Глава 12
Пока Ходжинс неистово делал заметки в блокноте, Хамблтон и Лэнсдаун обсуждали проблемы, связанные с приближающимся появлением в Лондоне японского министра. Они сидели за столом в кабинете графа за надежно запертой дверью. Эта встреча носила сугубо конспиративный характер, и никто не мог не только войти в кабинет, но даже догадаться о присутствии там министра иностранных дел.
— Это совершеннейшая чепуха! — говорил граф, раздраженный тем, что прекрасное настроение, в котором он пребывал после в высшей степени приятного уикэнда, было вконец испорчено дальнейшим развитием событий.
Бесспорно, японцы очень упрямы, — вещал Лэнсдаун, глубоко затягиваясь сигарой. — Мы пытались как можно деликатнее объяснить им, что публичное заявление на эту тему, если Хаяси сделает таковое в Лондоне, рискует ухудшить и без того напряженную ситуацию в регионе. Но маркиз Кацура решительно ответил, что Токио не допустит потери своего политического лица, а это неизбежно произойдет, если визит японского министра в Лондон будет носить конфиденциальный характер и окутан строжайшей тайной.
— Извините, ваше сиятельство, но Кацура — их премьер-министр, разве не так? — спросил Ходжинс, на секунду оторвавшись от своего блокнота.
Дождавшись утвердительного кивка Лэнсдауна, он возобновил ведение протокола.
— Шансы русских на очередной успех достаточно велики, — угрюмо произнес Хамблтон. — И я, честно говоря, не знаю, как этому помешать.
— У вас есть какие-нибудь сведения о действиях русских, после того как Эдмунд передал последний пакет информационных материалов Заренко в Гайд-парке, чему свидетелем оказался ваш племянник? Что же касается Джеймисона, то от него мы пока ничего не имеем. Но я приказал ему самым тщательным образом следить за обоими — Уислдауном и его русским приятелем, которому он передает документы.
— Мой племянник также внимательно наблюдает за ними и регулярно выпивает с обоими, а также с Курзниковым и его друзьями.
За дверью послышался подозрительный шорох. Лэнсдаун вздрогнул и бросился к потайной двери в дальнем углу комнаты, бросив полушепотом Ходжинсу:
— Посмотрите, кто там. Никто не должен знать, что здесь находится имперский министр иностранных дел!
— Слушаюсь, милорд! — чуть слышно ответил Ходжинс.
Хамблтон чуть приоткрыл входную дверь. Но прежде чем он успел что-нибудь рассмотреть, две мужские фигуры отскочили в сторону и исчезли. Колыхнувшиеся язычки пламени в газовых фонариках, прикрепленных к перилам лестницы, ведущей в подвал, подсказали, что двое подслушивавших разговор спустились именно туда.
Граф, подождав некоторое время, вернулся в комнату, заперев изнутри дверь и опустив висевшую перед ней портьеру. После чего сделал знак Лэнсдауну. Тот подошел к столу, и разговор продолжился.
— По меньшей мере, — угрюмо произнес граф, — мы сможем направить этих чертовых русских по ложному следу, сообщив им в самый последний момент неверную дату прибытия японского министра в Лондон! Надо только поскорее передать им эту дезинформацию…
— Вы абсолютно уверены в этом, мистер Лоринг? — спросила Сабрина с самым невинным видом.
Она стояла в маленькой гостиной снимаемого ею дома, намеренно оставив дверь приоткрытой. Последнее не было излишней предосторожностью, учитывая природную склонность хозяйки дома к подслушиванию. Чтобы не допустить подобного шпионажа, надо было вовремя заметить приближение не в меру любопытной дамы. А сегодня посторонние уши могли стать особенно нежелательными. Ибо Сабрина примерно знала, о чем намерен с ней говорить гость.
Опрятно одетый молодой человек с лысиной, блестевшей в лучах падающих из окна солнечных лучей, воровато осмотрелся по сторонам и проговорил полушепотом:
— Да, мадам! Я абсолютно уверен. Мистер Уислдаун должен мне за сшитую по его заказу рабочую робу. Он не заплатил мне за нее ни пенса! Когда я пригрозил, что пожалуюсь его работодателю, он стал буквально умолять меня не делать этого, потому что его тут же уволят. И в этом случае, как уверял меня мистер Уислдаун, он вообще не сможет расплатиться не только со мной, но и с другими кредиторами. Особенно он опасается таковых из игорного дома Эпсона, которые угрожают его убить.
