Глава 1

На его красивой обнаженной груди плясали падающие от свечей полосы света. В полумраке вырисовывались широкие мускулистые плечи, плоский живот, тонкая талия. Он выглядел таким высоким, что рядом с ним она чувствовала себя совсем маленькой, хотя на самом деле ее рост был выше среднего. Его серые глаза внимательно вглядывались в ее лицо. Она тоже не отрываясь смотрела на него. И ей нравилась прядь черных волос, так небрежно спадавшая ему на лоб, прикрывая бровь. Она видела, как тревожно он дышит; заметила и то, как плотно пропотевшие бриджи облегают его стройные крепкие бедра. Она прекрасно знала каждую частичку его тела, и все же этот человек по-прежнему оставался для нее загадкой.

Не было сил отвести от него взгляд, Роуз не могла даже моргнуть. Окружающий мир перестал для нее существовать. Лондон, Англия, война – все представлялось не важным и каким-то очень далеким, почти нереальным. Был только этот красивый полуобнаженный мужчина с серыми глазами, на дне которых притаилась тревога.

Она шагнула к нему осторожно и робко. Не стоит торопиться, нельзя откровенно демонстрировать свои намерения, и в то же время нельзя выглядеть незаинтересованной.

Он снова вздохнул. Она едва удержалась от того, чтобы не улыбнуться. Это был знак.

Он двинулся к ней, она шире расставила ноги и стала ждать. Он быстро обхватил ее рукой за плечи. Она сделала шаг назад и, изловчившись, повалила его на мат.

Коллиз Тремейн лежал на полу и тяжело дышал. Роуз Лейси, бывшая горничная, а теперь стажер, готовящийся стать шпионом, стояла над своим противником, скрестив руки, и улыбалась.

Курт – тренер по рукопашной борьбе – подошел к своим подопечным и ворчливо проговорил:

– Следовало сразу же откатиться в сторону после падения.

Курт был одним из самых старых и опытных членов «Клуба лжецов», работавших на короля. «Клуб лжецов» располагался в одном здании с игорным домом, что служило для королевских шпионов и наемных убийц отличным прикрытием. Никому и в голову не приходило искать в задних комнатах этого притона тайную организацию. Шпионаж и убийства стали повседневной реальностью Роуз, в которую она перенеслась из дома мистера Уодсуорта, где работала служанкой. Она была первой и пока единственной женщиной, вступившей в «Клуб лжецов».

Курт, в прошлом убийца, а теперь тренер и учитель, освоил в последнее время еще одну специальность – он стал поваром, кормившим не только джентльменов, но и работавших на «Клуб» уличных воров. Особенно ему удавались макароны с острым соусом. Угловатый гигант с испещренным шрамами лицом не тратил слов понапрасну. Ограничившись одной фразой, он развернулся и снова отошел к стене.

Все тренировки проходили в подвале дома, стены которого были увешаны всевозможным оружием. Курт называл это место «площадкой». Сам же дом находился в трущобах на окраине Лондона. Когда-то очень давно в подвале хранили овощи и бочки с элем. Жаль, что теперь эля здесь нет, подумала Роуз и вытерла лоб тыльной стороной ладони. Сейчас ей бы не помешало освежиться.

Вдоль одной из стен подвала были расставлены соломенные чучела, обтянутые парусиной. На них стажеры оттачивали мастерство удара и меткость. Роуз тоже когда-то начинала с этих чучел. Новичкам иначе тренироваться не позволялось. По неопытности они могли запросто убить друг друга.

В подвале для тренировок было где развернуться. Все пространство делилось на несколько частей шестью массивными колоннами, поддерживавшими здание.

На противоположной от чучел стене были нарисованы мишени. Над ними висело большое деревянное колесо с прикрепленными к нему подсвечниками со свечами. Роуз этот своеобразный канделябр всегда напоминал гигантский вал, на который наматывалась цепь, поднимавшая средневековый разводной мост. Свечей насчитывалось ровно сорок штук, и Роуз регулярно протирала подсвечники от пыли. Это было одной из ее обязанностей.

