Глава 17

— Это твое хобби? — прошептал Баррет, наклонившись совсем близко к ее уху.

— У меня сломался каблук, — кое-как выдавила она, разглаживая несуществующие складки на своем шелковом платье. — Ты всегда подкарауливаешь людей таким образом?

— А как же, — ответил Уотертон.

— Но я хотела бы, чтобы впредь ты этого не делал. — Возле губ, где прикасались его пальцы, по коже продолжали бегать иголочки. Она покраснела еще сильнее. Из гостиной доносились голоса Гарольда и его визитеров.

Беседа могла обернуться снегопадом перед Рождеством. Не рассказать ли Баррету о связях брата с «Адвокатами дьявола»? Время как раз подходящее, подумала она. Но не известно, как он прореагирует. Она уже просила его заплатить по карточным долгам Гарольда. Одно это было достаточно нехорошо.

— Ты куда-то уезжал?

— Да. По делу. А ты, Принцесса, где ты была?

— Откуда ты знаешь, что я отлучалась?

— Я видел, как Гастингс расседлывал Сорвиголову. — В глазах Баррета сверкнула искорка гнева. — Я, кажется, тебя предупреждал, чтобы ты держалась подальше от этой кобылы.

— Утром она вела себя как старая кляча, — сказала Меган. — Я бы хотела оставить ее у себя.

— Эта лошадь не для леди, — сказал Баррет. — И ты думаешь, у тебя что-то получится с этой дикаркой? — спросил он. От его чарующей улыбки синий цвет глаз стал не таким суровым, а в уголках собрались мелкие морщинки.

Сердце Меган бешено заколотилось.

— Уверена, что получится, — прошептала она срывающимся голосом.

— У человека ни в чем не может быть полной уверенности. — Баррет заулыбался еще шире и протянул руку к выбившемуся из-под шляпки локону.

Баррет был так близко, что она ощущала свежий крахмальный запах, источаемый его сорочкой и шейным платком. Ее дыхание становилось все прерывистее.

— Так куда ты ездила? — спросил он, не отводя глаз от ее губ, легонько качнул локон вдоль щеки и остановил пальцы внизу шеи.

— Ой! — Меган вздрогнула, почувствовав, как его рука костяшками задела ей щеку. — Я… — Сказать ему о своем визите к герцогу? Нет, она не могла бередить незажившую рану и поэтому солгала: — Я ездила повидать леди Холли.

— Ну и как там наша подруга? — продолжал Баррет с еле уловимой усмешкой. — Надеюсь, в добром здравии? — Он смотрел ей прямо в глаза, точно зная — она лжет, но желая добиться правды.

— Да, она чувствует себя хорошо и пока в том же положении. — Меган держала руки перед собой и крутила пальцы. Надо будет предупредить Холли, подумала она и поспешила переменить тему: — А ты куда ездил?

— Покупал себе кое-какие мелочи.

— С твоим раненым плечом тебе не надо было вообще выезжать из дома.

— Ты беспокоилась?

— Да, — сказала Меган. — Я подумала: вдруг ты поехал к лорду Коллинзу выяснять отношения? — Она заметила, что у Баррета как-то странно дернулся глаз. Но возможно, это ей только показалось. — Прошу тебя, не связывайся с ним. Такие люди способны на все.

— Забудь о Коллинзе, — сказал Баррет, скользя по ней глазами, — Правда, тебе незачем беспокоиться. Меньше всего я думаю о нем. — Его глаза становились все темнее, напоминая штормовое море, и ее снова бросило в жар.

Сзади кто-то тихо кашлянул.

— Я услышал голоса и подумал, не вы ли тут уединились, — ухмыльнулся Гарольд, выглядывая в коридор.

Лицо Баррета сделалось безразличным — что значит отточенное мастерство! — и он сказал:

— Пойдем, Принцесса. Нам нужно принимать своих гостей.

Меган была готова возненавидеть брата за это вторжение. Она насупилась и, положив руку на локоть мужа, последовала за Гарольдом в гостиную. Ощущая через бархатный рукав сильную руку Баррета, Меган представила его обнаженную грудь с упруго перекатывающимися мышцами. Но этот образ отнюдь не помог ей унять внутренний трепет.

Мистер Филдс и мистер Коуберн немедленно встали.

— Я уверен, вы знаете лорда Уотертона, — просиял Фенвик.

— Да. — Мистер Коуберн улыбнулся с дружелюбием пантеры, приготовившейся к прыжку.

