Глава 5

Несмотря на морозы и к величайшему удивлению Слоана, денверский вокзал напоминал жужжащий улей. Ожидая, пока Слоан приведет повозку с платной конюшни и погрузит вещи, Хизер с любопытством наблюдала за спешившими по перрону пассажирами.

Само здание было попроще, чем в Сент-Луисе, хорошо одетые леди и джентльмены встречались гораздо реже, зато ковбоев в широкополых шляпах, позванивавших шпорами и щеголявших шестизарядными «кольтами», было сколько угодно. Поодаль виднелись огромные загоны с коровниками из крашеной вагонки: очевидно, Денвер действительно был одним из крупнейших центров торговли скотом.

Хизер зябко передернула плечами, сообразив, что здесь куда холоднее, чем в Сент-Луисе. Земля была покрыта снежными сугробами, сверкавшими в ярком солнечном свете.

Хизер благодарно подставила, лицо солнцу. Она плохо себя чувствовала: прошлой ночью почти не спала, и путешествие ужасно ее утомило. Перспектива тридцатимильной поездки на ранчо Маккорда, раскинувшееся у подножия Скалистых гор, отнюдь не радовала. Слоан предупредил, что они прибудут глубокой ночью. Собственно говоря, он почти не разговаривал с ней с той минуты, когда бросил одну в вагоне. Вернулся муж только после завтрака и сразу лег спать. Проводник разбудил его, когда до Денвера оставалось полчаса, и Слоан, не обращая внимания на жену, умылся и переоделся. Хизер, уязвленная его поведением, старалась сосредоточиться на книге, чувствуя себя одинокой и несчастной в его присутствии.

Чувство полнейшей беззащитности снова охватило ее при виде Слоана, проталкивавшегося, сквозь толпу. Высокая атлетическая фигура двигалась с необыкновенной грацией. Когда она спустилась вниз, держа в руках ковровый саквояж, их взгляды встретились.

— Готовы, герцогиня?

Опять он держится как чужой: холодно, настороженно, отрешенно. Хизер постаралась отвести глаза. Как больно видеть эту чуть пренебрежительную усмешку, словно их тела никогда не сплетались в страстных объятиях, словно не он прижимал ее к перине всем весом, не стонал, пронзая ее! Она сама до сих пор отчаянно боролась с эмоциями, которые он в ней пробудил.

До сих пор она сама себя не знала. Никто не позаботился рассказать ей о безумии, лихорадке, слепоте плотского желания. Она не думала, что испытает столь сладостные сильные ощущения и такие противоречивые чувства к человеку, ставшему ее мужем. Какая-то часть ее души тянулась к нему, заставляла забыть обо всем, броситься в его объятия и молить о ласках. Другая ненавидела его за бессердечие, пренебрежение, жестокость. И все же ей хотелось понять причину глубокой печали, которая иногда прорывалась сквозь насмешки и презрение. Что за сложные противоречивые силы превратили его в непреклонного, а временами и злобного, совершенно постороннего ей человека?

Взяв у Хизер саквояж, Слоан повел ее к повозке и подсадил на сиденье. Когда он заботливо подоткнул полость, она вспомнила о его руках, ласкавших ее прошлой ночью.

— Спасибо, — пробормотала Хизер, неудержимо краснея.

— Мороз к ночи усилится, — деловито отозвался Слоан. Устроившись рядом, он искоса взглянул на нее из-под полей шляпы, затенявшей лицо. — Джейк и Кейт нас ждут. Я дал телеграмму.

Хизер кивнула, все еще пытаясь выбросить из головы воспоминания о его жестких пальцах, упругих губах, еще накануне опалявших ее кожу.

Слоан взял в руки поводья, и лошади двинулись. Вскоре вокзал остался позади. Они ехали по улицам, застроенным зданиями с декоративными фасадами, модными магазинами и отнюдь не респектабельными салунами.

Обоим не хотелось говорить. Выбравшись за пределы города, Слоан сосредоточился на езде: дороги были покрыты льдом и замерзшей грязью. Хизер изучала окружающий пейзаж — унылую прерию, кое-где поросшую кустарником. Впереди сверкали мохнатые шапки гор.