Большинство стажеров жили в здании школы, находившейся прямо напротив игорного дома. Крошечные спальни располагались на чердаке. Места в такой комнате хватало только для кровати, однако Роуз любила свою спальню, потому что жила там одна.

На чердаке жил и Курт. Правда, свое свободное время он предпочитал проводить на кухне.

Роуз посмотрела на Курта. Он, похоже, уже забыл о ее существовании, и ей пришлось удовольствоваться его молчанием. Выстроившиеся вдоль стены ученики Курта казались детьми рядом с гигантской и громоздкой фигурой своего учителя. В основном все стажеры-шпионы были такого же роста, как Коллиз и она, Роуз. Коллиз и Роуз поступили в эту школу несколько месяцев назад и были в группе учеников старшими.

Школа, в которой жили ученики, официально называлась школа Лилиан Рейнз для бедных. И только очень ограниченный круг людей знал, что так называемая школа Лилиан Рейнз для бедных была на самом деле тренировочной базой для шпионов, убийц и воров, состоявших на тайной службе у монарха и именовавших себя «Клубом лжецов». Роуз, Коллиз и все остальные ученики, проходившие сейчас курс обучения, являлись очередным поколением огромной смешанной банды, выращенной в стенах школы для бедных.

Руководству школы оставалось только надеяться, что ученики не успеют поубивать друг друга до окончания учебы.

Курт дал указания Роуз. Она кивнула в знак согласия и посмотрела на своего поверженного противника. Коллиз Тремейн был тем самым мужчиной, о котором случается мечтать юным девушкам. Даже с поврежденной рукой он являл собой образец всего того, что входит в понятие «настоящий мужчина».

Он был довольно высок ростом, и, стоя рядом с ним, Роуз невольно вытягивалась, чтобы не чувствовать себя маленькой. Говорили, что Коллиза Тремейна можно было принять за младшего брата своего дяди, лорда Этериджа. Собственно говоря, Коллиз и в самом деле сильно походил на дядю. У обоих мужчин были черные густые волосы и светлые серые глаза. Правда, глаза лорда Этериджа имели какой-то неестественный серебристый оттенок, отчего его лицо казалось холодным и отчужденным. Глаза же Коллиза были лучистыми и теплыми. Кроме того, во всем облике Коллиза ощущалась живость и пылкость, совершенно несвойственные его дяде. Возможно, эта живость и пылкость выглядели даже несколько преувеличенными, сказала бы Роуз, если бы кто-нибудь поинтересовался ее мнением.

Очаровательный Коллиз был еще и богатым наследником. Этому красавчику должно было достаться огромное состояние Этериджей и титул. Для Роуз же молодой человек был сильнодействующим ядом, ежедневно отравлявшим ее существование.

Наконец его дыхание выровнялось и Роуз протянула ему руку. Он весело ухмыльнулся:

– Жаль, что ты борешься не в юбке. Если бы я повалил тебя на пол, то было бы на что посмотреть. Я с удовольствием полюбовался бы парой прелестных щиколоток.

Роуз быстро убрала свою руку.

– Да, брюки предохраняют от всяких паразитов и вредителей, – назидательно сказала она.

– Еще раз потренируем этот прием, – подал Курт голос из тени. – Сходитесь.

На большом колесе внезапно ярко вспыхнула пара свечек, пламя затрещало и почти сразу же уменьшилось. Роуз и Коллиз стали сходиться.

– Не выдавай себя, когда подходишь к ней, парень, – проговорил Курт скрипучим голосом, который, казалось, несся сразу со всех сторон. – Ты должен немного пригнуться, как будто раздуваешь кузнечные мехи.

Черт возьми! Роуз пришла в ярость. Курт раскрывал ее карты. Она любила прибегать к этому приему, и он не однажды выручал ее. Коллиз ведь был гораздо сильнее, хотя у него и была повреждена рука, поэтому ей приходилось надеяться только на свою хитрость и ловкость. А уж по части ловкости и проворства ей не было равных! Она прошла хорошую школу у своего господина и его сына, когда училась увертываться от их ударов и щипков.

Мистер Эдвард Уодсуорт – ее бывший господин – отличался злым и сварливым характером. За каждую, даже мельчайшую, провинность он жестоко избивал Роуз, и она натренировалась увертываться от его кулаков. Но теперь с этим покончено навсегда. Она больше никому не позволит так с собой обращаться.