— Рад видеть вас, Уотертон. Примите мои наилучшие пожелания. Вы сделали прекрасный выбор, женившись на этой очаровательной молодой леди. — Мистер Филдс посмотрел на Меган с едва уловимой иронией на лице.

— Я действительно счастлив с ней. — Баррет окинул мужчин холодным взглядом, затем сжал руку Меган. Когда он взглянул на нее сверху, в глазах у него появился властный блеск. Но это была лишь короткая вспышка. Через секунду все эмоции снова спрятались за невозмутимой, спокойной улыбкой. — Мы как раз собирались пить чай, — сказал он хоть и вяло, но любезно. — Вы присоединитесь к нам?

— Вы очень добры. — Тонкие губы мистера Филдса растянулись в неприятной улыбке.

Меган сжала руку Баррета, глаза их встретились. Заметив ее неудовольствие, он наклонил голову набок и вскинул бровь. Девушка опустила глаза.

— Ну, пойдемте же, — сказал Гарольд, потирая руки. — Меня вынудили прервать завтрак, и я ужасно голоден.

Уотертон намеренно пропустил его и гостей вперед, чтобы задержаться с Меган. Она попыталась высвободиться.

— Мне нужно пойти переодеться к чаю.

— Ты выглядишь абсолютно безупречно. — Баррет еще крепче сжал ее руку. — В чем дело, Принцесса? Такое впечатление, что тебе неуютно со мной.

— Что дало тебе повод так думать?

— Не знаю. Возможно, твой сердитый взгляд.

Хотела бы она знать, что у Баррета общего с ними? Может, он из той же компании? Ведь он знаком с этими людьми.

— Ты должен простить меня, — сказала она. — У меня разболелся зуб.

— Внезапно, да? — Баррет коснулся ее щеки.

— Нет, я почувствовала боль еще несколько минут назад, — сказала Меган.

— Мне показалось, что тебе стало хуже, когда я пригласил наших гостей к чаю. — Уотертон пристально следил за ней проницательными синими глазами, нежно поглаживая ее пальцы.

— Нет, просто я надеялась, что буду пить чай только с тобой и Гарольдом, — возразила Меган. — Но поскольку ты знаешь этих людей, тебе нужно было их пригласить. Вы близко знакомы?

— Очень поверхностно. Я видел их в клубах.

— О-о…

— А ты, Принцесса? — спросил Баррет. — Ты хорошо их знаешь? — Он заглянул ей в глаза, будто мог выведать в их глубине хранимый ею секрет.

— Я встречала их всего несколько раз.

— Понятно.

Меган чувствована на себе испытующий взгляд синих глаз. Баррет сказал, что не знает этих людей, и, судя по тому, как он об этом говорил — искренне и определенно, ему можно было верить. И все же она была не готова поведать ему об участии Гарольда в тайном обществе. Что Баррет подумает о ее брате? Особенно после того, как погасил его карточные долги на двадцать тысяч фунтов. Надо как-то уберечь Гарольда от неприятностей. И она должна сделать это самостоятельно.

Она быстро переменила тему:

— Ты не против, если я приглашу твоего отца пообедать с нами?

Баррет посмотрел на нее удивленно, но через секунду лицо его стало непроницаемым.

— Нагнать грозовые тучи над столом? Тебе так этого хочется?

— О, Баррет, не настолько уж он ужасен.

— Поначалу мы и о Наполеоне так думали, — сказал Уотертон.

— Ты несносен. — Меган шлепнула его по руке.

— Только честен, — ухмыльнулся он, но лицо его теплее не стало. — Даже если ты его попросишь, он откажется. По всей вероятности, он скоро отбудет во Францию, чтобы провести Рождество в кругу семьи. — Хотя Баррет пытался сохранять безразличный тон, в голосе у него проскользнули грустные нотки.

— Так ты будешь возражать, если я его приглашу?

— По правде говоря, да. — Теперь в голосе Баррета было заметно раздражение. Он повернулся и размашисто зашагал в столовую.

Несколько минут спустя, сидя в столовой за чаепитием, Баррет наблюдал за дружеской компанией. Он повернул голову, глянул поверх чашки на Меган, сидевшую рядом на диване, и вспомнил ее ложь. После разговора со Стрэттоном он знал о ее визите к отцу. Более чем вероятно, лорд Кенсингтон пытался применить к ней свою излюбленную тактику запугивания. Но должно быть, номер не прошел, поскольку Меган еще была здесь. Памятуя также о беседе, подслушанной в гостиной, Баррет размышлял и о встрече, назначенной Фенвику. Нужно было непременно попасть в парк.