— Скажите, мистер Лоринг, вы не знаете, каковы на сегодня его карточные долги?
Портной отрицательно покачал головой:
— Нет, этого я не знаю. Но мне известно, что его партнеры по играм Франки Бентхэм и Лорри Киллиан — достаточно состоятельные люди. И они не стали бы так решительно требовать у Уислдауна возврата долгов, если бы таковые не были очень большими! Я уверен, что это просто сумасшедшие суммы! Во всяком случае, Уислдаун во время разговора со мной был на грани истерики!
— Боже мой! — всплеснула руками Сабрина. — Я же отдавала ему свои последние деньги! Даже когда уже самой начинало не хватать на жизнь! Всеми силами старалась помочь Эдди выпутаться из этих ужасных долгов! А он тратил их в игорных домах, пьянствовал! Нет, больше я уже не в состоянии заниматься такого рода благотворительностью! И все же прошу вас повременить и не обращаться с жалобой к графу. Поверьте, Эдди говорит правду. Если граф узнает об этих карточных долгах, то непременно прогонит его. И тогда мы с вами уже никогда не сможем получить назад свои деньги.
Лоринг растерянно посмотрел на Сабрину:
— Но что вы можете сделать, мисс Эджуотер?
— Пойду к Эдмунду и попытаюсь вытрясти из него правду о карточных долгах! Сколько он должен и кому. А потом подумаем, как вернуть долг вам. И уже позже — мне!
На душе у Джошуа было неспокойно. С раннего утра в понедельник он начал следить за Эдмундом сразу после того, как тот вышел из офиса графа. Он видел, что Уислдаун снова встретился с Николаем Заренко и передал ему очередной пакет с бумагами. Теперь у Кантрелла уже не осталось никаких сомнений, что любимый юный кузен Сабрины вовлечен в заговор. Но был ли среди заговорщиков и граф? Получал ли Эдмунд информацию из его рук или просто крал? Но в любом случае как мог Хамблтон получить доступ к столь секретной информации, которой так интересовались русские? Джошуа хотел было сразу же спросить дядюшку об этом, как только тот вернулся из Суссекса. Но что-то в последний момент удержало его.
А если граф и впрямь примкнул к заговору? Но Кантрелл не мог поверить, что столь солидный джентльмен, человек, которым Джошуа очень гордился, стал заговорщиком. К сожалению, сомнений на этот счет в отношении Эдмунда не оставалось никаких. Но если об этом станет известно Сабрине, у нее будет сердечный приступ. Равно как если бы она узнала, что Джошуа делает все возможное, чтобы этот мальчишка оказался за решеткой! А как он сможет объяснить ей такой оборот дела?
Эдмунд поравнялся со своим домом, дернул за шнурок звонка и, дождавшись, когда слуга откроет дверь, вошел. Джошуа же замедлил шаг, задумавшись о своих новых отношениях с Сабриной. После памятной ночи на берегу они уже не могли оставаться прежними. И главный вопрос, который Джошуа должен был срочно решить для себя: каковы его чувства к этой женщине? Любит ли он ее? Сама она на следующее утро вела себя так, будто ничего не произошло, и в основном проводила время с Друзиллой. Во время верховой прогулки им также не удалось поговорить об этом, поскольку рядом неотступно находился граф, объезжавший купленную накануне лошадь. Сейчас, идя по улице, Джошуа не мог решить, какие чувства проснулись в его душе после всего случившегося на берегу. И проснулись ли вообще? Но еще меньше он понимал, как отнеслась к этому Сабрина. Однако если он все-таки любит ее, то… То не значит ли это, что должен непременно жениться? И безотлагательно сделать предложение? Нет, этого он не может себе позволить! Его отношение к браку всегда было отрицательным. Чего Джошуа, кстати, никогда не скрывал. Не таил ни от одной женщины, с которой сводила его судьба.
