Глава 17

Налив сгущенного молока в чай Лоуэлла, Джессамин протянула ему кружку, радуясь, что руки у нее почти не дрожат. Солнце клонилось к закату, и весь отряд собрался у костра. Причем все делали вид, что ничего не знают о банде Джоунса, хотя было совершенно ясно: бандиты где-то поблизости.

Снова и снова вспоминала Джессамин, как покидала Моргана, когда вокруг него сыпались камни. То и дело оборачиваясь, она кричала ему, чтобы спасался, но он, конечно же, не слышал ее в таком грохоте. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Грейнджер и Малыш присоединились к нему, и все трое поскакали к выходу из ущелья. Господи, как же она возненавидела в ту минуту этих двоих… Ведь из-за них Морган рисковал жизнью.

А потом ей вдруг пришло в голову, что Морган рисковал жизнью из-за нее, вернее – ради спасения сородичей Звездочки. Но стоило ли так рисковать? Да, стоило, потому что Сомерсет-Холл охраняли Сократ, Аристотель и Кассиопея, а они тоже подвергались опасности. Она не могла бросить друзей на произвол судьбы, и ей оставалось только молиться, чтобы в горах нашелся другой путь к золоту. Да, она будет молиться так же неистово, как во время камнепада.

К счастью, теперь уже опасность миновала, и никто от камнепада не пострадал. Погонщики довольно быстро собрали животных, поскольку все они следовали за Роузи, не отходившей далеко от Дейли. Затем они разбили лагерь у подножия холма, неподалеку от осиновой рощи, и занялись животными, а Доусон принялся хлопотать у костра.

Вскоре уже лошади и мулы мирно щипали травку, а люди неторопливо попивали кофе и чай – словно сидели у себя дома в гостиной. При этом они почти не разговаривали, и только стук дятла, доносившийся откуда-то из леса, и веселое журчание ручья, бегущего к Рио-Гранде, нарушали безмятежную тишину.

Джессамин украдкой поглядывала на Моргана, но не решалась беспокоить его вопросами, так как он всем своим видом давал понять, что не расположен к беседе.

– Кому-нибудь еще добавить молока? – спросила она, окинув взглядом сидевших у костра мужчин.

– Нет, спасибо, мэм, мне не надо, – ответил Митчел с вежливой улыбкой.

Все остальные тоже отказались, а потом Лоуэлл вдруг сказал:

– Так как же, Эванс, что теперь?..

Морган обвел взглядом своих спутников. Все смотрели на него с нескрываемой надеждой, и он понял, что не имеет права отмалчиваться. Взглянув на Джессамин – при этом его губы тронула лукавая улыбка мошенника, имеющего в запасе беспроигрышный трюк, – он попросил:

– Дорогая, принеси, пожалуйста, карту.

Джессамин кивнула и тотчас поднялась. Когда же она вернулась с медной трубкой в руке, Морган расстелил у костра одеяло и расставил по его краям факелы, так как уже начинало темнеть. Аккуратно разложив на одеяле карту, Джессамин отступила на шаг. Морган обнял ее за талию, и она улыбнулась ему немного неуверенно. Все остальные тут же столпились вокруг карты, но кружки с чаем и кофе старались держать подальше от драгоценного пергамента. Мужчины водили по карте пальцами, отмечая пройденный маршрут и всевозможные ориентиры. Наконец, удовлетворив любопытство, они вернулись на свои прежние места.

Тут Лоуэлл посмотрел на Моргана и спросил:

– А что означают эти карандашные линии, сэр?

– Правильные направления по компасу. Правда, получается, что Полярная звезда немного переместилась за те двести лет, что минули с момента составления карты.

– Похоже, что теперь вы сможете проложить курс, – заметил Грейнджер, сидевший рядом с Малышом; он в первый раз за все время нарушил молчание.

– Похоже, что смогу, – согласился Морган.

Все уставились на него с любопытством, и он проговорил:

– Теперь мы знаем свое местонахождение на карте, и если двинемся на восток вдоль этих пиков, то с помощью компаса сможем обойти завал и вернуться на тропу Ортица.