Роуз решительно отогнала мысли о прошлом и заставила себя сосредоточиться на настоящем. Сейчас перед ней стоял Коллиз. Он небрежно тряхнул головой, и на его влажный лоб снова упал черный локон. Роуз улыбнулась. Сейчас Коллиз напомнил ей ухоженного, лоснящегося жеребца… Великолепный, несравненный Коллиз…

Он бросился на нее без всякого предупреждения. У нее не было времени уйти в сторону или осуществить еще какой-либо маневр, она просто сжалась и отшатнулась назад. В ней снова проснулись старые страхи, опять ожили старые воспоминания. Роуз машинально присела.

Коллиз перелетел через ее плечо и в мгновение ока снова оказался на мате. Только через несколько секунд после этого Роуз осознала, что произошло.

Она снова выиграла схватку. Коллиз не ожидал такого поворота, он был уверен, что она станет сопротивляться, бросится ему навстречу. Вот тогда бы он с ней наверняка справился. Но получилось так, что препятствие устранилось само собой, и вся его сила и мощь обрушились на нечто несуществующее, на то, что внезапно исчезло. А он по инерции продолжал двигаться вперед… В результате Коллиз снова оказался на полу.

Роуз подняла голову и увидела приближающегося к ним Курта. Роуз всегда было непросто смотреть в это покрытое шрамами грубое лицо, хотя теперь оно и стало для нее таким же привычным, как и убогая обстановка подвала.

Курт бросил внимательный взгляд на Коллиза и выругался себе под нос. Затем он посмотрел на Роуз. Она поняла, что их учитель заметил ее испуг и колебания перед началом поединка.

От глаз Коллиза, слава Богу, это ускользнуло. Роуз не хотела, чтобы он видел ее слабость. Коллиз не был обычным парнем, который мог увлечься простой девушкой. Впрочем, ей не стоит думать о таких вещах. По крайней мере сейчас, во время тренировки.

Коллиз перекатился с бока на спину и, придерживая свою больную руку, попытался подняться. Роуз снова протянула ему руку. Он с трудом встал без ее помощи, по всей видимости, у него все еще кружилась голова:

Коллиз подошел к Роуз и заглянул ей в глаза. На его лице отразилось сомнение, он ухмыльнулся:

– Твоя победа, Роуз по прозвищу Колючка.

Роуз почувствовала, что все ее тело напряглось, превратившись в туго скрученную пружину, Коллиз снова напомнил девушке о ее происхождении. Он назвал ее колючкой, сорняком, который следует выкорчевывать отовсюду, где бы он ни появился. Подбородок Роуз дернулся вверх, брови высокомерно приподнялись. Это выражение лица она переняла у дворецкого мистера Уодсуорта.

– Говорят, – сказала Роуз, – у аристократов голубая кровь, но я видела, что из ран у них течет кровь красного цвета.

Коллиз провел тыльной стороной ладони по губам и обнаружил, что из губы течет кровь. Его глаза расширились, он сделал вид, что испугался. Потом Коллиз рассмеялся.

Остальные стажеры достали из коробок пистолеты, сейчас они будут практиковаться в стрельбе. Ученики принялись смазывать стволы пистолетов маслом и протирать их ветошью. Роуз сморщилась. Она умела защищаться, ей удавалось даже отражать удары Курта. Но с пистолетом она так и не научилась как следует обращаться. Возможно, потому, что просто не хотела этого.

Роуз знала, что Курт мечтал сделать из нее меткого стрелка. Он хотел использовать ее для нападения, для атаки. Курт надеялся, что рано или поздно она согласится и станет его помощницей. Ведь Роуз обладала хорошими манерами, была вышколенной служанкой, а поэтому могла без труда подобраться к жертве. Роуз почувствовала, как у нее в желудке все перевернулось. Роуз-убийца? Да…

А Роуз-шпионка? Что ж, пожалуй. Если только, конечно, она сможет до конца принять себя такой, какой она стала.