Откусывая кусочек ячменной лепешки, Баррет по-прежнему не сводил глаз с Меган. Он не мог оторваться ни от изящного изгиба шеи с кремовой кожей, входящей в резкий контраст с темно-фиолетовым костюмом, ни от груди над тугим лифом. Следя за соблазнительными округлостями, вздымающимися от дыхания, он вспоминал, какие чувства они вызывали, будучи у него в ладонях.

Ривз наклонился и заслонил ее собой.

— Еще чаю, мисс?

— Спасибо, Ривз.

Чайник дрогнул в его руке, и чай, выплеснувшийся из чашки Меган, пролился в блюдце. Она, казалось, этого не заметила и с улыбкой обратила глаза на Баррета.

— Джентльмены, значит, я увижу вас вечером, — сказал Гарольд, пытаясь заполнить неловкую паузу в беседе. — Ведь вы оба будете на балу у Гледхиллов?

— Собираемся, — сказал мистер Коуберн, прихлебывая чай.

Звучный ответ резанул слух, подобно зазывному крику торговки рыбой. Баррет мгновенно принял решение. Фенвик со своими дружками будет весь вечер у него на глазах.

— Какой приятный сюрприз! Я сегодня сопровождаю туда свою жену.

— Превосходно! — воскликнул Гарольд.

— В самом деле, — промямлили двое других мужчин.

Не обращая внимания на растерянный взгляд Меган, Баррет посмотрел на Филдса. Тот взял с тарелки сандвич.

Смотреть на жующего человека было неудобно, поэтому Уотертон перевел глаза на его перстень с золотой печаткой. Точно такие же украшения были у Коуберна и Фенвика. Выгравированная сверху пентаграмма, попав в луч света, испустила необычное сияние.

— А как вы познакомились с Фенвиком? — спросил Баррет, снова взглядывая в лицо Филдса.

— Случайно, — ответил за него Гарольд. — Я пришел послушать Джеймса Миллса, и они тоже оказались там.

— Того Миллса, что проповедует либерализм в экономике и политике? — Меган наклонилась потрепать Надоеду, стоявшего перед ней на задних лапах.

У Баррета от удивления слегка расширились глаза.

— Ты интересуешься политикой? А я и не знал.

— Не то чтобы специально, но, какую газету ни возьми, везде прочитаешь что-нибудь о мистере Миллсе и его радикальной философской группе.

— Это достойный человек, — заметил мистер Коуберн.

— Не думаю, что дезорганизация работы правительства и раздувание скандалов по любому поводу относятся к числу достоинств, — ответила девушка, продолжая пестовать Надоеду.

— Мэгги, ты ничего не смыслишь в мужских делах, — сказал Гарольд. — К тому же ты никогда не слышала выступлений Миллса. Некоторые из его теорий заслуживают самой высокой оценки. — Он посмотрел на сестру и положил в рот кусок ячменной лепешки.

— Этот человек только запутывает несведущих и опрометчивых людей, которые не понимают, что хорошо, а что плохо. — Меган прищурила глаза, упорно не желая сдавать позиции.

— Иногда таким образом достигается смена форм правления, — включился в беседу мистер Коуберн. Он снисходительно улыбнулся Меган, как несмышленому ребенку.

— Революций для этого не требуется, мистер Коуберн, — возразила она. — Нужны здравый смысл и дискуссии для того, чтобы достучаться до умов людей, которые создают и исполняют наши законы. Собственно, всем этим и занимается наше правительство.

Баррет потерял всякий интерес к чаю. Он отложил лепешку на тарелку, откинулся на спинку стула и, сложив пальцы домиком, стал наблюдать за Меган. Она не только возбуждала его, как никакая другая женщина прежде, но и привлекала своей сметливостью. С такой собеседницей вполне можно поспорить о политике, подумал он. Женщина с подобными качествами никогда не наскучит.

— Устаревшие законы нужно менять, — ополчился на нее мистер Филдс. — И если правительство не справляется с реформированием, единственный выход — это революция.

— Революции еще не дали ничего хорошего, от них только кровопролитие, голод и душевные муки, — сказала Меган с раскрасневшимся в полемическом задоре лицом. Однако голос ее оставался спокойным. — При всех переворотах страдают женщины и дети, а не те борцы, что рьяно поддерживают радикальные идеи, насаждаемые в умы разного рода прожектерами.

Мистер Коуберн приветственно поднял стакан и улыбнулся. В этом натянутом жесте просматривалась вся антипатия к ней и в ее лице ко всей прекрасной половине человечества.

