Глава 16
Выстрелить он не успел. Баррет взмахнул тростью раньше и выбил у него пистолет, который ударился о стену и отскочил на булыжники.
Коллинз ринулся подбирать оружие.
Но Баррет не дал ему этого сделать. Он схватил своего врага за воротник и отбросил к стене, затем приставил трость к горлу и прижал спиной к кирпичам. Ему было приятно видеть, как у Коллинза от страха глаза вылезают из орбит.
— Ну вот, теперь поговорим.
— Вы еще об этом пожалеете, — процедил Коллинз сквозь зубы.
Баррет усилил давление тростью и услышал, как мужчина поперхнулся.
— В прошлый раз я подарил вам жизнь. Я знал, что совершаю ошибку. Но если тогда вы досаждали мне не более чем заноза в пальце, сейчас вы перешли Рубикон.
— Вы меня задушите, — прохрипел Коллинз. Его лицо сделалось красным, как рождественская лента.
— Это еще слишком хорошо. — Баррет заставил себя отпустить противника и отойти назад.
Заметив, что Коллинз поглядывает на пистолет, он сделал шаг к дорожке. Подцепив оружие, он подбросил его в воздух, затем одним плавным движением поймал и засунул в карман у пояса.
Коллинз потирал горло. Судя по наглому выражению лица, стремительная атака Баррета не вышибла из него непомерной спеси.
— Вам надо бы устроить себе короткие каникулы, — сказал он сиплым голосом. — В самом деле, Уотертон. А то вы чересчур агрессивны.
— Если вы еще когда-нибудь подойдете к моей жене, — сказал Баррет, — или только посмотрите на нее неприлично, я вам устрою большие каникулы. — Губы Баррета сложились в обманчивую улыбку.
Тихие шаги на дорожке заставили его бросить взгляд вправо. Выскочивший из палисадника Надоеда побежал к незнакомому человеку.
Коллинз улыбнулся с таким видом, будто вкусил столовую соль в чистом виде.
— Послушайте, Уотертон, не стоит так уж преувеличивать. Вы прекрасно знаете, что я никогда не сделаю ничего дурного вашей очаровательной супруге.
— Отнюдь.
Баррет посмотрел на пса, обнюхивающего ботинки Коллинза. Пес закончил обследование и поднял лапу.
Когда струя попала на брюки, Коллинз подпрыгнул.
— Ах ты, ублюдок паршивый! — заорал он с яростью и замахнулся ногой на собаку.
Пес отскочил, прежде чем его коснулся ботинок. Коллинз хотел снова наброситься на маленького проказника, но Баррет преградил ему дорогу.
— Только посмейте пнуть мою собаку! — сказал он грозно и приставил трость к его груди.
— Вы будете мне должны за пару испорченных ботинок.
— Я готов. — Баррет улыбнулся, глядя на вздувшиеся вены на шее Коллинза. — Но поверьте мне, вы сами откажетесь от компенсации, которую я вам предложу.
Несколько долгих секунд они с ненавистью смотрели друг другу в глаза.
— Ладно, забирайте своего драного ублюдка и уходите. — Коллинз отошел назад.
— Не судите его строго, — сказал Баррет. — У него рождественское настроение. — Он подхватил Надоеду на руки, ласково потрепал его и зашагал прочь.
Покалывающая боль в плече напомнила о ране. Баррет не мог забыть, с какой осторожностью Меган накладывала ему повязку. Желание снова ощутить ее руки было так же неодолимо, как кара небесная. Вряд ли он сказал бы сейчас, какая боль жгла сильнее — в руке или в чреслах.
Меган поспешила в Пеллем-Хаус. Она умирала от нетерпения увидеть Баррета.
Коутс с Ривзом стояли возле винтовой лестницы и начищали латунные балясины перил. Тряпка в руках Ривза трепетала так, словно ее раздувало бризом.
Меган направилась к дворецким.
— Я как раз собиралась поговорить с вами о подготовке к Рождеству. Я вижу, дом еще не украшен. Мне бы хотелось, чтобы вы этим занялись.
— Я, миледи? — недоверчиво спросил Коутс.
— Ну да. А если вам понадобится помощь, Ривз подскажет.
Морщинистое лицо Ривза засияло.
— Мы все сделаем, миледи.
— И еще я бы хотела рождественское дерево.
Слуги растерянно переглянулись. Затем Коутс спросил:
— А что это такое, миледи?
— Как я выяснила, существует такой немецкий обычай. Срубают дерево и вносят в дом. Потом вешают гирлянды и зажигают свечи. Мне рассказала об этом дочурка леди Аптон. — Меган заглянула в гостиную. — Я полагаю, нам понадобится порядочное дерево.