В сердце Джессамин вновь вселилась надежда. Значит, у них есть шанс добраться до золота. Правда, для этого им придется преодолеть высоченную гряду с ужасными пропастями.

– Мы находимся примерно здесь, – сказал Морган, указывая на карту карандашом.

Все тотчас же оживились, а он тем временем продолжал:

– И если это так, то дальние горы, те, что с двоимыми пиками, увенчанными снежными шапками, должны вывести нас… примерно сюда. – Он провел на карте пунктирную линию, последняя черточка которой упиралась в треугольную гору, прямо над кругом, обозначавшим конечную цель путешествия, то есть золото.

У Джессамин закружилась голова. Неужели они действительно сумеют опередить Чарли и найти золото? Да-да, непременно сумеют!

Снова окинув взглядом своих людей, Морган спросил:

– Что вам известно об этом маршруте?

Малыш в задумчивости пожал плечами:

– Известно, что он гораздо длиннее «испанской тропы».

– Понятно, что длиннее, – проворчал Грейнджер. – Но приведет ли эта тропа к нужной горе, как ты считаешь?

– Возможно, – ответил индеец. – Во всяком случае, она приведет нас к горячим источникам чуть ниже указанной горы.

Джессамин с воодушевлением воскликнула:

– Да-да, все правильно! Значит, это верный путь! В дневнике моей тетки упоминаются горячие источники.

– Но их нет на карте, – возразил Морган.

– Она говорила, что люди снимали в них усталость и боль, когда разрабатывали золотую жилу, а потом ополаскивались под водопадом.

– Что ж, тогда решено, – подытожил Морган. – Мы, конечно, рискуем, но шансы очень велики, поэтому стоит рискнуть. – Улыбнувшись, он начал заворачивать карту в шелковый платок. Потом вдруг добавил: – Есть еще один способ определить, верен ли этот маршрут.

– Еще один способ? – переспросила Джессамин; она так резко повернулась к нему, что едва не уронила кружку.

– Ортиц пометил перепутья маршрута обломками белого кварца, – ответил Морган. – Правда, их не так-то легко заметить, да и камнепады уничтожили многие из этих кварцевых меток. Но все же они есть, и мы можем ориентироваться по ним.

Мужчины начали возбужденно переговариваться, вспоминая пройденный путь и обломки кварца, попадавшиеся им на глаза.

– Выходит, Ортиц сделал две карты? – прошептала Джессамин. – Ведь эти кварцевые метки – тоже своего рода карта, верно?

– Пожалуй, – кивнул Морган. – Именно об этом я и собирался тебе сегодня рассказать.

Она схватила его за руку и с силой сжала.

– Значит, мы сможем найти дорогу?! Сможем, ведь правда?!

– Да, верно. – Морган снова кивнул.

Джессамин чмокнула его в щеку, вызвав одобрительные возгласы мужчин. Но Морган жестом призвал всех к молчанию и, повернувшись к Грейнджеру, спросил:

– Ты уже обследовал ближайшую тропу?

– Только ее начало.

– Где мы сможем разбить лагерь завтра?

Грейнджер и Малыш молча переглянулись, словно совещаясь.

– Только у висящей лощины, – ответил Грейнджер. – Но это будет не раньше двух-трех часов пополудни. Тропа открыта со всех сторон, поэтому мы раньше и не предлагали идти по ней.

Джессамин нахмурилась и пробормотала:

– А там нет никаких пещер, где можно укрыться от грозы?

Грейнджер покачал головой:

– Нет, к сожалению. Правда, есть несколько, очень маленьких – такие могут послужить убежищем разве что для одного-двух мулов. В любом случае их слишком мало для того, чтобы нам всем в них укрыться. Могу предположить, что гигантский обломок скалы сорвался именно с этих вершин. Там, наверное, завалило всю долину. Висящая лощина – единственное уцелевшее углубление в тех местах.

– Какой там проход?

– Вроде бы сухой. Ручей ныряет под тропу, образуя небольшой водопад, но не пересекает ее.

Морган кивнул; его глаза сверкали на загорелом лице, словно раскаленные угли.