Она была противоречивой, как ребенок. Когда Роуз поступила на службу к мистеру Уодсуорту, то сразу же сообразила, что показывать здесь свое упрямство ни к чему. Она со многим внутренне была не согласна, но ей приходилось подчиняться. И только позже она приняла все условия своего существования как данность и перестала бунтовать.

Так было до тех пор, пока в ее жизни не возникла Клара Симпсон. После длинного дня, наполненного бесконечной работой и унижением, Роуз ложилась в свою постель и тихо плакала. Она постоянно задавала себе вопрос, почему мистер Уодсуорт до сих пор не уволил ее. Впрочем, в доме было так много прислуги, что хозяин скорее всего вообще не замечал ее существования. Вспоминал он о ней лишь тогда, когда ему случалось дать ей тумака.

Роуз почти никогда не называли по имени. Со всех сторон неслось лишь: «Эй ты! Девчонка!» Поэтому Роуз, лежа ночью в кровати, шептала свое имя, чтобы не забыть его. Только так она и могла выразить свой протест.

Вдова и художница, рисовавшая политические карикатуры, Клара Симпсон поступила на работу в дом мистера Уодсуорта в качестве служанки и сразу же обрушила на Роуз свое сочувствие, понимание и потоки ворованной еды. Часть работы, которую раньше выполняла Роуз, теперь легла на плечи Клары. Роуз радовалась этому обстоятельству. Теперь она наконец могла немного отдохнуть. И хотя все свое свободное время Роуз проводила в постели, она тем не менее никак не могла выспаться. Однако через пару недель Роуз вдруг поняла, что чувствует себя гораздо лучше и в ней снова проснулся интерес к жизни. Вот тогда-то она и задала себе вопрос, что, собственно говоря, такая женщина, как Клара, делает в доме мистера Уодсуорта.

Где-то в самом далеком уголке мозга Роуз внезапно проснулось любопытство, она стала наблюдать за всем, происходящим в доме. Роуз почувствовала, что у нее обострилась интуиция. Но самым главным было то, что благодаря этой игре в прятки существование Роуз вдруг обрело смысл и краски. Сначала она многого не понимала, разные вещи, о которых говорили у мистера Уодсуорта, казались бессмыслицей. И только потом, когда она поступила в «Клуб лжецов», Роуз смогла проникнуть под покров не одной тайны.

Многое прояснилось после уроков истории и обсуждения политической ситуации в мире. Услышанные Роуз обрывки фраз складывались в единое целое, как кусочки мозаики.

Как вскоре выяснилось, мистер Уодсуорт был главой заговорщиков, именовавших себя «Рыцарями лилии». Это название намекало на связь тайной организации мистера Уодсуорта с французским королевским двором, ведь во Франции лилия являлась символом королевской власти. Общество «Рыцари лилии» было уничтожено уже давным-давно, задолго до вступления Роуз в «Клуб лжецов», но ответвление, возглавляемое мистером Уодсуортом, по тактическим соображениям сохранили. За ним внимательно наблюдали.

Но случилось так, что мистера Эдварда Уодсуорта убили. Он погиб от руки самого лорда Этериджа, который спасал свою горячо любимую Клару.

Больше всего на свете Роуз хотелось быть похожей на Клару, выполнявшую особую миссию, и у нее была цель в жизни. Талант рисовальщика обеспечивал ей не только материальную поддержку, он давал ей возможность проникать в самые разные слои общества, разоблачать тайные дела преступных организаций и помогать тем, кто нуждался в помощи.

Клара была вдовой, и теперь рядом с ней всегда находился лорд Этеридж. Он безумно любил Клару и заботился о ее счастье и благополучии. Разумеется, лорд Этеридж был самым что ни на есть настоящим аристократом, таких Роуз видела немало. Но на лорда Этериджа Роуз не держала зла. Если человек способен на такую любовь, он не может быть совсем уж плохим.

Роуз с радостью покинула мрачный дом мистера Уодсуорта и переселилась к доброй и элегантной леди Рейнз.

Когда много месяцев назад Роуз стучалась в двери этого прекрасного особняка, она не смела рассчитывать на что-либо большее, чем должность посудомойки. Но тем не менее Роуз была твердо уверена в том, что здесь ее будут кормить и не будут заставлять работать до изнеможения.

