Книга: Десять причин для любви
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

 

Себастьян был несколько удивлен тем, как ждал этого вечера в опере. Не то чтобы он был к опере равнодушен, но он столько раз слушал «Волшебную флейту», что мог на память пропеть обе арии Царицы Ночи.
Еще один из его бесполезных талантов.
Он не мог понять, почему театральные компании Британии повторяли одно и то же произведение снова и снова. Наверное, на потребу массе англичан, слишком упрямых, чтобы учить иностранные языки. По мнению Себа, всегда легче следить за ходом комедии, чем трагедии. По крайней мере, знаешь, когда смеяться.
Однако как бы ни улыбалась ему перспектива слушать оперу из роскошной герцогской ложи, он гораздо больше хотел увидеть ее.
Мисс Уинслоу.
Мисс Аннабел Уинслоу.
Аннабел.
Ему нравилось это имя. Что-то было в нем буколическое, пахнущее свежестью, травой на лугу.
Он знал не много женщин, которые восприняли бы такое сравнение как комплимент, но почему-то подозревал, что мисс Уинслоу воспримет его именно так.
Но вообще-то он мало что знал о ней. Ну разве что она дружите дочерью герцога. Это был ловкий ход со стороны любой молодой леди, жаждущей подняться вверх по светской лестнице, притом было очевидно, что мисс Уинслоу и леди Луиза искренне радовались обществу друг друга.
Это было еще одним плюсом в пользу мисс Уинслоу. Себастьян терпеть не мог тех, кто изображал притворную дружбу ради каких-то своих корыстных целей.
Он также знал, что у нее имеется нежеланный поклонник. В этом не было ничего необычного. У большинства молодых леди приятной наружности, обладающих или не обладающих состоянием, имелось по несколько воздыхателей. Весьма любопытно также, что она убежала с вечера, чтобы избегнуть внимания этого постылого соискателя. Это могло означать, что он действительно очень ей неприятен.
Или что она склонна к неожиданным душевным порывам.
Или что этот поклонник пристал к ней каким-то непристойным образом!
Или что в силу юного возраста она слишком бурно на это прореагировала.
По дороге в оперу Себастьян обдумывал все возможные варианты. Если бы он писал роман (а он не исключал возможности использовать эту ситуацию в книге: слишком напоминало все происходящее творения Сары Горли), какое бы он выбрал решение?
Поклонник должен быть отвратителен. Хотя и очень богат. Возможно, даже обладать титулом… И иметь возможность давить на ее многочисленную нищую семью. Не то чтобы он уловил какой-то намек на то, что семья мисс Уинслоу бедная, но так сюжет выглядел заманчивее.
Он должен был напасть на нее где-нибудь в темном углу, в стороне от бального зала. Нет, это не пойдет. Это преждевременно по сюжету для такой драмы и, наверное, шокирует благовоспитанных читателей. Его читатели, и особенно читательницы, вовсе не хотели представлять себе женщину отбивающейся от назойливых приставаний. Им больше нравилось читать о сплетнях, следующих за этим фактом.
По крайней мере, так объяснял ему издатель.
Ладно. Если к ней не приставали, то, может быть, ее шантажировали? Себастьян дернулся. Шантаж — это щекочущий нервы элемент сюжета. Он почти всегда его использовал.
— Хозяин?!
Себастьян моргнул и посмотрел вверх. Он даже не заметил, как подъехал к оперному театру. Нанял экипаж, как ни противно это ему было. Он не держал своего экипажа и сказал Оливии, что ей с Гарри не нужно заезжать за ним по дороге. Лучше предоставить молодоженам больше времени побыть наедине.
Себ не сомневался, что позже Гарри поблагодарит его за это.
Он выскочил из экипажа, заплатил кучеру и направился внутрь. Пожалуй, приехал рановато, но там уже толпилось довольно много людей, стремившихся на других посмотреть и себя показать.
Он медленно продвигался сквозь толпу, перебрасываясь шутками со знакомыми, улыбаясь молодым леди, которые меньше всего этого ждали. Так ему нравилось себя вести. Вечер обещал быть очень приятным, но когда он почти добрался до лестницы в зал…
Его дядя.
Себастьян напрягся, едва подавив стон. Впрочем, чему тут было удивляться? Естественно, что граф Ньюбери появится в опере, особенно если вышел на охоту за новой женой. Но ведь у племянника было такое прекрасное настроение… И просто преступно со стороны дядюшки так его испортить.
В другом случае он просто изменил бы направление, чтобы избежать нежелательной встречи. Себ не был трусом, но зачем специально нарываться на неприятности?
К несчастью, на этот раз уклоняться было некуда. Ньюбери увидел Себастьяна, и Себастьян знал, что тот понял, что Себастьян его заметил. Более того, по крайней мере, четверо других джентльменов обратили внимание на то, что они увидели друг друга, и хотя сам Себ не считал бы, что проявляет малодушие, уходя с пути Ньюбери, другие могли так счесть. И покатились бы бесчисленные сплетни.