– Завтра тронемся с первыми лучами солнца. – Он обвел мужчин взглядом. – Обычно мы стремимся уходить с подобных склонов ближе к полудню. Думаю, нет необходимости говорить, что нужно добраться до висящей лощины до того, как начнется гроза.

Все дружно выразили согласие. Джессамин же невольно поежилась, подумав о вспышках молний и раскатах грома. Господи, как же, наверное, страшна гроза в горах, если даже мужчины ее боятся!

Дневной переход оказался гораздо труднее, чем думала Джессамин. Ей казалось, что будет легче, потому что Малыш с Грейнджером, рассказывая о сложностях пути, ничего не говорили об извилистой тропинке, поднимавшейся то круто вверх, то сбегавшей почти отвесно. Тропа была довольно узкой и каменистой, причем иногда она настолько сужалась, что места хватало лишь для прохода одной лошади; в таких местах приходилось соблюдать предельную осторожность и молиться, чтобы природа не сыграла с путниками злую шутку – чтобы не налетел, например, внезапный порыв ветра, который мог бы испугать животных или опрокинуть человека в пропасть. В одном из таких опасных участков Джессамин заметила желтобрюхого сурка, нежившегося на солнышке, и невольно почувствовала к нему неприязнь – зверек совершенно ничего не боялся, в то время как она постоянно молила Бога, чтобы ни с кем из участников экспедиции не случилось несчастья.

А какие опасности сулит им гроза? Она боялась даже думать об этом. Гроза же, судя по всему, надвигалась – над горами на западе, где сейчас скорее всего и находилась экспедиция Чарли, клубились темные тучи, и утешало только одно: сначала она разразится над головами его бандитов.

– Почти пришли, – раздался впереди голос Моргана.

Он тут же обернулся к Джессамин, и та, судорожно сглотнув, кивнула, скрывая свой страх, она старалась не смотреть на грозовые тучи, нависающие над пропастью. Звездочка легонько подтолкнула ее носом в спину, и Джессамин ускорила шаг.

Ветер внезапно усилился, заявив о себе грубой попыткой сорвать с ее головы шляпу. Но Джессамин решительно проигнорировала его – как гостя с дурными манерами. Более страшным он будет на западной гряде, где находилась группа Чарли.

Грунт под ногами вдруг стал неровным, и Морган схватил ее за руку, чтобы втащить в укромную нишу возле тропы. Джессамин прижалась к нему, не выпуская из рук поводьев.

– Я бы предпочла не идти дальше по этому карнизу, – заявила она.

– Я тоже предпочел бы не идти. – Взяв Джессамин за подбородок, он немного повернул ее в другую сторону. – Видишь ту расщелину в скале?

Джессамин едва не разразилась истеричным смехом. Расщелину? Она была шире, чем сама тропа в некоторых местах.

– Да, конечно.

– Висящая лощина внутри. Я возвращаюсь, чтобы помочь всем благополучно в нее спуститься.

Джессамин поежилась. Впервые за целый час она осмелилась окинуть взглядом дали. Огромные тучи плыли по небу, заслоняя своими тенями бездну и дальнюю гряду, где проходила тропа Ортица и где находилась экспедиция Чарли. Между тучами сверкнула молния, и Звездочка тихо заржала. У Джессамин зашевелились на голове волосы.

Морган останется в этой ужасной ловушке на горном склоне, пока все его люди не спрячутся в убежище, – или погибнет, пытаясь спасти их. Господи, неужели золото стоит того, чтобы ради него рисковать жизнью?

Джессамин снова напомнила себе о Сомерсет-Холле и о тех отважных людях, которые ждали ее там. Она должна во что бы то ни стало спасти их, должна найти золото Ортица. Конечно, если бы она согласилась принять деньги у Моргана, это избавило бы его от смертельного риска, но…

Она заставила себя улыбнуться и проговорила:

– Да, конечно. Я присмотрю за Звездочкой и помогу управиться с другими лошадьми.