Встретили тогда ее приветливо, сразу же покормили и только потом стали задавать вопросы. Агата Рейнз внимательно разглядела ее, обо всем расспросила, весело улыбнулась и сказала:

– Вы нам подходите.

Роуз выделили отдельную крошечную спальню на чердаке школы и представили разным учителям, которые сначала показались ей очень странными. Курт начал учить ее рукопашному бою и премудростям обращения с холодным оружием. Фиблз показал ей, как обчищать карманы. Баттон наставлял, как правильно подбирать костюм в зависимости от того, кем придется быть в тот или иной момент. Скромный и тихий Фишер познакомил ее с системой кодов и научил разбираться в картах. Леди Рейнз обучила ее правилам хорошего тона и элегантным манерам, теперь Роуз с легкостью могла войти в любое общество, она умела правильно вести себя, говорить и двигаться.

Окруженная доброжелательным вниманием, Роуз с удовольствием училась всему тому, чему обучали ее странные учителя.

Роуз чувствовала себя чем-то вроде засыхающего цветка, на который вдруг пролился поток чистой свежей воды. И этот цветок начал распускать лепестки и расти к радости своих благодетелей.

Она глубоко вздохнула и взяла свой пистолет. Неожиданно он выпал у нее из рук. Роуз слышала, как Курт недовольно проворчал что-то себе под нос. Она виновато посмотрела на него и, словно извиняясь, пожала плечами.

Коллиз перебросил полотенце через плечо, посмотрел на Роуз Лейси, крутившую в руках свой пистолет, и улыбнулся. Он понимал, что она смущена. Роуз стеснялась собственной неуклюжести. Коллиз с трудом поднялся. Его левая рука уже никогда не восстановится, и отныне ему придется обходиться без ее помощи. Сегодня он провел всю тренировку, лежа на мате. Это никуда не годится! Так или иначе, но ему нужно восстанавливать силы. Только время могло ему в этом помочь.

Он окинул взглядом сидящих у стены учеников.

Слава Богу, что ему не нужно учиться обращению с огнестрельным оружием. Он, можно сказать, вырос с пистолетом в руке и отлично владел им. В поместье Этеридж он немало попрактиковался в стрельбе из этого оружия.

С рассеянным видом Коллиз потер свою больную руку. Ниже локтя он ничего не чувствовал, плечевой же сустав нестерпимо болел после падения на пол. Тело тоже ныло.

Колючка Роуз, вероятно, наслаждается своей победой, подумал Коллиз. Он поймал направленный на него быстрый взгляд и заметил в глазах девушки торжествующие огоньки. Ее пухлые губы сложились в довольную ухмылку. На мгновение она закрыла глаза, спрятав свое торжество. Если бы Роуз могла, то сейчас вопила бы с победоносным видом, в этом Коллиз нисколько не сомневался.

Даже себе Коллиз не хотел признаваться в том, что его интересует эта девушка. И он хотел не только смотреть на нее…

О, она прекрасно справлялась с ролью недотроги! С ее лица никогда не сходили серьезность и неодобрение. Со своими косами, уложенными вокруг головы, она напоминала монашку. И чем суровее становилось ее лицо, тем внимательнее наблюдал за ней Коллиз. Он прекрасно понимал, что рано или поздно туго сжатая пружина обязательно развернется. Когда Роуз почувствует себя свободной от условностей и запретов, как она будет себя вести?

Если этот взрыв все же произойдет, тогда можно ожидать от нее всего, чего угодно, рассуждал Коллиз. Это будет настоящее извержение вулкана. Но в действие этот механизм могут привести только некие внутренние силы.

Нельзя сказать, что его интерес к этой девушке был каким-то особенным или глубоким. Банальное любопытство. Роуз совсем не соответствовала тому типу женщин, которых Коллиз находил привлекательными. Он всегда обращал внимание на девушек с пышными формами, хорошеньких, с ямочками на щечках. Роуз же была довольно высокой и худой, с длинными ногами, черты ее лица выглядели как бы слегка заостренными. В общем, ничего выдающегося. И только большие карие глаза с поволокой, казавшиеся бездонными и мечтательными, обращали на себя внимание. Взгляды мужчин обычно не задерживаются на таких лицах, как у Роуз. К ним надо присматриваться, только тогда и открывается их привлекательность, становятся заметны чудесные карие глаза и живая, очаровательная улыбка.

