Глава 26
25 декабря 1701 года
8 дней до грандиозной свадьбы.
Родители преподнесли мне чудесный подарок: милое платьице для крещения младенца. Мама вышила на нем мои инициалы и переплела их с инициалами Малфорда. Это для моего первого сына и их первого внука, который родится герцогом.
Оба выглядели такими счастливыми и гордыми, что я едва не расплакалась. Очень хотелось признаться, что завтра убегу вместе с дорогим Уильямом. Однако подумала, что нельзя быть такой эгоисткой, заботиться лишь о собственном счастье. Интересы семьи превыше всего. А потому я твердо решила выйти замуж за Малфорда.
Из дневника Аннабел Чатем-Рамзи, третьей герцогини Малфорд
Грант и Софи шли по пустым темным коридорам Малфорд-Хауса. Тишину нарушало лишь эхо их шагов. Часы пробили два.
Главное – найти убийцу, думал Грант.
Герцогиня объяснила свою догадку, однако сомнения не рассеялись.
– Хотелось, чтобы твои предположения оправдались, – сказал Грант. – Но с трудом верится, что поводом для убийства послужило событие, случившееся больше века назад.
– Суть проблемы заключается в родословной, – прошептала Софи. – Уверена, что не ошибаюсь.
Грант боялся допускать ее на опасную территорию.
– Позволь заняться этим делом мне.
Софи смерила его холодным взглядом.
– Моего мужа убили, сына едва не убили. Лучше не спорь.
Спускаясь по узкой винтовой лестнице, Грант сосредоточился на первоочередной задаче. Ради Софи хотелось, чтобы тот, кого они искали, спал и не мог оказать сопротивления.
Грант жестом показал в сторону кухни, Софи последовала за ним.
– Что ты делаешь?
– Ищу оружие.
Открыв один за другим несколько ящиков, он наконец обнаружил набор ножей разных размеров. Отложил в сторону самые большие орудия поварского искусства и выбрал лезвие длиной около четырех дюймов – достаточно острое, чтобы поразить противника, но в то же время настолько компактное, чтобы можно было спрятать его в ладони.
Софи наблюдала за ним с нескрываемым отвращением.
– Неужели считаешь, что это может понадобиться? – шепотом осведомилась она.
– На всякий случай надо подготовиться.
– А ты ловко управляешься с ножами.
Грант нахмурился. Софи имела в виду его воровские подвиги. Однако ее собственный секрет был еще хуже. Из-за него они и оказались здесь, в подвале: ведь если предположение верно, значит, преступление уходило корнями в далекое прошлое.
Выйдя из кухни, Грант осведомился:
– Какая дверь?
– Последняя справа.
– Думаю, не имеет смысла убеждать тебя остаться здесь.
– Разумеется.
– Ну хотя бы держись за моей спиной.
– Лишь в том случае, если позволишь мне задавать вопросы.
Так, значит, компромисс. Безопасность в обмен на право вести расследование. Не слишком радует, но…
– Согласен, герцогиня.
Пока они шли по коридору, Грант готовился к неминуемой стычке. Интуиция почти никогда не подводила его.
Подойдя к двери, Грант осторожно повернул ручку. Дверь открылась без единого звука.
Подняв свечу повыше, он первым вошел в комнату. Слабый свет рассеял тьму, и глазам предстала маленькая гостиная с неожиданно роскошной мебелью. Элегантный письменный стол. Мягкий диван с красивой, в золотистую полоску, обивкой. Камин с порталом из полированного дуба, в котором еще краснели угли.
Неслышно ступая по мягкому ковру, Грант прошел в следующую комнату. Она оказалась больше первой, и центральное место здесь занимала большая кровать с укрепленным на четырех столбах балдахином.
Тяжелые бархатные шторы не позволяли заглянуть внутрь. Разглядеть лежавшего на ней человека не удавалось даже с высоко поднятой свечой. Ни на миг не забывая о Софи, Грант подошел к роскошной постели.
Увы, она пустовала. Тщательно взбитые белоснежные подушки, несмятое покрывало.
Какого черта…
Внезапно пронзило ледяное ощущение враждебного взгляда. Да, кто-то пристально смотрел ему в спину. Резко обернувшись, в густой тени Грант увидел застывшую фигуру.
Софи за спиной нервно вздохнула. Она тоже заметила дворецкого.
