Глава 22
«Преврати меня в блудницу. Или лучше не надо»

Когда она снова открыла глаза, Джема рядом уже не было. В комнате стояла тишина, только за окном заливалась звонкой трелью какая-то птаха, примостившаяся на ветке соседнего дерева. Потом она вдруг услышала шуршание – подняв голову, Гарриет увидела сидевшую возле камина Исидору. Та читала книгу.

Гарриет выбралась из-под одеяла.

Исидора покосилась на нее через плечо и снова уткнулась в текст.

– Предупреждаю честно – прежде чем ты вздумаешь полюбоваться на себя в зеркало. А то увидишь, что у тебя на голове, и упадешь в обморок.

– Не упаду, – зевнула Гарриет. – Я всю жизнь живу с такой головой. Моя горничная, после того как помоет мне голову, стягивает мокрые волосы на затылке, иначе на них никакой управы нет.

– Похоже, у тебя была на редкость волнующая ночь, – отложив в сторону книгу, улыбнулась Исидора. – Может, расскажешь мне, что все-таки произошло? До меня дошли слухи о нашествии крыс. А еще о пожаре и о том, как потом всем домом искали пропавшего хозяина. Словом, как в плохой пьесе. Если не считать крыс, конечно, – в этом хоть есть что-то новенькое. Какой-то намек на правду. Звучит слишком мерзко, чтобы оказаться банальной выдумкой. Согласна?

– Да, крыса была – забежала к спальню к дочери Стрейнджа. Бедняжка перепугалась до смерти.

– Бррр! – Исидору передернуло. – Мерзость какая!

– Я сначала решила, что начался пожар, но, как потом выяснилось, это была ложная тревога. Да еще лорда Стрейнджа никак не могли отыскать. Во всяком случае, в спальне его не оказалось. И в его постели тоже. – На душе у Гарриет сразу стало тяжело – у нее было такое ощущение, будто ей на грудь навалили могильную плиту.

– Вот как? Интересно, в чьей же тогда постели он провел ночь? – хмыкнула Исидора.

Гарриет предпочла промолчать. Пугало то, что ее по-прежнему тянуло к Джему – даже сейчас, когда уже не оставалось никаких сомнений в том, что у него имеется любовница.

– Странная ты все-таки женщина! – протянула Исидора. Бросив эту непонятую фразу, она пожала плечами и снова уткнулась в книгу.

– Что ты читаешь?

– Макиавелли. «Государь». Тут рассказывается о том, как правители Италии боролись за власть. Моя матушка говорила, что тут где-то упоминается о моем дальнем родственнике, вот я и решила ее прочитать.

– Кто-то из твоих родственников был правителем Италии? – удивилась Гарриет.

– Нет, как я поняла, он был мелкой сошкой, побочным сыном, что ли. И был весьма сведущ в ядах, – хмыкнула Исидора. – В моей семье почти все могут похвастаться довольно необычными талантами.

– Зато в моей почти все могут похвастаться скучными и нудными добродетелями, – фыркнула Гарриет.

Исидора перевернула страницу. Потом снова вскинула на Гарриет глаза.

– Нудными добродетелями? – переспросила она.

– Вот именно, – подтвердила Гарриет.

– Мне тут пришло в голову… возможно, между нами есть какое-то родство, – ухмыльнулась Исидора. – Просто я заметила, что весь этот сброд в доме лорда Стрейнджа уже не кажется мне таким забавным, как раньше. Вчера вечером лорд Роук сказал мне нечто такое об абрикосах в коньяке… я просто ушам своим не поверила!

– И что же он сказал? – заинтересовалась Гарриет.

– По-моему, это было предложение… не совсем приличное, – пробормотала Исидора. – Я так смутилась, что сбежала в дамскую гостиную. А там ко мне с разговором привязалась какая-то дама с таким толстым слоем косметики на лице, что та смахивала на штукатурку. И с целой копной золотистых волос на голове – вылитая башня, честное слово.

– Прически в виде башни сейчас носят почти все, – уныло проговорила Гарриет.

– А знаешь, что я нахожу особенно странным? – отмахнулась Исидора. – Держу пари, лорду Стрейнджу и самому не нравятся эти его гости. Да что там – он и по именам-то не всех знает.

– Потому что ему все равно, кто его гости; я имею в виду – его не волнует, из знатной ли они семьи и достаточно ли высокое положение занимают в обществе.