Правда, Роуз улыбалась нечасто, но если такое случалось… Коллиз вдруг обнаруживал, что у него перехватывает дыхание. Эта сияющая улыбка заставляла его терять дар речи. Однако улыбка исчезала, и он снова возвращался в реальность.

Разумеется, Колючку Роуз совершенно не волновало то, что Коллиз думал о ее внешности. Он для нее просто не существовал. Роуз была слишком занята, стремясь к поставленным перед ней целям. Она постоянно соревновалась с Коллизом и во всем пыталась сравняться с ним. Если он прибегал к каким-либо хитроумным маневрам, она тут же расшифровывала его и давала достойный отпор. И чем большую настойчивость проявляла Роуз, тем больше нравилось ему приходить каждое утро на тренировки. Рано или поздно кто-то один из них одержит верх над другим.

Их обоих возбуждала эта борьба. Коллиз часто думал о победе, и эти мысли пробуждали воспоминания. Воспоминания об Этане Деймонте. Не нашлось бы ни одного человека из окружения Коллиза, который мог бы сравниться с Этаном по числу одержанных побед. Прошлым вечером он приходил в «Клуб лжецов».

В этом не было ничего необычного, джентльмены часто посещали «Клуб лжецов». У этого места была особенная аура, и допускались в него только посвященные. Стать членом «Клуба» было не так уж и сложно. Для этого надо было быть всего лишь богатым, скучающим и… плохим.

Этан и был именно таким. Отсутствовало у него только одно необходимое качество. Он не был богатым. До получения некоего наследства, которое пришло к Этану совершенно неведомым путем, ему приходилось тяжело работать. Возможно, это следовало бы назвать по-другому. Ему приходилось не столько работать, сколько играть. Этан был профессиональным картежником. По его словам, он просто забирал у богатых дураков и молодых бездельников то, чего они не заслуживали.

Итак, прошлой ночью Этан приходил в «Клуб» снова. Он играл с совершенно безразличным выражением лица, с той же отстраненностью, с какой извлекал последний грош из кармана своего школьного товарища. Вот он прикурил свою манильскую сигару от свечи и с удовольствием пару раз затянулся, затем его взгляд скользнул по нему, Коллизу, Выражение глаз Этана Деймонта оставалось по-прежнему бесстрастным. Никакого удивления, узнавания или радости.

– Тремейн, – бросил он короткое приветствие, затем откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, – что ты делаешь в этой дыре? Впрочем, ничего удивительного. Ты никогда не отличался хорошим вкусом.

Коллиз легко рассмеялся. Этан прекрасно знал, что в «Клубе лжецов» джентльменам всегда подавали отменную еду, прекрасные вина и сигары, а также желающим здесь предоставлялись все те удовольствия, которыми обычно не брезговали даже самые высокопоставленные особы. В центре зала находилась сцена для известного рода развлечений. Однако в «Клубе лжецов» проституция была под запретом.

Кивнув в сторону сцены, теперь задрапированной бархатным занавесом и пустой, Коллиз присел на стул и сказал:

– Ты пропустил великолепное представление. Этот питон презабавная штучка. Я еще не видел ничего подобного. Шесть футов, если не больше.

Этан пожал плечами:

– Уже наслышан, но я был занят. Моя последняя жертва привела меня сюда в качестве гостя. Впрочем, я не жалею, что пропустил представление. Я, надо сказать, тоже не скучал. Интересно, почему девушки так рвутся потанцевать с этой змейкой?

– Вероятно, по той же самой причине, по которой они жаждут потанцевать и с тобой.

Это замечание заставило Этана ухмыльнуться. Коллиз вздохнул с облегчением. Сейчас Этан Деймонт не выглядел как преуспевающий человек, и это было не слишком приятно. Последний раз Коллиз видел Этана довольно давно.