– Вот и хорошо. – Морган поцеловал ее в щеку и выскользнул из ниши. Несколько секунд спустя он уже шел обратно к тропе. Ветер с каждым мгновением усиливался, но это уже не пугало Джессамин. «Я вдова офицера, – говорила она себе, – и должна вести себя достойно».

Мэгги вздрагивала, поглядывая на темнеющее небо. Они находились в высокогорной долине, заваленной упавшими деревьями и камнями. Кроме того, тут было множество ручьев, несущихся с таявших снежных шапок, но негде было укрыться из-за непогоды.

Заметив, что надвигается гроза, Хазлтон подошел к Чарли.

– Если мы немедленно не спрячемся в укрытие, сэр…

– Чарли, дорогой, – подала голос Мэгги, – если бы мы повернули обратно, если бы…

Она умолкла, перехватив свирепый взгляд Чарли.

– Повернуть обратно?! – заорал он. – Никогда! У нас достаточно времени, и мы успеем пересечь долину до того, как разразится гроза. Получишь пятьдесят долларов, Хазлтон, если справишься.

Хазлтон медлил. Его взгляд переметнулся туда, откуда они вышли. Там у них уйдет гораздо меньше времени на поиск убежища, чем на переход долины. Рука Чарли легла на рукоять пистолета. Хазлтон прищурился и деланно улыбнулся:

– С радостью исполню все, что скажете, сэр.

Мэгги попыталась вспомнить хотя бы одну молитву, но тут же отказалась от этого, чтобы обругать мужа последними словами, правда – мысленно.

Люди и животные проходили мимо Джессамин, чтобы укрыться в пещере под западным выступом.

Лошадей быстро согнали в самую глубь лощины, а следом за ними – мулов. Вскоре раздались оглушительные раскаты грома, а Морган все не появлялся. «Господи, где же он?» – то и дело спрашивала себя Джессамин.

По камням застучали тяжелые, как пули, капли дождя. Решив найти Моргана, Джессамин вышла из расщелины и осмотрелась. Ну почему она не отказалась от этой опасной экспедиции? Почему заставила Моргана идти сюда? Теперь она не успокоится, пока он не будет в безопасности.

Молния распорола небо почти рядом с деревьями на вершине горы, дождь усилился.

К укрытию наконец подошли последние мулы, но Моргана по-прежнему нигде не было видно. Ах, может, он и негодяй, но она не переживет, если его потеряет.

Кто-то из погонщиков окликнул ее, призывая вернуться, но Джессамин не обратила на него внимания. Она должна была найти Моргана, потому что не сможет жить без него. Какой же он красивый и какие у него чудесные серые глаза – сверкающие, когда он замышлял какую-нибудь шалость. А его каштановые волосы отливали в свете лампы красноватыми бликами – как красное вино в глубине бокала. Руки же Моргана… Ах, у него замечательные руки – большие, мозолистые и в то же время удивительно нежные и ласковые. А его звучный голос, его прелестные напевные интонации уроженца Миссисипи…

«Господи всемилостивый, не дай Моргану сорваться в пропасть! Пусть он останется в живых в эту грозу. И пусть благополучно доберется до укрытия, пусть не поразит его молния. Пожалуйста, Господи, умоляю…»

Джессамин приблизилась к краю бездны еще на несколько шагов. Ветер хлестал ее по ногам, а дождь с черных небес лил уже сплошным потоком. Гром же гремел ежесекундно и походил теперь на пушечную канонаду. А над головой то и дело вспыхивали ослепительные стрелы молний.

Внезапно из пелены дождя возник О'Каллоген, ведущий под уздцы одну из своих приемных кобыл. Джессамин прижалась к скале, позволяя ему пройти. Тут в очередной раз вспыхнула молния – и она увидела Моргана; он вел под уздцы вторую кобылу О'Каллогена. Джессамин вздохнула с облегчением и тут же с легким упреком подумала: «О Боже, он рисковал жизнью из-за лошади, которая даже не принадлежит компании «Донован и сыновья»!»