Постепенно равнины уступили место высоким холмам, на которых пасся скот. Изредка попадались уединенные ранчо. Здесь зимний воздух был напоен сладостным, душистым ароматом, и Хизер подумала, что с вершин холмов, должно быть, открывается великолепный вид. За холмами поднимались Скалистые горы во всем своем великолепии. Снежные пики блестели в солнечном свете, склоны покрыты заиндевевшей желтой сосной, высокими елями и оголенными осинами.

Хизер с благоговением смотрела на древних великанов. Какая красота! Здесь природа оставалась по-прежнему дикой и буйной, а от бескрайних просторов дух захватывало!

Повозка, казалось, вот-вот утонет в багряном солнечном закате. Слоан внезапно натянул поводья. Лошади встали, и оба несколько минут, затаив дыхание, любовались величественной панорамой. Теперь Хизер понимала и разделяла его восторг перед этим диким, первозданным величием. Солнце медленно опускалось за крутой склон пурпурно-золотистых гор.

Слоан вопросительно взглянул на Хизер, и она ответила спокойной улыбкой.

— Это действительно прекрасно.

— Возлюбленная Богом страна, — просто ответил он.

Немного спустя сзади послышалась частая дробь копыт, и Слоан немедленно потянулся к ружью, спрятанному под козлами. Он держал оружие на коленях, пока экипаж не миновали три всадника, уже немолодые ковбои, вежливо коснувшиеся шляп в знак приветствия.

— Ожидаете нападения? — тихо осведомилась Хизер, когда они остались одни.

— Нет, но война закончилась совсем недавно, чтобы разъезжать безоружным. Всякая беспечность непростительна. Кстати, это правило касается и тебя. Никогда и никуда не выезжай без оружия.

Он снова помрачнел, и Хизер вспомнила, как Кейтлин рассказывала, что наемники убили первую жену Слоана, когда та, ничего не подозревая, возвращалась домой.

Темнело; дорога становилась все уже и опаснее: экипаж то и дело встряхивало, когда колеса натыкались на булыжники, смерзшиеся комки снега, попадали в выбоины. К счастью, полная луна вскоре осветила местность бледным, неярким сиянием. С одной стороны тянулись крутые обрывы, уходившие куда-то вниз, в смертельные пропасти, и Хизер испуганно вцепилась в сиденье, хотя в душе была уверена, что со Слоаном ей ничего не грозит. Холод становился почти нестерпимым, кусал руки, лицо, прокрадывался под юбки, и Хизер повыше подтянула полость.

— Осталось немного, — сочувственно заметил Слоан. — Мы свернем, не доезжая до Гринбрайера.

Хизер кивнула. По словам Кейтлин, этот городишко был чем-то вроде оазиса в пустыне для ранчеро, ковбоев и шахтеров.

— Скажите, Гринбрайер тоже входит в округ, который вы собираетесь представлять в сенате? — поинтересовалась она.

Слоан ответил ей странным взглядом, словно удивляясь, что ее интересуют такие скучные вещи.

— Да. Округ огромен — простирается на двадцать миль в горы и почти на сотню к югу. Основная проблема в том, чтобы уравновесить интересы скотоводов и шахтеров, иначе жалоб не оберешься.

Еще минут через десять они свернули с большой дороги на каменистую тропу, вьющуюся у подножия холмов. Ранчо Маккорда раскинулось в горной долине у основания темного, поросшего соснами откоса. Они въехали в ворота с выведенным узорными буквами названием «Бар М». В глубине сверкали приветливые огоньки.

В серебристом лунном свечении Хизер без труда различила очертания красивого деревянного двухэтажного дома, окруженного загонами и хозяйственными постройками. На крыльце горел фонарь, из труб шел дым.

Слоан едва успел остановить упряжку, как из дома выбежала темноволосая женщина, чуть переваливаясь на ходу и скрестив руки на выпуклом животе.

Хизер расплылась в улыбке при виде Кейтлин, но, заметив, как блестят заледеневшие ступеньки, насмерть перепугалась. Что, если подруга упадет?!

Не дожидаясь помощи Слоана, Хизер спрыгнула на землю и тут же очутилась в объятиях Кейтлин.

— Наконец-то! — воскликнула та. — Не представляешь, как я скучала без тебя!