И тут Кантрелла поразила неожиданная мысль. Ведь там, на берегу, они не предохранялись во время близости! Он тогда даже не подумал об этом! Хотя должен был сообразить. Ведь всегда в подобных случаях он пользовался презервативом! Почему на этот раз поступил так необдуманно? А что, если Сабрина забеременела?
С любой другой женщиной, попади она в подобное положение, Джошуа не стал бы церемониться. Он прямо дал бы ей понять, что выпутываться придется ей самой. Но с Сабриной он так обойтись не мог. Потому что…
Потому что при одном воспоминании о ней чувствовал, как теплом наполняется его грудь, а сердце начинает учащенно биться…
Или он сошел с ума?..
Сабрина стояла в тени развесистого дерева, росшего у самого угла дома, и наблюдала за Джошуа, прокрадывавшимся через дорогу от подъезда ее кузена. Она увидела его еще из окна экипажа, подъезжая к дому Эдмунда, и крайне удивилась его поведению. Что он здесь делал? И почему явно от кого-то прятался? А если заходил к Уислдауну — то зачем?
Попросив кебмена остановиться за углом, Сабрина проворно выскочила из экипажа и притаилась за деревом. Оттуда можно было без помех следить за Кантреллом, оставаясь незамеченной.
Тем временем Джошуа прокрался через улицу и остановился на перекрестке двух аллей парка, видимо, кого-то поджидая. В следующее мгновение из левой аллеи появился незнакомый Сабрине мужчина весьма аристократической наружности, осторожно приблизился к Кантреллу и протянул ему руку. Они о чем-то заговорили. Но на таком расстоянии Сабрина не могла разобрать ни одного слова. Она пригнулась, перебежала к углу дома и выглянула из-за него. Незнакомец уже ушел, оставив Джошуа стоять на перекрестке. Тот некоторое время смотрел ему вслед. Но потом облегченно вздохнул и скрылся за деревьями соседней аллеи.
Сабрина подумала, что разговор Джошуа с этим человеком скорее всего касался Эдмунда. Недаром же они стояли около его дома!
По спине Сабрины поползли мурашки. Она только утром узнала страшный секрет своего кузена и поняла, что все последнее время Эдмунд лгал ей, выклянчивая деньги. Он работал у дяди Джошуа. Те, кому он задолжал, это знали. И возможно, уже пригрозили ему обратиться с жалобой к графу. Не имея денег и убедившись, что на кузину больше рассчитывать не может, Эдмунд в отчаянии мог решиться на что угодно. Даже на воровство… Но если об этом узнает граф, то в тот же день выгонит его.
О чем это она думает? Такого просто не может быть!
Сабрина решила подождать еще немного. Может быть, из дома выйдет кузен. И тогда, разыграв случайную встречу, она сможет с ним объясниться и заставить рассказать все!
Постепенно мысли ее вернулись к той ночи на берегу. Она не сомневалась, что Джошуа непременно захочет продолжить их связь. И как теперь ей быть? Та ночь резко перевернула жизнь молодой женщины. Она любила! В этом не было сомнений. Любила со всей страстью своего техасца. Нет, она не должна его так называть! Этот человек носит титул виконта Уэсли! И если решит наконец жениться, то выберет себе женщину из своего круга! А она подвернулась ему совершенно неожиданно и только на время! Действительно, кто она такая? Простая воспитательница! Очень бедная и работающая по найму у богатого графа, которому Джошуа приходится племянником…
Но она была благодарна Кантреллу за эту ночь, которая, как ей теперь казалось, стоила всех одиноких и скучных дней прожитой ею жизни.
После предательства Декса она стала думать, что не сможет привлечь к себе больше ни одного мужчину. Однако та ночь доказала обратное!
Но теперь ее занимало и еще одно дело, которому Сабрина твердо решила посвятить свою жизнь, — школа для бедных девушек. Обещание графа финансировать ее открыло перед Сабриной великолепные перспективы. Педагогическую работу она любила и всегда к ней стремилась.