Фелпс сидел в углу спальни в высоком, похожем на трон кресле. Светло-голубые слезящиеся глаза щурились, словно в полудреме. Безупречным обликом он напоминал немилостивого старого короля: черный костюм, белоснежный, туго накрахмаленный воротник, до блеска начищенные черные ботинки.
Некоторое время слуга продолжал созерцать молча, неподвижно. Потом медленно, с трудом поднялся.
– Не двигайтесь, – скомандовал Грант. – Оставайтесь на месте.
Фелпс презрительно сжал и без того тонкие губы.
– Не могу сидеть в присутствии герцогини.
– Приказываю, – холодно произнесла Софи. – Не смейте шевелиться без моего позволения.
Фелпс медленно сел.
– Зачем вы сюда пришли?
– Полагаю, вы об этом догадываетесь, – не смягчая тона, ответила Софи. – Но начнем с разговора о прошлом. Уже больше века ваше семейство служит герцогам Малфорд. Начиная с Уильяма Фелпса.
– Так звали моего прадеда.
– Об этом джентльмене известно, что он не располагал средствами, но пылко ухаживал за третьей герцогиней, Аннабел, вплоть до ее замужества.
Похожие на когти пальцы старого слуги конвульсивно сжали подлокотники кресла.
– Этого вы не можете знать, в дневнике фамилия ни разу не упоминается.
– Но откуда вам известно, что написано в дневнике? – спросил Грант. – Рылись в секретере герцогини?
Во взгляде Фелпса вспыхнул гнев.
– Напротив. Изначально дневник хранился у меня. Именно я положил дневник на чердак в надежде, что ее светлость его заметит.
– А, – понимающе заметила Софи, как будто в цепи наконец-то появились недостающие звенья. – Значит, Аннабел отдала дневник Уильяму.
– В нашей семье записки переходили от отца к сыну, – гордо пояснил Фелпс. – Я решил, что поскольку вы занялись изучением истории рода Рамзи, то просто обязаны узнать о той важной роли, которую мои предки играли в жизни герцогов Малфорд.
– Но… – Софи с сомнением склонила голову, – как высказали, фамилия Уильяма ни разу не упоминается.
– И все же его присутствие не должно остаться незамеченным. Это дело чести.
– Весьма сомнительная честь, – вздохнул Грант. – У вас нет ни малейшего основания.
Жестом попросив Гранта замолчать, Софи шагнула вперед.
– А второй дневник тоже у вас? – спросила она. – Тот самый, который я напрасно разыскиваю вот уже несколько месяцев? Он доказывает, что первый ребенок Аннабел был сыном Уильяма.
Дворецкий перевел взгляд с герцогини на мистера Чандлера и обратно и высокомерно кивнул:
– Разумеется. Вот уже больше века в крови герцогов Малфорд течет кровь Фелпсов.
Невероятный факт ошеломил Гранта. О Господи! Стоит ли удивляться тому, что дворецкий пытался убить Люсьена?
Мальчик воплощал собой конец той династии, к которой принадлежал убийца.
– Значит, больше столетия мужчины вашего семейства служили герцогам Малфорд, потому что… состояли с ними в родстве. И все же вы решились отравить Роберта.
В тусклых глазах мелькнуло сожаление, но не раскаяние.
– Своими отношениями с порочным мистером Лэнгстоном восьмой герцог нанес удар по чести семьи. После каждой ссоры его светлость приходил ко мне, усаживался в винном погребе, пил без меры и плакал как ребенок.
«Кем-то, кто дорог мне…»
Грант похолодел. Как же он раньше не догадался, что Роберт отчаянно нуждался в наперснике? Друга детства угнетал тяжкий груз вины, который невозможно было разделить ни с женой, ни с сестрой.
– Роберт доверял вам, – осуждающе заметила Софи. Голос ее дрожал, а руки нервно сжимали складки платья. – Знал вас с рождения. Вы всегда были рядом. Он открыл вам душу, а вы отняли у него жизнь.
Дворецкий поморщился.
– Долгие годы я заблуждался. Надеялся, что если родился один ребенок, то со временем появятся и другие. Так продолжалось до роковой летней ночи, когда Роберт выпил слишком много и признался, что его наследник – сын другого мужчины.
Даже в тусклом свете было заметно, как побледнела Софи.
– Значит, происхождение Люсьена для вас уже давно не тайна. Почему же вы ждали… до сегодняшнего вечера?