— Я тоже, но не ожидала увидеть тебя здесь!

— Мы хотели первыми встретить новую хозяйку дома! Слоан, тебя следовало бы связать и отстегать ремнем за то, что не дал Хизер отдохнуть и сразу потащил в горы! Могли бы переночевать в Денвере и пуститься в поездку завтра с утра! И я прикончу тебя собственными руками, если немедленно не отведешь ее в тепло!

— Как скажете, мэм, — почтительно улыбнулся Слоан.

Хизер подняла брови, удивляясь их дружеской перепалке. Похоже, они нашли общий язык, иначе вряд ли он потерпел бы такое обращение, пусть и от жены брата. Вероятно, очень немногие осмелились бы обращаться с ним подобным образом.

— Ты, должно быть, совсем закоченела, — покачала головой Кейтлин. — Пойдем, согреешься у огня. В печи ждет ужин.

Хизер захватила саквояж, и женщины рука об руку поднялись на крыльцо, где стоял мужчина в сорочке из шамбре и штанах из грубой ткани.

— Хизер, это мой муж Джейк, отец Райана. Хизер с любопытством воззрилась на бывшего изгоя. Как и Слоан, он был высоким, мускулистым и грубовато-красивым. И волосы такого же оттенка тусклой пшеницы, только глаза ярко-зеленые и приветливые, без тех ледяных осколков, переливавшихся в полупрезрительном взгляде брата. Правда, сейчас эти глаза смотрели немного настороженно, словно Джейк Маккорд не слишком спешил вынести суждение о новой родственнице. Однако пожатие мозолистой руки было крепким и дружелюбным.

— Рада наконец познакомиться с вами, — улыбнулась Хизер. — Кейтлин много рассказывала о вас, судья Маккорд.

— Зовите меня просто Джейк. Кейт и о вас рассказывала, но не предупредила, что моя новая сестричка — редкостная красавица. Добро пожаловать в нашу семью!

Его ответная улыбка показалась Хизер неосознанно-чувственной и неодолимо притягательной. Должно быть, женщины так и тают при одном взгляде на него. Ну точная копия братца!

— Где Дженна? — раздался за спиной голос Слоана.

— В твоем кабинете, — сообщила Кейтлин. — Не пожелала идти спать. Все твердила, что хочет поздороваться с папой и новой мамой.

Слоан на мгновение замер, но тут же очнулся и, шагнув мимо них, вошел в дом первым. Кейтлин подтолкнула подругу вперед, и та послушно последовала за мужем. Ступив в прихожую, Хизер мельком заметила с левой стороны темную гостиную с обитой парчой мебелью и на удивление модными обоями с ворсистым рисунком. Однако Слоан повернул направо и исчез. Хизер решительно двинулась в том же направлении. Первым впечатлением от кабинета было ощущение тепла, уюта и надежности. Темные балки тянулись через потолок, одна стена уставлена книжными полками, по полу разбросаны цветастые домотканые коврики. Мебель в чисто мужском вкусе: мягкая, с кожаной обивкой разных оттенков: от черного до цвета ржавчины, гораздо менее строгая, чем в гостиной, и поэтому куда более привлекательная.

В камине плясало веселое пламя. Черноволосый мальчик, игравший на медвежьей шкуре, разостланной перед очагом, вскочил и подбежал к Хизер.

— Тетя Хизер, вы приехали! — воскликнул он, обхватив ручонками ее ноги. Та со смехом обняла Райана.

— Ох, ну и вырос же ты!

— Угу! — восторженно похвастался он, обожающе глядя на нее зелеными отцовскими глазами. — Теперь я совсем большой!

— И не говори.

— А зато у меня есть пони, тетя Хизер. — Его зовут Снупс, потому что он вечно сует свой нос куда не просят.

Хизер взъерошила шевелюру мальчугана.

— Совсем как один мой знакомый озорник! Не знаешь случайно, кто это?

Райан продолжал увлеченно расписывать ей свою драгоценную лошадку, но Хизер уже искала глазами Слоана. Тот, нагнувшись, подхватил маленькую девочку, игравшую там же, на медвежьей шкуре. У малышки оказались прямые черные волосы. Темная кожа и черты лица выдавали в ней индейскую кровь. Девочка заулыбалась во весь рот и, гладя отца по голове, что-то весело щебетала. Наконец Хизер сумела разобрать несколько слов.