Но тут мысли ее вновь прервало появление Джошуа в глубине аллеи. Шел он в противоположном направлении от места, где притаилась его наставница. И она тут же поняла, что Кантрелл преследует ее кузена, карабкающегося на крутой холм к большому деревянному дому, где располагались меблированные комнаты. Сабрина уже не сомневалась, что Эдмунд именно там провел предыдущую ночь…
От всех этих мыслей и развертывавшихся перед ее глазами событий Сабрина чуть было не упала в обморок. И пришла в себя только тогда, когда какая-то очень грузная женщина, толкавшая перед собой тележку с овощами, чуть было не сбила ее с ног…
Тревожное предчувствие, охватившее Джошуа во время погони за Эдмундом, не обмануло его. Не успел Кантрелл сделать и двух шагов по крутому склону холма, как из-за росших вдоль тропы высоких кустов навстречу метнулась чья-то тень. В следующий момент Джошуа получил сильнейший удар по голове, чуть не лишивший его сознания. Он схватился обеими руками за голову, но все же не утратил способности соображать.
Итак, видимо, кузен Сабрины нанял двоих негодяев, которым был должен, чтобы те расправились с ним. Тем более что совсем недавно они уже грозили его убить, если не получат денег. Оплатить же их услуги Уислдаун рассчитывал частью денег, предназначенных для Заренко. Благо, что тому не хватило времени их пересчитать и заметить недостачу.
Однако по злобным лицам кредиторов Эдмунда было совершенно очевидно, что последний остался должен им еще очень много. Джошуа в душе на чем свет стоит проклинал себя за то, что в свое время не следил за Эдмундом и дал возможность юному глупцу с головой увязнуть в долгах. Теперь Эдмунд, очевидно, будет пытаться воспользоваться доступом в офис графа, чтобы добыть еще какую-нибудь нужную русским информацию и продать ее Заренко. Воспрепятствовать этому было уже некогда: завтра рано утром прибывает корабль с мнимым японским министром на борту. О том, что эта информация Джеймисона была ложной, заговорщики не знали. А потому намеревались ворваться на палубу и расправиться с подставной фигурой, которую считали первым японским дипломатом. Роль последнего должен был сыграть отпетый бандит, уверенный, что он легко справится с убийцами, сколько бы их ни оказалось. На худой конец, он просто выпрыгнет за борт, после чего никто уже не сможет его найти. Ибо пловцом он был отменным. Деньги же ему обещали баснословные.
При таком развитии событий Эдмунд, сам того не зная, становился соучастником готовившегося преступления.
«Как я расскажу об этом Сабрине?!» — думал Джошуа по дороге домой, где его ждало крайне неприятное объяснение с воспитательницей. Конечно, едва ли можно рассчитывать на то, что Сабрина сумеет как-то воздействовать на своего кузена и отговорить его от участия в мерзком предательстве, в которое его вовлекли. Поэтому больше всего сейчас Джошуа занимала роль, которую, видимо, играл в заговоре дядюшка Хамблтон. Ему было непонятно, почему граф первым получил доступ к сугубо секретной информации о предстоящем визите в Лондон японского министра. Джеймисон на подобные вопросы неизменно отвечал более чем уклончиво.
Джошуа хотел быть свидетелем того, как захлопнется западня. Майкл же старался убедить его, что само присутствие Кантрелла при аресте убийц предполагаемого японского министра может сильно повредить его дружеским отношениям с Алексом Курзниковым и его товарищами. Но Джошуа твердо решил, что будет молчаливым участником этого события. Если же план русских провалится, то он всегда сумеет вновь снискать их расположение. Поэтому вечером он сможет совершенно спокойно прокатить Сабрину на своем автомобиле или же, если она не захочет доверить свою жизнь тарахтящему железному чудовищу, предложить совершить вдвоем традиционную верховую прогулку. А перед этим Джошуа решил заехать в роскошный отель «Метрополь», в баре которого непременно встретится с Алексом за рюмкой водки.
Однако вместо Алекса он застал в баре отеля Наташу Самсонову в окружении целой толпы поклонников. Один из них протягивал ей бокал шампанского. Но Наташа увидела Джошуа, отрицательно покачала головой на предложение выпить и поспешила к нему навстречу.