Он не обманывал себя, воображая, что ему безразлично мнение окружающих. Будь он проклят, если позволит половине Лондона шептаться, что он боится своего дяди!
Так что, поскольку уклониться было невозможно, он применил противоположную тактику и направился прямо к Ньюбери.
— Дядя, — произнес он и слегка приостановился, изображая радость от встречи.
Его дядя насупился, но был настолько явно озадачен таким поступком племянника, что не успел подготовить язвительного ответа. Вместо этого он коротко кивнул и буркнул что-то, будучи не в силах выговорить имя Себастьяна.
— Как всегда, приятно видеть вас, — промолвил Себастьян с широкой улыбкой. — Вот уж не знал, что вы любите Моцарта. — И затем прежде чем Ньюбери смог сделать что-либо, кроме как заскрипеть зубами, он поклонился и проследовал дальше.
В общем, это оказалась вполне удачная встреча. Которая станет еще успешнее, когда дядюшка удостоверится, что племянник сидит в ложе Феннивиков. Ньюбери был ужасным снобом и наверняка будет в ярости от того, что Себастьян расположился в зрительном зале столь комфортно.
Это не входило в его намерения, когда он принял приглашение леди Луизы, но, право, не спорить же ему с нежданным подарком судьбы.
Когда Себастьян добрался до герцогской ложи, он увидел, что леди Луиза и мисс Уинслоу уже там — в сопровождении леди Косгроув и леди Уимблдон, бывших, если память ему не изменила, сестрами герцога Феннивика. Самого герцога не было, несмотря на табличку на двери ложи.
— Себастьян обратил внимание, что тетушки сидели по обе стороны от леди Луизы, а мисс Уинслоу была предоставлена себе самой и сидела в одиночестве впереди. Несомненно, обе пожилые дамы стремились защитить свою подопечную от его растленного влияния.
Он улыбнулся. Тем легче ему будет влиять на мисс Уинслоу, которая — он не мог не заметить — выглядела просто прелестно в яблочно-зеленом платье.
— Мистер Грей! — радостно воскликнула леди Луиза, приветствуя его.
Он поклонился:
— Леди Луиза, леди Косгроув, леди Уимблдон, — и, слегка повернувшись и совсем с другой, более сердечной улыбкой, — мисс Уинслоу.
— Мистер Грей, — произнесла она. Щеки ее порозовели, едва заметно в свете свечей. Однако вполне достаточно, чтобы он внутренне усмехнулся.
Себастьян оглядел расположение свободных мест и мгновенно обрадовался, что решил прийти пораньше и один. Он мог выбирать, сесть ли ему впереди рядом с мисс Уинслоу, на последнее место в среднем ряду около хмурившейся леди Уимблдон или же позади в ожидании тех, кто еще придет.
— Я не могу допустить, чтобы мисс Уинслоу сидела в одиночестве, — провозгласил он и сразу уселся рядом с ней.
— Мистер Грей, — тут же ответила она, — я думала, что ваши кузены тоже намерены посетить сегодня оперу.
— Так и есть. Но они не смогли захватить меня по дороге. — Он повернулся так, чтобы включить в их разговор леди Луизу. — Им было не по пути.
— Очень было любезно с вашей стороны, что вы не настояли на этом, — откликнулась леди Луиза.
— Любезность здесь ни при чем, — солгал он. — Они настояли бы на том, чтобы послать экипаж за мной до того как собрались сами, и мне пришлось бы быть готовым на час раньше.
Леди Луиза тихонько рассмеялась и потом, словно это только что пришло ей в голову, сказала:
— О! Я должна поблагодарить вас за книжку.
— Это было мне в радость, — пробормотал он.
— Какую книжку? — торопливо поинтересовалась одна из тетушек.
— Я прислал бы ее вам тоже, — обратился он к мисс Уинслоу, пока леди Луиза объяснялась с тетушками, — но я не знаю вашего адреса.
Мисс Уинслоу нервно глотнула и промолвила:
— Э-э… все в порядке. Не сомневаюсь, что смогу позаимствовать ее у Луизы, когда она ее прочтет.
— О нет, — заявила леди Луиза, наклоняясь вперед, — я свою никогда никому не отдам. Она подписана автором.
— Вот как? — воскликнула леди Косгроув. — Как вы сумели найти экземпляр, подписанный автором?
Себ пожал плечами:
— Я встречался с ней в прошлом году и теперь подумал, что леди Луизе ее роман может понравиться.
— О, очень! — серьезно отозвалась та. — Это поистине один из самых интересных подарков, которые я когда-либо получала.
— Ты должна позволить мне с ним ознакомиться, — обратилась леди Уимблдон к леди Луизе. — Миссис Горли — одна из самых любимых моих писательниц. У нее такое воображение!
