бедрам, и Коллиз понял, что умирает от желания.
– Вы просто раздавили меня! – снова пискнула Роуз.
Он разжал руки и выпустил ее. Его фаллос напрягся и стал твердым, как камень.
Она, должно быть, почувствовала это, мелькнуло в голове у Коллиза.
Он откатился в сторону и встал. Его руки сжались в кулаки, потом снова разжались. «Тебе не помешал бы холодный душ», – сказал он себе. Неплохо было бы сейчас облиться ледяной водой. Той, что стынет поздней осенью в кадках и сверху покрывается тоненькой корочкой льда. А после этого сесть к камину, в котором уже пылает огонь.
Его возбуждение начало спадать. Слава Богу, тут темно, подумал Коллиз.
Роуз уже поднялась.
– Теперь я вижу вас. Наверное, это какая-нибудь свечка снова разгорелась. Или это… – Роуз почувствовала, что у нее перехватило дыхание. – Пожар!
Коллиз быстро огляделся по сторонам и ужаснулся. Роуз была права. Загорелся соломенный мат, на который, по всей видимости, попали искры вместе с расплавленным воском, а они и не заметили этого. Маленькие язычки пламени расползались в стороны от черной дыры на мате, и над ними уже появилось облако серого едкого дыма.
– О Господи! – тихо выдохнул Коллиз.
У них не было времени позвать других стажеров на помощь. Пламя в одно мгновение охватило весь мат целиком. Коллиз и Роуз попытались затоптать огонь, но он был уже достаточно большим и слишком быстро распространялся.
– Надо сбегать на кухню! – крикнула Роуз. – Там есть насос!
Кухня располагалась в этом же подвале напротив тренировочного зала. Они бросились туда со всех ног, спотыкаясь в темноте и толкаясь локтями.
– Там, с левой стороны! – крикнула Роуз. – Около кадок!
Коллиз заметался по комнате. Раньше он никогда здесь не бывал, а поэтому и представления не имел о том, где здесь и что лежало. Днем в кухне обычно всегда находились только слуги, ночью же сюда мог спуститься кто-нибудь из стажеров, чтобы стащить что-нибудь съедобное из кладовки.
Он нащупал в темноте холодную металлическую ручку насоса. Слава Богу, ему раньше приходилось пользоваться этой вещью. Тут же рядом Коллиз обнаружил и маленький кувшин с водой. Он надавил на ручку насоса, и из носика полилась струя воды.
Роуз нашла на кухне два больших пустых кувшина и сразу же подставила их под струю воды. Когда оба они наполнились до краев, не сказав ни слова, Роуз схватила их и побежала в тренировочный зал. Теперь даже с кухни были видны вспышки пламени, которое бушевало на тренировочной площадке. Едкий дым уже успел просочиться во все щели подвала.
Они спалят всю школу, в ужасе подумал Коллиз. Господи, они сожгут весь Лондон! Здоровой рукой Коллиз стал шарить на полках, висевших над его головой. Он надеялся найти там еще какой-нибудь сосуд.
На кухню снова прибежала Роуз. Она поставила перед насосом два пустых кувшина и забрала третий, который Коллиз только что наполнил водой. В состоянии паники они работали, как им показалось, несколько часов. Коллиз чувствовал, что вода течет у него по ногам и затем стекает в ботинки, но не остановился ни на минуту и продолжал жать на рычаг. Роуз тоже облилась с ног до головы, пока бегала с кувшинами туда-сюда.
Наконец маленькая холодная ладонь легла ему на плечо.
– Все, хватит, – сказала она, тяжело дыша. – Огонь потушен.
Хотя кухня и тренировочный зал были затоплены удушливым дымом, огня уже нигде не было. Опасность миновала. Коллиз выпустил из здоровой руки рычаг насоса и обнял Роуз. Она на мгновение прижалась к нему.
Теперь, когда паника прошла и они оба расслабились, Роуз почувствовала, что одежда на ней вся мокрая и ей холодно. Когда она тушила огонь, ей пришлось специально облить водой ноги, чтобы они не пострадали от пламени.
Коллиз был теплым, даже горячим. Он казался Роуз островком надежности посреди этого разгрома и темноты. Ей вдруг захотелось обнять его, прижаться к нему всем телом и заплакать, чтобы окончательно успокоиться.
Наверное, он не стал бы возражать… Ведь они прошли вместе через настоящий ад. Ей просто необходимо прислониться к кому-то сильному… хотя бы на мгновение…
– Черт возьми! – прогрохотал голос из темноты.
Из смрадных клочьев дыма неожиданно появилась громоздкая фигура Курта.