— Наконец-то я вновь вижу своего любимого американца — виконта из Техаса! — с улыбкой приветствовала она Кантрелла. — Вы неотразимы, обворожительны и гораздо приятнее всех этих чопорных англичан!
Джошуа взял руку Наташи и прижал к губам ее пальцы.
— Вы просто ослепляете каждого мужчину своей красотой и очарованием. Потому они и кажутся вам скучными и слишком церемонными, — ответил комплиментом Джошуа, чувствуя сквозь тонкую белую перчатку тепло руки и биение пульса балерины.
— Я слышала, что вы поддались общей моде и приобрели безлошадный экипаж? — спросила она.
— Да, я на днях купил «мерседес».
— Любая испанка, какой бы очаровательной она ни была, не сможет дать того, что вы заслуживаете! — громко рассмеялась Наташа. — Я докажу вам это во время первой же нашей автомобильной прогулки.
— Но это всего лишь машина, а не женщина, мадам! — тоже рассмеялся Джошуа.
— Я, наверное, кажусь дурочкой, — театрально вздохнула Наташа, — но куда больше люблю верховую езду!
— Что ж, я был бы счастлив сопровождать вас и во время прогулки на лошадях, мадам Самсонова!
— Таша. Меня здесь все так зовут. Прошу и вас обращаться ко мне так же!
— Спасибо!
Джошуа почувствовав на своей спине чей-то взгляд и, резко обернувшись, увидел за одной из декоративных пальм брата Таши, злобно смотревшего на него. Он наклонился и прошептал на ухо балерине:
— Ваш брат смотрит на меня так, будто его только что укусила оса в одно пикантное место!
Наташа посмотрела через плечо Джошуа в сторону Николая и усмехнулась:
— Не обращайте внимания. Он всегда чем-то недоволен. Лучше выйдем на свежий воздух. Здесь очень душно.
— Хотел бы я знать, где вы надеетесь найти свежий воздух в Лондоне? — рассмеялся Джошуа.
— Тогда посадите меня в ваш «мерседес» и увезите куда-нибудь подальше за город. Может быть, там еще осталось чем подышать ?..
Пока они ехали по шумным улицам центра города, Наташа внимательно изучала профиль Джошуа своими жгучими черными глазами. Он представлялся балерине божественно красивым варваром. Ей неожиданно пришло в голову, что Джошуа, наверное, непередаваемо хорош в постели. Она подумала также, что уже очень скоро гастроли закончатся и ей придется покинуть Англию. Скорее всего ее перебросят в какую-нибудь другую страну. Жаль… Но перед отъездом она все-таки должна испытать свою долю счастья, которое, похоже, может улыбнуться ей…
Ни Наташа, ни ее техасский друг не заметили Сабрину, стоявшую в конце Расселл-сквер и смотревшую вслед быстро удалявшемуся открытому автомобилю, в котором они сидели.
Чтобы стряхнуть с себя навалившиеся смятение и тоску, Сабрина все утро гуляла по городу, любовалась старинной архитектурой и теперь возвращалась домой. Посещение лондонских музеев, как и прогулка по улицам британской столицы, не успокоили ее. Она не могла не думать об Эдмунде, продолжавшем чуть ли не каждую ночь проводить в игорных домах. Но больше всего она вспоминала ту ночь, когда оказалась в объятиях Кантрелла… Да, никак не ожидала Сабрина после всего происшедшего на берегу увидеть Джошуа с другой женщиной. И уж конечно, не с русской прима-балериной.
И сейчас Сабрина уже непрерывно думала о возможном новом увлечении Кантрелла, будучи не в силах заглушить невыносимую сердечную боль. Как могла она забыть, с каким восхищением Джошуа рассказывал Друзилле о красоте Наташи Самсоновой, которую не мог испортить даже ее непомерно высокий рост? Как он любовался изящным профилем балерины! А как вела себя та? Наташа, или Таша, как ее все здесь называли, просто не сводила глаз с техасского виконта!
Сабрина никак не могла заставить себя перестать думать об этом. Несмотря на то что такие мысли делали ее в собственных глазах жалкой, использованной и выброшенной, падшей женщиной…
Но имеет ли она право обвинять во всем Джошуа? Разве она была невинной, когда отдалась ему?