— Папа домой… люблю папу…

Дженна неумело чмокнула отца в щеку, и тот просиял счастливой мальчишеской улыбкой. Хизер впервые увидела ее на лице мужа. Сердце ее дрогнуло: значит, он все же способен на человеческие чувства? Но только не в отношении второй жены. Он и вправду обожает дочь.

Хизер рассеянно позволила появившейся Кейтлин взять у нее пальто, шляпку и перчатки, но оставила саквояж.

— Я кое-что привезла тебе, Райан, — сообщила она, подавая мальчику пакет, который тот немедленно развернул.

— Ой! — воскликнул он при виде коробки с игрушечными солдатиками. — Папа, взгляни, что мне подарила тетя Хизер!

Забыв обо всем, Райан помчался к отцу, а Хизер подошла к Слоану. Черные глазки девочки, яркие и живые, мгновенно опустились, и она прижалась к отцу. Как и большинство детей в этом возрасте, она стеснялась посторонних. Слоан моментально прижал к себе дочь, но Хизер приветливо протянула крошке руку ладонью вверх:

— Здравствуй, Дженна. Я так рада с тобой познакомиться.

Чувствуя себя в полной безопасности на руках отца, малышка с любопытством уставилась на Хизер. Еще мгновение — и крохотные пальчики скользнули в ее ладонь.

— Меня зовут Хизер, — продолжала она, зная, что пока ничем не заслужила любовь девочки. — Можешь повторить?

Дженна покачала головой и уткнулась в плечо Слоана. Но Хизер, не собираясь сдаваться, встала на колени и порылась в саквояже.

— Я и тебе привезла подарок.

Слоан поставил малышку на пол, а сам встал над ней, настороженно взирая на жену. Когда Хизер вынула темноволосую куклу с фарфоровым личиком, в синем ситцевом платье, глаза Дженны восхищенно сверкнули.

— Конечно, она не такая хорошенькая, как ты, но может стать твоей подружкой. Как, хочешь с ней играть?

Дженна энергично закивала и, схватив куклу, осторожно погладила розовые щечки, а потом неожиданно коснулась светлых волос Хизер, забранных в узел.

— Красиво… — проговорила она, и Хизер приветливо улыбнулась.

— Спасибо, солнышко.

И тут же ощутила, как отпускает Слоана напряжение. Он громко и облегченно вздохнул. Хизер тоже от души радовалась, что девочка сразу приняла ее.

Дженна вдруг бесцеремонно зевнула и потерла кулачком глаза.

— Пойдем, дорогая, — мягко попросил Слоан, поднимая ребенка. — Тебе давно пора спать. Попрощайся с тетей и дядей.

— Давай я ее уложу, — вызвалась Кейтлин.

— Спасибо. Я сам.

— Спокойной ночи… — зевая, пробормотала Дженна и, прижав к груди куклу, позволила себя унести.

— Сейчас распрягу лошадей и попрошу парней внести сундуки Хизер, — пообещал Джейк, снимая пальто с вешалки в прихожей. Хизер одарила зятя благодарной улыбкой. Дождавшись ухода мужа, Кейтлин обратилась к подруге:

— Немедленно отправляйся на кухню, я подам ужин.

— Я помогу.

— Ни за что! Не хватало еще, чтобы после такого дня ты накрывала на стол! Побудешь немного гостьей! Успеешь нахлопотаться! На твои плечи ляжет все хозяйство!

Оставив Райана играть с солдатиками, они проследовали на кухню. Расположенная в глубине дома, она показалась Хизер просторной и уютной. Медные кастрюли и сковороды, развешанные по стенам, блестели, высокий буфет орехового дерева сверкал полировкой, печь дышала теплом.

— Садись, — велела Кейтлин, надевая передник. — Мы уже поели, но тебе, думаю, придется по вкусу горячий ростбиф.

— Да я готова съесть всю корову целиком, с рогами и копытами.

— На мясо обычно режут не коров, а бычков. Теперь, когда ты стала хозяйкой ранчо, следи за своим лексиконом. Ковбои — крайне щепетильный народ. Корова — это создание, которое произвело на свет не менее двух телят.