– Тогда почему бы ему просто не открыть гостиницу? – фыркнула Исидора. – Лично я никогда не останавливаюсь в гостинице – моя свекровь твердо убеждена, что настоящей леди не пристало это делать, тем более что даме вообще не положено самой за что-то платить. Но вчера вечером у меня возникло чувство, что я нахожусь на постоялом дворе. Или – если называть вещи своими именами – вообще в борделе! Едят и пьют в любое время суток – целые горы бесплатной еды! – а потом подвыпившие гости принимаются гоняться за Грациями!

– Когда ты хочешь уехать отсюда? – спросила Гарриет. Она уже сообразила, к чему Исидора завела весь этот разговор.

– Может, завтра утром? Как ты думаешь, это будет прилично?

– Может, подождем еще денек? – предложила Гарриет. – Нелл упросила меня передать от нее записку Стрейнджу. Так что я завтра напишу ее, и можем уезжать.

– По сравнению с тобой я просто проявляю чудеса благоразумия! – рассмеялась Исидора. – А ты… вот уж никогда бы не подумала, что ты станешь писать любовные записочки лорду Стрейнджу, да еще от лица другой женщины! Ну, просто как у Шекспира!

– Может, предупредить Нелл, что у Стрейнджа уже имеется любовница?

– Думаешь, ее это очень волнует? – В голосе Исидоры звучало нескрываемое презрение.

– По-твоему, Нелл так уж сильно отличается от других? – Гарриет внезапно ощутила желание заступиться за свою новую приятельницу. – Вспомни, какие слухи ходили о Джемме в те годы, когда она напропалую развлекалась в Париже!

– Господи, о чем ты говоришь?! Разве можно их сравнивать? Да, конечно, за Джеммой числится пара-другая любовных интрижек, но она же леди! Ей и в голову не придет прыгнуть в постель к первому встречному, просто удовольствия ради! Ты же знаешь, Гарриет, я никогда не питала особой любви к Косуэю, моему так называемому супругу. Да и с чего бы, правда? Я ведь его толком даже не знаю. Но теперь я твердо могу сказать – если окажется, что он вроде Стрейнджа, брак с таким человеком станет для меня невыносимым.

– Вроде Стрейнджа? – Сердце Гарриет едва не выпрыгнуло из груди. Иметь такого мужа, как Стрейндж… влекущего ее своей диковатой красотой! А его улыбка, литые мышцы, искорки смеха в его глазах, изобретательный ум…

– Именно! – отчеканила Исидора. – Зачем мне такой муж? Никогда не знаешь, в какой постели найдешь его в следующий раз. Держу пари, он и Нелл сделает своей любовницей. Конечно, он не женится на ней, но просто так, ради удовольствия… почему бы и нет?

– Да, – пробормотала Гарриет. – Хотя сама она надеется выйти за него.

– Что?! Он никогда на ней не женится! Да и какой мужчина согласится взять в жены женщину, которая до свадьбы пустила его к себе в постель?

– Зря ты так уверена в этом, – возразила Гарриет. – Я знаю немало светских дам, чей первый ребенок появился на свет что-то уж слишком быстро после свадьбы.

– Ну, после помолвки – это совсем другое дело! – пожала плечами Исидора.

– Не уверена.

– Ну, тогда, похоже, я становлюсь настоящей ханжой! – продолжала Исидора. – Наверное, скоро превращусь в одну из тех злющих старух герцогинь, которые любой пустяк могут счесть верхом неприличия. – Она небрежно дернула плечиком. – Просто мне не нравятся подобные сборища. Да вот хотя бы вчера вечером – подходит ко мне…

– Уж не историю ли с абрикосами ты собираешься мне рассказать?

– Нет, это явившиеся вчера жонглеры. Под конец они все перепились. Я сидела в углу – мы с одной из Граций обсуждали новые моды, – и тут подходят к нам двое из этой компании. Посмотрели на нас, и вдруг один говорит: «Я так пьян, что едва стою на ногах. Положите меня на пол и откатите к шлюхе!» Моя собеседница, по всей видимости, решила, что это очень смешно. Она так хохотала, что едва не свалилась со стула.

– Ох, Исидора… мне очень жаль!

– К счастью, он свалился на пол. И так и остался, там лежать.

– А где же был Стрейндж? Исидора передернула плечами.

– Не знаю. Наконец появился мистер Поуви. Он просто позвал двух лакеев и приказал вытащить пьянчуг из комнаты.

– Наверное, для них это обычное дело, – поморщилась Гарриет.

– Я хочу домой! – жалобно протянула Исидора. Гарриет порывисто обняла ее.

– Мы уедем завтра утром, обещаю! Прикажи Люсиль собрать наши вещи. Я отдам Стрейнджу оставшиеся две строчки стихотворения, и через минуту ноги нашей здесь не будет.

Ничто не длится вечно…