Глава 8

Они расположились на открытой террасе одного из ресторанов и съели по порции красного луциана с гарниром из имбиря и соусом мисо. На столиках горели свечи, океан освещала луна, тихо играла гавайская гитара. Если закрыть глаза и отдаться сладостным фантазиям, можно сделать вид, что это настоящее свидание, думала Грейс. Естественно, при этом нужно не обращать внимания на то, что она не решится прикоснуться к руке своего спутника. Хотя, напомнила она себе, Лютер не сделал ни одной попытки инициировать столь интимный контакт. Он, кажется, прилагает все усилия, чтобы держать между ними наибольшую дистанцию. Он, несомненно, опасается, что от случайного прикосновения она придет в ярость и тем самым разрушит их прикрытие.

Грейс немало удивило его предложение после ужина прогуляться по дорожке вдоль океана. Первым ее порывом было отказаться. После наступления темноты она всегда чувствовала себя более уязвимой. Старый страх, что кто-то подкрадывается к ней из мрака, усиливался по ночам, вероятно, потому, что именно ночью Чудовище появился в ее спальне. Однако сегодня она окажется в ночи не одна. Несмотря на все ее тайны, с Лютером она испытывала удивительное спокойствие.

Они шли по слабо освещенной дорожке, которая соединяла стоявшие на берегу гостиницы, и Лютер старался держаться как минимум в футе от нее. Тишину вокруг нарушало мерное постукивание его трости. Грейс ощущала его раздражение и догадывалась, что он с трудом сдерживает его.

— Нога болит? — спросила она.

— Просто слегка онемела, — буркнул он.

Он лжет, подумала Грейс. Но ведь и она солгала ему, когда он пытался допрашивать ее. Она знала, что ее ответы не удовлетворили его. Именно такие разговоры, как тот, что состоялся по дороге к лифту, беспокоили ее сильнее всего. Она то и дело прокручивала его в голове и приходила к выводу, что провела его на пятерку. Может, у Лютера и сработала его полицейская интуиция, но уж если Фэллону Джонсу не удалось проникнуть через тщательно сотканную завесу, скрывавшую ее прошлое, то маловероятно, что Лютер сможет обнаружить правду.

— Ты давно живешь на Гавайях? — спросила она, наблюдая, как пенистый прибой разбивается о камни.

— Уже пару лет. Переехал сюда после второго развода. И одновременно уволился с работы в департаменте. Решил, что мне нужна смена обстановки.

— Сожалею, что тебе пришлось пройти через развод, — тихо сказала Грейс.

— Ну, в общем, это была не такая уж большая неожиданность.

— Ты сильно любил?

— То, что я испытывал к Трейси — что бы это ни было, — умерло, когда я обнаружил ее в постели со своим напарником.

— Забавно: стоит человеку узнать, что тот, кому он доверял, предал его, и отношениям приходит конец.

— Побывала в такой же ситуации? — спросил Лютер.

— Да.

— Бывший муж?

— Нет. Мы были не женаты.

Великий Боже, что она творит? Несмотря на измененные имя и фамилию, объяснять ее сложную связь с Мартином Крокером не только трудно, но и крайне опасно. Она хранила свои тайны большую часть жизни. Она стала в этом профессионалом. Но сейчас она ведет себя беспечно — видимо, действует присутствие Лютера и теплая южная ночь.

— Дар чтения ауры в твоей семье передается по наследству? — спросила Грейс.

— Время от времени. Мой дед имел сильный дар. Он рассказывал, что у моего отца был мощный дар стратега, а у мамы — дар к дизайну и подбору расцветок, правда, среднего уровня.

— Парапсихологический дар как таковой является сильной генетической чертой, а вот характер дара часто предсказать трудно. Дед рассказывал тебе о твоих родителях?

— Мои предки погибли в автомобильной аварии, в них влетел пьяный водитель. Я тогда был младенцем. Так что я не знал их. Меня воспитал дед.

— Он жив? — спросила Грейс.