— Вот как, — сухо заметила Хизер. — Приму к сведению.

Кейтлин проворно нарезала ростбиф и, положив на тарелки морковь и картофель, полила подливой.

— Кажется, встреча с Дженной прошла неплохо, — задумчиво протянула она.

— Лучшего трудно было ожидать. Ведь я для нее совершенно чужая! Было бы странно, если бы мы тут же подружились. Нет, пройдет еще немало времени.

— Не волнуйся, она непременно полюбит тебя, когда узнает получше. К тому же вы, похоже, поладили со Слоаном.

Хизер заметно помрачнела.

— Первое впечатление часто бывает обманчивым. Кейтлин участливо взглянула на подругу.

— Кому это знать, как не мне! Не так-то легко быть женой Маккорда!

— К тому же Слоан совсем не таков, как ты расписывала, — упрекнула Хизер.

— Если ты имеешь в виду, что он чересчур властный и несговорчивый, не стану спорить.

— Тебе следовало хотя бы предупредить меня!

— Возможно. Я кое-что утаила от тебя, но с самыми добрыми намерениями. Открой я всю горькую правду, ты в жизни бы не согласилась выйти за него.

Хизер едва не взорвалась, но постаралась сдержаться. Стоит ли осуждать Кейтлин за обман? Она всей душой болела за подругу и деверя и, естественно, считала, что имеет право вмешиваться в их жизнь.

— Тебе по крайней мере стоило признаться, что ему нечем платить мои долги. Из твоих слов я заключила, что ранчо процветает.

Так оно и было до последнего времени. В течение двадцати лет ранчо «Бар М» считалось самым богатым хозяйством в округе. Но цены на говядину покатились вниз, а зима выдалась особенно суровой. Как и большинство скотоводов, Слоан уже потерял четверть стада. А снегопады все продолжаются.

И она, Хизер, вовлекла его в эту авантюру с деньгами, окончательно затянув петлю на шее!

— Понимаю, ты желала нам добра, Кейтлин, — вздохнула Хизер, — но как бы этот брак не обернулся трагедией для нас обоих!

— Ты просто устала, дорогая. Завтра все покажется в лучшем свете, особенно если хорошенько выспаться. Постепенно привыкнешь, и тебе на ранчо понравится, даю слово. Конечно, жизнь здесь труднее, чем в Сент-Луисе, но если полюбишь эту землю, то навеки. — Кейтлин внимательно оглядела подругу и улыбнулась: — Разве не ты сама хотела начать все заново?

Хизер кивнула. Смерть отца оказалась величайшим ударом, а необходимость выплачивать долги, удерживать на плаву маленькую школу и при этом уклоняться от нежеланных знаков внимания Эвана Рэндолфа — тяжким бременем. Она так надеялась немного облегчить свою ношу, связав жизнь с порядочным человеком… но, кажется, ошиблась.

— Не уверена, что я смогу стать хорошей женой ранчеро, — грустно пробормотала она. — Во всяком случае, Слоан так не думает.

— Скоро всему научишься, не сомневайся. Кроме того, твои знания о разведении скота ему ни к чему. Это поместье значит для Слоана очень многое, но дочь ему дороже всего. Если сумеешь добиться доверия Дженны, он не посмотрит, что ты не способна отличить бычка от коровы. Хизер надменно вздернула подбородок.

— Собственно говоря, я намерена отрабатывать свое содержание и выплатить ему все, что он отдал Рэндолфу.

Она понимала, что неуместная гордость снова берет верх, но как унизительно сознавать свою зависимость от Слоана Маккорда! Слишком уж она уязвима перед его нападками!

— Не желаю быть ничем никому обязанной. Никогда не просила милостыни и впредь не собираюсь.

— Господи, да какая же это милостыня! Слоан получит куда больше выгоды от этой сделки, если хочешь знать. Дженна отчаянно нуждается в матери, а Слоан — в тебе, пусть пока и не подозревает об этом.

— Все же… он такой… — На ум пришли достаточно нелестные эпитеты: неуправляемый, опасный, жестокий… — Устрашающий… — пробормотала она наконец. — Не имею ни малейшего представления, как с ним обращаться.