Себ прикинул, какое количество подписанных миссис Горли экземпляров может ему понадобиться. Но было очевидно, что это самый лучший подарок, чем какой-либо иной, что он мог себе позволить. Он решил, что нужно как-то заложить более или менее правдивое основание для дальнейших своих объяснений.
— Прошлой осенью я нашел подписанный автором полный набор ее романов, — объявил он, страшно довольный своей изобретательностью. Теперь у него появилась возможность еще трех таких подарков. Кто знает, когда они могут пригодиться?
— Я бы хотела попросить у вас что-нибудь еще из собрания ее сочинений.
— Разумеется, — уверил он ее. — Это самое меньшее, чем я могу отблагодарить вас за такое прекрасное место в опере. — Он тут же использовал возможность вовлечь в разговор мисс Уинслоу. — Вам очень повезло, что вы можете отсюда наслаждаться вашим первым посещением оперы.
— Я с радостью надеюсь на это, — произнесла мисс Уинслоу.
— Так надеетесь, что даже не боитесь сидеть рядом со мной? — совсем тихо сказал он.
Он заметил, что она старается сдержать улыбку.
— Вот именно.
— Мне не раз говорили, что я очень обаятельный, — сообщил он ей.
— Неужели?
Она изо всех сил пыталась не улыбаться.
— Разумеется, не члены моей семьи.
На этот раз она не выдержала и улыбнулась. Себастьян неожиданно для себя обрадовался, как ребенок.
— Все дело в том, что я рожден для того, чтобы вечно им докучать, — продолжал он.
— Должно быть, вы не старший ребенок в семье, — рассмеялась она.
— Почему вы так решили?
— Потому что мы терпеть не можем, когда нам докучают.
— Неужели мы такие?
Она удивленно заморгала:
— Вы не старший?
— Боюсь, я единственный. Такое разочарование для моих родителей.
— A-а. Это все объясняет.
Конечно, он не смог удержаться от вопроса:
— Что объясняет?
Она повернулась к нему, явно вовлекаясь в разговор. Выражение ее лица стало чуточку надменным, но ему понравилось, что глаза ее зажглись хитрым блеском.
— Будучи единственным ребенком, вырастая, вы в основном общались со сверстниками, а не с теми, кто старше вас.
— Но я учился в школе, — мягко заметил он.
Она небрежно отмахнулась:
— Тем не менее.
Он выждал несколько мгновений и переспросил:
— Что вы хотите сказать?
Она заморгала. Потом подумала минутку и проронила:
— Нет, ничего особенного.
Он вновь выждал несколько мгновений, и на этот раз она поинтересовалась:
— А что вы хотели услышать?
— Вы старший ребенок и достаточно большая, чтобы устраивать взбучку своим братьям и сестрам. Приходилось, наверное.
Глаза ее растерянно расширились, и она расхохоталась прелестным звучным смехом. Нет, деликатности в этом смехе не было вовсе. Вот такая мисс Уинслоу. Насмешница.
Он был просто в восторге от нее.
— Я не била никого, кто этого не заслуживал, — заявила она, когда вернула себе самообладание.
Он засмеялся вместе с ней.
— Но, мисс Уинслоу, — произнес он с серьезным видом, — мы лишь недавно встретились. Как я могу верить вашим суждениям о таких вещах?
Она ответила проказливой ухмылкой.
— Не можете. И не верьте.
Сердце Себастьяна опасно вздрогнуло. Казалось, он не может оторвать глаз от уголка ее рта, этого крохотного местечка, где губы ее изгибались вверх. У нее были восхитительные губки, сочные и розовые, и он подумал, что теперь, когда он увидел их при свете дня, ему безумно хочется поцеловать их снова. Он подумал, будет ли чувствовать себя иначе, целуя ее теперь, когда мысленно он представляет ее портрет во всех красках.
И что изменится после того, как он узнал ее имя.
Себ запрокинул голову, словно старался четче закрепить ее черты в своей памяти. Ему это удалось, и одновременно он понял, что да, он будет отныне все чувствовать иначе. Да и сам, наверное, изменится.
В лучшую сторону.
Он был спасен от дальнейших опасных размышлений на эту тему появлением в ложе кузенов. Гарри и Оливия явились с розовыми лицами, слегка взъерошенными волосами и после приветствий мирно заняли свои места в заднем ряду.
Себастьян счастливо устроился на своем месте. Он ведь не был наедине с мисс Уинслоу: в ложе находились и другие люди, не говоря уже о сотнях театральных зрителей, — но в своем ряду они пребывали одни, и пока ему было этого достаточно.
Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она перегнулась через барьер ложи и возбужденно любовалась сверкающим зрелищем. Глаза ее сияли. Себастьян попытался вспомнить, когда испытывал такое жаркое предвкушение. Он находился в Лондоне с момента своего возвращения с войны, и все эти увеселения (балы, оперы, дружеские встречи) стали для него рутиной. Разумеется, он получал от них удовольствие, но не мог сказать, что испытывал особое волнение, тем более предвкушение.
Она повернулась к нему и улыбнулась.

 

Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10