Когда он приблизился к ней, она крепко прижалась к нему, уткнувшись лицом в его грудь. Джессамин едва держалась на ногах под порывами ветра и совершенно не слышала Моргана, хотя он что-то громко кричал ей. Теперь она снова могла до него дотронуться, могла обнять его, и ее больше ничто не волновало. Сердце стучало так гулко, что временами заглушало даже грохот грома.

Морган направился в глубь лощины, с трудом переставляя ноги; он насквозь промок и тяжело дышал. Джессамин шла с ним рядом – теперь они снова были вместе! Минуту спустя к ним подошел О'Каллоген. Забрав у Моргана поводья, он вместе с двумя кобылами направился к остальным животным.

Тут снова вспыхнула молния, прочертив ослепительный зигзаг на черном небе, и опять прогремел гром; правда, на сей раз его раскаты были столь мощными и оглушительными, что, казалось, земля под ногами закачалась. Лошади в испуге заметались, но мулы сохраняли спокойствие благодаря хладнокровию Роузи, своего вожака. Но в какой-то момент вдруг раздался ужасающий треск, и тут даже мулы насторожились. В следующее мгновение мимо входа в укрытие пролетела в пропасть огромная ель, охваченная пламенем. Джессамин закрыла глаза и начала молиться.

Небо было абсолютно черным, и Мэгги казалось, что дышать становится все труднее – она задыхалась. Внезапно вспыхнула молния, и тотчас же раздалось ржание одной из вьючных лошадей. Несколько секунд спустя прогремел гром, и лошадь, сбросив груз, куда-то понеслась.

«Черт с ней, с лошадью, – подумала Мэгги. – Нужно срочно где-то спрятаться».

Опять прогремел гром, сотрясающий землю. Молнии же вспыхивали одна за другой – и вот уже все вьючные животные, охваченные паникой, обратились в бегство.

Повернув голову, Мэгги заметила, как мимо промчалась одна из чистокровок Чарли со съехавшим набок седлом. Гнедой конь Хазлтона, сбросив седока, тоже пустился вскачь. Хазлтон с громким стоном растянулся на земле, а затем забрался в неглубокую впадину, укрываясь от непогоды, – вероятно, он не очень пострадал. Посмотрев по сторонам, Мэгги увидела Чарли. Его огромный жеребец с громким ржанием встал на дыбы, но Чарли сразу же усмирил его.

Вспышки молний следовали одна за другой, и Мэгги почти ослепла от их ослепительного света. Внезапно ее лошадь тоже поднялась на дыбы. Мэгги, чтобы не упасть, изо всех сил вцепилась в гриву животного. Нет, она не позволит сбросить ее на землю!

Стрела молнии, сорвавшись с неба, вонзилась в валун футах в пятидесяти от нее. Лошадь под ней тут же закрутилась на месте, вскидывая задние ноги, и, избавившись от наездницы, стремительно ускакала. Прижимаясь к земле, Мэгги поползла к ближайшей впадине, где можно было хоть как-то укрыться от грозы.

Гроза прошла, и, к счастью, никто не пострадал. С мулами и лошадьми тоже все было в порядке, а вот починка испорченного снаряжения могла, по мнению Джессамин, занять довольно много времени. Но Морган сказал, что не стоит беспокоиться – якобы запасов, которые они везли с собой, было вполне достаточно, чтобы возместить ущерб.

Теперь, когда опасность миновала, Джессамин с удивлением спрашивала себя: «Почему же я так переживала за Моргана во время грозы? Переживала так, словно любила всем сердцем и была готова отдать за него жизнь. Ведь я даже отправилась на поиски, когда мне показалось, что он слишком долго не возвращается. Может, на меня нашло затмение, вызванное разгулом стихии? Да, скорее всего именно так».

Влюбиться в Моргана? О, это было бы катастрофой! Ведь она нужна ему только в постели. К тому же после завершения экспедиции он, наверное, утратит к ней интерес. При этой мысли Джессамин чуть не расплакалась. Чтобы не думать о Моргане и чем-то занять себя, она бросилась помогать Доусону.

Да, наверное, ей просто не нужно о нем думать – надо постараться с наибольшим удовольствием использовать отведенное им время.

Ночью Джессамин проснулась от гулявшего по их уютной палатке сквозняка.