Роуз следила за тем, как сэр Саймон Рейнз постукивал пальцем по подбородку и рассматривал тренировочный зал, оценивая степень ущерба. Бывший шпион, а теперь глава школы, сэр Саймон Рейнз отличался веселым нравом и всегда с удовольствием шутил. На поддразнивания своей красавицы жены Агаты он обычно отвечал добродушным смехом.
Но этим ранним утром ему было явно не до шуток. Роуз никогда не видела этого человека таким озабоченным и мрачным. Коллиз стоял, прислонившись к одному из столбов, и смотрел на гигантское колесо, лежащее у его ног. Несмотря ни на что, выражение его лица было бодрым и беспечным. Один из тех ножей, которые он метал, по-прежнему торчал в столбе прямо над его головой.
Роуз не знала, что ей теперь делать. То ли бежать отсюда и навсегда оставить «Клуб», то ли броситься в ноги к сэру Саймону и просить прощения. Разгром, который они учинили в подвале с Коллизом, был неописуемым.
Когда Роуз и Коллиз тушили пожар, тренировочная площадка на их глазах превращалась в залитое водой грязное месиво. Теперь же, когда в подвал принесли несколько фонарей и укрепили их на стенах, картина разгрома выглядела просто устрашающей.
Большой мат, лежавший в центре площадки, был весь в черных дырах, из которых торчали обгоревшие пучки соломы. Гигантское колесо со свечами упало как раз на этот мат. Кроме всего прочего, солома пропиталась водой, и теперь стоило наступить ногой на мат, как он издавал противное чавканье.
Дубовый канделябр с расплавленными свечами походил на крепость, которую взяли неприятели после долгой осады. Украшавшие его спицы переломались и теперь беспорядочно торчали в разные стороны, словно копья побежденных воинов. К тому же эта громада все еще дымилась!
Вокруг мата и колеса валялись чучела – погибшие защитники крепости. Когда Роуз сражалась с Коллизом, она, помнится, свалила на пол несколько чучел. Казалось, это все было очень-очень давно. Теперь же чучела плавали в лужах с водой, их мундиры тоже успели обгореть. Их уже никогда не удастся высушить, они просто покроются плесенью и сгниют.
Поле битвы с трупами.
Роуз старалась не думать о том, что на кухне они тоже перевернули все вверх дном, напустили туда едкого дыма и залили пол водой. Голодным стажерам придется нисколько дней приводить там все в порядок.
Сэр Саймон, заложив руки за спину, расхаживал по тренировочному залу и хмурился. Когда он остановился напротив Коллиза и Роуз, в его глазах промелькнул гнев.
– Пожар, наводнение и вот теперь еще голод… И все за одну короткую ночь. Просто не могу поверить, что это все возможно сотворить. – Его жесткий тон не предвещал ничего хорошего.
Роуз не шелохнулась. Пришло время как следует подумать и все взвесить. Раньше она никогда не лгала сэру Рейнзу. И ей частенько удавалось приходить к компромиссу, если возникал какой-нибудь спорный вопрос. Все ведь можно списать на несчастный случай. Она всегда была неуклюжей, и каждый знает об этом…
Сапфировые глаза сэра Саймона остановились на Роуз, затем посмотрели на Коллиза.
– Как я понимаю, здесь произошло следующее… Ты вызвал Роуз на состязание, а затем случайно запустил нож в сторону канделябра и повредил крепежный канат. Что ты на это скажешь?
Роуз беспомощно моргнула. Как он узнал об этом?
Коллиз тоже не мог скрыть своего удивления. Это, должно быть, Роуз выдала его. Она никогда не была предательницей, но с уважением относилась к существовавшим в школе правилам. Коллиз бросил быстрый взгляд на Роуз, а потом посмотрел на Саймона:
– Что ж, все так и есть. Именно это и произошло. – Он ухмыльнулся. – Здесь теперь немного грязно…
Саймон быстро поднял руку, заставляя Коллиза замолчать. Коллиз снова посмотрел на Роуз. Он надеялся, что она поддержит его. Роуз, скрестив руки на груди, стояла и смотрела в пол. Взгляд Коллиза она не заметила. Он вдруг почувствовал досаду, что после всего, что им пришлось пережить, Роуз не выказывает дружеских чувств.
Неужели она действительно ничего не чувствует? Возможно, она считает, что этого недостаточно, чтобы стать друзьями…
Коллиз постарался отогнать от себя эти мысли. Он просто хотел эту женщину, и поэтому вдруг начал придавать значение всяким мелочам. Такое больше не повторится, он будет держать себя в руках.
Саймон внимательно смотрел на Коллиза, а Коллиз даже и не пытался скрыть своего нетерпения и раздражения.
– Не понимаю, из-за чего столько шума.
– Вы тут устроили настоящий погром.
Коллиз сердито махнул рукой:
– Я собственноручно сошью новый мат.
