Глава 30

Когда маленький колокольчик зазвенел над его головой, О'Киф остановился у двери и внимательно оглядел улицу. Сразу было видно, что дом, к которому они подошли, принадлежал портнихе. Это стало еще яснее, когда они вошли внутрь. Небольшие стеклянные шкафчики были наполнены свернутыми кусками материи, катушками с тесьмой, дамскими сумочками и подходящими к ним по цвету туфельками. По углам комнаты стояли резные стулья, сделанные под восемнадцатый век, и маленькие аккуратные столики.

Миниатюрная женщина приветливо встретила Пенелопу, лукаво покосившись на Рэмзи, и, приятельски взяв ее под руку, провела через несколько комнат, указав О'Кифу место, где он должен подождать свою спутницу. Это слегка смутило его. Он не хотел оставлять Пенни без присмотра, но, поразмыслив несколько секунд, решил поступить так, как ему было предложено.

Войдя в соседнюю комнату, он смутился еще больше. Все здесь напоминало дамский будуар. Легкие, перевязанные ленточками шторы прикрывали верхнюю часть окон, на тонких стеклянных полочках стояли какие-то пушистые лесные зверюшки, а вдоль стен подрагивали голубоватыми стеклами невысокие шкафчики. Споткнувшись о мягкий мохнатый ковер, Рэмзи решил вести себя как можно осторожнее. Он чувствовал себя слоном в посудной лавке. Медленно опустившись па маленький диванчик, так чтобы не задеть низкий полированный столик, он положил руки на колени и принялся терпеливо ждать.

В углу напротив него висело большое зеркало, удваивающее и без того массивную фигуру О'Кифа. С превеликой. осторожностью он закинул ногу па йогу и откинулся на спинку дивана. Чувство неловкости не оставляло его. Ему казалось, что он слишком велик и неуклюж для этого маленького кокетливого помещения. Рэмзи хотел было отправиться на улицу, но тут в комнату вошла девочка лет десяти и спросила, что ему принести — кофе или содовой. Он выбрал последнее, все время внимательно прислушиваясь к голосам за стеной.

«Она где-то рядом, — думал он, — скорее всего в том тускло освещенном холле, где владычествуют лишь женщины и куда запрещен вход мужчинам».

— Взгляни, как тебе это нравится? — раздался в дверях голос Пенелопы, а следом появилась и она сама с заколотыми па затылке волосами.

Рэмзи затаил дыхание. Лишь в мечтах она могла явиться ему такой.

Заметив его восторг, Пенни, как па пьедестал, вступила в комнату, любуясь своим отражением в зеркале и с опаской поглядывая на Рэмзи. «Комнаты всегда кажутся маленькими в его присутствии», — отметила она и одернула пышное платье, еще раз подивившись странному взгляду, которым он смотрел па нее. Но чуть позже она поняла причину его восхищения. Стиль наряда был стилем его времени. Глубокий вырез, кружева, подчеркивающие красоту лифа, рукава, сужающиеся в локтях, облако золотистого шифона лежит на толстой золотистой парче. Этот костюм, сделанный для ее последнего фильма, передали ей из студийной костюмерной для участия в торжестве по поводу премьеры, на которую Пенелопе совсем не хотелось ехать. Предстоял большой костюмированный бал с сотней знаменитостей, вездесущих журналистов и неизменных горластых выскочек из различных киностудий. Все это не правилось Пенни. И она проклинала Тони за то, что тот согласился на этот пункт в контракте, где было предусмотрено ее непременное участие в торжествах. Более того, она подозревала, что Энтони сделал это умышленно.

Пенелопа все еще раздумывала над странностью взгляда О'Кифа, когда в комнату вошла портниха с висевшей на шее сантиметровой лептой.

— Ну как? — спросила Клара.

— Такое ощущение, словно тебе надели на шею понтонный мост, — ответила Пенни. — А в общем — ничего, красиво.

— Да, что-то не так, — оценила портниха свою работу.

— Оттенок не тот, — вмешался в разговор Рэмзи.

— Но именно в этом платье я снималась, — возразила Пенелопа.

— И все же наряд слишком напоминает по цвету твою кожу.

— Да, да, — всполошилась Клара. — Все из-за твоего загара. Платье выглядит несколько полинявшим.

— Что ж, давай попробуем что-нибудь посветлее, — пожала плечами Пенни.

— Тогда ступай в примерочную. — И она указала рукой в сторону двери, куда тут же удалилась Пенни, а через несколько минут уже вернулась в светлом розовом наряде с глубоким декольте.