— Джентльмены, я полагаю, среди нас находится ревностный сторонник тори.

— Спасибо, мистер Коуберн, за столь высокую оценку моих воззрений, — сказала Меган с деревянной улыбкой. — Вы очень любезны, но я не претендую на принадлежность к какой-либо политической партии.

— Но ты четко разделяешь позицию тори, Меган, — возразил Гарольд.

— У меня собственная позиция. Я против насилия и кровопролития. Некоторые взгляды консерваторов я не одобряю. Но пока я не вижу партии, возглавляемой трезвыми, разумными головами, поэтому предпочитаю не причислять себя к сторонникам какой-либо группировки.

— В любом случае трудно вообразить большую нелепость, нежели женщина в политике, — сказал мистер Филдс, отпивая чай.

— Верно, верно! — Мистер Коуберн снова поднял свою чашку.

— Вы абсолютно правы, — сказала Меган. — Если б в министерствах сидели женщины, то вместо переворотов в стране проходили бы вечера рукоделия. Вот был бы ужас! — Отстаивая свои консервативные взгляды, она принуждала себя улыбаться. Но Баррет видел, как билась жилка у нее на виске.

Ее очевидная неприязнь к Филдсу и Коуберну убеждала его в правильности своего первого впечатления. Конечно же, она не являлась их соучастницей, и в целом ее роль в истории с «Адвокатами дьявола» совершенно невинна. Он это чувствовал — все утверждало его в изначальном мнении.

— Веские доводы, Принцесса.

— Я рада, что ты так считаешь, — сказала она сипловатым от волнения голосом, затем перевела взгляд на Гарольда и его приятелей. — Если не возражаете, я оставлю вас, господа. Дискутируйте дальше.

Она поднялась и пошла к двери. Надоеда встрепенулся и как угорелый помчался за ней, выскочил в коридор и застучал коготками по мраморной плитке.

Баррет сразу ощутил потерю.

— Прошу прощения. — Он поставил чашку и блюдце на стол, встал и последовал за Меган и псом.

— Странное поведение, однако, — заметил мистер Коуберн, допивая чай.

Гарольд, пожав плечами, выразительно посмотрел на гостей.

— Молодожены.

— Кстати, — сказал Коуберн, прищурив глаза, — я как раз собирался напомнить вам о нашей встрече в пятницу. В полдень, в Гайд-парке. Мы посвятим вас в наши планы. Не опаздывайте.

— Хорошо. — Гарольд сглотнул комок в горле и, сдвинув брови, в задумчивости посмотрел на пустую тарелку.

Меган уже почти поднялась к себе. Баррет поймал ее на последних ступеньках, встал и преградил ей путь.

Она окинула взглядом прекрасно сшитый черный фрак, панталоны и модную вязь галстука в стиле рыцарской кольчуги. Баррет выглядел безукоризненно. Превосходно. И по-прежнему оставался для нее загадкой. Меган вспомнила, как он посмотрел на нее там, внизу, возле лестницы. В его глазах было столько сожаления. В голову приходила только одна мысль — он раскаивается в своей женитьбе.

— Меган, почему ты ушла так внезапно? — Баррет пытливо смотрел ей в лицо.

— Мне ненавистны эти мужчины, — сказала она. — В самом деле, я не могла находиться с ними ни секундой дольше. — Ее слова не были абсолютной ложью.

— Это те самые джентльмены, которым твой брат задолжал так много?

— Да. — Меган хмуро сдвинула брови. Баррет не сводил с нее глаз, словно желая услышать нечто большее. Она в который раз подумала, не рассказать ли ему о связи Гарольда с «Адвокатами дьявола», но тут же отвергла эту мысль. — Так ты поэтому пошел за мной?

— Нет, я хотел подтвердить, что мы идем вечером на бал к Гледхиллам, и условиться с тобой о времени.

Страх, который она испытывала перед толпой и новым окружением, нарастал с неотступностью морского прилива. Среди знакомых людей она не чувствовала себя в опасности. Более того, после своего замужества обрела определенную уверенность. Но сегодняшний вечер?.. Это не костюмированный бал, где можно спрятаться под вуалью цыганки. Маскарада не будет — нечего и мечтать.

— Но я… — она дотронулась до щеки, — у меня болит зуб.

— Придется сказать Лингу, чтобы сварил какое-нибудь снадобье. — Баррет чуть изогнул губы в улыбке.

Меган нахмурилась.

— Нам обязательно ехать на этот бал? — спросила она, сдаваясь.