Кейтлин поставила тарелки на плиту, чтобы ужин не остыл, и, сев за стол, осторожно взяла руки Хизер в свои.

— Неужели ты действительно его боишься?

Боялась. Она ужасно боялась и Слоана, и его власти над ней. Он не только ухитрился пробудить в Хизер бурю нежеланных эмоций, но и поднял в душе мятежный вихрь недовольства и протеста. Заставил осознать всю полноту одиночества и жаждать осуществления самых потаенных грез.

Грез о страсти, нежности и любви.

Мучительная улыбка исказила ее лицо. Трудно ожидать столь возвышенных чувств от Слоана Маккорда. Он просто на них не способен.

Кейтлин сочувственно вздохнула:

— Да, Хизер, разумеется, с ним нелегко. Иногда смотришь в его глаза и содрогаешься. Уж лучше бы такого не видеть!

— Наверное, ты права, — согласилась Хизер. Она сама заметила, сколько горечи и душевных терзаний кроется под маской безразличия.

— Ты должна его понять. Я рассказывала о войне между ранчо, долгой, жестокой и кровавой. Но Слоан пострадал больше всех нас. Сначала потерял отца, которого подстрелили в спину из засады, потом объявили брата бандитом и изгоем и вынудили скрываться, и в заключение мой отец и его наемники напали на его жену и зверски убили. И тогда он превратился в другого человека, для которого месть стала в жизни единственной целью.

— Он сказал, что его руки в крови, — покачала головой Хизер.

— Так оно и есть. Ходили слухи, будто он прикончил моего отца за все, что тот сделал с Ланью, и я этому верю.

Хизер вздрогнула. Слоан не задумается сам вершить закон и правосудие, если посчитает нужным.

— Когда-то Слоан считался моим злейшим врагом, — серьезно добавила Кейтлин. — В то время он с радостью узнал бы о моей смерти.

— Но сейчас, кажется, вы лучшие друзья.

— Да, но ты не представляешь, чего мне стоило заслужить его доверие, а ему — смириться с моим присутствием. Ювелирная работа… все равно что снимать луковую кожуру, слой за слоем… нет, открывать устричную раковину. Он ни на волос не поддавался! — Голубые глаза Кейтлин тревожно затуманились. — Как ни жаль это признавать, от прежнего Слоана осталась лишь оболочка. Он словно весь окутан тьмой. И не хочет расставаться с прошлым, а особенно смириться со смертью Лани. Нас с Джейком это больше всего беспокоит.

Хизер испытующе всмотрелась в лицо подруги.

— Какая она была?

— Я никогда ее не видела. В отличие от Джейка, который познакомился с ней, когда выздоравливал от ран, полученных в поединке с моим братом. Помнишь, я рассказывала, как Волк Логан спас его и увез в шахтерский лагерь в горах? Ну так вот, Волк оказался сводным братом Лани, только та была чистокровной шайеннкой. Она вела хозяйство брата, когда они со Слоаном впервые увиделись. Джейк утверждает, что в ней было нечто безмятежное, мирное и возвышенное. По его словам, она напоминала прекрасное горное озеро.

— Слоан ведь очень ее любил, верно?

— Насколько я знаю, да. Но что хуже всего, он не только скорбит о ней, но и винит себя в ее смерти. Считает, что мог спасти Лань. И не может простить себе, что позволил ей умереть.

Хизер молча покачала головой, и Кейтлин с отчаянием стиснула ее пальцы. — У него душа изранена, Хизер. Неужели не видишь?

Хизер кивнула. Он не притворяется, не играет на публику. Его печаль неподдельна и искренна. По всему видно, что этот человек прошел муки ада. И отгородился от мира стеной равнодушия и одиночества.

— Думаю, ты можешь все изменить.

— О чем ты.

— Если кто-то и в силах помочь Слоану, так только ты.

Хизер горько усмехнулась. Сначала необходимо проделать брешь в гранитной стене, а это, вероятно, непосильная задача.

— Боюсь, твоя уверенность ни на чем не основана.

— Неправда! — горячо воскликнула Кейтлин. — Ты станешь его спасением, я знаю это.