Рэмзи с восхищением смотрел на ее открытую грудь. Он совершенно забыл, что не один находится в комнате. И женщины заметили его состояние.

— Это слишком вызывающе, — сказал он после минутного замешательства. — Ты выглядишь не как леди, а как куртизанка.

— А ты знаешь разниму? — скептически спросила она, и он одарил ее лукавой улыбкой.

— Я весьма образован по этой части. Кстати, ленты и цветы лишние на этом платье.

— Возможно, но так было в фильме.

— Мы их снимем, если хочешь, — сказала Клара и, подойдя к ней вплотную, шепотом добавила:

— Кто он?

— Просто друг. И телохранитель.

— Я бы на твоем месте сама охраняла такого красавчика.

— Он умеет позаботиться о себе.

— А если я попробую…

— Что ж, попытайся, — резко перебила ее Пенни, сверкнув глазами.

Клара рассмеялась.

— Я пошутила, — проговорила она, когда они вошли в примерочную. — Я же вижу, как он смотрит на тебя. Похоже, готов проглотить от избытка чувств.

Пенелопа украдкой взглянула в сторону Рэмзи и повернулась спиной к портнихе, чтобы та помогла ей снять платье. Когда они вернулись в комнату, на Пении был уже другой наряд, цвета бордо.

— Этот оттенок слишком соответствует твоим волосам, — заметал О'Киф.

— Наверное, — ответила она. — Ведь в фильме волосы мне посыпали пудрой. Но на приеме я не хочу напоминать клубнику в сахаре.

Сказав это, она вновь исчезла в дверях примерочной и появилась оттуда в новом платье, остановившись посреди комнаты, словно ожидая его решения. Он покачал головой, и она, грустно вздохнув, ушла обратно, явившись через минуту еще в одном наряде, на этот раз зеленом.

— Это последнее, — объявила Пенни.

А он, неторопливо оглядев ее, открыл принесенную из автомобиля коробку и достал из нее платье.

— Откуда это? — спросила Клара, подходя к нему.

— Подарок старого друга.

— Великолепно! Вы только посмотрите! — воскликнула восхищенная портниха, перебирая в руках старинную материю. — Да оно в превосходном состоянии. Что ты думаешь?

Ей никто не ответил, и она подняла глаза. Ее привередливая клиентка и красавчик телохранитель смотрели друг на друга с таким выражением, что портниха почувствовала себя литией в своем собственном доме.

— Его хранили как редкую ценность, — сказал после минутного молчания Рэмзи.

— Что ж, я думаю, если укрепить швы, то все будет прекрасно, — заговорила Клара, искоса поглядывая на своих гостей и гадая о том, слышат они се или пет. — Сюзан все сделает.

В этот момент робкий голос позвал ее из глубины дома, и она, извинившись, вышла из комнаты. Как только она скрылась за дверью, О'Киф подошел к Пенелопе и, внимательно глядя ей в лицо, нежным движением убрал со лба волосы.

— Спасибо, — сказала она. — Ты очень хорошо помог в выборе платья, как настоящий эксперт. Скажи, а как бы примяли меня твои друзья в восемнадцатом веке, если бы я надела это платье?

— Прекрасно. Сотни поклонников были бы у твоих ног.

— Я бы не зашла так далеко.

— А я бы зашел.

Он подошел еще ближе, и она затаила дыхание.

— Нужно еще его примерить, — произнесла Пенни, чувствуя себя словно во сне. — Подойдет ли оно мне?

— Позволь, я помогу тебе. — Он жестом попросил ее повернуться, чтобы расстегнут молнию, и она исполнила его просьбу. — О, как соблазнительно! — воскликнул Рэмзи, спуская с ее плеч платье.

— Подожди, — испугалась она, оглядываясь на дверь. — Мы не одни, тебе не следует помогать мне.

— Но я уже видел тебя обнаженной.

Пенелопа на мгновение прикрыла глаза, и воспоминания проведенной с ним ночи нахлынули на нее. Она припомнила их любовь в ванной: теплая вода, пар, поднимающийся к потолку, и скользящие по ее коже мягкие ласковые ладони. У нее закружилась голова. Открыв глаза, она увидела его взгляд, направленный па нее, в котором светилось обещание нежности и блаженства. Чувствуя возбуждение от близости Рэмзи. Пенни на секунду прислонилась к его груди, и крепкие мужские руки тут же сомкнулись вокруг ее талии. Он поцеловал ее шею и прикоснулся губами к нежной коже за ухом.