Чувствуя, что вот-вот разрыдается, Сабрина в последний раз посмотрела вслед быстро удалявшемуся автомобилю и вернулась домой. Нет, завтра же утром она должна поговорить с графом и закончить эту невыносимую службу у него!
Сабрина горела желанием отомстить обидчику. Свести счеты с Джошуа… Но не только ожесточение переполняло в тот момент ее душу. Она чувствовала себя глубоко униженной, раздавленной этим человеком. И предательство Кантрелла представлялось ей еще более омерзительным, чем совершенное уже давно Дексом…
— Доброе утро, мисс Эджуотер! — с улыбкой приветствовал Сабрину граф, когда она появилась в дверях гостиной. — Что заставило вас подняться так рано? Боюсь, что мой сумасбродный племянничек уже куда-то сбежал и вернется домой очень не скоро. Но я надеюсь, что он не опоздает на урок с вами.
— Не беспокойтесь, ваше сиятельство! На сегодняшний день у нас с Джошуа никаких занятий не запланировано. Я пришла к вам по совершенно другому делу. Видите ли, как это ни прискорбно для меня, но я вынуждена закончить свою работу у вас, милорд. И если вы сочтете необходимым прекратить финансирование моей школы, я восприму это с должным пониманием.
Сабрина ожидала, что в следующее мгновение на нее обрушится секира палача. Но, к ее изумлению, казни не последовало. На лице графа появилась слабая улыбка, и он тихо сказал:
— Насколько я понимаю, вы получили первую в жизни нахлобучку от любовника. Пусть это вас не волнует. Джошуа воздастся по заслугам! Но…
— Нахлобучку от любовника?! — выпучила глаза Сабрина.
В первый момент она подумала, уж не знает ли Хамблтон о том, что произошло между ней и его племянником на берегу моря. Но этого не могло быть!
Как будто читая ее мысли, граф сказал примирительно:
— Прошу вас, не надо обижаться! Я уже давно заметил, какой характер принимают ваши отношения с моим племянником.
Сабрина вскочила со стула, готовая выбежать из комнаты. Но тут дверь резко отворилась, и на пороге появился незнакомец, которого она видела накануне вместе с Кантреллом. Сейчас этот человек поддерживал Джошуа, обняв за талию.
— Срочно нужен врач! — крикнул он графу, — г Этот упрямец отказывается ехать в больницу!
— Что случилось, Джеймисон? — воскликнул граф, вскакивая из-за стола.
Только сейчас Сабрина увидела, что Джошуа истекает кровью. Она вскрикнула и бросилась к нему.
— Это всего лишь царапина! — простонал Кантрелл, переводя взгляд с графа на Сабрину. Джеймисон продолжал поддерживать Джошуа за талию, но тот соскальзывал на пол, явно теряя сознание. Майкл осторожно уложил его на ковер.
— Что с ним случилось? — дрожащим голосом спросила Сабрина у Джеймисона.
— Я же говорил этому молодому идиоту, что ему вовсе незачем было там находиться! — прорычал граф, пропустив мимо ушей вопрос Сабрины. — Ведь вы легко управились бы и сами, Джеймисон! Разве не так?
— Я всячески старался его отговорить ехать с нами! Но разве можно в чем-либо убедить дикого американца, считающего, будто бы без него не обойдется ни одно дело?!
Майкл вынул из кармана небольшой, но очень острый ножик и принялся обрезать рукава пиджака и рубашки, насквозь пропитавшиеся кровью. Тут же стало ясно, что кровотечение продолжается. Сабрина опустилась на колени рядом с Джошуа и осмотрела рану.
— Видимо, затронута вена! — с тревогой сказала она. — Надо срочно остановить кровотечение.
Она вытащила из сумочки большой шелковый платок и приложила к пульсировавшей кровавой ране.
— Мистер Джеймисон, зажмите ему руку повыше раны, — попросила она Майкла. — Вот так! Теперь кровь должна остановиться и можно будет начать перевязку. Пусть принесут бинты.
Бинты тут же явились, и Сабрина умело, с большой осторожностью перевязала рану. Только после этого она позволила Джеймисону разжать руку.