— Нет. Умер через год после того, как я, окончив школу, записался в армию.

Грейс сказала себе, что вот здесь можно остановиться, но справиться с собой не смогла.

— А у тебя еще есть родственники?

— Может, где-то есть дальние кузены. — Голос Лютера звучал равнодушно. — Если они и существуют, они ни разу не удосужились объявиться после гибели родителей.

— Другими словами, их нет?

— У меня есть парочка близких друзей на Оаху. Они владеют рестораном, в котором я и работаю барменом. А у тебя?

— Мама умерла, когда мне было тринадцать. От какой-то редкой инфекции.

— Сурово, — сказал Лютер.

— Да, было сурово.

— А твой отец?

— Я его никогда не знала. — Она придала голосу нейтральные интонации. — Когда мама решила родить ребенка, она отправилась в клинику, где имелся банк спермы.

— О, черт, — тихо произнес Лютер.

Грейс едва не улыбнулась. Этими двумя короткими словами Лютер в самой красноречивой форме дал ей понять, что ему все ясно.

— Именно так все и было, — сказала она.

— В общем, у тебя в жизни есть психическая прореха. — Он повернулся к ней. — Ты специалист по генеалогии. Ты пыталась найти своего отца?

— Естественно. Большинство детей, зачатых через банк спермы, принимаются за поиски своих отцов. Мне удалось найти название той конторы, куда обратилась мама. Это клиника Бернсайда. Ее основал член Общества. Доктор Бернсайд обслуживал клиенток, принадлежавших к членам Общества. Он гарантировал, что все его доноры обладают высоким уровнем экстрасенсорных способностей того или иного характера. Он также обещал и донорам, и клиенткам абсолютную конфиденциальность.

— Тебе удалось выйти на карту отца? — спросил Лютер.

— Нет. Несколько лет назад в клинике случился сильнейший пожар. Все карты были уничтожены огнем. Подозревали поджог, но никого так и не арестовали.

— Вероятно, это дело рук одного из доноров, не желавшего, чтобы его нашли.

— Ты думаешь? Мне тоже приходила такая мысль.

— Есть и иные предположения, — задумчиво произнес Лютер. — Возможно, кто-нибудь из матерей не захотел, чтобы донор нашел своего отпрыска. Или, может, кто-нибудь из детей не нашел своего отца и решил отомстить. Поджигателем мог быть и некто, кто не одобрял деятельность клиники, предлагавшей такого рода услуги.

— Другими словами, список подозреваемых может быть очень длинным.

— Именно так.

Грейс некоторое время молчала.

— Мне так и не удалось выяснить имя отца, но, придя на работу в Генеалогию, я нашла кое-какую информацию о нем, то, что мама внесла в анкету для архива, когда вступала в Общество. В основном сведения о здоровье и даре.

— И?

Грейс пожала плечами:

— Что можно сказать? Мой отец происходил из рода с очень сильной генетической наследственностью. Это неудивительно: доктор Бернсайд требовал, чтобы такими качествами обладали все его доноры.

— Естественно.

— Мне от него достались глаза, — после короткой паузы прошептала Грейс. — И больше ничего. Он даже не обладал даром чтения ауры. Как указала мама, он был стратегом.

— Получается, что ты, зеленоглазая с даром читать ауру, произошла от зеленоглазого стратега. Как я понимаю, этой информации было недостаточно, чтобы идти дальше.

— Да, — ответила Грейс. — Недостаточно. Стратегический дар широко распространен в Обществе. Среди действительных членов таких тысячи. Я сузила зону поисков возрастом и цветом глаз, но это не помогло. В конечном итоге я сдалась.

Навстречу им по центру дорожки шла пара. Мужчина и женщина держались за руки и, увлеченные друг другом, не замечали ничего вокруг. Лютер несколько раз громко стукнул тростью. Будто очнувшись, мужчина и женщина торопливо сдвинулись к краю дорожки.

Грейс давно научилась стряхивать с себя меланхолию, накатывавшую на нее всякий раз, когда она задумывалась о собственном происхождении.