— Миледи, я надеюсь, мы не будем зажигать рвечи, — сказал Ривз, сдвигая кустистые серебряные брови. — Так ведь можно дом спалить.
— Но мы же будем очень осторожны. Верно, Коутс?
Коутс кивнул и улыбнулся:
— Да, миледи.
Убедившись, что дворецкий воспрянул духом, Меган перешла к интересующему ее вопросу:
— Мой муж дома?
— Нет, миледи.
Она нахмурилась.
Когда Коутс заметил ее недовольство, лицо его частично утратило обретенную уверенность. Пытаясь как-то смягчить ситуацию, он сказал:
— Но у нас уже гости. Два джентльмена пришли к лорду Фенвику.
— Так рано? — удивилась Меган, зная, что Гарольд не встает до полудня.
— Да, — подтвердил Ривз. — Мистер Филдс и мистер Коуберн. Они в восточной гостиной. — Очевидная неприязнь дворецкого к названным господам заставила лицо его сморщиться.
— Спасибо, Ривз, — сказала Меган. В последние несколько дней столько всего свалилось, что она напрочь забыла об ужасных друзьях Гарольда и его сложном положении.
Откуда-то доносились приглушенные голоса. Меган последовала в том направлении. Дойдя до гостиной, она расправила плечи, выпрямила спину и, запасшись мужеством, вошла.
Мистер Филдс и мистер Коуберн сидели возле камина в противоположном конце комнаты, спиной к двери. При звуке шагов тихая беседа быстро прекратилась. Гостиная была залита солнечным светом, льющимся через большие итальянские окна. Но ни этот свет, ни теплые тона стен и мебели, ни огонь в камине не могли изгнать пронизывающего воздух холода. Меган потерла руки и бесшумно прошла по толстому восточному ковру. Мистер Филдс и мистер Коуберн поднялись ей навстречу и поклонились.
Худосочное лицо мистера Коуберна моментально разгладилось.
— Леди Уотертон.
— Доброе утро, — сдержанно сказала Меган. Она не могла заставить себя быть приветливой.
— Наши вам поздравления — честь по чести, как говорится. — Мистер Коуберн пытался придать своим словам легкую фривольность, но голос прозвучал отрывисто и безжизненно.
— Спасибо.
— Довольно скоро сладили дело, верно? — Мистер Филдс обменялся с компаньоном понимающим взглядом.
— Мой муж не желал, чтобы это затянулось из-за помолвки, — сказала Меган. Пошлые намеки начинали ее раздражать, но она хотела остаться вежливой. — Мне очень жаль сообщать вам это, но, к сожалению, Гарольда нет дома, — солгала она.
Мужчины с недоумением переглянулись. Мистер Филдс высказался первым:
— У нас сложилось впечатление, что ваш брат здесь.
— Да, и ваш дворецкий так сказал, — добавил мистер Коуберн.
Меган наблюдала, как извивающиеся языки пламени отсвечивают в прилизанных волосах мистера Филдса.
— Боюсь, джентльмены, вас ввели в заблуждение. — Она пожала плечами.
— Ваш брат не сказал, когда вернется? — Мистер Коуберн смерил ее похотливым взглядом.
Она почувствовала, как по коже поползли мурашки.
— Нет, не сказал.
Внезапно в коридоре послышались тяжелые шаги. Гарольд прошел мимо гостиной, не взглянув на дверь.
— Разве это не он? — вырвалось у мистера Коуберна. Шаги на секунду стихли, потом звук вернулся. В дверях появился Гарольд. Он быстро прошел в комнату.
— Коуберн, Филдс, рад вас видеть, — сказал он. — Извините, я тут совершенно заблудился: — Увидев Меган, он поцеловал ее в щеку. — А, Мэгги, ты здесь. Доброе утро.
— Доброе, — буркнула она.
Мистер Филдс тут же воззрился на девушку, мысленно взывая к Гарольду, чтобы тот не вздумал говорить в ее присутствии.
— Ваша сестра сказала, что вас нет дома. Должно быть, она не знала, что вы вернетесь. — Он прищурил глаза и продолжал смотреть на нее.
— Меган, ты же знаешь, что я поздно встаю.
Гарольд нахмурился, ожидая от нее объяснений.
Меган не стала этого делать.
— Можно тебя на несколько слов? — попросила она с деланной учтивостью.
Пару секунд они в упор смотрели друг на друга. Гарольд отвел глаза первым.
— Ну хорошо, — сказал он ей и тут же — гостям: — Чувствуйте себя как дома, джентльмены. Налейте себе чего-нибудь. — Он указал на бар в углу. — Я сейчас вернусь.
Меган схватила его за руку и почти насильно увела из гостиной. Она волокла его без остановки до танцевального зала.