Взгляд Саймона сделался холодным, и Коллиз вдруг на мгновение почувствовал себя неуютно. Кажется, теперь этот номер не пройдет, последствия могут быть очень даже серьезными.
– И что со мной будет? Мне сделают выговор? Меня как-то накажут? Выгонят? – спросил Коллиз. Тревожные мысли вихрем закрутились в его голове. Он будет исключен из «Клуба», он потеряет все, все кончено. Коллиз тряхнул головой и постарался беззаботно ухмыльнуться. – Возможно, мне дадут испытательный срок?
Лицо Саймона было серьезным.
– Ты уже и так на испытательном сроке.
Коллиз почувствовал, как у него внутри все перевернулось. Он уже на испытательном сроке?
– Да? И позвольте узнать, по какой причине? Что я натворил?
– Ты не можешь работать в группе. Ты всегда думаешь только о себе, – бросил Саймон. – Вы оба вели себя как дети. Ты и Роуз – лучшие среди «лжецов». Боюсь, в ближайшее время никто не сможет вас превзойти. И все же вы так и не поняли главного. Вы не знаете, что значит быть настоящим «лжецом»!
Саймон сложил руки на груди и бросил на Коллиза и Роуз гневный взгляд.
– Неужели ни одному из вас не пришло в голову, что те связи, которыми вы сегодня пренебрегаете, могли бы потребоваться вам в самом ближайшем будущем? Вам могла бы потребоваться помощь друг друга.
Коллиз с неудовольствием отметил про себя, что Саймон сказал «могла бы потребоваться» вместо «потребуется». Коллиз открыл было рот, чтобы снова возразить сэру Рейнзу, запротестовать, но что-то его остановило.
Саймон снова бросил на Коллиза долгий взгляд, и в этом взгляде явно угадывалось разочарование.
Коллиз склонил голову набок и привычным беззаботным тоном проговорил:
– Так какое же меня ждет наказание?
– Нас, – послышался голос рядом с ним.
Он посмотрел на бледное и напряженное лицо Роуз. Она явно нервничала. Коллиз нахмурился. Почему именно сейчас Роуз решила встать на его сторону, хотя всего лишь несколько минут назад она делала вид, что не имеет никакого отношения ко всей этой истории? Она посмотрела на него своими серьезными глазами цвета лесного ореха. В этих глазах скрывалась загадка. Почему-то раньше он никогда не замечал…
Саймон снова заговорил, и его резкий голос разрушил очарование мгновения.
– Вы отправитесь на свое первое задание. – Саймон сложил на груди руки. – Вместе.
Спустя несколько часов после разбирательства на тренировочной площадке Роуз отправилась на кухню. Помощь по приготовлению еды для «лжецов» являлась одной из ее обязанностей. И сейчас она надеялась, что не обнаружит на кухне никого, кроме Курта.
Курт был самым большим, самым волосатым и самым уродливым мужчиной, которого она когда-либо видела, но Роуз это не мешало искренне любить его. Был ли он когда-то убийцей или нет, для нее это не имело значения. Курт учил ее всему тому, что умел сам. Если у Роуз что-то не получалось, она всегда могла обратиться к Курту, и он помогал ей. Клару она тоже любила, Роуз относилась к ней как к сестре. Единственное, что не нравилось Роуз, так это то, что Клара по-прежнему видела в ней «маленькую бедняжку Роуз».
Роуз знала, что Курт и словом не обмолвится о ночном происшествии. Что ж, в этом не было ничего удивительного. Курт не отличался словоохотливостью. Но тренировать своих подопечных он мог до бесконечности, и беседы при этом вести было не обязательно. Поэтому молчать рядом с ним было легко. А сейчас Роуз именно это и требовалось.
Роуз вышла из тоннеля, прошла через кладовку и поднялась по ступеням. Когда она вошла на кухню, то обнаружила там Стабза и Фиблза. Они сидели за большим дубовым столом и пили чай.
Интересно, что же здесь делает Фиблз? Раньше Роуз никогда не видела в «Клубе» этого маленького худенького карманного воришку. Он обычно слонялся по улице около игорного зала. Внутрь Фиблз никогда не заходил. «Лжецы» всегда насмехались над ним и оттачивали на нем свои остроты.
Фиблз был прелюбопытным типом. Все, кто видел Фиблза впервые, принимали его за мальчишку, однако это был зрелый мужчина. По внешнему облику Фиблза было совершенно невозможно определить его возраст. Он носил видавшую виды куртку и шляпу. Основным занятием Фиблза было собирать информацию. И по этой части он был настоящим гением.