Они знакомы много лет. Еще в школе они использовали свои мозги и кулаки для того, чтобы ввязываться в разные авантюры, а затем выпутываться из них. В отличие от Коллиза Этан происходил не из знатного рода. Его отец, мрачного вида предприниматель, торговавший небольшими судами и лодками, счел своего младшего сына неспособным продолжать семейное дело. Дав Этану неплохое образование, отец объявил ему, что лишает его какого бы то ни было наследства, и посоветовал найти свой собственный путь в жизни. Этану ничего другого не оставалось, как последовать совету отца.

И он нашел свой путь. Этан стал картежником, настоящим виртуозом в своем деле и ловким трюкачом, очаровательным обманщиком и бесконечно притягательным манипулятором. Богатые люди из высшего света не могли устоять перед его чарами. Играть против Этана, Бриллианта, как его называли, стало даже своего рода особой привилегией, которой удостаивался не каждый. Обманывал он только самых богатых и, с его точки зрения, самых «плохих». Таким образом, шулерство помогало ему держаться на плаву и вести роскошный образ жизни.

Игра с Этаном не походила на обычное времяпрепровождение, это было нечто сродни искусству. Он никогда не забирал поместья у слишком молодых и опрометчивых наследников, никогда не нацеливал свое оружие против отчаявшихся людей, которые играли, чтобы поправить дела. Он всегда придерживался своеобразной этики.

Коллиз никогда не садился играть против Этана.

Он хорошо помнил того смелого и очаровательного молодого мужчину, который быстро превратился в довольно обеспеченного, утомленного жизнью человека. Глаза Этана всегда оставались холодными и невыразительными, его руки двигались механически, когда он тасовал колоду.

– Как поживаешь, Деймонт? – Коллиз слегка наклонился вперед.

Этан, не поднимая глаз, проговорил:

– Лучше, чем ты.

Коллиз озадаченно фыркнул:

– Полагаю, ты прав. По крайней мере у тебя за спиной по-прежнему хлопают крылья.

– Да, это так. Я полностью оперился, вот только лететь некуда.

Эти тихие, произнесенные невыразительным голосом слова прозвучали как вызов. Коллиз не мог поверить, чтобы этому ловкому, очаровательному парню негде было применить свои таланты. Он почувствовал, как его тело завибрировало от возбуждения. Что ж, этот ловкач пришел туда, куда нужно!

Однако Коллиз не мог предпринять какие-либо шаги, не переговорив предварительно с Далтоном. Коллиз записал адрес своего старого приятеля, пожелал ему доброй ночи и покинул «Клуб». Вербовать новых членов в «Клуб лжецов» не входило в обязанности Коллиза, но идея привлечь в организацию Этана казалась очень уж привлекательной.

Коллиз так быстро распрощался со своим приятелем, потому что присутствие в игорном зале Этана не доставляло ему удовольствия. На него сразу же нахлынули воспоминания. Воспоминания, которые были не особенно приятными. Вот Коллиз увидел себя маленьким мальчиком. Потом этот маленький мальчик превратился в мужчину. А потом во время сражения пушечное ядро взорвалось недалеко от его лошади. Он упал на землю и сломал несколько ребер. Тогда же он повредил руку, и ему чудом удалось избежать ампутации.

Коллизу пришлось вернуться домой. Больше никаких сражений, никакой войны…

«Не нужно думать о прошлом, – уговаривал себя Коллиз. – Думай о том, что есть сейчас. Думай о настоящем».

Сейчас у него была хорошая работа, она ему нравилась. Вернее, у него будет хорошая работа, когда его официально примут в члены «Клуба лжецов».

Коллиз уже помогал в нескольких операциях. Однажды он помог Джеймсу Каннингтону поймать проститутку по прозвищу Флер. Тогда ему пришлось побывать в самых разных местах, начиная от роскошных гостиных и заканчивая самыми грязными притонами. Конечно, в каком-то смысле это было полезно, он знакомился с приемами и методами сыскной работы, что в будущем ему очень пригодится. Но ему никто даже не сказал, зачем разыскивали эту девицу.