— Я соскучился по твоему запаху, — прошептал он, скользнув руками по ее бедрам, снимая платье. Теперь вся ее одежда состояла из одной тонкой нижней рубашки, державшейся на маленьких бантиках подвязок. И О'Киф подумал о том, как было бы хорошо, если бы у него была возможность развязать эти легкие тесемочки и насладиться открывшимся ему сокровищем.

— Даже не думай об этом, — сказала Пенелопа.

— Ты умеешь читать мысли?

— Такие мысли прочитать не трудно.

Она показала глазами на то место брюк, где приподнявшаяся материя слишком явно обнаруживала его истинные чувства.

— В этом виновата ты сама, — смущенно произнес он и, быстро сняв с нее корсет, надел другой.

— Ловко, — заметила она. — Ты, похоже, обладаешь немалым опытом в этом деле.

— Все, что было раньше, не в счет.

— И ты хочешь, чтобы я поверила тебе?

— А разве ты не видишь, как мучаешь меня?

— Извини, — теперь смутилась она.

— Когда же ты доверишь мне свое сердце?

Пенелопа пристально посмотрела на него, и Рэмзи увидел, что она хочет о чем-то спросить.

— Ты любил ее? — наконец решилась Пенни.

— Нет, — ответил он, и она облегченно вздохнула. — Я только думал, что любил. Но Тесс дала мне попять, что я ищу развлечения, а не счастья.

— А Дэйн знал о твоих чувствах?

— Да. И обещал поколотить меня, если я не перестану ухаживать за ней. Но она выбрала его. И я теперь рад этому.

— Скажи, а Дэйн был ей достойной парой?

— Конечно. Главное, что он безумно любил ее. Меня же в ней привлекало лишь ее необычное поведение.

— Значит, все-таки привлекало?

— Не придирайся к словам. Я, правда, поцеловал ее один раз. Но это совсем не походило на то, что происходит между тобой и мной.

— И что потом?

— С ней — ничего, а с тобой — вспыхнула настоящая страсть, растопившая лед твоего пренебрежения.

Рэмзи покрыл ее лицо поцелуями и, крепко прижав к себе, приподнял Пенни над полом. Она ответила ему, отдаваясь потоку нахлынувшего чувства. И он, упиваясь поцелуями, нежно гладил се по спине, вспоминая бархатистую кожу ее ягодиц. Пенелопа прильнула к нему всем телом. И О'Кифу казалось, что его сердце не выдержит и разобьется па сотню маленьких трепещущих осколков.

— Ой! Извините! — вдруг раздался рядом с ними смущенный голос.

Пенни отпрянула в сторону и покраснела. Но Рэмзи, казалось, не был ни испуган, ни растерян. Он спокойно отступил назад, не сводя с нее пристального взгляда. Она торопливо схватила с дивана старое платье и убежала в примерочную.

— Я была права, — сказала Клара, заходя следом и поправляя складки ее одеяния. — Ты хорошо охраняешь это тело.

Пенелопа неловко улыбнулась, все еще чувствуя в душе волнение страсти. Вернувшись в комнату, она старалась не смотреть па О'Кифа, но невольно покосилась на его отражение в зеркале. Их взгляды встретились. И она мысленно вновь ощутила па своей коже прикосновение его ласковых рук.

А Рэмзи с трудом переводил дыхание, любуясь ею — такой красивой она показалась ему в платье восемнадцатого столетия. Каждый дюйм этого роскошного наряда оттенял ее красоту. Лиф очень ловко сидел на фигуре, широкий вырез в виде большого сердечка подчеркивал совершенство груди. Маленькие блестящие хрусталики, как утренняя роса, покрывали все платье. Это была сказка, чудесная фантазия, греза струящегося и шепчущего шелка. Пенни выглядела как королева. И О'Киф, поднявшись с места, элегантным жестом подал ей руку.

— Я готов вызвать на дуэль любого, кто осмелится косо посмотреть на тебя, — восторженно произнес он.

— Что ж, — улыбнулась она, — тогда можешь пойти со мной.

— Куда?

— На премьеру.

О'Киф был польщен. Рэмзи понимал, что это приглашение — знак явного расположения к нему. Склонившись, он поцеловал ей руку.

— Это честь для меня. Но боюсь, придется вооружиться до зубов.

— Неплохая мысль, — сказала Пенелопа, покачав головой. — Тем более что торжество состоится в доме Ротмера.