— По-моему, я тебе ясно сказала, чтобы ты перестал якшаться со своими друзьями. — В огромном пустом пространстве ее голосу громко вторило эхо. — С ними опасно даже просто находиться рядом. Мне делается дурно от их присутствия. Я тебе серьезно говорю, Гарольд, прекрати это прямо сейчас!
— Ладно, я как-нибудь сам разберусь в своих делах. — Гарольд сердито посмотрел на сестру. — Но раз ты завела этот разговор, то позволь узнать, зачем ты просила Уотертона платить мои долги? На кой ляд мне нужны его деньги! — Гарольд взъерошил свои пшеничные кудри.
— Я хотела, чтобы ты развязался с этими ужасными людьми.
— Уотертон теперь считает, что я лишнее ярмо на его шее. Уж кто-кто, а он всему знает цену. Я не хочу выглядеть рядом с ним дурачком. — Гарольд угрюмо уставился в пол.
— Я уверена, он о тебе так не думает, — сказала Меган.
— Не знаю, откуда у тебя такая уверенность, — возразил Гарольд. — Любой мужчина, который не может самостоятельно решить свои денежные дела, — глупец.
Меган стиснула ему плечо.
— Это же были карточные долги.
Гарольд на секунду задумался, потом сказал:
— Ну ладно, хватит обсуждать мои промашки. А что ты скажешь о себе, Мэгги?
— Обо мне?
— Да. О твоем замужестве и о том, как ты негодовала, что тебя к этому принуждают. Могу тебе напомнить, как ты убегала из дома. Так вот, насколько я знаю, Уотертон не разделил с тобой супружеского ложа и…
— Это что, всей стране известно? Сначала мне докладывает Тесса, теперь ты. И потом я слышала, как ты пытал Баррета тогда, в его кабинете. По-моему, тебе не следовало этого делать.
— Я только хотел выяснить, не ты ли причина. Что между вами происходит? — Гарольд внимательно изучал лицо сестры.
— Не знаю. Баррет сказал, что хочет подождать. Он считает, что мы должны лучше узнать друг друга, прежде чем… — Меган запнулась. — Словом, ты понимаешь…
— Да, я понимаю, — кивнул Гарольд, уронив на лоб россыпь золотистых кудрей.
Меган вдруг сообразила, что разговор ушел в сторону от непосредственной опасности в лице мистера Филдса и мистера Коуберна. Гарольд хорошо известным ему отвлекающим приемом добился своей цели. Она попыталась направить брата в прежнее русло.
— Вернемся к твоим посетителям…
— Не волнуйся, я все улажу, — подмигнул он.
— И прекрати с ними все отношения.
Фенвик, будто не слыша, вышел из комнаты и быстро зашагал по мраморной плитке коридора.
Сделает ли он то, что сказал? Меган постояла несколько секунд у дивана, глядя, как блики от свечи прыгают по синему бархату. Гарольд, должно быть, уже дошел, решила она и направилась вслед за ним. Она осторожно подошла к гостиной и прислушалась.
— Ну, джентльмены, что привело вас сюда так рано? — спросил брат. Было слышно, как скрипнуло кресло, когда он сел.
— Мы прочитали в новостях о вашей удаче, — сказал мистер Филдс.
— Очень большой удаче, — добавил мистер Коуберн.
— Допустим, — спокойным голосом подтвердил Гарольд.
— Теперь, когда ваша сестра так хорошо устроена, я полагаю, вы больше не будете нуждаться в деньгах, — вкрадчиво проговорил Филдс.
— Действительно. У меня есть для вас чек.
Меган слышала шуршание бумаги, перекочевывающей из рук в руки.
— Двадцать тысяч, — сказал мистер Филдс удивленно.
— Да. Все, что я вам должен. И еще я хочу вам сказать, что больше не смогу посещать ваши собрания. Я собираюсь вернуться в Оксфорд.
— В Оксфорд? — прозвучал недоумевающий голос мистера Коуберна.
— Да. Я решил продолжить изучение права.
Мистер Коуберн разразился сатанинским хохотом. Рокочущий звук заполнил всю комнату.
— Мы вам уже говорили, Фенвик, вы — пожизненный член нашего клуба.
— Но я…
— Отныне и навсегда забудьте об Оксфорде, — продолжил мистер Коуберн. — Вам известны наши политические взгляды. Вы повязаны с нами. Вы нужны нам в этой операции. В пятницу мы дадим вам инструкции нашего руководства. Вы придете в Гайд-парк.
Меган все сильнее ощущала за спиной чье-то присутствие и вдруг уверилась окончательно. Чья-то широкая ладонь закрыла ей рот.