За ужином новобрачные молчали, предоставив Кейтлин, Джейку и весело щебечущему Райану вести беседу. Потом братья отправились в конюшню запрячь лошадей в фургон Джейка.

— Спасибо, что присматривал за хозяйством, пока меня не было, малыш, — поблагодарил Слоан, когда они вывели лошадей во двор.

— Не за что, старина. Парни старались изо всех сил.

Слоан взглянул в сторону барака. Сквозь дыры в занавесках пробивался свет. Зимой там жили с полдюжины ковбоев, включая повара. К весеннему клеймению количество людей увеличится раз в десять.

— Хорошо, что успели сегодня добраться до дома, — заметил Джейк. — Похоже, вот-вот начнется метель. Не позже завтрашней ночи.

Слоан кивнул, в который раз оглядывая иссушенную морозом землю. В воздухе явно чувствовался запах снега. Темное полотнище неба было усеяно ледяными кристаллами звезд, а вдали за коралями возвышались безмолвные громады гор.

Однако несмотря на все предвестники беды, зрелище было великолепным. Суровая краса этой земли неизменно трогала Слоана до глубины души. Это его дом, и ему пришлось бороться за каждый дюйм против овцеводов, белых лицемеров — ненавистников индейцев. А сколько он пережил стихийных бедствий! Как-нибудь перенесет и еще один снежный буран!

Только вот думать о своем повторном браке не было сил.

— Ну как, привыкаешь к семейной жизни? — с любопытством осведомился Джейк, прерывая течение его мыслей.

Уже привычное напряжение охватило Слоана.

— Не слишком. Похоже, я сделал ошибку.

— Уже жалуешься?

Вот именно, жалуется. Ужасно больно видеть герцогиню во главе стола, сознавать, что теперь хозяйка — она. Занявшая место Лани.

Слоан стиснул зубы и с присвистом втянул воздух, пытаясь облегчить муку.

— Кейт бессовестно обманула меня, посадив на шею неженку. Герцогиня Эшфорд не умеет отличить мула от бычка!

— Зато по всему видно — в смелости ей не откажешь!

— Это верно.

— И кажется, любит детей.

Слоан неохотно кивнул. Его давние страхи немного развеялись при виде Хизер, нежно улыбавшейся девочке. Нужно отдать должное, она прекрасно обращается с Дженной и даже догадалась привезти ей подарок. Он чертовски волновался, что новая жена разделяет предрассудки большинства белых женщин по отношению к полукровкам.

— Должен признать, она не в твоем стиле, — беззлобно поддел Джейк. — Классом повыше. Нечасто можно найти такое сочетание: благовоспитанная леди, да к тому же еще и редкостная красавица!

Действительно загадка! Каким образом благородная дама, исполненная редкой грации и элегантности, способна в один миг пробудить в мужчине безумную похоть?

При виде ее он невольно представлял себе таинственно шуршащий шелк, тонкий хрусталь и… жаркие объятия.

Она была воплощением мужской мечты. Все в ней исполнено откровенной чувственности, от густых локонов цвета дорогого шампанского и точеного совершенства черт до роскошного, налитого упругой сладостью тела.

— Хочешь сказать, что недоволен брачной ночью? — не отставал Джейк.

— Хочу, — буркнул Слоан, но, словно выставляя его лживость напоказ, мужская плоть отозвалась мучительной распирающей болью и мгновенно вздыбилась, когда перед его глазами возникло обнаженное извивающееся тело Хизер. Вкус ее губ, нежность кожи, невыразимый восторг, испытанный им, невозможно забыть.

Но теперь он понимал, что зря поддался порыву вожделения. Считал, что достаточно затащить Хизер в постель, чтобы покончить с тягой к ней раз и навсегда. Однако не принял в расчет собственного слабоволия. Не сознавал, что теперь еще с большей силой возжелает ее.

Слава Богу, что после всех бед и несчастий Слоан прекрасно научился скрывать истинные чувства под маской сурового бесстрастия, хотя и не мог избавиться до конца от угрызений совести за собственную жестокость.

— Не понимаю, что в ней такого плохого, — настаивал Джейк.

— Ничего. Кроме того, что она не Лань. Руки Джейка с силой вцепились в сбрую.