— А здорово у тебя получилось, — сказала она.

— В этом есть свои преимущества. Люди предпочитают побыстрее убраться с моего пути. Никому не хочется нести ответственность за то, что по их вине упал инвалид. Дело-то подсудное.

— А как получилось, что теперь ты не можешь обходиться без трости? Фэллон упоминал какую-то случайность.

— Я проявил беспечность.

И это, поняла Грейс, конец разговора на эту тему. Во всяком случае, на настоящий момент. Она прикидывала, как бы половчее копнуть глубже, когда неожиданно ощутила на макушке прикосновение призрачных пальцев. Она тут же напряглась и, сложив руки на груди, спрятала пальцы.

По дорожке в обе стороны то и дело проходили люди, но мужчина, появившийся в тусклом круге света из темноты, двигался чуть иначе, чем остальные. Он был уже в нескольких ярдах. Из-за недостатка освещения Грейс не смогла разглядеть его черты, но что-то в его походке взбудоражило ее чувства. Он не прогуливался, не спешил и не просто шел. Он передвигался скользящим шагом хищника и напоминал большую дикую кошку, отправившуюся на охоту.

Грейс почувствовала, что и Лютер насторожился. Она поняла, что он тоже обратил внимание на идущего мужчину.

Она включила свое паранормальное восприятие на полную мощность. Ей хватило одного взгляда на ауру, окружавшую мужчину, чтобы понять: он именно тот, кем кажется. Пара-охотник.

Все инстинкты подталкивали ее к тому, чтобы бежать прочь, но логическая сторона сознания знала, что это ничего не даст. Если этот мужчина охотится на нее, он запросто догонит ее. Люди, наделенные даром такого рода, конечно, не супермены, но их естественные для человека охотничьи способности психически усилены. Они отлично видят в темноте. По рефлексам они не уступают диким хищникам. Они способны чуять психические следы преследуемого, и их излюбленной жертвой являются люди.

Множество охотников служат в армии или трудятся в области безопасности. Но Грейс слишком хорошо знала: некоторые из этих очень одаренных людей неизбежно становятся опасными хищниками.

Аура Лютера тоже активировалась, однако внешне он никак не выказывал своего напряжения. Его хромающая походка не изменилась, однако он успел незаметно приблизиться к Грейс и сдвинуть ее к краю дорожки, чтобы мужчина обошел их с его стороны, то есть как можно дальше от нее.

«Успокойся, — подумала Грейс. — Кто бы он ни был, он охотится не за тобой. Если бы они тебя нашли, они бы отправили кого-нибудь в Эклипс-Бей. Они не стали бы ждать до Гавайев».

Более того…

Охотник уже был в двух ярдах, и расстояние быстро сокращалось. Грейс подладилась под неторопливый шаг Лютера. В мерном постукивании трости ничего не изменилось.

Она немного успокоилась. Логика и здравый смысл постепенно одерживали верх над более примитивной стороной ее сознания.

Нет, не логика и здравый смысл, а что-то еще нейтрализовало ее страх. В иной ситуации она бы уже была напугана до полусмерти. Здесь что-то не так. Но что? Эта мысль пугала не меньше, чем приближающийся охотник.

Грейс инстинктивно попыталась сбросить с себя успокоенность. Надо бояться. Это реакция, соответствующая сложившимся обстоятельствам. Проклятие, она обязательно вернет свой страх.

Неестественное спокойствие всколыхнулось и улетучилось. Вернулся ужас, присущий всем преследуемым, но с ним вернулось и ощущение правильности происходящего. Именно так она и должна была бы чувствовать себя.

Грейс еще не успела приспособиться к овладевшему ею состоянию страха, как вдруг увидела ауру Лютера. Она пульсировала в совершенно неожиданных точках спектра. От ее мощи воздух буквально вибрировал.