Граф с удивлением следил за ее действиями.
— Где вы обучались медицине? — спросил он.
— Видите ли, ваше сиятельство, у меня было трое братьев и четыре сестры. Братья, как и подобает мальчишкам, постоянно дрались не только между собой, но и с соседскими ребятами. Мне же, как старшей, постоянно приходилось промывать и перевязывать им раны, которые те чуть ли не ежедневно получали во время этих побоищ. Постепенно я, как говорят, набила себе руку. Но мне еще никогда не приходилось видеть столь глубокого ранения. Как вы думаете, что с ним случилось?
Граф помолчал несколько мгновений и сумрачно проговорил:
— Уверен, что его пытались застрелить…
Джошуа открыл глаза. Сабрина склонилась над ним и с тревогой следила за меняющимся выражением лица. Кантрелл же медленно осматривался по сторонам. Он понял, что был перенесен в его комнату, переодет и теперь лежал под теплым одеялом. Кто-то промыл его рану и забинтовал руку, которая продолжала невыносимо болеть.
— Я очень боялась, что ты умрешь от потери крови. Но, слава Богу, эта угроза миновала!
Джошуа сделал попытку подняться, но Сабрина мягко положила ладонь на его раненое плечо и заставила остаться лежать в постели. Он тяжело вздохнул и прошептал:
— Черт побери! Я был ранен не раз и гораздо тяжелее. Но все же оставался на ногах и никогда не позволял уложить себя в постель!
Я поняла это по множеству рубцов и заживших шрамов на твоем теле. Доктор Мейнард попросил меня ассистировать ему во время осмотра и зашивания раны. Должна признать, что он обработал и перевязал твою рану куда лучше и профессиональнее, чем это пыталась сделать я, когда тебя только что принесли и положили на ковер. Вернее, ты сам сполз на пол. У Джеймисона просто не хватило сил держать тебя на руках! Я опустилась рядом с тобой на колени и до прихода доктора постаралась, как могла, привести в порядок рану. Кстати, именно тогда, посмотрев внимательнее на твое тело, я ужаснулась.
— Чему?
— Тому, какую бурную жизнь вы успели прожить до нашей встречи, лорд Уэсли!
— Опять «лорд»! Боже мой, когда же это кончится?! Пойми, что я никакой не лорд! А всего лишь виконт Уэсли! Если же говорить серьезно, то для меня не имеют никакого значения все эти блестящие титулы! Мне нужна только ты! Наверное, после той ночи на берегу ты уже должна была это понять!
Сабрина отшатнулась.
— Не надо лицемерить, милорд! — фыркнула она. — Все равно вы останетесь виконтом, а я — простой воспитательницей. И эту разницу в нашем социальном положении ничто не может изменить!
— Ко всем чертям социальное положение, титулы или происхождение! — воскликнул Джошуа. — Я родился и вырос в борделе, что не помешало мне подняться до миллионера! А сейчас мне нужна только ты! И никто другой!
— Не надо лгать!
— Почему вы считаете, что я лгу?
— Я видела вас вместе с мадам Самсоновой.
« Неужели она ревнует?!» — пронеслось в голове Джошуа.
Сабрина, казалось, угадала его мысли. Она сардонически усмехнулась и добавила с некоторым вызовом в голосе:
— Не подумайте, что я в претензии к вам. Вы можете танцевать и шептаться с любой балериной или актрисой. Меня это ничуть не трогает!
Джошуа понял, что не ошибся в своем предположении. Сабрина, несомненно, ревновала! А потому бесполезно произносить какие-то слова. В подобных случаях надо действовать! Причем как можно энергичнее! Схватив Сабрину за руку, он крепко сжал ее запястье в своей широкой сильной ладони. Она попыталась высвободиться, но Джошуа притянул ее к себе и усадил рядом на край кровати.
— Правильно ли я понимаю, что вас подстрелил из ревности один из неудачливых любовников мадам Самсоновой, каковых в Лондоне предостаточно? — выпалила Сабрина.
— С прискорбием отмечаю, что вы, видимо, относитесь к категории женщин, склонных к ревности безо всякой на то причины, — поморщился Джошуа. — И наделяете этой не совсем приятной чертой всех остальных.