— Возможно, тебе не нужны советы, старший братец, — медленно выговорил он, — но, думаю, Лань первая сказала бы тебе, что пора похоронить прошлое, вместо того чтобы цепляться за него. Велела бы забыть о ней и начать новую жизнь.

Слоан резко вскинул голову:

— Забыть?! А ты? Ты способен забыть свою жену? Можешь представить, что любишь другую женщину, кроме Кейтлин?!

— Нет. Нет, черт возьми, — покачал головой Джейк. — Но Кейтлин не лежит под шестью футами камней и грязи.

Слоан поморщился от грубых в своей откровенности слов и, сняв шляпу, небрежно пригладил волосы, стараясь не показать, как ранил его брат.

— Не считаешь ли, что она не заслужила подобного обращения? — не отставал Джейк. — Иначе зачем привез ее сюда? Ты ведь ее совсем не знаешь! Дай своей жене шанс показать, какова она на самом деле. Ведь не зря Кейтлин за нее горой стоит.

Слоан устало вздохнул. Джейк верно говорит. Он не должен срывать горечь и гнев на невинной женщине. Она его жена, и кому как не мужу о ней заботиться?

Но повторения брачной ночи он не допустит. Страсть слишком легко взяла над ним верх и вышла из берегов. Он не станет делить постель с Хизер.

Ни постель, ни спальню.

Эта комната была его убежищем, единственным местом, где он мог обрести некое подобие покоя. Вспоминать Лань и их убитую любовь.

Герцогиня не проберется туда. И не предъявит права на этот уголок его души.

Ей придется смириться.

Они попрощались с Кейтлин, Джейком и сонным Райаном и долго стояли на заднем крыльце, пока грохочущий фургон не исчез в темноте. В наступившей тишине Хизер расслышала мужской смех, доносившийся из барака.

При каждом выдохе изо рта вырывались облачка пара. Как холодно!

Она вздрогнула, и Слоан, искоса взглянув на жену, проворчал:

— Иди-ка скорее в дом, пока не простудилась. К ее удивлению, он последовал за ней на кухню.

— Должно быть, ты устала, — бесстрастно заметил он, задвигая засов.

— Немного.

— Пора спать. Завтра утром рассмотришь дом как следует.

— В таком случае, если не возражаешь, я хотела бы поскорее лечь.

— Сейчас провожу тебя в твою комнату.

Слоан поднял лампу, и Хизер против воли засмотрелась на его лицо — само воплощение мужественности. Вспомнив все, что рассказывала Кейтлин о его трагическом прошлом, она почувствовала желание погладить его по впалой щеке, но вовремя спохватилась. Такие, как Слоан, не нуждаются в утешениях, особенно нелюбимой жены. Сомнительно, чтобы он потерпел подобные вольности!

Они поднялись на второй этаж и остановились перед первой дверью справа по коридору. Спальня оказалась маленькой, с медной кроватью, покрытой белым покрывалом, вышитым голубыми аквилегиями. Кувшин с водой и таз стояли на комоде, в деревянной качалке лежала стопка шерстяных одеял. От небольшой чугунной печки в углу разливалось благословенное тепло.

— В доме нет центрального отопления, — предупредил Слоан, — но холодно не будет. Если хочешь, нагрей кирпич для ног. Ванная внизу по коридору. Несколько лет назад я сменил трубы и установил водонагреватель.

— Я прекрасно устроюсь.

— Ну, тогда… спокойной ночи.

Он поставил лампу на комод и направился к двери.

— А где… где будешь спать ты? — дрожащим от нерешительности голосом осведомилась Хизер.

Слоан медленно обернулся, и она снова заглянула в синие замерзшие озера. Опять эта невидимая преграда!

— Моя комната напротив. Там я поставил кроватку Дженны, чтобы слышать, если она проснется ночью.

Значит, он с самого начала решил указать ей ее место!

Хизер прикусила губу, пытаясь справиться с волной горечи, угрожавшей поглотить ее. Где же знаменитая фамильная гордость Эшфордов? Нет, она не покажет мужу, как ей плохо!

— Тебе что-то не по вкусу, герцогиня? — хладнокровно процедил муж.

Хизер демонстративно распрямила плечи.

— Вовсе нет. Я вполне довольна твоим решением.