Мужчины сблизились, между ними было расстояние вытянутой руки. Неожиданно, как будто повернули некий психический выключатель, аура незнакомца померкла и утратила интенсивность. Она все еще оставалась аурой пара-охотника, но не такого, который преследует свою жертву. Его энергетическое поле приобрело расцветку и диапазон волн человека, спокойного до лености. Охотника, кто бы он ни был, ни она, ни Лютер не интересовали.

Он прошел мимо, не выказывая ни малейшего любопытства в отношении пары слева от себя. Грейс с трудом подавила желание оглянуться ему вслед.

— Все в порядке, — тихо сказал Лютер. — Он ушел.

— Охотник, — прошептала Грейс.

— Да.

Она посмотрела на Лютера, заранее опасаясь того, что может увидеть. Однако его аура снова стала нормальной. А вдруг минуту назад она ошиблась? Не исключено, что на ее восприятие подействовала близость неистовой ауры охотника.

— Ты смог определить, что он охотник? — спросила Грейс.

— У меня нет твоего дара читать ауру, но этот тип энергии определить нетрудно, особенно когда охотник активирован. Ты заметила, что все остальные, кто был на дорожке, бессознательно расступались перед ним? Даже неэкстрасенсы способны почувствовать хищника высокого уровня. А ты что выяснила?

— Должна признаться, что заметки я не делала. Он силен и, как ты сказал, был активирован на полную мощность.

— Охотился?

Грейс задумалась.

— Нет. Этого я в его ауре не увидела. Он не был сконцентрирован. Сомневаюсь, что он кого-то преследовал. Может, просто вышел на вечернюю прогулку и захотел раскрыться. Ты же знаешь, как это бывает. Иногда возникает желание воспользоваться своими экстрасенсорными способностями лишь потому, что они есть.

— Допускаю, что он обследовал территорию, — сказал Лютер. — Проводил небольшую рекогносцировку.

— Такая вероятность не исключена. Но зачем?

— Хороший вопрос. Что еще мне следует знать?

— Одну вещь, — ответила Грейс. — Кто бы он ни был, для него абсолютно естественно применение насилия.

— Киллер?

Грейс помолчала.

— Думаю, он убивал, но по своей сути не безжалостный убийца и не фанатик. Он в здравом уме и полностью контролирует себя. Он не социопат, которых легко выследить. То, что я увидела, говорило о хладнокровном, почти деловом подходе к жестокости.

— Как ты думаешь, он может быть военным или полицейским?

— Вполне возможно. Или профессиональным гангстером. Кем бы он ни был, он умеет разграничивать.

— Что, черт побери, это означает?

Грейс поморщилась.

— Это означает, что, несмотря на ту работу, которую он выполняет днем, он вполне способен иметь любящую жену и семью.

— Давай вернемся к нашему прежнему разговору, — бесстрастным тоном произнес Лютер. — К тому, где мы обсуждали теорию вероятности Фэллона Джонса в отношении данной операции.

Грейс судорожно сглотнула.

— Ты имеешь в виду теорию, которую вкратце можно выразить следующими словами: «Какова вероятность, что на этом курорте окажется больше одного человека с высоким уровнем способностей»?

— Да, именно ее, — ответил Лютер. — Думаю, в ней есть изъяны.

— Согласна. Но теоретически возможно, что тип, с которым мы только что разминулись, просто безобидный турист, и то, что он поселился по соседству, — это лишь случайное стечение обстоятельств. На побережье много гостиниц.

— И все же.

— Да, и все же. Столь сильные охотники — довольно редкое явление.

— Согласен. И люди с таким высоким даром чтения ауры, как у нас, — тоже. — Лютер остановился. — Поэтому возникает вопрос: какова вероятность встречи трех сильных экстрасенсов на этом участке дорожки?

— Ты допускаешь, что это маленькое совпадение как-то связано с заданием, не так ли?

— Похоже, мне придется позвонить Фэллону. Что неизбежно испортит нам вечер.

Только когда Лютер достал из кармана мобильный телефон, Грейс сообразила, что для этого ему пришлось выпустить ее руку.