Роуз он казался похожим на лягушку. И это не только из-за внешности. Фиблз внезапно появлялся перед вами, словно выпрыгивал откуда-то, и через минуту так же незаметно исчезал, и вы тут же забывали о его существовании. Роуз никогда не видела, как он входил куда-то или выходил. Он уже был в комнате рядом с вами или его уже не было. Роуз тоже хотела научиться так маскироваться. Однажды она даже попросила Фиблза объяснить ей, как он это делает. На что Фиблз ответил, что наделен своим даром с рождения.
Когда Роуз встречала Фиблза, он всегда робко улыбался ей и прикладывал руку к полям своей шляпы. Роуз с симпатией относилась к нему. Время от времени она приносила ему что-нибудь поесть с кухни, когда он стоял на своем посту на улице.
Стабз тоже был известной личностью. Крепко скроенный молодой парень работал в «Клубе» швейцаром и обожал читать книги. Когда Роуз только поступила в «Клуб», Стабз уже был «лжецом». Он не ходил на тренировки вместе с остальными стажерами. Но он так же, как и Роуз, частенько засиживался на кухне за чтением какой-нибудь книги. Для такого случая у него всегда была припасена свечка, которой он не раз делился с Роуз.
Хотя Роуз научилась читать еще в детстве, она редко раскрывала книгу. Да и писать ей приходилось нечасто. Но однажды леди Рейнз пришло в голову приобрести для своей подопечной очки, и весь мир вокруг Роуз сразу же изменился. У деревьев вдруг появились четкие очертания и листья. Город стал больше, контуры домов резче, и в этом городе возникла масса интересных подробностей. Но самым главным было то, что теперь она стала различать буквы. Она могла читать книги и газеты.
Все оказалось очень просто. Она не была неуклюжей или глупой, у нее просто было плохое зрение.
Что же касается Стабза, то он готовился стать диверсантом. Он мог разобрать на части любой механизм, а потом с предельной скоростью собрать его. До поступления в «Клуб» он не умел читать и писать. Однако он начал так усердно заниматься, что быстро продвинулся не только в чтении и письме, но и во всех тех науках, которым обучали «лжецов». Вскоре ему вместе с Джеймсом Каннингтоном предстояло выполнить свое первое задание. В самое ближайшее время Джеймс и его жена Филиппа возвращались из свадебного путешествия.
Филиппа была уже беременна, как и Агата. Роуз понимала, что с новой леди, появившейся в «Клубе лжецов», теперь особо не поговоришь, в ее положении не до разговоров и знакомств. Роуз вздохнула. Не то чтобы она завидовала… Она надеялась, что тоже когда-нибудь заведет ребенка. Но сначала Роуз хотела пожить той жизнью, которой жили «лжецы». Ее манили приключения и опасность. И еще она хотела совершить что-нибудь очень важное в своей жизни.
Присутствовавшие на кухне Курт, Стабз и Фиблз вопросительно на нее посмотрели. Она в замешательстве остановилась.
– Вы ждали меня, джентльмены?
Фиблз криво ухмыльнулся:
– Ты говоришь, как леди Клара.
Стабз энергично закивал:
– Очень похоже.
Курт тоже улыбнулся, когда Роуз села за стол. Вместо сырых овощей, которые она должна была бы сейчас порезать, или теста, которое нужно было бы замесить, Курт поставил перед ней шоколадное печенье. Стабз налил ей чашку чая, а Фиблз с робкой улыбкой протянул Роуз кувшинчик со сливками:
– Вот, взбодрись, детка.
Господи! Чай и сочувствие. Она просто не в состоянии это вынести.
– Спасибо, – тихо и растроганно проговорила Роуз. У нее вдруг внезапно пропал аппетит, но она не должна огорчать Курта. Он ведь так гордится своим кулинарным талантом. Роуз взяла печенье и откусила маленький кусочек. О, это было великолепно! Но Роуз почему-то вдруг стало очень грустно, и у нее свело желудок. Она сделала глоток чая. К горлу неожиданно подкатил ком, и Роуз почувствовала, что не может проглотить ни крошки.
Она никогда не сможет уйти из «Клуба». «Клуб лжецов» стал ее домом, и здесь она чувствовала себя ребенком, всеобщей любимицей и служанкой. Здесь ее жизнь обрела смысл. Она всем сердцем любила «Клуб» и всех своих товарищей.
После пожара все могло измениться. Роуз тряхнула головой, стараясь отделаться от мрачных мыслей. На нее были устремлены три пары глаз, в которых без труда угадывались беспокойство и печаль. Она улыбнулась. Что будет, то и будет. Незачем заранее портить всем настроение.
Роуз снова откусила кусочек печенья. Кажется, ей нужно что-то сказать.
– Мистер Фиблз, скажите нам, пожалуйста, какая вещь была самой гадкой, самой отталкивающей из тех, что вы находили в карманах прохожих?