— В таком случае кто все же в вас стрелял? И почему вчера вы чуть ли не весь день вертелись у дома, где квартирует мой кузен? Впрочем, хватит об этом! Вам сейчас нельзя волноваться. Иначе снова может начаться кровотечение!
И она слегка похлопала Кантрелла ладонью по забинтованной руке. Джошуа стало тепло от этой мягкой ласки. Все же она не совсем равнодушна к нему! Он закрыл глаза и невольно застонал от готового вырваться наружу страстного желания. При этом крепко прижался к бедру Сабрины. Она же что-то пробормотала сама себе по поводу мужской глупости и с тревогой сказала вслух, что опасается, как бы у Джошуа не началась лихорадка, и осторожно отвела руку Кантрелла, намеревавшегося обнять ее за талию. Он глубоко вздохнул и прошептал:
— Поймите, я не проживу и часа, если вы не поцелуете меня, Сабби!
В тот же момент Сабрина почувствовала соленый привкус его губ на своих. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы из коридора не донеслось многозначительное покашливание графа.
Сабрина вскочила с кровати и как ни в чем не бывало осталась стоять посреди комнаты, с видом горького сочувствия смотря на раненого Кантрелла. Тем временем граф неспешной походкой вошел в комнату. Взглянув на племянника, он с облегчением отметил, что тот выглядит гораздо лучше. И все же Хамблтон был доволен, что этот непутевый молодой человек почувствовал на себе дыхание смерти. Подобное испытание не могло не пойти ему на пользу. Сабрина же отвернулась к стене, почувствовав, как бордовый румянец заливает ее лицо.
— Мне надо идти, — пробормотала она, не поворачивая головы. — Врач считает, что виконт непременно поправится, и дал инструкции о дальнейшем лечении. Вас же, граф, я бы попросила распорядиться, чтобы слуги внимательно следили за его состоянием и тотчас же дали бы вам знать, если появятся признаки желтой лихорадки. Я уверена, что все они знают, что это за признаки. Конечно, у них немало родственников и друзей в Америке, где от этой страшной болезни умерла не одна сотня тысяч человек.
Хамблтон улыбнулся Сабрине и мягко ответил:
— Эх, моя юная леди! Я бы так хотел, чтобы вы остались здесь! Помимо многих других талантов, сегодня вы доказали, что можете быть квалифицированной медсестрой и заботливой, доброй няней!
— Но я вовсе не няня, не медсестра, а педагог и воспитатель! — с обидой возразила Сабрина.
— Не противоречьте мне, дорогая! Судите сами: этот молодой человек был ранен. И вы смогли в несколько минут остановить у него кровотечение. Что говорит об особом таланте. Так считает доктор Мейнард! А он очень скуп на похвалы!
Сабрина снова густо покраснела и уставилась в пол. Граф же положил ей руку на плечо и вынес вердикт:
— Итак, вы остаетесь здесь и живете в нашем доме. За вашими вещами я тотчас же пошлю. Комната для вас будет моментально приготовлена!
— Прекрасная мысль, дядюшка! — воскликнул Джошуа. — Мисс Эджуотер останется здесь, будет все время рядом, и это защитит меня, да и всех нас, от опасности подхватить желтую лихорадку.
Сабрина посмотрела сначала на своего пациента, а затем — на работодателя. Она понимала, что если сейчас уйдет из этого дома, то ей придется навсегда проститься с заветной мечтой о школе для бедных девушек. Уже не говоря о том, что ее сердце будет разбито. У нее теперь не было ни тени сомнения в том, что она полюбила Джошуа. Пусть даже брачный союз с ним был для нее невозможен из-за разницы в их социальном положении.
Она немного помолчала и, приняв решение, посмотрела в глаза графу:
— Хорошо, я согласна остаться здесь еще на несколько дней. Пока мистеру Кантреллу может понадобиться моя помощь.
Про себя она подумала, что это время, возможно, даст ей шанс узнать, что такого могли натворить Джошуа и его странный друг, которого, кажется, зовут Майклом. Наверное, нечто очень серьезное, если Кантрелла пытались убить!..