— Да, — сказал Баррет. — К сожалению, наш скороспелый брак поставил под сомнение твою репутацию. Сегодня я представлю тебя обществу. Стоит им только увидеть твою красоту, как все поймут, почему я так спешил жениться. — Он пристально посмотрел на нее, и глаза его потемнели.

Хотя она чувствовала, как тело теплеет от его взгляда, ее не покидали прежние мысли. Почему Баррет женился на ней? Меган вспомнила выражение его лица там, внизу. Может, она ошибалась и он вовсе так не думал? Или просто при помощи ласковых слов и пылких взглядов пытался понудить ее к этой поездке?

— Я уверена, что это не поможет, — сказала Меган. — Репутация моя уже погибла. И, учитывая, что твой отец не одобряет…

— Мне не требуется его благословение, чтобы общество приняло тебя как мою жену. — Между сдвинутыми бровями Баррета пролегла суровая складка. — Никто не посмеет оскорбить тебя пренебрежительным отношением.

— Я не о том. Меня никогда не интересовала светская жизнь, и я совсем не хочу показываться в обществе. Я меньше всего об этом думаю. Все мои помыслы и устремления — это обосноваться в своем загородном доме. — В подтверждение сказанного Меган упрямо сдвинула брови.

— Ты обоснуешься там же, где и я, — возразил Баррет. — И позволь напомнить тебе, что ты обещала появиться со мной на людях в Лондоне. Это было частью нашего соглашения. Мы едем, Принцесса, — добавил он тоном, не терпящим возражений.

Посмотрев на решительное лицо Баррета, она поняла, что придется подчиниться.

— Хорошо, я поеду. Только знай, что каждый миг моего пребывания там будет мне неприятен.

— Я позабочусь, чтобы этого не произошло. — Уотертон провел пальцем по ее щеке, после чего повернулся и вышел.

В семь часов вечера, завершая туалет, Баррет хмуро воззрился на свое отражение в зеркале, затем привычным движением перебросил галстук и затянул идеальным узлом, ощущая крахмальный хруст вокруг шеи.

— Линг, подарок! — скомандовал он, протягивая руку.

Не успел он ее распрямить, как Линг протянул пакет в оберточной бумаге.

— Как бы ни был прекрасен подарок, он никогда не заменит тепла, — сказал слуга. В его проницательных черных глазах блеснул легкий укор.

— Спасибо за крупицу твоей мудрости. — Баррет рывком продел руки во фрак.

— И долго вы собираетесь держать ее в заблуждении?

— Пока не покончим с «Адвокатами дьявола» и не выясним, кто за ними стоит.

Линг покачал головой:

— Ждать, видимо, осталось недолго. К счастью для нее. Я проследил за ней, как вы просили. Она ездила к лорду Кенсингтону. Я слушал их разговор под окном его кабинета. В какой-то момент она не выдержала, вскочила и стала вас защищать. Мне кажется, у нее к вам очень глубокие чувства.

— Я знаю, Линг. — Уотертон крепче сжал в руке подарок и торопливо вышел, чувствуя на себе осуждающий взгляд камердинера.

— Кто там? — спросила Меган, услышав громкий стук в дверь.

Баррет вошел и открыл рот от изумления. Пальцы непроизвольно смяли пакет. Она сидела перед трюмо в одном красном пеньюаре. Через тонкую шелковую ткань просвечивала кожа. У Баррета пересохло во рту при виде стройных ног в прозрачных шелковых чулках и подвязках. Глядя в зеркало, она надевала серьги.

— Тебе не следовало сюда входить, — сказала Меган, не поворачиваясь к стоявшему в оцепенении Баррету и продолжая рассматривать свое отражение.

Уотертон слушал ее вполуха. Взгляд его был прикован к ее груди, проступающей из-под почти прозрачной сорочки. Чуть наклонившись, Меган взяла щетку и провела ею по длинным струящимся кудрям. Он мельком увидел персиковые кончики сосков, тонкую талию и ниже — темнеющую треугольную выпуклость, прикрытую такой же паутинной материей, как на сорочке.

Как ни тщился он держать себя в узде, тело его содрогнулось, ладони взмокли. Он мог бы вкусить сейчас всю эту красоту!

Меган повернулась к нему:

— Что с тобой? Ты бледен. — Она медленно обвела языком губы и неуверенно улыбнулась. На пунцовых щеках обозначились ямочки. Она нервно переместилась на стуле и взглянула широко раскрытыми глазами на Баррета в зеркале.

— Ты прекрасно знаешь, что со мной.