– Что случилось? – проворчала она. На нее уставилась пара сонных глаз.

– Разве тебе не жарко?

– Только не ногам.

Джессамин вздохнула, вспомнив, что Морган имел скверную привычку раскрываться по ночам. Вернув одеяла на прежнее место, она улеглась поудобнее.

– В тебе столько энергии… – заметил он, чуть приподнявшись.

При этих словах Джессамин вдруг поняла, что ей уже совсем не хочется спать. И тотчас же вспомнила о том, что они уже несколько дней не предавались любовным утехам из-за тягот дороги и высоты.

А ведь вечером Морган объявил, что они смогут отдохнуть несколько лишних часов. Так что, наверное, она еще успеет поспать. Да-да, конечно же, успеет. Поэтому сейчас ей следует насладиться тем, чего она чуть не лишилась накануне.

– Я уже отдохнула, – ответила она с улыбкой и повернулась к Моргану.

Он тоже улыбнулся и спросил:

– А руки у тебя не замерзли?

«Руки? – удивилась Джессамин. – Как они могли замерзнуть, если обычно я обнимаю его во сне?»

Он взял ее за руку и принялся целовать каждый пальчик поочередно. Она невольно вздрогнула и прошептала:

– О, Морган…

– Ты определенно замерзла. Высота, должно быть, не идет тебе на пользу. – Коснувшись ее груди, он добавил: – Какой же я дурак, раз трачу время на разговоры, вместо того чтобы целовать тебя и ласкать!

Джессамин хмыкнула и, прижавшись к нему, обвила его шею руками.

– Да, сегодня ты разговорился…

Он целовал ее в губы, а она, прижимаясь к нему крепче, думала о том, что могла бы потерять его сначала во время камнепада, а потом – во время грозы.

Наконец он раздвинул ей ноги, и груди ее тотчас отвердели. Она тихонько застонала, и он, отозвавшись хрипловатым стоном, поцеловал ее в шею. Джессамин затрепетала. «Боже, – думала она, – а ведь могло так случиться, что мне больше никогда не пришлось бы это испытать».

Запах Моргана сводил ее с ума. От него пахло лошадьми, кожей и сосновой хвоей. Казалось, все в нем возбуждало ее – каждая клеточка его тела, каждое прикосновение.

– Морган, – простонала она, почти теряя сознание от охватившей ее лихорадки. – Пожалуйста…

В следующую секунду он вошел в нее, и она, обхватив его бедра ногами, снова вонзила ногти в его спину.

Он почти тотчас же начал двигаться, и она, двигаясь вместе с ним, раз за разом устремлялась ему навстречу.

– Морган, Морган, Морган… – прошептала она, задыхаясь, чувствуя, что вот-вот взлетит к вершинам блаженства.

Несколько минут спустя она громко вскрикнула и, содрогнувшись всем телом, прижалась к нему как можно крепче. В следующее мгновение она услышала крик Моргана и тотчас ощутила его тело, подхваченное той же волной.

Не размыкая объятий, она почти сразу же уснула, свернувшись в клубок, как кошка перед огнем.

Морган погладил ее по волосам и грустно улыбнулся. Бедняжка, она, должно быть, совсем замучилась. Чтобы преодолеть эту бездну, им пришлось пройти путь в два раза длиннее обычного. К тому же еще и гроза… Черт побери, как же он испугался, увидев, что она отправилась искать его! И если у него раньше еще возникали сомнения, то теперь он уже нисколько не сомневался в том, что любит ее. Да, он был страстно влюблен в Джессамин Тайлер-Эванс.

И теперь главное – подумать о том, как завоевать ее полное доверие, как добиться ее любви.

Конечно, он должен постоянно находиться рядом, чтобы у других мужчин не было шанса. Да-да, он никого не подпустит к Джессамин, никого!

К тому же, ему придется доказать этой женщине, что он совершенно не похож на того мерзавца, который увел из семьи ее мать.

Он привяжет ее к себе дружелюбием, заботой и чувственностью. Губы Моргана растянулись в улыбке.

Причем он начнет прямо сейчас.