Фелпс презрительно посмотрел на Гранта.
– Хотел, чтобы мистер Чандлер узнал правду о мальчике. Чтобы разделил с вами наказание за обман.
Охватившая Гранта ярость оказалась сильнее шока. Фелпс выбрал жертвой невинного беззащитного ребенка. Написал анонимное письмо в магистрат. Навлек на Софи подозрение закона, добиваясь ее заключения в тюрьму, а возможно, даже казни за преступление, которого она не совершала и не могла совершить.
Пальцы крепче сжали рукоятку ножа. Больше всего на свете хотелось вонзить лезвие в сердце злодея; разумеется, если у него было сердце.
– Проклятие! – зарычал он. – Вы оставили у кровати мальчика стакан с отравленным молоком. Вот почему до сих пор не легли спать и даже не разделись. Собирались подняться наверх, убрать стакан и замести следы преступления.
– Не докажете. Ребенок мог просто пострадать от несварения желудка.
Убийца не сомневался в победе. Ослеп от самоуверенности. Или окончательно лишился рассудка.
– А как же Роберт? – напомнил Грант. – Каким образом надеетесь отказаться от этого убийства?
– Очень просто. Донесу, что видел, как ее светлость подмешала яд в пищу супруга.
– Нет уж, прежде я увижу вас в аду!
Грант яростно бросился вперед, однако Софи вцепилась ему в руку.
– Подожди. Прежде я хочу узнать, где спрятана вторая тетрадь дневника. Говорите, Фелпс!
Дворецкий лишь плотнее сжал губы, однако невольно скользнул взглядом в сторону секретера.
– Вон там, – подсказал Грант. Фелпс взвился, словно его ударили.
– Дневник мой! Не смейте его никому показывать! Я дал клятву отцу охранять семейную тайну – точно так же как он поклялся своему отцу!
– Могу дать слово только в обмен на письменное признание, – холодно предупредила Софи. – Если подтвердите, что убили Роберта, сохраню тайну Уильяма и Аннабел. Подобно вам, не хочу порочить достойное имя герцогов Малфорд.
Она подошла к столу, взяла свечу и зажгла от той, которую держал в руке Грант. Потом выдвинула верхний ящик секретера. Гранту оставалось лишь восхищаться ее проницательностью и находчивостью. Да, герцогиня нанесла умный, точный удар, нацелившись в то единственное, чем дорожил злодей – в честь семьи, которой служил всю жизнь. Искаженное сознание Фелпса видело в убийстве обоих герцогов – Роберта и Люсьена – спасение от позора и осквернения родословной.
– Наследовать должен мастер Эллиот. Его задача – заключить достойный брак и продолжить семейную линию.
Софи резко обернулась:
– Хелен тоже не терпится женить кузена. Она с вами в сговоре?
– Ваш позорный секрет неизвестен леди Хелен. Но я предложил пригласить гостей, чтобы помочь выбрать невесту.
– Что ж, хитрый прием сработал, – заметил Грант. – Правда, несколько иначе, чем было задумано. Эллиот женится на Элис.
Фелпс округлил глаза, лицо покрылось смертельной бледностью.
– Невероятно.
– Невероятно, но факт, – подтвердила Софи. – Элис ждет ребенка, а потому мистер Рамзи готов исполнить свой долг.
Дворецкий пришел в неописуемую ярость и вскочил с кресла.
– Шлюха! – В руке мелькнул пистолет.
Время внезапно остановилось. Грант бросился к Софи, чтобы закрыть ее собой.
Наконец он оказался рядом и, дернув Софи за руку, заставил пригнуться.
– Не выпрямляйся и уходи, – скомандовал он свистящим шепотом.
Удивительно, но у Софи хватило рассудительности повиноваться. Не отводя глаз от угрожающей фигуры Фелпса, Грант услышал, как она тихо удалилась во тьму. Но вместо того чтобы преследовать герцогиню, дворецкий бросился к двери.
Элис. Он рвался отомстить Элис.
Грант молниеносно прыгнул, повалил старика и прижал к ковру.
Перехватив руку с пистолетом, приставил острие ножа к тощей шее.
– Не шевелись!
Фелпс дернулся с маниакальной силой. Извиваясь, дергаясь, брыкаясь и кусаясь, рвался к двери. Драка напоминала схватку с живым трупом.