В другой раз в красном жилете сыщиков уголовного полицейского суда он разыскивал дочь одного политического преступника. И снова его не посвятили в суть дела. Это было лишь небольшим поручением. Никак не миссией, не особым заданием.

Сейчас у Коллиза было лишь одно задание – закончить школу «лжецов». Поэтому пока он мог наслаждаться улыбкой Роуз и разглядывать ее красивое тело, очертания которого не скрывали мужские брюки.

Роуз повернулась и увидела, что Коллиз на нее смотрит. Коллиз невинно заморгал, а потом весело рассмеялся. Роуз было так приятно дразнить!

Коллиз подошел к Роуз, встал около нее и прислонился к стене. Стал смотреть на то, что она делала. А Роуз по-прежнему занималась своим пистолетом.

– Хорошая работа. Сегодня ты одержала победу. Однажды ты станешь таким же хорошим бойцом, как и я.

Роуз вздохнула и положила на пол пистолет и тряпку, которой только что протирала дуло.

– Снова решили пофлиртовать? Это не сработает, и вы знаете об этом. Видала я таких!

Коллиз снова улыбнулся ей, и Роуз почувствовала, как у нее по телу побежали мурашки.

– Флиртовать – это так немодно, так несовременно. Я просто… пытаюсь обмануть тебя, Роуз.

Она замерла. Ее лицо сделалось строгим и напряженным. Впрочем, это была лишь маска, на самом деле Роуз таяла от удовольствия.

– Что ж… вам надо попытаться обмануть кого-нибудь другого. Я занята.

– Но мне нравится смотреть, как ты работаешь. – Он подошел к ней ближе. – У тебя такие проворные пальчики. – В голосе Коллиза появилась легкая хрипотца, глаза потемнели. Он сделал еще один шаг. Ее локоть почти коснулся его бедра. Руки Роуз были обнажены, и она ощутила исходящее от Коллиза тепло. Ей следовало бы немедленно отодвинуться, сказать что-нибудь резкое, сделать ему замечание. Но во рту почему-то пересохло, и она не могла даже пошевелить языком.

Роуз подняла руку к груди, ей вдруг стало трудно дышать. Господи, в этих серых, как грозовые тучи, глазах можно запросто утонуть…

Неожиданно за ее спиной послышалось сухое покашливание, похожее на звук, с каким лопаются мыльные пузыри. Обернувшись, она увидела Курта и облегченно вздохнула:

– Да, сэр?

Курт посмотрел на лежащий на полу разобранный пистолет.

Роуз заморгала. Ах да, пистолет… Она быстро схватила оружие, стараясь не обращать внимания на дрожь в руках. Нет, ее не пронять сладкими речами, у нее уже выработался иммунитет против пылких и многообещающих взглядов джентльменов.

Да, именно так… И она сейчас докажет это. Роуз почувствовала, что ее дыхание выравнивается, предательская дрожь уходит.

Коллиз с удивлением смотрел на Роуз, его поражали та быстрота и ловкость, с какими работали ее пальцы. Хотя из практических соображений ногти у нее были коротко подстрижены, ее руки тем не менее выглядели элегантно. Роуз снова стала натирать ветошью ствол пистолета. Она не торопясь, словно лаская, водила тряпкой вверх и вниз.

Коллиз почувствовал, что задыхается. Интересно, каково это, когда эти умелые пальцы скользят по твоему телу?

Роуз никогда не размахивала руками, не делала ненужных телодвижений, какие часто допускали другие женщины. Движения ее рук были выверенными, точными, целесообразными – и в то же время грациозными. Это были очень разумные руки.

Коллиз думал о том, что руки могут многое рассказать о женщине. Что может женщина, которая с трудом держит веер и лениво им обмахивается? Такие вялые, равнодушные руки не доставят удовольствия мужчине. Куда приятнее иметь дело с женщиной, если у нее крепкие руки, умеющие ласкать и доставлять наслаждение. Если руки изящны, чувственны и разумны, это будит воображение.

Неожиданно в подвал вошли двое мужчин. Одним из них был хозяин школы Лилиан Рейнз для бедных, сэр Саймон Рейнз собственной персоной, другим – Далтон.

Коллиз улыбнулся и направился к ним. Именно эти двое и были ему нужны.