Еще крепче сжав его запястье, Грант заставил противника разжать пальцы. Пистолет выпал, и Грант отбросил оружие в сторону. Опасная игрушка отлетела за ковер, в самый темный угол.
Грант продолжал держать нож возле горла. Представлял, как пронзит, как струей хлынет кровь… жизнь за жизнь.
Но он не мог этого сделать. Не мог убить немощного старика.
Сопротивление постепенно ослабевало. Дыхание вырывалось неровными всплесками. И все же Грант не отступал.
– Дай что-нибудь, чтобы его связать! – приказал он.
– Не кричи.
Софи уже стояла рядом и держала в руке витые шнуры от балдахина. Потом затянула узлы на руках и ногах Фелпса.
Обессиленный и обездвиженный, дворецкий не утратил боевого духа.
– Не посмеете меня выдать, – прохрипел он. – Немедленно разоблачу молодого герцога!
– В таком случае я раскрою тайну дневника, – мгновенно парировала Софи.
Заявление прозвучало спокойно и холодно, однако в глазах застыли страдание и неуверенность.
Взгляд больно ранил. Софи не хуже Гранта понимала, что многое будет зависеть и от его слова. Если Фелпс выдаст тайну, он сможет поклясться под присягой, что не имеет отношения к рождению Люсьена.
Но может и признать мальчика. В таком случае весь мир узнает, что Люсьен – его родной сын.
Софи устало поднималась по крутой лестнице со свечой в одной руке и новым дневником Аннабел в другой. Скоро она прочитает вторую тетрадь и все узнает. Но только не сегодня. Надо радоваться победе: наконец-то удалось разоблачить и задержать убийцу. Но вместо радости в душе царила глухая черная пустота, а в сознании снова и снова проносились бурные события сегодняшнего вечера.
Фелпс. Невозможно было представить себе, что старый дворецкий хранит столь значительную и опасную тайну. Да и степень доверия к нему Роберта оставалась секретом. Однако теперь уже все осколки мозаики сложились в единое целое. Старик действительно оставался рядом с герцогом всю его недолгую жизнь. И единственный из всех обитателей Малфорд-Хауса знал Джеффри Лэнгстона.
Сейчас злоумышленник сидел связанный в винном погребе, за тяжелой дверью, которую охраняли два дюжих лакея. Утром Гранту предстояло отвезти его на Боу-стрит, в уголовный полицейский суд, для предъявления обвинения. Если он откажется признать себя виновным, Софи придется использовать дневник Аннабел для доказательства мотивов преступления.
Но после этого Фелпс непременно отомстит и расскажет об истинном происхождении Люсьена.
Как поступит Грант? Подтвердит ли отцовство?
Мучительный вопрос. Грант любит мальчика, а потому не может причинить вред их сыну.
Потеря титула и наследства Люсьену не грозит. Если глава семьи не отвергает первенца супруги еще при рождении, мальчик становится его законным наследником.
Но люди непременно начнут искать ответ на вопрос, почему Роберт так и не имел собственного сына, и скорее всего в конце концов раскроют тайну. Ей и самой не миновать сплетен и пересудов. Начнутся разговоры о том, что она обманом вышла замуж за Роберта, и рано или поздно грязные домыслы коснутся ушей самого Люсьена.
Волновалась ли Аннабел за своего первенца?
Прижимая к груди драгоценный дневник, Софи вошла в спальню. Комната тонула в полумраке, лишь возле кровати тускло горела маленькая масляная лампа.
Софи застыла посреди комнаты. Трудно было определить, что заставило ее остановиться. Ей почему-то стало страшно. Во рту пересохло. Она не могла шевельнуться.
Софи огляделась и постаралась успокоиться. Нервы сдали после событий в комнате дворецкого.
Быстро пройдя по комнате, она положила дневник на стол. Потом со свечой в руке заглянула в гардеробную. Повсюду царил безукоризненный порядок. Пресс для одежды с бельем. Вместительный гардероб с платьями. Туалетный столик, за которым она причесывалась.
И все-таки зря она отпустила горничную спать – на платье столько крючков и пуговиц.
Внезапно что-то произошло. Едва Софи поставила свечу на стол, как в зеркале мелькнуло темное отражение. За спиной двигалась тень.
Удар по голове оглушил ее. Она скользнула вниз, в беспросветную глухую тьму.
